Последние

Солнечный лучик настойчиво щекотал ресницы, Велета зажмурилась и сладко потянулась. В окно доносились окрики кметей, подгонявших отроков, и девушке показалось, что она различила зычное славомирово «Вперёд!». Велета улыбнулась, распахнула глаза и села в постели. Как же хорошо! Заканчивалась лютая зима, многоснежная, тяжёлая, на смену ей робкими шажками входила в Нета-Дун весна: чистое небо сияло лазурью, птицы щебетали так, что сердце вторило их песням, и пусть лесные тропы ещё устланы снегом, здесь, около крепости, под ногами гудела едва отошедшая ото сна влажная земля. Велета выпорхнула из-под одеяла и принялась одеваться и причёсываться, хотелось застать братьев до завтрака. Девушка накинула поверх платья теплую безрукавку, повязала голову платком, влезла в мягкие сапожки и побежала на улицу. Вот они, отроки, в одних рубахах разминаются и тренируются под бдительным оком наставников, вот кмети, ходят меж рядами, вот Славомир со вздохом поднимает за ворот тоненького паренька, который запнулся и неловко растянулся на твёрдой ещё земле, вот Бренн, стоит чуть поодаль и внимательно смотрит, так, что каждый чувствует на себе его взгляд… Вдруг Велета остановилась, запрокинула голову и замерла, прислушиваясь. Откуда-то из-под купола небесной синевы раздалась трель жаворонка, весёлая и прекрасная, как сама весна. Велета ойкнула и кинулась к Бренну, глаза её сияли. — Весна пришла! — закричала она на галатском и рассмеялась, повиснув на шее у брата. — Слышишь, жаворонок поёт? Значит весна! Бренн крепко обхватил её поперёк талии и прижал к себе, в его светлых глазах отражалось небо. — Жаворонок? — задумчиво произнёс он, разглядывая радостное личико девушки. — Да нет, вроде не он… — Жаворонок! — возмущённо воскликнула Велета. — Прислушайся! Слышишь? Слышишь?! — Не-ет, — серьёзно ответил Бренн и сдвинул брови, но в глазах его плясали весёлые огоньки, — точно кто-то другой. — Ну хватит! Ты специально дразнишься? Якко, скажи ему! — Велета обернулась к подошедшему Славомиру. — Скажи, это ведь жаворонок поёт? — и повторила на славянском наречии: — жаворонок? Славомир расхохотался, попытался сгрести Велету в охапку, но сильные ладони Бренна крепко держали девушку за талию, так что получилось лишь обнять сестру и прижаться к её макушке подбородком. — По мне, хоть сову жаворонком назови, спорить не стану, — пробасил он и любовно погладил Велету по плечу. Девушка совсем уж было рассердилась и попыталась вывернуться из объятий, но братья только крепче держали её. — Да шучу я, шучу, — улыбнулся Бренн. — Сам слышу, что жаворонок. Весна пришла, Велета. Слышишь? — Весна пришла! — счастливо рассмеялась девушка, прижимаясь к братьям. Эйнар, стоявший недалече, не смог подавить вздоха. Всеволод, с которым они должны были тренироваться в рукопашную, только усмехнулся. — Будет тебе по девке сохнуть, — тихо произнёс он, — говорил же, не твоего полёта… — Да я… просто, — пожал плечами Эйнар и пустился в нападение. Не объяснять же, как тоскует сердце по ласке, как хочется, чтобы его тоже вот так обнимал любимый человек, и чтобы было с кем радость от наступившей весны разделить и… Швед случайно пропустил весьма чувствительный удар, собрался и принялся атаковать. Не должны сторонние мысли отвлекать от боя, пусть и тренировочного. *** После завтрака Велета отправилась на кухню. Готовить девушка не любила, а прибираться после себя — того пуще, но сегодня день был особенный — жаворонки прилетели, и Велета, по старому славянскому обычаю, принялась ставить опару на тесто — для сдобных жаворонков. Велета знала, что братья чтят своих богов, но она была совсем еще малышкой, когда датчане сожгли их деревню, и почти всю сознательную жизнь прожила среди славян, впитывая их традиции и обычаи. Девушка с жалостью покосилась на троих отроков, дежуривших сегодня на кухне — те пытались оттереть брызги свекольного сока, намертво въевшегося в стол и половицы, и принялась за дело. Сначала работалось легко, но когда несколько мисок теста были накрыты влажной тканью и отправлены в теплое место, поближе к очагу, расходиться, Велета чувствовала себя уставшей. Она отправилась отдохнуть в свою комнату. Дружина уже вернулась со стрельбища — готовились к большой