Мальчик без имени

После той встречи Итто не мог толком ни спать, ни помогать с домашними делами. Голова его была целиком и полностью забита размышлениями о новом знакомом, которого, он был уверен, судьба послала ему неспроста. О том, что от судьбы не убежать, известно и любому дураку, и самому юному όни. Вот уж в чём, а в проницательности равных ему не было! По крайней мере так он думал в тот момент. И, чтобы наверняка уж не выпустить хвост, за который он держал эту самую судьбу, из руки, он принял решение, о котором заявил через пару дней.       – Каждый день? – бабушка удивлённо взглянула на мальчишку поверх очков. – И не заленишься?       – Не заленюсь, бабуля! – ответил Итто, с аппетитом наворачивая суп из морских водорослей. – Каждый день буду ходить туда сразу после рассвета и ждать, он точно должен прийти снова!       – Почему ты так уверен? – женщина мягко улыбнулась и подложила риса в почти опустевшую пиалу мальчика.       – Думаю, во мне проснулось чутьё όни! – он звучно втянул длинный лист варёной водоросли и широко улыбнулся. – Мы просто обязаны подружиться!       – А ба! Ну раз такое дело, то иначе и быть не может, – поддержала бабушка и поправила очки. Что Итто запомнилось в повстречавшемся тэнгу больше всего – так это худоба и слабость налицо, хоть тот и держался молодцом. Бледность для того, кто живёт в лесу, дело-то обычное, это тебе не грядки с дайконом под палящим солнцем от сорняков спасать, однако вид у него был, как показалось όни, болезненный. Он был убеждён в этом, потому как сам не столь давно скитался по улицам и подвергался нападкам шпаны, будучи не в состоянии дать отпор; он прекрасно знал, как выглядят те, кто недосыпают, недоедают и измождены по каким-то причинам. С этой мыслью он и впрямь буквально со следующего после данного себе обещания дня начал просыпаться с первыми петухами, вставать со вторыми и, как только ночная прохлада отступала под гнетом тепла погожего денька, мчался на равнину Бякко с приготовленным бабулей яичным рулетом. В первые несколько дней он терпеливо ждал по несколько часов, пока солнце совсем уж не начинало припекать и без того горячую голову, и съедал его на обратном пути – не пропадать же добру. Позднее, когда тэнгу так и не появился в течение недели, а упорство όни слегка, но подсдулось, отщипывать от завтрака понемногу он начал уже в процессе ожидания. Ещё через неделю и часу не высиживал, не откусив и кусочка.       – Настырный тэнгу, – обиженно бормотал он, пытаясь прикормить омлетом оникабуто. – Неужели так сложно просто взять и перестать заставлять меня ждать?! Он не раз и не два уже спросил бабушку о том, не испугался ли его тэнгу? Не в том ли, что в жилах его течёт кровь όни, проблема? Женщина в ответ только вздыхала и теории эти всячески отвергала: не стал бы тот, кто и сам не человек, себе подобного бояться, тем более раз он уж, по словам Итто, такой боевой и гордый. Недели ожидания сложились в месяц, а месяцы – в сезон, скоро уже и осень. Переживал будущий герой Ханамидзаки не на шутку, а бабуля всё дивилась тому, как не оставил он эту свою затею, однако всячески её поддерживала, и слова поперёк не говоря.

***

      – Да когда же ты перестанешь здесь появляться, – рычал про себя тэнгу каждый раз, когда, желая спуститься на равнину, издали видел на одном и том же, на его! месте, злополучного όни. – Вот же неймётся! Причины, по которым этот горластый мальчишка уже не первый месяц мешал его охоте, занимая любимое место, известны, конечно же, не были, но негодования это не умаляло. Такими темпами к зиме и припасти ничего не выйдет: ни мяса насушить, ни меха запасти, а так и помереть недолго. Проблему срочно нужно было решать. Собравшись с силами, воронёнок в очередной раз спустился с родной горы и, решительно настроившись на серьёзный разговор за место под солнцем, отправился на равнину Бякко. Светлая растрёпанная макушка рослого όни достаточно приметна, чтобы увидеть его издалека. Простояв несколько минут за подбором слов и повторением всего, что запланировано было сказать, маленький тэнгу преисполнился мужества и таки показался перед раздражающим фактором.       – Послушай, Аратаки Итто, – начал было он именно тем тоном, на который настроился, однако не тут-то было. Цепкая рука όни схватила его за запястье и тряханула так, что едва не вывернула!       – Наконец-то ты пришёл, настырный тэнгу! – радостно воскликнул Итто, почти пританцовывая на месте от радости и никак не отпуская чужую руку. – Есть разговор!       – У меня тоже, и он будет коротким, – сказал как отрезал воронёнок и, кое-как выкрутив ручонку из хватки, обвёл ею местность. – Это – моя территория, я первый её нашёл и первый на ней стал охотиться. Я настоятельно прошу тебя перестать появляться здесь, если не желаешь оказаться в один прекрасный день на месте белки. У Аратаки от такого гонора аж челюсть отпала. Вот те на! Он, значит, от всей души каждый божий день с гостинцами ждал, а ему на это такое выдают?!       – Ты, – процедил он сквозь зубы, глядя исподлобья то на тэнгу, то на свёрток в своих руках. – Знаешь, что это? Это яичный рулет, который бабуля готовит каждое утро для тебя, ты ж вон какой доходяга, а ты… ты… Неблагодарный!       – Сдался мне твой рулет, – отозвался мальчик, подбоченившись, и взгляд отвёл. – Будто стал бы я твои подачки принимать! Тебе от меня наверняка нужно что-то, да? А ну говори!       – Один бой, – шмыгнув покрасневшим от обиды носом, отозвался όни, настроенный любой ценой накормить гордеца. – Если ты выигрываешь этот поединок сумо – я ухожу и больше не возвращаюсь, если я – ты съедаешь всё до крошки и говоришь мне своё имя. Идёт? Теперь уж и тэнгу опешил. Он рассчитывал на что угодно и был готов ко многому, но не к такому повороту событий. Сейчас бы ему, хранителю гор и леса, с заносчивым όни в сумо тягаться за какой-то сомнительный приз. Однако, стоило признать, выбора особо не было: либо согласиться и победить, либо просто пристрелить его на месте, и дело с концом.       – Так и быть, давай сразимся, – всё же отозвался воронёнок и, будучи уверенным в своей победе, даже гэта для удобства снимать не стал.       – Поблажек не жди, – злобно фыркнул Итто, так же ничуть в себе не сомневающийся, убирая свёрток с угощением за пазуху. Где-то вдали прокричал фиолетовый ибис, когда двое юных отпрысков древних рас сошлись в поединке. Территория – не ограничена, проигрыш – касание земли чем угодно, кроме стопы. