Осколки разбитого сердца

В принципе так в спокойном темпе прошли две недели. Арсений отвечал Антону на всё умно и так, что придраться невозможно. Это время прошло достаточно быстро и мирно, относительно прошлого. У Шастуна большинство ран уже зажило, новых не появлялось, что очень радовало. Сейчас было начало февраля, всё ещё холодно. Антон иногда думал, что только зря теряет время. Ничего, за время проживания в доме Арсения, нового не происходит. Попов будто старается отстраниться и почти не идёт на контакт, отвечает однообразно, причём такое происходит не только в сторону Антона. Парень уже несколько раз пытался подстроить какие-нибудь ситуации, чтобы Арсений обратил на него внимание, и они сблизились. Такое бывает, но мужчина реагует равнодушно и нейтрально. Может, он правда догадался о плане Антона? Также в течение двух недель Шастун неоднократно навещал Алёшу и родителей, конечно, вместе с Арсением. Мать вела себя хорошо, стала лучше заботиться о мальчике. Отец уже выписался из больницы, но ещё ходил с гипсом. Он был закрыт и холоден. Но по большей части Антону сейчас было интересно, что происходит с Поповым. Почему он резко стал так спокойно реагировать вообще на всё? Теперь его безумно сложно разозлить, а Шастуну хочется потрепать ему нервишки. Арсений ещё в таком же смирном тоне разговаривает с Камиллой, а та этим пользуется, улыбаясь, словно гиена. Антон раздражительно наблюдал за этим, вредно сложив руки и сощурив глаза. Несколько раз он пытался просто войти в комнату Арсения, наброситься на него и допросить, однако, как только мужчина смотрел этим холодным и безразличным взглядом, Шастун тут же отступал, извиняясь. Но сегодня Антон точно добудет причину подобной апатии Попова. Сегодня был понедельник, рабочий день, поэтому Арсения целый день не было дома, как и охранников с Германом с утра, кстати, Любовь Михайловны тоже. Только последние, в отличие от Попова, хотя бы приехали к часу дня. В общем, вышло так, что в доме остались только Миша и Антон. Они молча сидели за одним столом и пили чай, но потом дворецкий прервал тишину: — Антон, — кашлянул он в кулак, — Вам не кажется, что у Арсения Сергеевича что-то случилось? — Не знаю, но он странный, как будто правда что-то случилось, хочу сегодня выяснить это. — И как Вы это будете делать? — задал вопрос Миша, закинув в чай кубик сахара и размешивая его ложкой. — Я пока не особо хорошо знаю, наверное, буду импровизировать. Я вообще планирую в наглую зайти к нему в комнату, ручки обе захватить и придумать что-нибудь, чем можно манипулировать, — откинулся Антон на спинку стула, попивая зелёный чай, — только не знаю что... — Удивлён Вашей храбрости, конечно. — Ну он в овоща превратился, поэтому я не особо боюсь. Вряд ли отпиздит. Кстати, можешь со мной на ты, мне не нужна вся эта строгость и официальность. — Правда? Ладно. Хорошо. Кстати, зачем Ва.. — Миша быстро исправился, — тебе узнавать, что с Арсением Сергеевичем. Как тебя это трогает? — Признаться, у меня есть кое-какой план... Но я ещё не уверен, что ты готов спокойно услышать его, — Миша удивился. — Что же там такого? — Да-а-а, — Антон увидел Германа, приближающегося к Мише сзади, и с улыбкой договорил, — ничего важного. Парень неожиданно ущипнул дворецкого за рёбра, а тот подпрыгнул от неожиданности, даже встал от испуга. — Герман!!! — Миша побежал за ним, желая догнать и надавать звездюлей, а Антон сидел и, смеясь, наблюдал за ними. Герман громко смеялся и бегал вокруг стола, в районе всей кухни и около выхода, а потом вдруг остановился и повернулся к Мише лицом. Тот врезался в парня и крепко-накрепко обхватил его руками. — Догнал! — Хоро-о-ш! Засади ему, братишка-а-а! — выкрикнул Антон, широко улыбнувшись, Герман рассмеялся. — Кто кому ещё, — а Миша быстро от него отстранился и отвернулся, сгорая со стыда. Антон, заметив это, решил перевести тему: — Герман, а ты чего так рано? Ты же вроде должен сейчас с охранниками тренироваться вместе. — Ну-у-у... У меня есть мини-освобождение, ну и полная свобода. Ухожу, когда хочу, прихожу, когда хочу. В общем-то я драться умею. Рука у меня, — Герман напряг левую руку, демонстрируя свои мышцы, — думаю, тяжёлая, — и ярко улыбнулся. — Не знаю, как Миша от тебя ещё не потёк. Не было бы у меня Арсения, я бы на тебя напрыгнул, — парень сначала сильно удивился, а потом громко рассмеялся, будучи с Антоном на одной волне. Только Миша такое настроение с ними не разделял и давился чаем. Так быстро пролетел день, Шастун сидел, как верный пёс, чуть ли не у двери, выжидая момента, когда можно будет наброситься на хозяина Арсения и обо всём расспросить. Он уныло сидел за столом, положил свою голову на сложенные руки и верно ждал. Ждать пришлось немало. На часах было уже семь. Арсений должен был уже прийти домой, но почему-то всё ещё отсутствовал. Любовь Михайловна позвонила ему несколько раз, однако Попов не отвечал. Его не было ещё три часа. За столом собрались Антон, Миша, Герман и Любовь Михайловна. Сидели они, конечно, как на иголках, набрасывали разные предположения того, где может быть Арсений, и чем он занимается. Но здесь долго ждать не пришлось. Попов выбил входную дверь с ноги и, громко и грозно топая, шагнул в помещение. На нем не было лица. Он будто был в ярости, но сдерживался. Антон краем глаза заметил это и испугался. Попов стал направляться на кухню, его шаги были очень громкими и тяжёлыми. Он остановился у стола и сурово осмотрел всех, сидящих за ним: Любу, Мишу, Германа и Антона. Повисла гробовая тишина, все затаили дыхание. Арсений будто выбирал жертву для своих деяний, понятно, на кого выбор падёт, однако он все равно заставил всех волноваться. Мужчина резко схватил Шастуна за запястье и повёл за собой. Юноша боязливо оглянулся на Любовь Михайловну, Мишу и Германа, а они понимающе посмотрели в ответ. «Вот это хватка... У меня сейчас запястье отвалится!» Арсений пнул Антона в свою комнату, а потом запер дверь и прижал парня к ней. Он сильно приблизился к нему и будто вдыхал его страх, безумно улыбаясь. Шастун только отвёл голову в другую сторону, не осмеливаясь даже взглянуть на Попова. Он уже понял, что мужчина пьян, поэтому дал себе слово молчать в тряпочку. «Какой напор, боже... Что он так смотрит на меня..» А затем Арсений заговорил низким голосом: — Я заметил, что ты расслабился, — Попов приблизился ещё сильнее, говоря Антону прямо на ухо, — давай сделаем тебе новые порезы, — и тут же порвал на парне футболку, схватился за нож и начал аккуратно проводить им по ключице, рёбрам, животу и тазовым костям, не углубляясь. Антон поддрагивал и тяжко дышал от такой неожиданности, ещё из-за того, что лезвие было очень острым и холодным. Попов слабо и медленно порезал ключицу Антона, а тот протяжно промычал, прикрыв свой рот. Затем мужчина взял две его руки, соединил и плотно связал верёвкой. — Что ты собираешься со мной сделать? — тихо задал вопрос Шастун. Арсений не ответил и повернул Антона к себе спиной. Мужчина провёл ножом по его правому плечу, кровь медленно стекала по спине, а Попов наблюдал за этим, хитро улыбаясь. Шастун дрожал от боли и держался, чтобы не произнести ни звука. Не так он планировал провести этот вечер. Позже мужчина порезал ещё и бедро Антону, а тот уже не мог сдерживаться, вовсю кричал и стонал. Арсений делал это очень медленно и аккуратно. — Прекрати-и! Ай! Стой... Шастун уже не мог стоять на ногах, поэтому упал и пытался отдышаться. Попов опустился и, сказав ему на ухо: — Разве я сказал, что это всё? — и поднял Антона на руки, а затем повалил на кровать животом вперёд. У парня уже почти не осталось сил, чтобы сопротивляться, поэтому он просто просил одно и то же. — Стой... Стой, пожалуйста... Арсений начал медленно расстёгивать ремень, а потом и вовсе вытащил его из шлёвок, сложив в два оборота. Антон, услышав это, знатно запаниковал и перевернулся на спину, а потом перебрался в изголовье кровати, пачкая простынь своей кровью. Попов спокойно наблюдал за этой ситуацией и полез за юношей, но тот выставил в защиту ноги и говорил не приближаться. Мужчина раздвинул их и расположился между, а Антон покраснел и прикрыл лицо руками. Почему-то именно сейчас он никак противостоять не может. Почему так не вовремя? — Перестань ты... Алкоголь плохо на тебя влияет, — Арсений решил прекратить и слез, взял нож и перерезал верёвку, потом повёл Антона в ванную комнату, а там начал раздевать. — Э-эй! Я и сам мо... — Попов толкнул его в ванную и начал смеяться. — Блять, Арс! — громко выкрикнул Антон очень недовольно, — выйди. — Не собираюсь я выходить. Может, я с тобой хочу искупаться? — Еще чего! Выйди, я сказал. — Я же сказал, что не буду, — улыбнулся мужчина. — Как хочешь, — не стал противиться Антон, встал на ноги и начал стягивать с себя штаны, а затем и трусы, Попов отвернулся и вышел. Шастун посмеялся, но тут же стал серьёзен, когда вода коснулась новых ран, проникая в них. Парень пролежал в ванной минут двадцать, оттирая себя от крови. Потом надел на пах одно белое полотенце и вышел. Правда боялся, что запачкает его, так как порезы ещё свежи, могли начать кровоточить. Антон встал перед Арсением, который, кстати, по-хозяйски развалился на своём кресле и нагло смотрел на младшего. — А ну теперь обрабатывай мне раны! — А что мне за это будет? — Ничего, раз вышел, пока я раздевался, — юрко съязвил Антон, улыбаясь. — А если бы не вышел? — Мог бы показать тебе свою голую задницу или, — Шастун подошёл ближе, провёл пальцем по коленке Арсения и шёпотом произнёс, — попрыгать на твоём члене. — Не говори так, когда я пьян. Я могу и напасть. — У тебя же нет в планах спать со мной, — посмеялся Антон, отвернувшись от Попова, а тот стянул с него полотенце. Шастун тут же прикрылся руками и был в полнейшем шоке. — Ах ты... — Голую задницу уже увидел, — широко улыбнулся Арсений, показательно раздвинув ноги, как бы приглашая. А Антон дал ему пощёчину и отобрал полотенце. Шастун даже не понял, что сделал, рука сама двинулась. Парень отошёл на более безопасное расстояние от Попова, мало ли, какая у него реакция будет. Арсений вроде бы сидел неподвижно, но что-то Антон всё равно подозревал. — Раны мне обрабатывать будешь или нет? — Буду, — он спокойно встал и взял из тумбочки все необходимые препараты. Антон осторожно присел на кровать, внимательно наблюдая за Арсением. Он очень странный. Какой-то чересчур возбужденный? — Что ты так на меня смотришь? Не трахну я тебя, — посмеялся Попов, сев на присядки перед парнем. Антон, понимая, что засмотрелся, отвернулся и неспокойно выдохнул. — Ах... Даже не думал об этом! Арсений по-быстрому обработал все раны. Как всегда. Более или менее бережно, ну за исключением того момента с коленкой и штаниной, которую Попов резко дёрнул. Антон весь был увешан этими пластырями. Кстати, особое внимание мужчина уделил ране на бедре, он немного стянул белое полотенце и, многообещающе посмотрев на Антона, а потом на рану, всё же обработал порез. Шастун встал и холодно взглянул на Арсения, но всё же сказал: — Спасибо. — И всё? — показательно расстроился Попов. Антон близко подошёл к нему, взял за обе щёки, слегка нагнулся, прикрыл глаза и медленно облизал его нижнюю губу. Мужчина открыл рот от шока, Шастун отпустил его, улыбнувшись, произнёс: — Думаю, теперь всё, — и удалился. Арсений ещё полчаса сидел и раздумывал над тем, что только что сделал младший. Неужели они уже настолько сблизились, чтобы вести себя так? Попов облизал нижнюю губу и широко улыбнулся. В любом случае, сейчас он не может здраво и трезво мыслить, поэтому он скупался перед сном, переоделся и лёг спать с хорошим настроением. Миссия Антона по итогам, конечно, была провалена, но и как бы даже превосходна. С одной стороны ничего не узнал про его странное поведение, с другой — поднял настроение. Шастун спустился на кухню, здесь ещё сидели Миша и Герман, а Любовь Михайловна, видимо, пошла спать. — Ну что, Антон, как? — поинтересовался дворецкий. — Посмотри на меня, — Шастун указал на свое повреждённое плечо, ключицу и слегка похлопал по своему бедру, — вдобавок он меня чуть не отымел. Нет, я, конечно, в общем и целом, не против, просто так всё неожиданно. — Да уж... Нелегко Вам пришлось. А за что всё это? — поинтересовался Герман. — Ах, — Антон ударил себя по лбу и начал смеяться, — он просто с кем-то выпил и припёрся сюда, чтобы на ком-то отыграться. Ну ещё он сказал, что я слишком расслабился, а ведь когда-то он мне говорил, что я постоянно буду только страдать. Блять, у меня на завтра теперь целых две миссии. Узнать причину такого его странного поведения и с кем он бухал. Как думаете, встать пораньше или дождаться вечера? — Я думаю, раз Арсений Сергеевич так сильно напился, то возьмёт отгул, чтобы опохмелиться, поэтому у Вас будет целый день, чтобы его поймать и уговорить, — пояснил Герман. — О, надеюсь. Было бы славно... А сейчас я очень устал и пойду, наверное, спать. Вы тоже не засиживайтесь. — Доброй ночи, Антон, — одновременно сказали Герман и Миша, а потом переглянулись. — Герман, — серьёзно начал дворецкий. — Я слушаю. — Что думаешь насчёт Антона и Арсения Сергеевича? — А что насчёт них думать? Явно что-то наклёвывается. — Как можно жить с тем, кто убил твоего любимого человека... — Может быть, Арсений пытается новую жизнь просто начать? — Ну не с тем же, кто уничтожил прошлую? — Во всяком случае мы не можем знать всей правды. Может, у них там все на самом деле нормально? — Нет. Я, конечно, на самое худшее подумал, когда Антон вышел без штанов из комнаты Арсения Сергеевича. Герман странно посмотрел на Мишу. — А почему Вас волнует чужая личная жизнь, кстати? Взгляните на свою, — дворецкий промолчал и недовольно вздохнул, — или Вы неровно дышите к Арсению? — Что?! Не говори такое больше! Это неправда. Герман резко приблизился и стал очень серьёзен. — А что, не может быть такого? А то как послушать, везде Вы про Арсения да про Арсения. — А тебе-то что? — сагрессировал Миша, а старший закатил глаза. — У Вас своей личной жизни нет? — Нет, — дворецкий быстро отвернулся, сложив руки. — Почему? — Ну вот нет и нет. — А раньше? — Тоже не было. Я только учёбой занимался. — А на девушек засматривались хоть раз? Миша промолчал. — Или Вы по парням? Дворецкий тут же покраснел и громко возмутился. — Как у тебя язык повернулся?! — Ну а что? Разное в жизни бывает. Я, например, бисексуал. — Мне кажется, у нас странная тема для разговора. Я пожалуй по... — Герман придержал Мишу за руку. — Куда Вы? Мы только начали беседу. Это будет оскорбительно просто уйти в закат, — мило улыбнулся старший, чем убедил дворецкого остаться. Герман заварил им обоим чай, разлив его по кружкам. — Продолжайте. Какая у Вас ориентация? — Да, Герман!!! Что за вопросы!? — А почему Вы так злитесь? Это вроде бы обычная вещь или что-то не так? — Вроде бы обычная вещь, но почему ты так настаиваешь, чтобы я ответил? Ты, кажется, не любишь давить и заставлять, не то, что твой отец, — Герман сурово посмотрел на Мишу, а у того прошёл холодок по всему телу от такого взгляда. — Не говорите про него так. — Почему? — Потому что он не такой, как Вы думаете. Он просто показал Вам себя с одной стороны. На самом деле он лучше, — Миша закатил глаза и встал из-за стола, подойдя к раковине и облокотившись о неё. — Тяжело это даже представлять. Первое впечатление о нем не очень, поэтому так пошло и поехало. Вообще как это касается тебя? Это мои с ним неразберихи, — Герман тоже встал и впритык подошёл к дворецкому, смотря на него свысока. — В отличие от Вашей семьи, в нашей все друг за друга горой стоят, — у Миши что-то перекрыло дыхание, захотелось плакать, поэтому он опустил глаза и замолчал. — Ой... Простите. Я переборщил, — тут же извинился Герман, растерявшись. — Ничего, ты прав, — Миша повернулся к парню спиной и быстро протёр выступающие слезы, — у меня чокнутая семейка. Точнее, наверное, только я, потому что между ними у всех отношения хорошие, а я как изгой какой-то. Иногда правда обидно, что Матвей помешал родителям продать меня Гедеону Георгиевичу. Может, жил бы тогда по-другому. — Конечно, по-другому, потому что рядом был бы я, который бы Вас защищал. Я всегда защищаю младших и слабых. Этому меня научили папа и сестра. Миша повернулся к Герману уже ведь в слезах. — Герман... Прости меня, пожалуйста. Я как-то опять вспылил... Сделай что-нибудь со мной, чтобы тебе стало легче, — парень сильно удивился и просто обнял дворецкого. — Мне не было тяжело. Да и если бы было, я бы ничего с Вами плохого не сделал. Я не такой человек. Максимум правда могу рёбрышки в объятьях поломать, — хихикнул Герман, а Миша подхватил. А когда они успели сблизиться, чтобы так обниматься и взаимно извиняться друг перед другом? Пока Антон и Арсений медлят, хотя так и не скажешь, эти уже активно прогрессируют.                                           ***** Антон лежал и думал, зачем он вообще облизнул Арсения? Он же мог спокойно проигнорировать его и уйти, а не выёбываться. В общем, это все из-за опять-таки странного желания сделать какой-то пиздец при мужчине, а потом наблюдать за его реакцией. Кажется, и это заразно... Однако плюс таких выходок в том, что Попов иногда правда в таком ахере, что можно воспользоваться этим и быстренько сбежать из виду, но он как будто бы начинает приспосабливаться к этому и на уже старые подколы остро не реагирует. Поэтому порой Антон боится, что придёт тот момент, когда ему нечем будет удивить Арсения, и сбежать(во всех смыслах. Как из данной ситуации, так и от Попова в целом) он не сможет. А ещё Антон думал над тем, что он тоже начинает привыкать к этому насилию. Иногда он даже думает, что Арсений тоже испытывает его. Два сапога пара. Нашли друг друга. Нет, возможно, это придёт к тому, чего добивается Шастун, но таким странным путём... Ещё парень думал над тем, что он чувствует рядом с Арсением и чем это обусловлено. В один момент Антон пиздец храбрый и рискует ещё больше, что своей жизнью, что своей жопой с недавних пор, конечно. Однако иногда парень ощущает себя очень слабым рядом с ним. И не только потому, что мужчина унижает его, как захочет и может, а потому, что он реально поддаётся. Порой это контролировать можно, а порой — нет. В общем, Антон решил отложить эти размышления на утро, на бодрую голову, поэтому он, укутавшись в одеяло, прикрыл глаза и уснул.                                           ***** Шастун проснулся ближе к девяти, умылся, принял ванну, позавтракал, кстати, один. Точнее Миша приготовил ему, а сам ушёл наверх. Охранники и Герман опять отсутствовали. Любовь Михайловна ещё спала. Когда Антон доел, он встал, подошёл к входной двери и открыл, усевшись около неё. Порезы ещё немного болели после вчерашнего, особенно бедро. Шастун смотрел в даль леса, ветер аккуратно огибал его шею, ноги, руки, лицо, и он прикрыл глаза. Ему было приятно наблюдать за безмятежной природой: неподвижный, мягкий и блестящий снег, яркие лучи солнца, медленный ветер, колышущий голые, белые и вечнозелёные деревья. Антон выдохнул полной грудью, прикрыв глаза, и как бы полностью забыл обо всей своей боли, но как только он открыл глаза, то обратил свой взор на проснувшегося Арсения, который, кстати, стоял у лестницы и наблюдал за парнем. — Ой. Долго стоишь? — задал вопрос Шастун, быстро встав. — Нет. Только проснулся, — Попов пошёл на кухню, заварил себе чай и присел за стол, Антон — рядом, но молчал. Арсений