Любовь в подарок

Утром в будний день может будить в общем только три вещи. Телефон, будильник или мама. Марку посчастливилось испытать на себе последнее. Вообще мама старалась не влезать в его жизнь, так как парень не выносил сострадательного отношения к себе. Его бесило то, что кто-то считает его не таким как все, пытается сюсюкаться или делать что-то подобное. Глупо? Да. Эгоистично? Может быть. Но он и претендовал на роль белого и пушистого. Хотя на улицах без помощи людей никак. Так что нужно прекращать корчить из себя недотрогу. Помощь всë же иногда нужна, и спасибо тем прохожим, у которых вместо сердца не кирпич. Как уже было сказано выше, сегодня был особенный день, так как проснулся Марк не от будильника, а от пронзительного маминого голоса из другого конца квартиры: — Марк Валерьевич Кондратюк! Скажи мне на милость, что у нас на вешалке делают женские вещи?! Парень вздрогнул, от режущего уши звука, и сон мгновенно отступил. На часах было, наверное, около пяти часов утра (по крайней мере так можно было подумать, взглянув на плохо различимую тëмную стрелку на циферблате, как же хорошо видеть хоть это) до подъëма в школу ещё целых два часа сладких сновидений, и их у Марка сейчас в наглую отобрали. Это какое-то хамство! — Твою ж… — он осёкся, прочистил горло. — Кхм, кхм… Мам, ты хоть видела сколько сейчас времени? Похоже нет, небось только с суток вернулась. В голове промелькнула мысль: «лучше б не возвращалась», которую Марк мгновенно отогнал. Это уже слишком. Боже, за что ему всё это? Великолепное начало дня. — Пять тридцать! — был ему ответ. — Марк! Ты собираешься отвечать на мой вопрос? — в коридор и послышался громкие, настойчивые шаги. Кондратюк страдальчески вздохнул и приподнялся на руках. — Какой вопрос? После сна голова совершенно не соображала и при том ужасно болела. В комнату вошло тëмное пятно, она же мама, и нависло над изголовьем кровати Марка. Он готов был поклясться, что женщина хмурится. — Ты водишь домой девочек? — прозвучало это как обвинение в убийстве. — Господи, ты о чем? — пробормотал Марк почти отчаянно. Он не понимал к чему мать клонит. — Что это? — прямо ему в лицо была сунута куртка, по крайней мере так Кондратюк предположил. — Куртка, — с улыбкой на лице констатировал он. — Ты совсем дурачок? — почти отчаянно вздохнула мама, покрутив одеждой перед его носом. — Это женская куртка! — Твоя? — Нет! — послышался болезненный вдох, потом ещё один. — Вот я и хочу узнать чья. В голову наконец ударили воспоминания. Саша. Корзиночки. Кино. Поцелуй. По телу пробежала волна мурашек, а на душе стало тепло, он даже про маму на минуту забыл, правда, только на минуту. Так как из мечтаний его вырвал очередной вопрос: — А ты чего улыбаешься? Улыбка сразу погасла. Марк провёл рукой по волосам, пытаясь отогнать лезущие в голову мысли о Саше. Получилось не очень, надо сказать, что этому он ничуть не расстроился. — Это Сашины вещи. — Наверное, сейчас мама вопросительно изогнула бровь. — Прежде чем ты задашь мне этот вопрос, отвечу: нет, у нас ничего не было. Господи, мама, даже не думай об этом! — У тебя прямо-таки влюблëнный, от чего глуповатый вид, — ответила женщина, усмехнувшись. — Я просто ей помогал, — кисло ответил Кондратюк, уткнувшись лицом в подушку. — А вот с этого места по-подробнее, — он буквально ощутил, как шипперски загорелись глаза матери. — Ох, мама, — глубоко вздохнул он. — Сейчас только начало дня, а мне уже хочется себя убить.

***

В школе меня нервировало абсолютно все. Раздражали контрольные в конце полугодия и бесконечные придирки учителей. Даже предновогодняя суета не радовала. Все обсуждали предстоящие праздники — кто как проведет, кто куда уедет на каникулы. А меня разговоры о новом годе просто раздражали. То, что я ждала с таким трепетом еще месяц назад, сейчас казалось мне глупым, главное — бесполезным. Теперь мне, как Насте, хотелось закрыться в своей комнате и проваляться, укрывшись одеялом до головы, все каникулы. Никакого праздника я так и не почувствовала. Историчка слегла с гриппом, поэтому первым уроком была биология. В коридоре толпились сразу два одиннадцатых класса — наш и параллельный «Б». У них в соседнем кабинете должна была проходить география. Андрей сидел на подоконнике и, весело болтая ногами, рассказывал о том, что родители заставили его убрать всю квартиру к Новому году. Причём рассказывал он это с таким страдальческим видом, что другие люди, незнающие всей ситуации, могли решить, будто дома его избивают. Мы с Аней стояли рядом. Я — не выспавшаяся и не слишком счастливая. Аня — молчаливая. Только при этом вполне себе довольная и загадочная. Наверняка в мыслях летала, вспоминая вчерашний поход в кино с Женей. У меня при воспоминании о поцелуях с Кондратюком тоже вспыхнули щеки. Наш поход в кино — луч света в темном царстве. Я оглянулась, но Марка в оживленном шумном коридоре не было. Одни только Андрей с самого утра был в приподнятом настроении. Несмотря на прошедшую уборку, выглядел он вполне свежо и бодро, а ещё улыбался во весь рот и принимал участие в школьных сплетнях. — Говорят, у Солнышка появилась девушка, — сказал Андрей и выразительно посмотрела на меня. Я удивлëнно заморгала: — А ты откуда знаешь? — Камила видела его вместе с какой-то девушкой, кстати, у твоего дома. Она, вроде, плакала, а он как герой еë утешал, — ответил Андрей. — Ага, — подтвердила Аня, наконец вливаясь в разговор. — Камила об этом мне всё уши прожужжала. Говорит странная какая-то. — Нормальная она, — буркнула я. Это была моя сестра Настя, и я точно знала, что с Солнышко их ничего не связывает, ну, почти ничего. Меня передëрнуло. И это была не ревность, нет. Просто тоска по чему-то несбывшемуся и ускользнувшему. В последнее время я так запуталась в себе, что сама ничего не понимала. Ссоры с Настей и бесконечные контрольные вытягивали из меня все душевные силы. Под конец полугодия я очень устала. — Так ты ее тоже видела? — оживился тут же Андрей. — Расскажи, какая она, — подключилась к допросу Аня. — Высокая? — Низкая? — Блондинка? — Брюнетка? — Во что одета? Пуховик? Только не говори, что пуховик!.. — Господи, отстаньте оба! — не выдержала я. — Это моя сестра! — Настя? — удивился Мозалëв. — Ничего себе. — Нет тут ничего такого, — возразила я. — Егор Сергеевич просто еë друг детства. Щербакова перестала участвовать в допросе. Просто с интересом наблюдала за моей реакцией. — Поэтому ты такая кислая? — наконец спросила она. — Ах, да при чем тут это! — в сердцах воскликнула я. — Все дело в Насте. Придурок Макаров испортил не только Новый год, но и всю нашу жизнь. Этот гад лапшу на уши навешал сестре. Сказал, будто бы я все время была в него влюблена… И даже приставала к нему, представляете? Урод! И теперь Настя меня ненавидит. Я думала, друзья вместе со мной начнут возмущаться, но они вдруг притихли и уставились куда-то за мою спину. Я быстро обернулась. За мной стоял Марк. Я почувствовала, как мое сердце тут же подскочило. Мне захотелось броситься к нему на шею и крепко обнять. Но я так и продолжила стоять истуканом. — Марк, ты что-то хотел? — спросила Аня. Парень протянул мне пакет. — Вот твои вещи, которые ты вчера у меня оставила, — сказал он. Я, смутившись, быстро взяла из его рук пакет с одеждой. Даже сказать ничего в ответ не успела. Марк уже отошел в сторону и встал у кабинета. Друзья удивленно уставились на меня. Я заглянула в пакет. Он все постирал — вещи приятно пахли