охоте и отроков тренировали нещадно — в гриднице кто накрывал на стол, кто по углам чинил стрелы и выправлял оперение… Велета вдруг остановилась и замерла в нескольких шагах от Бренна. Вождь стоял у дальней стены, около лестницы, и беседовал с быстроногим пареньком из деревни Третьяка. Тот, запыхавшийся и раскрасневшийся, что-то торопливо говорил Бренну, понизив голос. Велета попыталась вспомнить, как же его зовут, но тщетно. Бренн кивнул, сжал плечо юноши и что-то тихо проговорил, окинул взглядом гридницу, и тут его глаза остановились на девушке. — Велета, — произнёс он, подводя гостя к ней, — Клим Третьякович торопится в деревню воротиться и отобедать у нас не успеет, ты, пожалуйста, проводи его на кухню, да попотчуй хорошенько, — Бренн перевёл взгляд на паренька, тот, раскрасневшийся еще больше после того, как уважительно сам Вождь назвал его по батюшке, смущённо потупил взор. — Не обессудь, Клим Третьякович, раз уж остаться у нас не можешь… — Да что вы, да я за честь! С радостью!.. — выпалил юноша. Велета ласково улыбнулась ему и повела на кухню. Как же она позабыла, ведь это младший сын Третьяка! Вон как вырос за зиму… вроде бы младше самой Велеты, а теперь вон усы пробиваться стали. — Садись, Клим Третьякович, — просто сказала Велета, указывая гостю в уютный уголок. На кухне кипела самая работа, народу толклось много, но девушка, ловко лавируя между отроками, быстро накрыла на стол: краюха пышного хлеба, ломоть козьего сыра, ароматная горячая похлёбка с дичью… Велета на мгновение задумалась, подать ли гостю ключевой воды или чего хмельного. Всё-таки, зелен он ещё. Но, с другой стороны, Бренн принимал его как равного, так что девушка налила чашу из кувшина с горячим вином, но рядом, на всякий случай, кружку воды поставила. — Спасибо, — смущаясь, поблагодарил юноша и накинулся на еду. — Проголодался я, страсть! — Добавки положу, если понадобится, Клим Третьякович, — улыбнулась Велета. Эх, жалко, жаворонки только к вечерней трапезе готовы будут… — Да какой я Третьякович, — махнул рукой парнишка, — Климом все кличут. Вождь ваш вон… доверие оказал. — Наверное, ты важную весть ему принёс, — задумчиво проговорила Велета. — Что есть, то есть, — парнишка надулся от гордости и, слегка помедлив, протянул руку к чаше с вином. — Негоже от вина отказываться, коли сестра Вождя подносит, — словно извиняясь сказал он и сделал большой глоток. Велета покивала, помолчала немного, пока гость торопливо ел, и, как бы невзначай, спросила: — А добрую весть, или худую? — Худую, — нахмурился Клим, — худую… — и, не дожидаясь расспросов, принялся рассказывать: — на Вешки разбойники напали. Всё подчистую разграбили, зерно для посева, добро разное, скотину… несколько домов пожгли, мужиков, кто сопротивлялся, поубивали, девок э… — он замялся, видя, как кровь отхлынула от лица Велеты. — Про этих разбойников ещё осенью слышно было, но они больше по ту сторону реки орудовали, зимой вроде перестали, а сейчас вот… и до Вешек добрались. Клим замолчал. Велета прикусила губу, пытаясь совладать с чувствами. Вешки находились всего в нескольких часах пути от деревни Третьяка, и если разбойники разорили деревню так близко от них… страх скользкой змеёй обвил сердце девушки. — М… ну, мне пора, — замялся Клим. Он поднялся и осушил чашу. — Домой надо засветло вернуться, не то отец заругает. — Спасибо, что попотчевали славно… — До свидания, Клим Третьякович, — еле вымолвила Велета. Клим попрощался и быстро зашагал к выходу. *** Славомир укоряюще посмотрел на Бренна, тот пожал плечами и, как ни в чем не бывало, продолжил трапезу. — Нашёл кого отправить Третьяковича потчевать, — буркнул Славомир, искоса поглядывая на Велету. Та сидела тише воды, ниже травы, ела неохотно и грустно разглядывала ободок своей кружки. — Не о том думаешь, Якко, — отозвался Бренн, — проблему решим, вот тогда и наступит тишь, гладь, благодать. — А как её решишь? — вспылил было Славомир, но тут же понизил голос, — своих людей в деревне Третьяка поставить? Это не решение. — Это не решение, — кивнул Бренн. — Да и охота у нас, — не унимался Славомир, — ну как я на несколько дней её такую оставлю? Бренн смерил брата долгим взглядом. Тот вздохнул, замолчал, махнул рукой и подлил