А на тёмной стороне черти пекут печеньки!

Прошло около месяца с рокового решения Вару выбрать вишнёвый плед и овсяное печенье. С тех пор пятый чуть ли не каждый вечер смотрел то "Кармелиту" , то "Санта Барбару", то "Просто Марию" и шумно угорал с тупизны абсолютно всех героев, так и не запомнив ни единого имени из сотни действующих лиц. Ромео давно вёл толстую тетрадь, всю исклеенную стикерами с сердечками и диснеевскими принцессами, записывая каждого нового хахаля Марии или Элен в столбик, чтобы затем каждое мужское имя из сериала зачеркнуть и рядом добавить: "Ромео". Зонтик же никогда не вникал в сюжет и не обращал внимание на бормотание червого и внезапные шуточки пикового. Просто под затянутые мыльные оперы и ситкомы из девяностых/нулевых легче всего было провалиться в сон — даже легче, чем под рекламы телемагазинов. Посиделки на "тёмной стороне" помогли справиться Зонтику с бессонницей, что явно дорогого стоило. Однако в определённый момент Вару подметил, что в троице тёмносторонников он стал тем самым сварливым дедом, которого женатая пара всячески избегает день напролёт, и лишь вечером за одним столом со стариком ужин превращается в семейные посиделки. И да, женатая пара подходила ситуации как нельзя кстати. Что удивительно, в своей паре отношений не скрывал именно Зонтик, ибо длительный период непонимания, смущения и самокопания с большим трудом был пережит. Ромео же, напротив, раскованно вёл себя при трефовом валете до тех пор, пока об этом никто не знал. Когда же всё начало всплывать, седьмой, бывало, мог раскраснеться, при любом упоминании его и Зонтика. На деле Ромео, скорее, не стеснялся, а не мог до конца принять свою ориентацию, хотя в защиту часто оправдывался, что, мол, "уже давно определился, что би".

