Последние

Велета проснулась от холода, зябко поёжилась, натянула одеяло до подбородка, но уснуть уже не смогла. Казалось, зима только и ждала отъезда дружины на охоту, чтобы вернуться в Нета-Дун, сковать ледяным дыханием землю, едва освободившуюся от снежных оков. Велета вздохнула, встала с постели и уныло посмотрела в окно — не слышно бодрых криков отроков, никто не тренируется, двор пустовал. Прошло всего три дня и завтра охотники должны вернуться, но девушка уже успела истосковаться по братьям и с тревогой ждала, когда же они окажутся дома. Целы ли, невредимы? Не поранил ли опасный зверь, не застудились ли? Надо вставать. Правильно говорил вчера Хаген, если дело делать, то время быстрее течет. Велетино дело — вышивка на новых рубахах для братьев, обережная, должна любую беду отвадить. Велета сама рисунок составила: славянские символы с переплетением родных, галатских, тех, что уцелели в памяти, и тех, которые нацарапал по её просьбе Бренн заострённой палочкой на кусочке берёсты ещё осенью, бежали ровные гладкие стежки по рукавам да воротам… Девушка встрепенулась, прогоняя утреннюю дремоту, умылась, наспех заплела косу, надела платье из тончайшей серой шерсти поверх нижней рубахи, аккуратно застегнула фибулы на хангерке, втиснула ножки в мягкие сапожки и пошла на кухню. Внутри никого — оставшаяся в Нета-Дуне часть дружины уже давно позавтракала и все разошлись по хозяйственным делам. Велета налила молока в маленькую глиняную чашу, оторвала ломоть хлеба, заглянула в котелок и улыбнулась — кто-то заботливо оставил для неё немного каши. Когда девушка заканчивала трапезу, мысленно вплетая новые узоры в свою вышивку, дверь отворилась: на пороге стоял отрок — Ратибор — вспомнила Велета его имя. Совсем юный, высокий, русоволосый, с открытым широким лицом и вечно спадающим на лоб чубом. Ратибора приняли в дружину в конце осени, и, насколько помнила Велета из разговоров братьев, живота он не щадил, но всегда был в ряду отстающих. — А... — разочарованно произнёс отрок и хотел было закрыть дверь, но Велета остановила его. — Что случилось, Ратибор? — ласково спросила девушка, вставая из-за стола. — Да там…- юноша слегка нахмурился, видно, не хотелось ему перед девушкой ответ держать. — Что там? — повторила Велета, подходя ближе. Голос её звучал спокойно, но сердечко билось загнанным зайчонком. Она сестра Вождей, перед ней ответа держать не стыдно, но вдруг махнёт на неё рукой отрок, не захочет важное доверять? — Да мальчишка приехал, Третьяка сын, — нехотя ответил Ратибор, — вот, Хагена ищу. — Клим Третьякович? — сердце Велеты ухнуло в пропасть. В прошлый раз Клим принёс нехорошие вести… Правда, сейчас, на время охоты, Бренн отправил в деревню небольшой отряд, но... Что-то точно случилось. Велета выдохнула, собрала все силы и продолжила, как ни в чём не бывало. — Хорошо, ищи Хагена, а Клима Третьяковича я пока сама в гриднице попотчую, — спокойно сказала она и направилась к двери. Ратибор хмыкнул, пробормотал что-то под нос, и посторонился, пропуская Велету. Девушка почувствовала, как жар приливает к щекам, но заставила себя идти спокойно и уверенно. Она — сестра Вождей. В гриднице на лавке сидел Клим, весь раскрасневшийся, видимо, ехал быстро. Вот хорошо, лёгкие у парнишки ноги. — Здравствуй Клим, — улыбнулась Велета. Тот вскочил, тоже на мгновение улыбнулся, завидев девушку, и тут же