несколько раз вопросительно посмотрел на него, так как видел, что Шастун не мог усидеться на месте. — Что-то хочешь спросить? — А... Да. Хочу. — Дерзай. — Кхм, по поводу вчера. От кого ты такой пьяный пришёл? — Ни от кого. В баре я был, — вздохнул Арсений, — ты, как ревнивая жена. Такие вопросы задаёшь. — А какой повод пьянки? Попов молчал, не желая делиться этим, и пил чай. — Ну я с кем разговариваю? Отвеча-а-а-ай. — А тебя это ебёт? — агрессивно спросил Арсений. — Ебёт, — ответил Антон с широченной улыбкой, мужчина закатил глаза и всё-таки начал: — Недавно я с отцом поругался. Не общаюсь с ним уже пять дней. — Ого, а какая причина? — Не скажу, — вредничал Арсений. — Тогда я сам спрошу, — улыбнулся Антон, аккуратно вставая из-за стола. — И как ты его номер добудешь? — В комнатке твоей пороюсь, — Арсений резко встал и придержал Шастуна за руку. — Ты сильно пострадаешь, если сделаешь это. — Ты мне угрожаешь? — посмеялся Антон. — Предупреждаю. Хоть ты ничего не сделал, но я уже хочу тебя избить. — Кому-то надо нервишки лечить, — улыбнулся Шастун, пытаясь убрать свою руку, — а ещё и от бешенства колоться, — ловко добавил он, а Арсений резко прижал его к стене лицом, соединив две его руки и обхватив их одной своей ладонью. — С утра пораньше уже на адреналине? — посмеялся Антон, а Попов ударил его по бедру, которое вчера порезал. Парень простонал и подпрыгнул от боли. — Ай! Вот же сукин... — Шастун резко замолчал, потом пытался убрать две свои руки врозь, но хватка мужчины была очень крепкая. — Ну давай, договаривай и без челюсти останешься. Антон посмеялся и ответил: — Сын! — Ах ты ублюдок, — Арсений повернул парня к себе лицом, чуть нагнул и ударил коленом его в живот, а потом рукой по лицу, Антон упал. — Ещё... Мне не хватило, — Попов взял в руки кухонный нож и вновь, как вчера, жутко улыбнулся. — Оголяй ножки, резать будем. — Не будем, силёнок у тебя не хватает, — посмеялся Шастун, сидя на полу. Арсений резко подошёл, поднял его и крепко ударил кулаком в живот, а потом локтём в подбородок. — Я, блять, не понял, что здесь происходит?! — вдруг откуда не возьмись появился Сергей Александрович. Арсений и Антон оба ошеломлённо посмотрели на мужчину. Он в свою очередь подошёл к сыну, взял его за шиворот. — Я тебя так учил с людьми общаться, придурок?! — Не... — Сергей Александрович дал сыну пощёчину, от которой тот упал, и повысил голос: — Не слышу ответа, блять! — Антон, посмотрев на все это, сильно удивился, какие разносторонние отношения могут быть у родных, хотя может просто люди такие. Отец Арсения хотел и во второй раз дать ему жёсткую пощёчину, но перед ним резко появился Антон. — Сергей Александрович, прекратите! — Антон... Он же тебя обижает. Как ты вообще за него заступаешься? — У него причина есть, а в данном случае я не прав, поэтому получил правильно. Я специально его выбесил, — признался Шастун, а Арсений недовольно посмотрел на него. — И зачем? — недоброжелательно поинтересовался Сергей Александрович, сложив руки. — А я и сам не знаю, — неловко улыбнулся Антон, почесав затылок. — Даже несмотря на это, друзья же по идее драться не должны? — что-то заподозрил мужчина. — А мы не друзья, — широко улыбнулся Шастун, присев к Арсению и проведя по его колену двумя пальцами. Сергей Александрович сначала посмотрел на них непонимающе, но потом ехидно улыбнулся и сказал: — Я понял. — Но... — Арсений хотел что-то сказать, но Антон прикрыл ему рот своей ладонью, а отец Попова виновато посмотрел на сына и начал говорить: — Арс, прости... В последнее время я необычно вспыльчив. Всё из рук валится, вообще сложно себя контролировать. И за то, что я сказал тогда... Я был не прав. Я очень тебя люблю и не хочу потерять. Я понимаю, что обычными словами не отделаться, мне следовало бы отрубить руки за то, что я сейчас сделал. Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя? Арсений молча встал, медленно подошёл и обнял отца. — Твоих извинений мне достаточно, — грустно заявил он, и теперь Антон и умилялся, и завидовал белой завистью, и печалился, так как у него нет такого же адекватного и нормального отца, который понимает, где стоит извиниться и понести наказание, где промолчать и сдержаться, а где признаться в любви и показать своему ребёнку, что он тебе не безразличен и важен. — Точно, Арсюш? — расстроенно спросил Сергей Александрович, сев с ним за стол. — Точно. И не называй меня так, я же просил. — Ну я не могу так не говорить, когда ты дуешься. — Я не дуюсь, не выдумывай, — закатил глаза Арсений, а Сергей Александрович начал тискать его за щёки, — бубубу. Как надулся, а ещё и сидит, нагло врёт папке-то, — а Антон в стороне, наблюдая за этим, тихо хихикнул. — Пап, ты пришёл только для того, чтобы извиниться? — Вообще да, но у вас тут интересное что-то творилось. Был мирно настроен, а потом... В общем, всё уже хорошо, — широко улыбнулся Сергей Александрович. Антон по-быстрому сделал чай им обоим и присел за стол. Арсений опустил глаза и, видимо, ушёл в свои мысли, расстроился. Отец, заметив это, пытался разговорить его, Шастун тоже принимал участие, только получалось очень плохо, Арсений отвечал однообразно и мало, сидел как на иголках, как будто чего-то выжидал. К чаю он вообще не прикоснулся, а Сергей Александрович выпивал уже вторую чашку. — Ладно, Арсюш, — мужчина похлопал его по плечу, — крепись тут. И не ругайтесь! — он пожал руку Антону и ушёл. Шастун сидел весь довольный и смотрел на Арсения, а тот резко встал и вылил чай, который сделал для него Антон, ему на голову. Парень спокойно отреагировал на это, ехидно улыбнулся и облизнулся. — А вкусный чай, зря ты не выпил. Попов подошёл к горячему чайнику взял его и направился к Антону, а тот резко встал и отходил подальше. — Ты это... С кипятком осторожнее. Не хочу я ещё раз его пить. — Я чай себе сделать хочу, — закатил глаза Попов, передумав нападать на Антона, и сел за стол. Резко зазвонил телефон Арсения, и он поднял его. — А-а-арс! Приветики! — это был Паша. — Здравствуй. — А я сейчас минуты через две буду у тебя! Давно не виделись. — А, у меня даже ничего не готово для гостей. — И не надо. Со мной ещё Бебур. — Ого. Хорошо, жду, — Арсений положил трубку и вдруг посмотрел на Антона. — Спрячься. Едут те, кто искали тебя вместе со мной. — В смысле? Зачем тогда прятаться? — Один из них — влиятельная шишка в полиции, сразу сдаст тебя. А второй, Павел Алексеевич, директор школы, в которой ты раньше учился, — Антон вздохнул