***

— Вару, ты сейчас не занят? — Зонтик волнительно сжал в кулачках край свитера. — В зависимости, чё те понадобилось, Зонт. — М-м-м... Мне надо знать точно. Вару глотнул колы и поставил банку на стол. — Что ты выдумал? Колись. — Да или н-нет? Вару приспустил очки на нос и сделал самый скептический взгляд, который только мог изобразить. — Нет, не занят. Теперь скажи мне, блять, чё ты хочешь. — Кхм... Нам лучше уйти с кухни. Давай, в моей комнате объясню? Вару вернул очки на переносицу и ехидно улыбнулся. — Теперь мне стало интереснее, Зончелло. ...Уже в крохотной спальне тусклых иссиня-серых тонов Зонтик усадил гостя на кровать и осторожно начал: — Слушай, Вару, т-ты ведь знаешь о наших с Ромео... ой. Вернее, ты же знаешь, что мы с ним встречаемся, да? Пятый скривился. — Вот только не говори мне, что вы хотите втащить меня в ваши шуры-муры, мне это нахуй не сдалось! — Нет-нет! Никто тебя втаскивать через силу не будет! То есть, если ты вдруг каким-то загадочным днём попросишь присоединиться, то мы не откажем, честно, но сомневаюсь, что ты на такое способен... — А покороче можно? — Да-да, конечно!.. Мгх, как сказать-то... Смотри. У Ромео довольно специфичные вкусы... Во всём. — У него это на лице написано. Ну-ну? — Вару, это сейчас прозвучит очень странно, но... Не можешь ли ты связать меня? Тот в свою очередь вытаращил глаза и даже не сразу нашёл нужных слов. — А- Э- Блять... Ну тут ты помелочился, Зончелло: это прозвучит странно в абсолютно любой ситуации, поверь. А почему именно я..?! — Ну, мне показалось, мы в последнее время неплохо ладили и даже, возможно, сдружились... — Зонт, блять, нет! Мы буквально пару месяцев смотрели идиотские ромкины сериалы, а потом..! Ааэаэээаааа, чёрт... — Т-так ты поможешь? Зонтик взял ладонь Вару и взглянул на него милее крошечного котёнка. "Ненавижу этот приём, вот же он лапочка, мразь!" — пронеслось в голове пикового, но он всё-таки молча кивнул, раздражённо вырвав руку. — Спасибо большое! Сейчас я достану всё, что нужно. — Мгм... Зонтик порылся в кармане брюк, выудил оттуда крохотный ключик и отворил им нижний ящик тумбочки. Куча верёвок, кожаных ремней, стяжек, пару портрурей и кляпы, кляпы, кляпы... Всё либо чёрное, либо нежно-розовое. На восьмой за этот день мысли: "Во что я, блять, ввязался..." — Вару резко захотелось покурить. — Так, я за водкой, — вскочил он и лунатиком качнулся к двери, но Зонтик нежнейше обнял его и аккуратно усадил на кровать. — Это займёт минут десять, не больше. Вару вздохнул. Отпираться, безусловно, расхотелось, ибо мягкие бархатные руки Зонта нет-нет, а всё же смущали пятого. — Ладно, только культяпки свои убери. Трефовый, сидящий на постели на коленях, моментально снял свитер, оставшись в одной футболке, завёл кисти за спину и повернулся ими к Вару. — Чем тебя хоть превращать в колбасу-вязанку..? — Да чем угодно, в принципе... На что глаз упадёт. Вару рассеянно глянул на содержимое ящика и взял первый попавшийся пластиковый хомут, после окружил им обе кисти подопечного и чересчур туго стянул, что пальцы Зонтика инстинктивно дёрнулись. — Подожди, Вару, это слишком сильно, чуточку расслабь. Тот пассивно послушался и срезал ножницами оставшийся "хвост". Зонтик улыбнулся и сдул вылезшие на глаза пряди. — Молодец. А теперь надо закрепить руки у тела. Возьми какую-нибудь верёвку или скотч и обвяжи меня чуть выше локтей. Вару наклонился к ящику и рандомно достал оттуда розовый ремень. — Не угадал, — ухмыльнулся пятый. — Твоя воля, — добродушно произнёс Зонтик и вновь попытался смахнуть непослушные волосы с лица. — Ай! О... Оу, спасибо. Вару схватил со стола растянутую резинку и, потянув на себя голубые локоны, неуклюже попытался их собрать. Опять взявшись за ремень, пиковый внезапно осознал, что расслабился и даже втянулся. Забавно. — Вот смотри, Зончелло, — начал он, продевая конец ремня через пряжку, — идут по улице помидор-батя, помидор-матя и помидор-пиздюк. Мелкий такой пиздюк, ещё зелёный, отстаёт от родаков. Батяня подходит к нему, вмазывает пощёчину и говорит: "Поспевай". Зонтику понадобилось пару секунд на осознание анекдота, но после по комнате распылился тонкий звенящий смех. Вару тем временем уже приступил к ногам. — У тебя так хорошо получается... Ты точно впервые связываешь? — Представь себе, Зончелло. — ...Потом ещё в районе коленей свяжешь. — О'кей. После ног Вару накинул на шею подчинённого верёвочную петлю и потянул за концы на себя. — Это вместо ошейника? Если что, в тумбочке лежит настоящий. — Какой? Вот эта массивная готская херовина с шипами? Это, скорее, мне подойдёт, а не твоей тонкой спичке вместо шеи. Короче, не буду его на тебя одевать. — Кхм... Надевать. — Да без разницы. — Неправда! Надевать одежду, но одевать Надежду. Есть ведь разница? — Вроде, неа. — Есть! Смотри, Вару: "надевать", если НА кого-то. На к на притягивается. А "одевать" будет, если- Мпхф! Вару заткнул заболтавшегося Зонтика ладонью, а другой рукой схватился за верёвку на шее, "на коротком поводке" спустил трефового на пол и, не отпуская рта, поманил парня к ящику. Зонт, в свою очередь, с трудом пополз, причём чрезвычайно медленно, из-за связанных коленей. — Бля, по-моему, только такие фразы заслуживают кляпа — буэ. В ту же секунду рука пропала с лица Зонтика, но во рту появился красный пластмассовый шарик на ремне. Трефовый от неожиданности, давясь, слабо простонал, но на деле это не вызвало у него особого дискомфорта. Вару помог Зонту сесть на кровать и сам расположился рядом. — Слух, может, ещё один анекдот? Собеседник утвердительно закивал. — Правда, он не больно смешной, но зато с неожиданной финалочкой. Короче, помнишь, ты говорил, что у вас с Ромкой при моём желании есть свободное место? Зонтик удивлённо посмотрел на Вару и после двухсекундной паузы нерешительно кивнул. — Ты удивишься, какой у этой шутёхи панчлайн. У меня есть желание. За "шуткой" последовал сухой поцелуй в щёку. Обекураженный Зонтик с округлёнными глазами попытался произнести что-то, но, по понятным причинам, не смог. Он привстал, но тут же и упал со спутанных ног обратно на постель. — Я так понимаю, никого, кроме Ромки не пускать сюда, да?.. Зончелло, да успокойся, наконец, ты будто увидел призрака. Зонтик в очередной раз издал невнятный стон, и дверь в комнату захлопнулась.