свежим кондиционером для белья. — И что это было? — удивилась Аня. Андрей тоже сидел с вытянутым лицом. — Мне передали вещи, — невозмутимо ответила я. И нашел же время, когда отдать пакет! Хотя я догадывалась, что Кондратюк поступил так нарочно, чтобы у друзей возникли вопросы. — Ты была в гостях у Кондратюка? — спросила Щербакова. — Ты раздевалась в гостях у Кондратюка? — ахнув, уточнил Андрей. — Для чего? Я только поморщилась. Все эти догадки и домысливания в последнее время меня просто с ума сводили. — Господи, вы просто невыносимы! Меня облила машина недалеко от его дома, — принялась объяснять я. Но друзья стояли с такими лицами, будто мне не верили. Но тут к кабинету биологии подошел Егор Сергеевич и я первой закончила разговор. Солнышко сегодня буквально сиял. Нет, он всегда был довольным и дружелюбным, но сегодня выглядел особенно счастливым. Я злилась на Марка за то, что он отдал мои вещи при подругах, поэтому в кабинет прошла, демонстративно его проигнорировав. Усевшись за свою парту, обернулась к нему и провела ребром ладони по шее. Мол, ты не мог найти для этого другое время? Убью! Марк равнодушно пожал плечами и раскрыл тетрадь. По мере того как Егор Сергеевич во время лекции становился все довольнее и веселее, мое настроение скатывалось куда-то вниз, прямиком к плинтусу. Вчера был такой эмоционально насыщенный день, что я даже впервые за долгое время не подготовилась к биологии что было совсем на меня не похоже. Не мог, что ли, Солнышко хотя бы влюбиться в другое время? Почему все проблемы навалились именно сейчас? Егор Сергеевич задал какой-то вопрос, который я благополучно прослушала, и с довольным видом оглядел класс. Но все молчали. Тогда он пришел за помощью ко мне, зная, что я никогда его не подвожу. — Саша, тогда, может, вы подскажете? — Понятия не имею, — буркнула я. Влюбленный вид Егора Сергеевича раздражал. Точно так же, как раздражал безразличный вид Кондратюка… А-а-а! Ну почему все так сложно? Неужели Солнышко не мог влюбиться в другое время и не в мою сестру? Угораздило же его! Щербакова удивленно покосилась на меня. Егор Сергеевич тоже явно растерялся от моего ответа. Не привык он к такому тону. — Вы не готовились? — спросил биолог. — Я не готовилась, — глухо согласилась я, удивив, кажется, своим ответом не только Щербакову и Солнышко, но и остальных одноклассников. — Что ж… — Солнышко замолчал. Потом откашлялся. — Надеюсь, у вас все в порядке? — Да, вполне, — сказала я, тем не менее опустив глаза. — Может, Вова Галушка ответит нам? — переключился Егор Сергеевич на моего одноклассника. — Я тоже не готовился, — признался Галушка с последней парты. — Мне ставить вам двойку, Владимир? — спросил Солнышко. — Почему вы не спросите, в порядке ли я, Егор Сергеевич? — оскорбился Галушка. — У меня с самого утра живот сильно крутит, между прочим. В классе раздались смешки. А бедный Егор Сергеевич был явно сбит с толку. «Ну, ничего, — злорадно подумала я. — Так тебе и надо. Привык, что я за весь класс отдуваюсь». — Ставьте тогда и Трусовой двойку, — ворчал с задней парты Галушка. — У нас вроде равноправие. — С Сашей я тоже поговорю, — обескураженно пообещал Егор Сергеевич и поспешил приступить к объяснению новой темы. Щербакова пихнула меня локтем. — Все в порядке? — задала мне тот же вопрос подруга. Я посмотрела на нее со страданием, давая понять, что в жизни моей — бардак. Аня взглянула на меня сочувствующе, а потом внезапно скромно улыбнулась. — Ты чего? — спросила я. — Да так, ничего, — пробормотала она, уткнувшись взглядом в тетрадь. За свою улыбку ей было неудобно. После урока Егор Сергеевич не оставил меня для разговора. Вместо этого убежал в учительскую. Двойки нам с Галушкой тоже ставить не стал. А я снова отметила про себя, какой же Солнышко благородный и понимающий, правда, без былого трепета в душе. В остальном школьный день оказался ничем не примечательным. Аня смылась сразу после уроков, видимо, на свидание со Спагеттиной. И как бедный