и быстро поднялся на второй этаж, заперевшись в своей комнате. Он лежал у себя в комнате и слушал музыку, скачанную на телефон. По большей части она была грустная, но это не потому, что Шастун правда хотел грустить, а потому, что такая музыка очень атмосферная. Вот правда парень реально начинал печалиться. Многое вспомнил: отца, брата, мать, побои. Ему стало так тревожно за Алёшу. Он опять хотел его навестить. А потом Антон неосознанно сам начал выдумывать плохой ход событий, при котором Лёша в слезах, отец в ярости, а мать никак не может помочь, точнее, даже не старается. Парень максимально стал подавным, воображая данную картину, но надеялся, что это на самом деле не так, поэтому позвонил своему младшему брату. Он сначала не брал трубку, а потом все-таки ответил. — Антон, привет! — Приветик, как ты, Лёш? — Отлично! Мама наготовила сегодня мне пирожков с капустой! Я поделился со своей одногруппницей. — Вот как. А отец? — А, папа... Он редко выходит из своей комнаты. А если и выходит, то на короткий промежуток времени, холодно на всё реагирует. — Не обижает? — Нет. Даже в мою сторону не смотрит. — Странно, я думал, он поразмышляет над своим поведением, как мама. — Я тоже. — Но ладно. Ничего страшного. Как там твои друзья? — Отлично! Скоро у Вари будет день рождения, и она пригласила меня к себе домой, ещё будут Дима, Вася и Ася! — Ого. Как весело. — Согласен! Ладно, Антон, меня воспитатели зовут. Пока-а! — Покусики, — печально улыбнулся Антон, отбиваясь от звонка. Потом он просто сел и застыл в одной позе, думая над тем, зачем и куда позвали Лёшу воспитатели. Что он сейчас делает? С кем? Антон хотел бы прямо сейчас обнять его и не отпускать. Только, к сожалению, это невозможно. По крайней мере сейчас. Поэтому Шастун и расстраивался, хотя это было не основной причиной такого настроения. Вообще он и сам не знает, какая основная. Почему-то просто тоскливо. Может, нужно на природу взглянуть? Антон вышел из своей комнаты и тихо направился в комнату Арсения, аккуратно открыл дверь, подошёл к окну и сел на подоконник, вновь разглядывая лес, снег, трассу и очень редко проезжающие машины. «Может, сигануть?» — резко даже для себя подумал Антон, однако потом он начал размышлять, что, падая со второго этажа, тем более на снег, вероятность хотя бы поломанных конечностей равна примерно шести процентам, а смерти — ноль, поэтому не выход. Потом Шастун встал на подоконник и высунул свою голову из окна, заприметив снизу какую-то машину, в которую направлялись два человека. Один из них Павел Алексеевич, а второй... Антон не знал его, но, по словам Арсения, он та ещё шишка, поэтому он пригнулся. А потом его кто-то неожиданно потянул назад. — Ты что делаешь? — зло спросил Арсений, Шастун посмотрел на мужчину самым что ни на есть безобидным и милым взглядом. Попов-таки растерялся. — Мне стало тоскливо, и я подошёл к окну, — опустив глаза, рассказывал Антон. — А зачем выглянул? На подоконник встал? Ты мог поскользнуться и упасть. — Волнуешься? — улыбнулся Шастун. — Нисколько. — О чем ты там говорил со своими друзьями? — Да так, — Арсений отвернулся, — не важно. — Ой-ой-ой. Какие мы скрытые и загадочные, — закатил глаза Антон. Попов просто вышел из комнаты.                                           ***** Так прошла ещё одна неделя. За неё особо много интересных событий не случилось, кроме визита Гедеона Георгиевича и Веры. Они пришли без предупреждения, их никто не ждал. Мужчина расположился на кухне, беседуя с Любовь Михайловной и Антоном, рассказывал о том, что хочет открыть детский дом для детей-сирот и детей, от которых отказались их родители. Арсений работал. Вера разговаривала на втором этаже с Германом и Мишей, которые вместе убирались в гостиной. Позже девушка и её отец как бы поменялись местами. Гедеон Георгиевич аккуратно открыл дверь в комнату и зашёл. — Приветик, Герман. Добрый день, Миша. Сын поздоровался, а дворецкий промолчал, даже не обратив внимание на мужчину. Гедеон Георгиевич осторожно присел за стол, посматривая то на Мишу, то на Германа. — Вы встречаетесь? — резко задал вопрос мужчина. Дворецкий покраснел и возмущённо посмотрел на него, Герман тоже удивился, но отреагировал более лояльно. — Нет, — ответил Миша. — Значит, у меня есть шанс? — с довольной улыбкой спросил Гедеон Георгиевич, встав и подойдя к дворецкому. Тот окинул его неприятным и дерзким взглядом. — Нет, — серьёзно ответил Герман за парня, сложив руки. — Почему же? Сын Гедеона не смог ответить что-то адекватное, что можно было бы объяснить, поэтому просто промолчал и жалел о том, что вообще всё это начал. Миша удивлённо посмотрел на него и продолжил его мысль: — Потому что нет. Гедеон Георгиевич вопросительно посмотрел на парня, широко улыбнувшись. — Дайте мне хотя бы шанс. — Я не хочу больше с Вами говорить, — быстро выпалил Михаил и удалился, а мужчина многообещающе посмотрел на сына. — Герман? — и улыбнулся, — ты что-то задумал? — парень закатил глаза. — Ты слишком на него давишь. Тебе нравится смотреть на то, как он старается тебя избегать? — Может быть. Герман близко подошёл к отцу, положил руки в карманы и, подняв голову, высокомерно посмотрел на него. Гедеон Георгиевич легко улыбался, наблюдая за тем, каким сильным стал его сын. Однако парень промолчал и ушёл, так как ему нечего предъявить. Герман вообще не понял, почему вдруг его так рассердило подобное навязчивое внимание по отношению к Мише. Так прошло ещё около пяти дней. Как только Арсений вернулся с работы, то успел сцепиться с охранником своего дома из-за плохого настроения, а тот не стал отступать и прилично так оскорблял Попова. Антон, заметив это, быстро поспешил на помощь, встав перед охранником, на которого уже надвигался мужчина, защищая собой. Однако Арсений спокойно улыбнулся, аккуратно отодвинул Шастуна со словами «Тебя не за что пока бить» и избил охранника.                                           ***** Утро следующего дня. Суббота. Герман и остальные охранники вновь были на боевых секциях, Любовь Михайловна — в гостях у Сергея Александровича и Гедеона Георгиевича. Миша спал. Антон уже как бы не спал, но вставать не особо хотел. Арсений как всегда по привычке встал примерно в полвосьмого. Вышел на кухню, а там оказалась Камилла, которая уже сделала чай Попову. — Доброе утро, Арсений Сергеевич. Ваш чай. — Доброе, но для того, чтобы делать мне чаи, у меня есть Миша, Антон, — Арсений слегка улыбнулся, вспомнив тот случай с чаем и Шастуном, сел за стол и начал пробовать напиток. Попову понравилось, но, чтобы не давать никаких лишних надежд Камилле, он показал лишь обычное равнодушие. Мужчина, конечно, с удовольствием выпил чай. Уж больно вкусный. Это подозрительно. И уже хотел вставать, как его неожиданно одолела сильнейшая слабость, он не понимал, что с ним происходит, от резкого бессилия сев обратно за стол. В глазах немного начало плыть, а Камилла становилась всё ближе. — Арсений Сергеевич, вкусный чай? — ядовито улыбнулась она, присаживаясь на колени мужчины. Девушка тут же утянула его в глубокий поцелуй против его воли. Попов не понимал, почему он так слаб, почему не может дать отпор даже девушке, почему он не сопротивляется? Тело вообще не хотело слушаться. Всё, что мог сделать Арсений, только тяжело дышать и не двигаться. Он очень хотел, чтобы Камилла слезла с него и вообще исчезла из его жизни. — Перестань, — прошептал мужчина, но девушка его не слушала, начиная расстегивать рубашку. — Быстрее начнём, быстрее закончим, — Арсений ещё не видел Камиллу такой ненормальной, в её глазах было отчётливо видно только животное желание, на продолжительные отношения она не рассчитывала. Может, она пьяна или под наркотиками? — Прекрати. Я не хочу. — Но твоё тело говорит об обратном, — облизнулась блондинка, двигая своими бёдрами. И правда, Арсений почувствовал, как в районе паха всё горит. Наблюдая за этим всем, ему стало дико неприятно и брезгливо, он хотел прекратить это сейчас же. Хотел, чтобы к нему пришли на помощь и убрали от него эту сумасшедшую. И кто-то свыше как будто его услышал. — Что здесь, блять, происходит? — грозно спросил Антон, выйдя на кухню. — Кажется, я победила, — улыбнулась Камилла, чмокнув Арсения в губы и встав с него. Внутри Шастуна будто что-то треснуло, он быстро подошёл к этим обоим и, взяв девушку за волосы, громко задал вопрос, рассматривая Попова: — Что ты, блять, с ним сделала?! Арсений не особо чётко слышал, о чем говорят эти двое, но был чуть-чуть рад тому, что Антон сейчас вдаст этой «хищнице», и он не будет так унижен, как мог бы. Кто знает, может, она бы сделала то, что хочет, пока мужчина в таком состоянии, а потом сфоткала. Это было бы двойное унижение. — Арс. Арс! — Антон пощёлкал пальцами перед Арсением, он реагировал, но медленно и запоздало. — Отпусти! — возмущалась Камилла, впиваясь своими острыми ногтями Шастуну в руку. Он терпел, терпел, но девушка не отступала. В итоге она его расцарапала, и Антон упустил её. — Стой! — он хотел погнаться за ней, но Арсений схватил его, усадил к себе на колени, обхватив за талию обеими руками, и прижался. — Не уходи, пожалуйста. Не бросай меня. Мне страшно, — Антон впервые видел мужчину в таком состоянии и был просто ошеломлён. А ещё в больший шок пришёл, когда увидел, обернувшись, что Арсений плачет, упираясь лицом в спину Шастуна. Его глаза были переполнены слезами, а губы так и подрагивали. Антону было очень неловко, он буквально не знал, что делать в таких ситуациях, поэтому просто сидел дальше и не уходил. Хотя позже он кое-как достал телефон из своего кармана и набрал Любовь Михайловну, сообщив о том, что Арсению плохо, и, возможно, Камилла подсыпала ему наркотики. Женщина в панике сорвалась с места, а Сергей Александрович тут же посадил ее в свою машину, и они вместе поехали. — Арс, она уже ушла. Всё хорошо, — прошептал Антон. — Не бросай меня... — Шастун попытался встать, но мужчина не отпустил его, сжав ещё сильнее. Антон тоже уже пытался отдышаться, потому что на Арсении сидеть было тяжело, жарко и неловко. — Антон, эта девица мне кажется подозрительной, — произнёс Миша, который внезапно появился на кухне. Он держал связанную Камиллу и улыбался. Девушка же была раздражительна и завидно смотрела на Шастуна и Попова. — Тебе не кажется, держи её, — широко улыбнулся Антон, с превосходством смотря на блондинку, — разбираться будем. — Как скажешь, — улыбнулся дворецкий, уведя её ближе к лестнице. — Арс, успокоился? — тихо спросил Шастун, повернув к нему голову, но тот все ещё упирался в его спину. — Давай ещё так посидим, — предложил Попов с грустными глазками. — Ах! Что с тобой поделать...                                           ***** Любовь Михайловна и Сергей Александрович уже были здесь. Женщина молниеносно вызвала Леонида. Герман и остальные охранники тоже были дома. Миша посадил Камиллу за стол на кухне. Арсений наконец отлип от Антона, правда ненадолго. — Боже мой! Арсюша! — Сергей Александрович крепко обнял его, — кто с тобой это сделал?! — Попов в ответ обнял отца, указав глазами на Камиллу. — Я понял, — серьёзно ответил он, надвигаясь на девушку, — мадам, Вы не попутали берега случайно? За приобретение незаконных веществ можно сесть. Хотите? Камилла отрицательно и боязливо повертела головой. — А ещё можно за принуждение получить по шапке. Что было бы, если бы я не подоспел? — громко выразился Антон, злясь и отвернувшись. — Иди ко мне-е-е, — Арсений надвигался на него, желая обнять, а Шастун наоборот уходил. — Вот уж тактильное существо! — Что ты там сказал? — серьёзно спросил Попов, резко срываясь с места. Антон начал громко смеяться и убегать на второй этаж. — Блять! Как ты ещё не упал от наркотиков!? Сергей Александрович молча наблюдал за ними, расплываясь в улыбке. Попов уже почти настиг Антона, правда тот резко открыл дверь в комнату Арсения, а тот, не успев среагировать, ударился о неё. — А-а-ай... — и плюхнулся на пол, потирая лоб. — М... Переборщил? — Шастун слегка нагнулся к нему, чтобы посмотреть на масштаб ущерба, а Арсений ловко повалил его на себя, хитро улыбаясь. — Повёлся, — они сидели лицом к лицу, Антон хотел слезть, но не мог. — Слушай, почему в случае с Камиллой ты не сопротивлялся даже, а со мной такой активный? — недовольно узнал он. — Не знаю, — просто улыбнулся Арсений, — у меня какой-то странный прилив нежности? Я не знаю, как это назвать, но я готов бесконечно обниматься и целоваться. — Мы же с тобой, — Антон приблизился к губам мужчины, проводя по ним пальцем, — толком не обнимались и не целовались, — а затем коварно улыбнулся, — и даже не трахались. Исправим? — Раз ты так хочешь, можем прямо здесь, — Арсений шлёпнул его по ягодице, а тот подпрыгнул и чуть не сгорел со стыда, признаваясь: — Стой-стой! Я же пошутил! Попов отпрял от Антона, раслабленно смотря на него. — Я тоже. — Ну нихуя себе шуточки, — парень встал, отвернулся и серьёзно заговорил, — мне убить Камиллу или оставить