***
Путь, от руин Новограда до Столицы занял три дня, но для остатков отделения стражи он оказался сущей пыткой. Уже на второй день дороги парни решили узнать, как дела у сержанта, которого Пузырь забрал в отдельную телегу и пытался хоть как-то подлатать. Алексей, один из немногих, чья кондиция хоть как-то позволяла ходить, был дружными науськиваниями отправлен за информацией о их командире. В начале следующего дня небольшой караван остановился на привал, целью которого было дать лошадям отдохнуть и приготовить горячей еды на всех. Этот момент и был выбран для вылазки «На разведку», как это в шутку назвал Витомир. — Доброго утра, Пузырь, — выдал черноволосый парень, подходя ко второму транспорту застрельщиков и стараясь выдавить на своём лице дружелюбное выражение. А это, на самом деле, было не так легко. Особенно, когда ты смотришь на человека, выше тебя на полторы головы и шире раза в два. Водяной застрельщик сначала казался гигантом, но вспоминая лавачурла, Алексей моментально понижал планку, низводя его до «Просто большой человек». Странностью было то, что практически все эксперименталы были значительно выше, а то и шире обычных людей, что лично у парня, который недавно пережил не самое приятное приключение, вызывало некоторые опасения. Но высказывать или показывать он их не собирался. — А, маленький герой! И тебе привет. Что-то нужно от меня? — дружелюбно отозвался Пузырь, занятый подготовкой сена для кормёжки лошадей. Его лицо было скрыто маской, типичной для застрельщиков, а правый глаз едва светился сквозь нее, создавая несколько мистическое ощущение. — Да вот, мы тут все интересуемся: как там сержант? Он всё-таки на многое пошёл, чтобы вытащить нас, а теперь мы даже не знаем толком, что с ним, — постарался кратко выложить парень то, что ему наговорили соратники. На самом деле, вопросов было гораздо больше. И насчёт того, что будет дальше и о том, куда именно их везут, но Алексей решил отложить их до лучших времён и сосредоточить внимание на то, что сам считал важным. — Тяжело с вашим сержем, должен я сказать. Жизнь то я ему сохранил, только вот… — застрельщик чуть замялся, словно не зная, как продолжить. — Не будет он сам рад такой жизни. Позвоночник переломан в труху, он теперь не то, что ходить, но и вообще двигаться не сможет толком. Разве что говорить, но я и тут не уверен. Сейчас он без сознания, если тебе интересно, и пролежит так ещё с неделю, там в крови медикаментов больше, чем этой самой крови. Да и головой шмякнулся не слабо, — закончил он, разводя руками. Новость оказалась неприятной. Даже не так, отвратительной. — И как же, и ничего нельзя сделать? — растерянно ответил бывший стражник. Морозов был опорой для отряда в то время, когда всё разваливалось по частям и такое его состояние удручало. И Алексея это вгоняло в тоску. Он смог пробудиться от состояния, которое Витомир назвал комой, смог решить, что будет жить, но теперь не мог помочь человеку, который ради его выживания не стал возвращаться в город. Чувство вины грызло изнутри, и даже, уже привычное, пламя внутри не справлялось. Даже Глаз Бога, ранее сиявший ровным и мягким светом, заметно потускнел, словно затухающий костёр. — В теории можно, конечно, но дорого. Тут нужны разные средства, в том числе и вмешательство хи-рур-ги-чес-кое — последнее слово Пузырь проговорил по слогам, словно не уверенный в правильности произнесённого. — А города-то вашего нет, да и из стражи попрут, даром что владелец Глаза Бога, но он же теперь калека. Пенсию назначат, чтоб не помер и на сиделку хватало, да скинут куда-нибудь, — продолжил застрельщик с уверенностью в своих словах. А Алексей лишь кивнул. Он и сам слышал рассказы о чудесниках, которые с помощью разных инструментов могут восстановить раздробленные кости и залечить самые страшные раны. Но даже примерных цен на подобное не представлял, только предполагал, что число нулей будет столь большим, что их и сосчитать не выйдет. Скомкано распрощавшись с бойцом эксперементалов, парень вернулся к своим и поведал о том, что узнал. Реакция была предсказуемо однородной, бывшие стражники оказались в прострации и их наивные мысли о том, что сержант быстро восстановится и… А вот что дальше, никто конкретно и не думал, всецело полагаясь на своего командира. Обсуждения длились не долго и бурными их назвать было нельзя. Никто не был готов к таким новостям. И уже когда телега вновь тронулась, голос подал Новик: — Парни, знаете, не можем мы Морозова так бросить. Он за нас жопу рвал. А мы… — не зная, что сказать дальше, он замолчал. — Обосрались мы. И там, когда граната полетела, и после, в бою. Да и вытащить его вовремя не смогли. Может, соберись мы с силами