Женя выдерживал еë характер? Женька и Аня. Отличное название для сериала. Уже вижу, какими будут серии: «Как я попался на удочку чудовища», «Потерянная свобода, или Романтическое рабство» и «Верните мне лучшие годы жизни!». Я улыбнулся своим мыслям, но улыбалась не долго. Ко мне после уроков подошëл Горошкин с новой порцией оскорблений. Оказалось, что его собираются выгнать из школы. — Ну и ладно, — вполне искренне ответила я Вадиму. — Оглядывайся, когда по улицам будешь ходить, — пригрозил мне парень и, рыкнув что-то невероятное, ушëл. С Марком мы договорились встретить у торгового центра (точнее мне туда было надо, а он просто навязался), по этому я направилась к нему. Я пару раз проехала по кольцевой, вглядываясь в черноту. Людей вечером было немного, я заняла место у окна. Выходить из трамвая мне не хотелось. Когда кондуктор начала недобро на меня поглядывать, я все-таки выгрузилась на своей остановке и побрела к ТЦ. Холодный, пронизывающий ветер задувал в рукава. Улица казалась мрачной и темной. Даже мигающие гирлянды на окнах супермаркетов не спасали ситуацию. После разговора с Вадимом мне было неуютно. Я прислушивалась к каждому шороху, а когда уже у входа ко мне сзади кто-то подошел и осторожно взял под руку, то меня едва сердечный удар не хватил. Я вскрикнула. А обернувшись и обнаружив Кондратюка, выдохнула с облегчением. — Идиот! Зачем так пугать? — Прости, — невинно отозвался парень, окинув меня с головы до ног скептическим взглядом, будто мог хоть что-то увидеть. — Как ты вообще меня нашëл? — Ну… Во-первых, ты очень громко напеваешь песни себе под нос, а во-вторых, чуйка подсказала. Зачем мы здесь? — Я здесь, — поправила я его. — Мне нужно купить платье для новогоднего концерта в школе. — (пропади он пропадом!) — Ты и так красивая, — ответил Марк. — Опять интуиция подсказывает? — хмыкнула я и потянула его в торговый центр. — Да, — уверенно кивнул он. — Марк… Глаза парня помрачнели, но больше возражать он не стал. Магазин, в котором я хотела купить платье, находился поблизости. Это был не самый фирменный магазин. Тот, в котором можно было приобрести платье, за вручëнную мне мамой сумму. Платьев коллекции, которая так мне приглянулась, было много, и я, набрав модели нужного размера, отправилась в примерочную. Плохое настроение, которое настигло меня утром куда-то испарилось (по крайней мере на время). В магазине одежды и с недовольным Марком за спиной становилось легче. Парень с видом уставшего от жизни человека сел на диванчик напротив. Рядом сидел еще один мужчина и с точно таким же несчастным выражением лица ждал свою жену. Выбор был сложным. Хоть я и не была особой модницей. — Мне нужна твоя помощь, — заявила я Марку, выглянув из примерочной. — Не могу выбрать что-то одно. Поэтому скажешь, что лучше. — Если б я при этом хоть что-то видел. — хмуро буркнул он. — Ой, прости, — мне стало стыдно. — Забей, — парень безразлично махнул рукой и ткнул пальцем в первое попавшееся платье, — вот это. — Мне оно меньше всех нравится, — возмутилась я. — Тогда бери то, которое нравится тебе, зачем спрашиваешь мое мнение? — поинтересовался Марк. — Я думала, ты выберешь что-нибудь нормальное, — вздохнула я. — Значит, не судьба. Тем более это самое нормальное, — заверил он меня с честными глазами. — Издеваешься? — подняла я бровь. — А ты? — улыбнулся парень. Едва я натянула на себя джинсы и взяла в руки платье, как услышала знакомые голоса. — Тут твои…наши одноклассники? — поинтересовался Марк, поворачивая голову в разные стороны. Я замерла и осторожно выглянула из-за шторки. — Заходи! Заходи немедленно! Боже! Почему все это происходит со мной?! Я цепко схватила Марка за руку и затащила в кабинку. Не то чтобы во мне было немерено силищи. Просто Марк не сопротивлялся. — С тобой с ума можно сойти, маленькое чудовище, — сощурился он. — И зачем ты это сделала? — Хочу совратить тебя, — мрачно ответила я. — Не надо, я боюсь, — насмешливо ответил Марк. — Не делай со мной ничего