в живых? — Не знаю. Как хочешь. Мне до сегодняшнего момента было как-то все равно на неё, но сегодня она испортила моё отношение к ней. У меня ничего не осталось, кроме брезгливости, неприязни и частичного страха в её сторону. — Вот как... То есть, сейчас её отпустить? — Как хочешь, а как ты объяснишь-то Гедеону Георгиевичу? — Он просто не узнает о ней. Доверь мне свою машину. — С радостью, — Арсений зашёл к себе в комнату, взял ключи от своей машины и вручил Антону, а тот сильно удивился, ведь мужчина никогда не доверял ему её. Позже приехал Леонид, Сергей Александрович, Любовь Михайловна, Герман и Миша думали только об Арсении, всё время были рядом с ним, Шастуну сыграло это на руку. Он быстро взял кухонный нож, повёл Камиллу за собой в машину Арсения, а потом увёз её в лес. Вытолкнул её и жёстко избил: разбил ей нос, губу, левый глаз, порезал лоб, сломал руку, ключицу и ногу. Потом Антон разрезал на ней одежду и заставил босиком стоять на холодном снегу. Камилла кричала и ныла от боли и дикого холода, а Шастуну было приятно наблюдать за этим. Повременил с кровожадностью немного, время и опять приступать к ней. Антон резко разрезал Камилле рот, как бы делая улыбку до ушей. Её слезы стали холоднее и горче, она несколько раз умоляла Шастуна о том, чтобы он прекратил мучать её, обещала, что больше не подойдёт к Арсению. — Слышь ты, сучка, — Антон взял её за подбородок, — я бы убил тебя, если бы ты даже не общалась с Арсением. Мне в конце концов нужно на ком-то сорваться. Не могу же я любимого кису поколечить, ведь он поколечит меня ещё похлеще. — Антон, умоля... — Шастун тут же дал ей крепкую пощёчину, а она упала на снег. — Я же сказал, заткнись нахуй! — парень взял в руки тот самый кухонный нож, сел на присядки, рядом с Камиллой, — знаешь, я хочу растянуть удовольствие. Пользуясь таким положением Арсения, хоть это очень подло, я хочу оторваться максимально. Я же знаю, что ты мне поможешь, — Антон жутко улыбнулся и начал резать живот девушки, она громогласно кричала, прям-таки оглушая парня. Позже он ей вырвал ногти на руках и ногах, выдернул зубы, изрезал, любуясь уже еле дышущей Камиллой, подошёл к ней, в последний раз со всей своей силы ударил её по лицу, проломив челюсть. Антон резко отошёл от неё и упал прямо на снег, рядом с деревом, удивляясь своему ужасному возбуждению. «Боже... Я ещё более ненормальный, чем эта сука..» А потом он расчленил её на мелкие кусочки, что заняло около полутора часа, и разбросал по всему лесу, разъезжаясь. Антон был весь в крови, поездил по городу, надеясь развеяться и отвлечься от того, что только сделал. Он припарковался у дома Анжелики и хотел уже выходить, как заметил у рычага ручного тормоза фотографию какой-то девушки. Он взял её в руки и узнал жену Арсения, которую он убил несколько лет назад. Антону стало как-то неприятно внутри, почему он просто порвал эту фотографию, выбросив в мусорку. Он быстро поднялся к Анжелике, а она опять не ожидала его увидеть. — Антон?! Блять, да почему без предупреждений?! И почему ты весь в крови, мать твою?! — девушка запустила друга, который тут же начал раздеваться. — Я убил одну мразь, вот весь в её крови. Мне нужно искупаться, а то умру. — Что за мразь? — Очередная шаболда, желающая мужской член. — И что в этом такого? — Она на Арсения посягнулась. — Ого. На него разве так просто посягнуться? — Нет. Она ему что-то подсыпала. Меня это взбесило ещё больше, блять. Я все-таки уже два раза с этими ебаными наркотиками сталкивался, — Антон уже был весь без одежды, а Анжелика спокойно реагировала на это. — А чего у тебя стояк? — улыбнулась девушка. — Блять, забыл, — он тут же прикрылся, — мне кажется, я как-то слегка головой тронулся. Кровожадность и жёсткость возбуждают. — Видимо, правда тронулся. Арсений так приложил? — Вполне возможно. — Я заметила, что у тебя новые порезы. Это он сделал? — Ах, ну да. Пьяный был в пень. Чертяга конченная, — Антон покраснел, прикрывая рукой своё лицо, и отвернулся от подруги, вспоминая тот вечер. — А ты что сделал, что он напал? — Просто на глаза попался. — Ого. — Знаешь, порой я не понимаю, где настоящий я, а где я создаю образ. Иногда я очень вживаюсь в роль и правда порой хочу... Сделать что-нибудь сногшибательное. Меня это в адекватном и трезвом состоянии очень тревожит, однако, когда прикасаюсь к алкоголю или нахожусь рядом с этим кретином, то совершенно перестаю поступать разумно. Кажется, иногда я могу так и попасться... Анжелика непонятливо посмотрела на своего друга, а он пошёл принимать горячую ванну, думая о том, что он наговорил только что своей подруге. Возбуждение не уходило, Антон игнорировал это и не пытался даже самоудовлетвориться, ему как-то стыдно и неловко, что ли. Он так-то редко дрочил даже в подростковом возрасте. Можно сказать, что у него даже опыта нет. Однако Шастун понимал, что это чувство разрывает его тело на мелкие кусочки, он очень чувствителен. Мало того, что вода в ванной была горячей, так и сам Антон тоже горел. Он все-таки решил прикоснуться к своему члену. Как только он это сделал, ему стало нереально стыдно, и тут же кончил, громко простонав. «Ебать скорострел» — подумал про себя Шастун. — Антон, у тебя всё хорошо? — услышав странные звуки, поинтересовалась Анжелика, и Антон тут же ушёл под воду от стыда. Заниматься таким в доме своей подруги... Пачкать воду, за которую она платит. Но Шастун понимал, что одного раза ему не хватит, поэтому он заранее прикрыл себе рот, чтобы не особо шуметь, и начал мастурбировать. Сначала медленно и очень плавно, с каждым разом всё ускоряясь. Порой парень даже зажимал головку, чтобы продлить удовольствие. Это было болезненно-приятно. Антон сделал так ещё три раза и понял, что начинает втягиваться, а еще, что, кажется, правда становится мазохистом, являясь и садистом. Шастун слил воду в ванной и быстро помыл её, чтобы Анжелика ничего не заподозрила, затем надел на себя одно только полотенце по классике и вышел. — Чем ты так долго занимался, Антош? — ехидно улыбнулась подруга. — Мылся, — неловко ответил Шастун, почесав затылок, а Анжелика тихо посмеялась. — Ну-ну, с лёгким паром. — Агх... Ну спасибо! — Так чего ты приехал ко мне? — Просто хотел быть рядом, пока киса разрешает, точнее под кайфом. — Киса? — А, ну я так Арса называю. — Арса?.. Так вы уже на «ты»? Вау. Вот это продвижение. Молоде-е-ец. — Хех. Есть такое. Пытаюсь спровоцировать его, день сорок какой-то там. — Ну да. Ты уже достаточно