себе ещё вина. После обеда Велета сказалась уставшей и отправилась к себе, позабыв и про тесто и про жаворонков, а Бренн, Славомир, Хаген, Плотица и еще несколько старших кметей, выпроводив всех из гридницы, остались держать совет. — Этого следовало ожидать, — первым сказал Хаген, когда Бренн рассказал, о чём ему поведал Клим. — Давненько на землях, что под нашим крылом, никто не орудовал, а свято место, как говорится… Попробуешь договориться с ними, Воевода? — Выдавить гниду из их логова да и всё, — грубо проговорил Плотица, — с такими договариваться — себе дороже выйдет. — Мы от боя никогда не бежали, — согласно кивнул Славомир и посмотрел на Бренна. Тот сидел спокойный и собранный, задумчиво слушал их. — На охоту надо, — продолжил Хаген, — это несколько дней. А ну как доберутся до нашей деревни? — Так они же только что с добычей к себе вернулись, — возразил Плотица, — пока добро вывезти, пока продать, то одно, то другое, мы и воротимся как раз. Что ж мы, так разбойников перепугаемся, что на охоту не пойдем? Нам отроков кормить чем-то надо, в конце концов. — Знать бы, где их логово, — вставил Славомир. — Знать бы, — эхом отозвался Бренн. Все замолчали, глядя на Вождя. — Плотица, вы с Данияром возьмете десять отроков, отправитесь в деревню. На всякий случай. Хаген, тебе в Нета-Дуне оставлю побольше человек. Тоже на всякий случай, — он повернулся к Славомиру, — охоту сократим так, чтобы в четыре дня вернуться. Дичи настреляем, чтобы хватило на то время, пока с шайкой этой разбираемся, а там ещё сходим. Хаген покивал, положил ладонь на плечо Бренну (для Славомира оставалось загадкой, как тот так ловко управляется со своей слепотой) и крепко сжал его. *** На ужин Велета не явилась. После трапезы Бренн и Славомир одновременно поднялись из-за стола, встретились взглядами и не смогли сдержать улыбок. — Говорят, у дураков мысли сходятся, — прошептал Славомир на галатском, усмехаясь и тут же посерьёзнел. — Сердце у меня за неё болит. — Ну, пойдём, полечим твоё сердце, — улыбнулся Бренн. Они вдвоем зашли в комнату Велеты — по старой привычке без стука. Девушка тут же повернулась от окна и растерянно посмотрела на братьев. — Бренн, Якко… — Я же говорю, не жаворонок сегодня утром пел, — обратился Бренн к Славомиру, словно продолжая давний спор. — Так и я говорю, не жаворонок, — жарко подтвердил Славомир. — Эй, вы чего? — сбитая с толку Велета удивлённо смотрела на братьев. — Во-первых, жаворонок, а во-вторых, как вы можете про жаворонков спорить, когда в Вешках такое… — Так если б был жаворонок, нам сестрица давно бы уже жаворонков из сдобного теста напекла, — как ни в чём не бывало продолжил Бренн. — И за ужином попотчевала, — согласился Славомир, — такая у неё традиция. Велета всплеснула руками. — У меня же теста три миски стоит! Всё перекисло уже, наверное! — Разве сестра вождей допустит, чтобы такое добро пропало? — лукаво подмигнул Славомир. — Да как же… я не успею… на ночь глядя, три миски жаворонков!.. Братья переглянулись. — Ну, пошли, — Бренн крепко ухватил Велету за ладошку. — Куда? — девушка удивлённо уставилась на него. — На кухню, — хмыкнул Славомир и распахнул дверь. — Разве можем мы оставить сестрицу свою наречённую на растерзание трём мискам теста? *** Втроём они управились с жаворонками так быстро, что даже спать не припозднились. Велета, забывшая свои тревоги, выбрала двоих самых красивых жаворонков для братьев, а остальных понесла в гридницу, кметям, те благодарили её и с радостью принимали угощение. Отроки уже расходились и Велета торопливо подошла к Эйнару, сидевшему в углу и хмуро терзающему древко очередной стрелы. — Вот, это для тебя, — сказала она, протягивая ему жаворонка. Лицо Эйнара мигом просветлело. — Спасибо, Велета. Как сокровище хранил бы эту пташку, теплом рук твоих согретую… — Лучше съешь его, — хихикнула Велета, зардевшись. — Спасибо, — вновь повторил тот и легонько коснулся её руки. Велета тихонько убрала ладонь и, развернувшись, пошла в свою комнату. Завтра рано утром братья с дружиной уедут на охоту, надо будет встать с первыми лучами солнца… Наверху Велета выглянула в окно, вдохнула свежий воздух полной грудью и, несмотря на думы, тревожившие её, улыбнулась. Всё-таки, весна.