плохого, умоляю. Я фыркнула: — Просто не хочу, чтобы нас увидели. Только потом я поняла, что эти слова прозвучали обидно. — И что бы они сделали, если бы увидели меня одного? — непонимающе спросил Марк и вдруг дотронулся до моей шеи, его глаза помрачнели. Он всего-навсего хотел поправить ворот, но я вздрогнула от этого неожиданного прикосновения. Меня словно слабым разрядом тока пронзило. Насквозь. Через сердце. — Ты недооцениваешь силу женского любопытства, дорогой, — сделав вид, что все в порядке, ответила я. — Если бы девчонки заметили тебя в женском отделе, то сразу бы просекли, что ты тут не один и явно пришел не с бабушкой, а с подружкой. Они бы очень захотели ее увидеть. Узнать, по кому сохнет такой недотрога как ты. А в итоге встретили бы меня. И радостно разнесли бы эту весть по всей школе. — Как все сложно устроено в мире женщин, — вздохнул Марк и уселся на пуфик, положив ногу на ногу. — Какая разница, кто с кем встречается? И вообще, долго мы будем ждать? Я занервничала. Услышав знакомый голос одноклассницы Даши Лебедевой. — Меня эта Трусова бесит. Вечно ходит такая вся позитивная, веселая, всем улыбается, всем помогает. Кондратюк насмешливо на меня покосился. Я легонько пнула его ногой по коленке. — Да она вроде бы нормальная, — сказала вторая девушка, похоже, подруга Даши. — Ну да, была нормальной, пока на Егора Сергеевича заглядываться не начала, — уверенно заявила Лебедева. Я напряглась. Интересно, в какую сторону света она бы начала кланяться, если бы сейчас увидела нас с Марком? Меня передëрнуло от ее слов, и Марк, встав, взял меня за локоть. — Держи себя в руках, — прошептал парень. — Поговорят и уйдут. Сердито на него покосившись, я облокотилась на стенку. — Да ладно? — тем временем удивленно спросила вторая говорящая. — Да — ответила Даша. — Ну что, девчонки, как кофточка сидит? Хорошо? Еще эту примерю… Так вот… Разве вы не видите как она на него смотрит. Дура! Думает, для неë он. Так и Егор Сергеевич похоже к ней не ровно дышит, вон оценочки завышает. А Вове два поставить был готов, хотя и он, и Саша к опросу не подготовились. Я видела как сильнее и сильнее мрачнеет Марк. Господи, хоть бы он не верил во всю эту ерунду. У меня зачесались руки свернуть шею этой Лебедевой. — Серьезно?! — Абсолютно! Сейчас в «Старбакс» пойдем, я тебе все-все расскажу об этой стерве, ты просто упадëшь, — пообещала Даша. «…В бездну идиотизма», — добавила я про себя. На моем лице появилась нехорошая ухмылка. Лебедева сказала обо мне еще несколько гадостей, девчонки прыснули со смеху, а Марк вдруг отпустил меня и едва не вышел из нашей примерочной. Я каким-то чудом остановила его. — Ты куда? — Я цепко схватила Кондратюка за плечо. — К твоей… нашей замечательной однокласснице, это же вроде Лебедева была, — хмуро ответил он. — Поставлю ей мозги на место или поменяю местами ноги и голову. — Зачем? — не поняла я. — Не хочу, чтобы ты это слышала, — чуть помедлив, сказал Марк. — Тебе неприятно. И мне тоже. Мое сердце наполнилось нежностью до отказа, хотя казалось, куда еще больше? Боже, он решил меня защитить! Это так мило! — С ума сошел? — тихо рассмеялась я. — Они несут бред. И я как-нибудь перенесу это. Не надо отрывать им руки и ноги, Марк, прошу тебя. Как ты потом будешь отмазываться? — Я тебя умоляю. У неë и так в черепной коробке ничего. Никто даже не заметит. Девчонки вновь захохотали, и я закатила глаза. — Да, да, я давно заметила, что Трусова перед уроками биологии всегда красивая приходит, — не унималась Лебедева. Марк заскрежетал зубами и ещё сильнее нахмурился. С этими словами дуэт наконец ушёл. Наверное, отправился в «Старбакс» обсуждать меня. — Я всё ещё могу их догнать, — многозначительно протянул Марк. — Нет, никакой бойни, — отрезала я. — Хватит с тебя и Горошина с Валечкой. — Твоему Валечке досталось маловато, — пожал плечами парень. — Он не мой! — Ты точно в порядке? — не унимался Марк. — Конечно. И… спасибо тебе, — неуверенно сказала я. — Спасибо, что