нахмурился. — Беда у нас, — затараторил он, — мамка слегла! И отец, и сёстры… почти в каждом доме хворают. Плотица ваш тоже, и еще четверо отроков. Велета ахнула и прижала ладони к груди. — Как они? Тяжёлая хворь? — Отец бредит, горячий, что угли. Кашляет так, что душа наружу вылетит, — Клим покачал головой. — Кто помоложе, те попроще болеют. Ну, кроме детей совсем. Меня Плотица ваш послал. Сказал Хагену передать… ох. Клим замолчал, видимо, осознав вдруг, что рассказывает свою весть вовсе не Хагену, и ладно бы какому другому воеводе, так нет же — девице. — Я — сестра Вождей, — строго сказала Велета, — мне ты можешь рассказать всё, как если бы Мстивой перед тобой стоял, — серьёзно сказала она. Клим попытался подавить смешок, но тут дверь открылась и на пороге показались Хаген с Ратибором. Юноша поздоровался и, уже не обращая внимания на Велету, вновь принялся за рассказ. — Ну и вот… меня Плотица ваш послал, просил передать, чтобы дружина их не теряла, в деревню чтобы никто не совался, заразу не таскать. И не задерживаться сказал, чтобы я хворный дух в Нета-Дун не занёс, — закончил он, переминаясь с ноги на ногу. — А как сам Плотица? — тихо спросила Велета, подходя к Хагену и ласково беря его за руку. Тот утешающе сжал её ладонь. — И отроки? — Отроки ничего, кашель сильный, — пожал плечами Клим, — а Плотица… ну, отцу моему похуже будет, но он и чахнет дольше. Велета прижалась к Хагену. Тот поблагодарил Клима и попросил Ратибора собрать тому еды в дорогу. — И правда надо уходить тебе скорее, чтобы сюда хворь не пробралась, в пути поешь. Когда Клим с Ратибором ушли, Велета взволнованно заговорила: — Надо что-то делать, дедушка! Как там наш Плотица? А что если… — Не тревожься, Велетушка, — ласково погладил её по голове Хаген, — есть у меня травы… помнишь, мы с тобой по весне брусничный лист собирали? Да ещё кое-что припасено. Схожу до деревни. Целебный отвар должен любую хворь прогнать. — Нельзя тебе, дедушка! — воскликнула Велета, — ты же слышал, что Клим сказал, молодые легче болеют. Что если к тебе болячка прицепится? Что если… Я сама пойду. — Куда ж я тебя отпущу, — фыркнул Хаген, — вернутся Бренн с Якко, а любимая сестрица в деревне чахнет. — Не стану я там чахнуть! Да я к их возвращению уже в Нета-Дуне буду! Ты меня научи, как травы заваривать, я там всё сделаю, всех напою, покажу, как отвар варить да и вернусь обратно. Хаген задумчиво покачал головой. — Нет, не могу, Велета. Отроков тебя сопровождать — нет, и так нас тут мало. Дорога длинная… — Я же на лыжах хорошо ездить стала! Меня сам Бренн похвалил! И снег опять выпал! — воскликнула девушка. — Даже если… это тебе либо потемну возвращаться, либо там же в деревне ночевать, но так и хворь подхватить недолго. — А как здесь без тебя будут, в Нета-Дуне? — попробовала зайти с другой стороны Велета. — Вдруг что случится? Совет твой нужен, и вообще тебя Бренн за главного оставил, никуда отлучаться не велел! Да и как ты сам-то пойдешь!.. Хаген вдруг улыбнулся и сжал плечо девушки. — Будет, будет тебе. Добре, убедила старика. День прибывать стал, если поторопишься, то сумеешь к ночи обернуться. Но смотри, коли луна взойдет, оставайся уж лучше в деревне ночевать. К Третьяку зайди, отвар занеси, да покажи Голубе, как травы заваривать. А сама потом обратно, в избу иди, где дружина живет, и там ночуй. — Конечно, дедушка, конечно! — Велета поднялась