раньше — было бы не так плохо, — мрачно, несвойственно для себя, продолжил Антон. — Не обосрались, всё гораздо хуже, — почти шёпотом добавил Сергей. И вновь в телеге повисла тягостная тишина. Слова товарищей точно повторяли мысли Алексея, который почти час хмурым, невидящим взглядом смотрел в стену, словно та могла дать какой-то ответ. Ему казалось, что цена собственной жизни оказалась слишком высока. Ведь стоило им оставить его, может отряд успел бы в Новоград… — Не знаю, как вы, а я сделаю всё, чтобы он смог снова жить полной жизнью, — разрезала тишину короткая фраза Витомира. Черноволосый владелец Глаза Бога оторвал свой взгляд, так и не найдя ответа, и перевёл его на сослуживца. Тот не твёрдо стоял на ногах в самом центре их транспорта и осматривал окружающих. Парень имел болезненный вид, который не смогли поправить даже зелья Пузыря. — Я уйду из Фатуи и пойду учиться медицине. И я найду способ ему помочь. И плевать на все сложности, которые ждут на пути, — теперь уже все смотрели на Витомира. А тот, сделав пару глубоких вдохов, перевёл дыхание и продолжил столь тяжело дающуюся речь. — И знаете, я надеюсь что вы, ребята, мне поможете. Антон, Сергей, вы же собирались к эксперименталам? Вот и идите! Найдите что-то, что поможет ему там! Заработайте денег в конце концов! Новик! Ты следуй своему пути, может, именно ты ближе всех будешь к нашему Сержанту, пока ему так тяжело. Алексей. Не буду говорить, что тебе повезло, но теперь у тебя есть Глаз Бога. Найди ему применение. Я слышал, что таких как ты набирают в Академию Фатуи. Может, там мы найдём что-то. Хоть что-нибудь, — последние слова Витомира прозвучали тихо, но имели эффект разорвавшейся бомбы. — Я согласен. К бездне сопли. Воины мы или кто?! — поднимаясь, чтобы поддержать шатающегося оратора, произнёс парень, на груди которого вновь разгорался ярким пламенем небольшой камень с оправой в виде стрелы. Но не он один. Один за одним все выжившие члены стражи Новограда вставали, чтобы поддержать друга. Показать, что он не один в своих убеждениях и дать своё Слово, что они сделают возможное и невозможное ради небольшой идеи, сплотившей их. И чтобы разом свалиться в кучу, когда телега резко остановилась. Раздавшийся единовременно вскрик, грохот падения и дружный смех скрепил их своеобразную клятву настолько крепко, насколько это возможно.***
Столица. Главный город Снежной. Её сердце и мозг. Место, где зародилась северная цивилизация людей. Место, где когда-то правил первый Крио Архонт, а теперь восседала Царица. И одно из крупнейших поселений людей на всём Тейвате. Небольшую процессию Фатуи она встретила хмурым небом и неторопливо падающим снегом. Многометровые стены, которые её окружали, были сложены из огромных льдин, издающих неестественное сияние. Монументальные ворота охранялись не в пример лучше Новоградских и лишь после тщательного досмотра повозки пускали внутрь. Но для Фатуи был отдельный коридор, позволивший обойтись только кратким осмотром и записью прибывших. Тут и выяснилась одна значительная проблема, о которой не особо задумывались ни бывшие стражники, ни застрельщики. У бывших жителей Новограда почти полностью отсутствовали документы. Единственным, что осталось у каждого, оказались жетоны стражи, которые они брали с собой в рейд. Их хватило для первоначального размещения на территории Фатуи, но полного доступа в город не давало. Да и высокое начальство не собиралось отпускать их так быстро. Только бывших стражников определили, кого в больницу, кого в казармы, как пришёл приказ по одному сопроводить их в отдел военных расследований. А Алексея поселили в отдельную комнату, которая больше напоминала парню комфортабельную тюрьму. Из этого помещения, в котором была кровать, стол, стул, да пустой шкаф, его не выпускали, а еду, бельё и сменную одежду приносили не очень болтливые работники. Парень почти сразу заметил в этих ребятах одну странность, каждый из них выглядел в точности так же, как остальные. И лишь некоторые признаки, вроде чуть отличающегося цвета глаз или волос, выдавали в них разных людей. Но строить догадки не стал, не его это дело, его больше интересовала судьба сослуживцев. Но информации ему не давали. И только из слухов, которые распускали сторожащие его дверь застрельщики, Алексей узнавал, что его товарищей по очереди водили куда-то, где они беседовали с кем-то важным. Но пока ничего страшного с ними, вроде, не случилось, а Антон и Сергей и вовсе оказались задним числом записаны к эксперименталам. Лишь спустя неделю, вечером одного дня, когда полностью восстановившийся и переполненный внутренней энергией, парень занимался своей физической подготовкой, к нему в комнату постучали не