хотел защитить меня. Это было так мило. Марк на это наконец улыбнулся. Выждав минут пять, мы наконец покинули примерочную. Я выглянула из-за шторки — убедиться, что одноклассницы ушли. Громко прошептала, что все в порядке, и вышла первой, а Марк, озираясь, появился следом. Наверное, со стороны мы выглядели забавно, потому что появившаяся, словно по мановению волшебной палочки, продавец-консультант замерла, осмотрела с до головы Марка, выдавила улыбочку и спросила: — Могу ли я чем-то… помочь? — Нет, спасибо, — ответил тот. — Мы уже всё. Консультант почему-то захихикала и оставила нас. Я видела, как она подошла к коллеге и зашептала что-то ей на ухо. Та молча уставилась на нас (с огромным интересом). Мне стало понятно, что они там себе напридумывали. Парочка уединилась за шторкой на четверть часа. Класс! Так и хотелось крикнуть им «вы всё не так поняли». — Теперь персонал думает, что мы с тобой чем-то неприличным занимались в примерочной, — проворчала я. — Ну ты хотя бы красивая! — Марк философски подошел к этой проблеме. — Что значит «хотя бы»?! — возмутилась я, шагая к кассам. Покупать то платье, которое посоветовал Марк, я не стала. Взяла другое. — А вы быстро, — с завистью сказал Марку мужчина, который сидел с ним на одном диванчике. Теперь он стоял позади нас в небольшой очереди. — Моя три часа тут проторчала. — Я очень старался, — серьезно ответил Марк. Проходившая мимо сотрудница магазина, которая увидела нас выходящими из примерочной, снова хихикнула. Видимо, воображение у нее было ну очень хорошее. — Вот, молодой человек старался, терпел, а ты, Гриша, подождать не можешь. — Супруга толкнула мужчину в спину. — Изнылся, как ребенок. Кассирша пробила платье, положила бумажный пакетик и почему-то уставилась на Марка, когда озвучивала стоимость покупки. — Это я должен оплачивать? — с недоумением спросил он. — Извините, я просто решила, что вы вместе, — опустила взгляд кассирша. Видимо, привыкла, что в этом магазине покупки женщинам оплачивали мужчины. — Зато я не жмот, — заявил мужчина позади нас. — Гриша, не позорь меня! — выдохнула его жена. Марк явно это услышал — вся очередь услышала — и с каменным лицом полез за бумажником. — Нет-нет, — испугалась я. — Я сама заплачу! Даже не думай! Заплатить самой мне не удалось. Марк не позволил. Он рассчитался за платье, взял пакет и первым направился к выходу. Пришлось бежать следом. — Ты с ума сошел? — сердито спросила я. — Нет. Ты же моя как бы девушка, — ответил Марк с иронией. — Ах да, точно, как же я могла забыть об этом? Вот держи, — хмуро сказала я, протягивая ему деньги. — Не надо. — Что значит не надо? — не выдержала я. — Считай, это подарок. — Марк! — Что? — Если ты сейчас же не возьмëшь деньги, я обижусь на тебя до конца жизни! Надо сказать, что деньги он так и не взял. Отрицал всё мои доводы, от чего мне становилось стыдно. Правда, я нашла вариант. Когда мы спускались по небольшой лестнице, ведущей из торгового центра, я, как можно незаметнее, сунула сумму в карман его куртки. Марк, вроде, этого не заметил, и мы пошли дальше. В кой-то момент парень замер на месте и обернулся ко мне. Его глаза наполнились темнотой: — Ты всё ещё любишь Егора? — почему-то тихо спросил он. — Сергеевича, — машинально поправила его я. — Нет. — Можешь мне не врать? — А ты можешь наконец закрыть эту тему? Марк, он для меня просто учитель, очень хороший учитель. Всё. «Тем более у меня есть ты», — это я вслух не сказал. — Ладно, — ответил Марк, но, кажется мне не поверил. — Слушай, Саш, тут такое дело… — Что? — я напряглась. Марк стоял передо мной и выглядел почти виноватым. — В общем, моя мама увидела твои вещи и… — он запнулся. — И? — подняла я бровь. — Она очень хочет познакомиться с тобой, — выдавил Марк и невинно улыбнулся. — Как можно скорее. — Чего? — оторопела я. — Это моя мама, можешь не удивляться, — пожал плечами Марк, становясь ещё более виноватым. — Словосочетание «разумный поступок» не подходит ни к одному еë действию.