на цыпочки и звонко чмокнула Хагена в щёку. *** Велета притворила за собой дверь и тихонько вышла в сени. Плотица, ругавший девушку, Хагена, и Бренна и поминавший всех богов, отвар всё-таки выпил, в забытьи откинулся на тюфяк и уснул. Четверо отроков — куда более сговорчивых, чем их кметь, — послушно следовали указаниям Велеты и тоже спали. Кашель их казался девушке не таким глубоким и надрывным, не то, что у Плотицы, и Велета мысленно попросила у Мораны-смерти милости, и чтобы та не увела с собой душу Плотицы в мир мёртвых. В сенях сидел Рудый — молодой рыжеволосый отрок, крепкий, ладный и молчаливый. Он хмуро посмотрел на Велету, но ничего не сказал. — Худо Плотице, — пробормотала девушка, присаживаясь на лавку рядом. Она уже подробно объяснила Рудому, как заваривать травы и как потчевать ими болеющих, и была уверена, что тот исполнит всё в точности — слову Хагена не перечили. — Ехать мне надо, — продолжила она, — вечереет уже. — Не успеешь воротиться, — покачал головой Рудый, — со мной пойдем, в избу, куда здоровые наши переселились, пока хворь здесь. Велета взглянула на Рудого, поднялась и открыла дверь — прав был мужчина, солнце уже почти закатилось, лучше завтра встать с рассветом и прямиком в Нета-Дун. Да и устала Велета очень, как выдержать такую дорогу? Но… ночевать в одной избе с пятью дружинниками? — Пошли, — повторил Рудый, вставая. Велета видела, как он поднял руку, видимо, чтобы взять её за локоть, отшатнулась и тут же проговорила: — Правда твоя, пойдем! Завтра к Плотицу еще утром проведаю и тогда поеду. Рудый кивнул и повёл её к соседней избе. Внутри было жарко натоплено, несколько лучин света почти не давали и Велета, и без того уставшая, со страхом подумала о том, как будет спать здесь. В избе пахло сеном и чем-то съестным, в животе заурчало от голода. — Заходи, Велета, заходи, — раздался густой бас и губы девушки против воли расплылись в улыбке. Данияр — один из доверенных кметей Бренна — двинулся к ней навстречу и легонько приобнял за плечи, — горжусь тобой, что приехала, не побоялась… Остальные отроки тоже приветствовали девушку, Данияр отвёл её в уголок, где для неё приготовили тюфяк, набитый мягкой соломой, постелил сверху свой плащ, Рудый подал плошку с горячей похлебкой и ломоть хлеба. Велета поблагодарила мужчин, опустилась на лавку, стоявшую тут же и Данияр сел рядом с ней. — Да как же тут испугаться, — взволновано ответила девушка, — когда такая беда приключилась. Я бы для Плотицы и вдесятеро дальше отправилась, для любого из наших! Повсюду раздались одобрительные возгласы и Велета смущённо умолкла. — Кушай, кушай, — ласково сказал Данияр, — и спать ложись, ни о чем не тревожься. Здесь ты под защитой. От тепла и сытной еды глаза Велеты стали слипаться, и девушка, поев, и правда легла на свой тюфяк и укрылась теплым Данияровым плащом. Данияр шепотом попросил Рудого приглядывать за девушкой, взял двоих отроков и отправился в дозор, но Велета не слышала, как скрипнула дверь, — умаявшись за день, сестра вождей сладко спала. *** Велета вздохнула и перевернулась на другой бок — дверь снова приоткрылась, раздались чьи-то крадущиеся шаги. На пол рядом с Велетой опустился тюфяк, и чья-то большая, едва различимая в ночном мраке тень легла на него. Девушка слышала всё сквозь сон, но мысли в голове текли медленно и тяжело. Одурманенная дрёмой, Велета почти уже