в положенное для обеда время. Встав, вытерев пот простынёй, черноволосый носитель Глаза Бога уселся на кровать и негромко с иронией произнёс: — Входите, открыто. Щёлкнул ключ, и в открывшейся двери обнаружилась молчаливая процессия из двух огненных застрельщиков. Один из них жестом показал следовать за ними. Мозг не сразу осознал, что от него требуют, но спустя пару секунд дал вывод, что следует подчиниться невербальному приказу. Спустя непродолжительное время плутания по паутине коридоров, Алексей оказался в каком-то просторном подземном помещении, заполненном странными повозками без лошадей и упряжек для них. Молчаливые сопровождающие двинулись к одной из них и, словно осуждённый, он последовал за ними. Внутри это оказалась целая карета, с мягкими сидениями и странными устройствами на месте, где должны были находиться вожжи. Один из застрельщиков сел вперёд, второй же, сзади, рядом с растерянным парнем. Для которого рык издавшийся с переднего края даже не стал неожиданностью, ведь он предвидел, что это что-то действительно необычное. Делая вид, что всё прекрасно и вообще, он каждый день катается на подобном транспорте, Алексей наслаждался поездкой. По крайней мере настолько, насколько позволяла ситуация. Выехав из-под земли, странная повозка поехала по улицам Столицы и в окнах открылся прекрасный вид. Строгие, аккуратные кирпичные домики тёмных цветов, окна которых выделялись светлой краской. И люди, снующие по широким мощёным улицам, одетые в меховые шубы или новомодные пальто под необычными, резными фонарями, создавали непередаваемую атмосферу, в которую хотелось погрузиться с головой. Казалось, что морозный ветер и лёгкий снегопад лишь украшали этот город, а не мешали горожанам. Взгляд парня зацепился за небольшую лавку, в которой улыбчивая бабушка продавала пышущие паром пирожки и группу молодых ребят из дипломатического корпуса Фатуи, весело переговаривающихся с ней. И его уколола зависть. Вот чего он лишился, не стремясь никуда. Здесь, в Столице, люди жили, и в ответ на это понимание внутри Алексея что-то радостно откликалось.***
Длительная поездка завершилась у большого белокаменного здания, украшенного замысловатыми барельефами, которые, не разбирающийся в архитектуре Алексей, не смог идентифицировать никак, кроме «Узоры на стекле». Перед входом стояли ледяные статуи десяти человек и ещё один пустой постамент, около которого активно велись работы. Предвестники, дошло до него. Он никогда не видел их вживую, но запечатлённые фигуры так и излучали силу. Каждый из них был столпом организации, сильнейшим или умнейшим человеком, а чаще всего и то и другое. Понимания, куда его привезли, не было, но это место однозначно внушало уважение и чувство величия. Ему даже стало слегка стыдно за тот вид, в котором он прибыл сюда, всё-таки одежду ему выдавали самую простую, пусть и тёплую. И пусть это не было его собственной виной, парень смутился и, выйдя из транспорта, отправился вслед за своими провожатыми. Внутри здание оказались не менее величественным, чем снаружи. По коридорам сновали многочисленные служащие, занятые своими делами, а ещё, там было тепло. Алексей не понимал как, но ощущал себя как в хорошо отапливаемой избе, хотя он не представлял сколько нужно дров, чтобы прогреть подобное строение. Молчаливые застрельщики, пока бывший стражник осматривался, предъявили что-то одному из стоящих внутри охранников и двинулись куда-то, беззастенчиво потащив того за собой. Остановились они на самом верху, прямо перед каким-то кабинетом. Застрельщики встали чуть в стороне, словно чего-то ожидая. На табличке рядом со входом красовалась надпись «Сандроне». Не узнать второго имени одного из Предвестников парень не мог и просто опешил от того, куда его привели. Ситуация казалась ему непонятной и странной, но на самом деле это не беспокоило, а только бодрило. Там, за дверью, могла оказаться смерть, но жжение в груди толкало вперёд и не дожидаясь действий сопровождающих он постучал. — Войдите, — из-за двери раздался грухой, неестественный мужской голос. И Алексей, словно шагнув в неизвестность, открыл её. За комично небольшим столом сидел медведь. По крайней мере, таким было первое впечатление. Предвестник оказался мужчиной невероятно могучего телосложения. Пузырь, по сравнению с ним, казался каким-то пухляшом-недоростком. А мебель явно была самого обычного размера. Его лицо было скрыто монструозной маской, а на голове находилась необычного вида шляпа. — А, Алексей Без-Фамилии, ну здравствуй, — он сделал небольшую паузу, оглядывая вошедшего, усмехаясь словно зверь, берлогу которого потревожили. — Рад, что тебя наконец привезли, пацан. Мне есть, что с тобой обсудить...