много времени живёшь вместе с ним... — Знаешь, там даже комфортно жить, если Арсения не бесить и не попадаться ему на глаза. — Вот как... — Ты хоть знаешь, как я ту шмару разделал? Как она кричала, это пиздец. — Фу, Антон, ты что, мне изменяешь?! — посмеялась Анжелика. — Нет-нет! Дорогая, я всё объясню! — подловил Антон, громко смеясь. — Я так жестоко с ней расправился, ты просто не представляешь. Иногда прям-таки необходимо мучать людей... Как это лечится, блять. — Тебе хорошо, когда ты так делаешь? — Более чем. — Значит, не надо ничего менять. А, кхм, — Анжелика строго кашлянула в кулак, — по отношению к Арсению всё абсолютно идентично? Будешь тоже его мучать и кайфовать? Антон опустил глаза и еле улыбнулся. — Я даже не знаю... Каждому садисту нужен свой садист, — засмеялся парень. — Это как каждому психологу нужен свой психолог, поэтому я увольняюсь. Где мой психолог?! — улыбнулась Анжелика, наигранно повышая тон и возмущаясь. Они смотрели друг на друга около минуты, причём никого из них это не смущало. Не смущало то, что Антон сидел перед Анжеликой полуголый, не смущал такой длинный зрительный контакт, ведь это потому, что они долго знакомы и слишком ценят друг друга, понимая все выходки. Даже привести в пример то, что девушка смогла принять Шастуна, который убивает других людей. Она всё понимала, поэтому не осуждала его, но иногда замечала некие дефекты, например, как сейчас. Получать кайф от того, что делаешь больно человеку и убиваешь его? Это уже маньяк, а не убийца, работающий на заказ. В общем, даже неудивительно, если эта грязная сфера очень повредила мировоззрение, склад ума и предпочтения Антона. Думается, каждый бы свехнулся, убивая почти каждый день. Всё это Анжелика прекрасно понимает, поэтому не задалбливает друга какими-то нотациями, мол, это плохо, это не делай, атата и так далее. Ну кому из них это нужно? Зелёноглазая не особо горит желанием тратить время на такую бесполезную деятельность, учитывая то, что Антон упёртый, словно баран. Даже если спорить с ним, из спора живым или целым не уйдёшь и обязательно проиграешь, хотя с Арсением это не прокатит. — А что сейчас с Арсением? Ты сказал, что он под кайфом, правда, что ли? — Ну так да. Та сучка, которую я убил, и подсыпала ему наркоту, налетел на меня со своими объятьями, так блять ещё снизу всё в боевой стойке... — Ого, что же ты не к нему поехал, не потёрся? — Антон покраснел. — Анжелика, умеешь же смущать... Он вообще-то сейчас лечиться будет. — Если бы не лечился, ты бы приехал к нему? — девушка уверенно встала, засунув руки в карманы. — Думаю, нет, ведь я очень соскучился по тебе, — Антон тоже встал, близко подошёл к ней и крепко обнял. — Я тоже, — тихо ответила Анжелика, обхватив парня руками за спину. — Кстати! Как дела с Верой? — резко поинтересовался Антон, слегка отстранившись. — А... Да всё отлично. Прекрасная девушка, оказывается, она так мудро рассуждает о жизненных ситуациях и является весьма интересным собеседником, — засияла Анжелика, а Шастун лишь улыбнулся, вспоминая, что много чего рассказал Вере о его подруге, посоветовал, — а ещё она прям мамочка. Везде платит за меня, помогает, выслушивает и хвалит. Ещё чуть-чуть и я в её коленях лежать буду, — девушка, прикрыв рот, тихо посмеялась. — Вот как... Изменяешь мне, значит? — Дорого-о-ой, это не то, о чём ты подумал!! — Хах, люблю тебя, — Антон ещё раз крепко обнял Анжелику, смотря ей прямо в глаза и облокотившись своим лбом об её. — А я больше тебя люблю. — Нет, я больше! — Я-я-я больше! — А вот у меня в штанах больше. — Блять, ну аргумент, однако всё равно я люблю сильнее, — девушка отвернулась от друга, всматриваясь в погоду и происходящим за окном, — на часах уже почти около обеда. Долговато ты уже здесь. Тебя не отпиздят-то? — Телефон я оставил дома, Арсений никак отследить не сможет, если только у него в машину не встроен какой-то маячок. Мало ли. — Было бы славно как-то проверить, но опасно повредить его машинку, дорогая, видимо? — Ну вообще да. В трезвом состоянии он никогда не доверял мне свою «красавицу», а тут вот так... Конечно, он будет жалеть даже о том, что позволил, когда придёт в адекватное состояние, и, возможно, опять отпиздит меня, но я смогу защититься таким его состоянием, мол «а я-то думал...» и взять его жалостью. — Думаешь, сжалится? — Ну я вообще уже слегка подозреваю, что слёзы — слабая его точка или крайняя слабость и наивность — тоже. — Ого, а как ты это определил? — Хех, может, как-то в следующий раз расскажу, а сейчас давай-ка мне что-то из своей одежды, не приду же я вот так? — Ладно, — Анжелика пошла в гардеробную, порылась там немного и нашла что-то более или менее подходящее для парня: спортивный серый костюм и такие же серые кеды. Шастун быстро переоделся и несколько раз посмотрелся в зеркало. — Ну всё, в этой одежде я буду только вспоминать тебя и твой запах. — Очень мило, пиши мне, если что, — тепло улыбнулась девушка, и Антон не хотел уже уходить, отпускать её. Анжелика аккуратно подошла к нему и, поднявшись на носочки, поцеловала его в лоб, Шастун ответил таким же жестом. — Сильно не скучай здесь. Гуляй с Верой! — и, ещё раз обернувшись и ярко улыбнувшись подруге, Антон помахал ей ладонью, вышел и приехал домой к Арсу.                                           ***** Арсений тоже, как и Антон, смог избавиться от наркотиков в организме за два дня, но ещё лежал третий просто потому, что захотел. Именно в этот день он решил пойти и предъявить Шастуну, чтобы он больше не пользовался таким его состоянием при пьянке или ненамеренном принятии наркотических веществ, а еще... — Ну ещё я хотел сказать... В общем, спасибо, что помог мне. Не знаю, как бы сильно я был унижен, если бы ты не подоспел. — Ну знаешь, спасибо в карман не положишь, — хихикнул Антон, а Арсений вредно посмотрел на него. — Ну знаешь, изуродованным личиком в зеркале не полюбуешься, — улыбнулся Попов, разминая кулаки. — Умеешь ты всё решать кулаками, может, попробуешь язычком? — во весь рот улыбнулся Антон, облокотившись рукой о тумбочку. — Мне лень всё объяснять и приходить к общему компромиссу, проще въебать. Я не терпелив, ты же знаешь. — Почему же я до сих пор ещё цел? Арсений резко приблизился и ударил его локтём в живот, Антон рухнул на колени, прижавшись к тумбочке. — Ай! Хах... Хочешь минет, что ли? — А ты хоть сосать умеешь? — коварно улыбнулся мужчина, слегка ткнув Шастуна в пах, отчего тот дёрнулся. — Хочешь узнать на практике?