провалилась в сон, но тут чужая могучая рука легла на её талию. Велета встрепенулась и чуть было не закричала — большая горячая ладонь мгновенно накрыла ей рот. — Не кричи, сестрёнка, перебудишь всех, — раздался в темноте смеющийся шепот. Велета ахнула и бросилась в объятия Славомира. Ну надо же, брата не признала! — Как ты здесь? Откуда? — прошептала она, отстраняясь и заглядывая ему в лицо — глаза мужчины сияли озорными огнями — и тут же снова прижалась к могучему Славомирову плечу. — Раньше срока в Нета-Дун вернулись, охота удалась, — улыбнулся тот и, не удержавшись, прикоснулся губами к девичьей макушке, вдохнул запах трав, окутавший Велетины волосы, и едва не рассмеялся от радости. — Спи, Велета, спи, — весело прошептал мужчина, — всё завтра. Я с тобой. Велета счастливо улыбнулась и поближе прижалась к Славомиру. Как же хорошо! Сердце мужчины стучало ровно и спокойно, грудь мерно вздымалась, словно убаюкивая Велету, и, вскоре, дрёма смежила её веки, и девушка мирно засопела в объятиях Славомира. А тот с облегчением прижимал Велету и никак не мог прогнать с лица глупую улыбку. Ну и пусть, всё равно в темноте не видать никому. Перед глазами Славомира проносятся события сегодняшнего вечера: вот они, довольные удачной охотой, шумно возвращаются в Нета-Дун, глаза привычно ищут хрупкую девичью фигурку, но Велеты нет. Славомир бросает взгляд на Бренна — дурной знак, сестрица не вышла их встречать. Не сговариваясь, вожди отдают свою ношу подоспевшим отрокам и идут к Хагену, который торопится им навстречу. Сердце Славомира летит куда-то в пропасть, когда Хаген рассказывает про хворь и Велету, отправившуюся в деревню к Третьяку в одиночку. Братья смотрят друг на друга. — Я поеду, — говорит Славомир по-галатски. — Ты Вождь и не пристало тебе… — Знаю, знаю, — в обычно безмятежных глазах Бренна плещется тревога. Славомир понимает, как хочется Бренну самому бросить всё и помчаться за Велетой на лёгких лыжах, но Вождь должен оставаться Вождём. Бренн ненадолго сжимает плечо Славомира. — Якко… Во дворе к Славомиру подлетает Эйнар, в руках его две пары лыж. — Я… — юноша с трудом подбирает слова, Славомир видит по его лицу, что сказать-то ему многое хочется, да следить за словами надо, когда с вождем говоришь. — Возьми меня с собой. — Нечего тебе там делать, — напустив на себя равнодушие отвечает Славомир, в глазах Эйнара вспыхивают огни. Швед очень хорошо показал себя на охоте, Бренн и Славомир были довольны им, но не стоит парню забываться. — Как нечего? А если беда? А если с ней что-то случилось? А если помощь нужна? — с силой говорит Эйнар, глядя в глаза Славомиру. — Там еще пять человек из дружины здоровых, они помогут, — пожимает плечами Славомир и берет у Эйнара пару лыж. — А если они тоже захворали? Возьми меня с собой, я не помешаю, хоть в сенях спать буду, хоть на земле стылой, хоть… — Хватит, хватит! — машет рукой Славомир и усмехается, глядя, как просиял Эйнар. Вот ведь, языкастый парень… Славомир покрепче прижал к себе мирно сопящую Велету и улыбнулся. Завтра они вернутся в Нета-Дун и жизнь потечет по-прежнему. Вновь будут тренировки, бои да походы, вновь Велета выбежит встречать их, босоногая, вновь обнимет его, рассмеётся его словам и посмотрит так ласково, что сердце в груди запоёт. — Никому тебя не отдам, — прошептал Славомир и, вскоре уже спал, обнимая ту, которая его всегда ждёт.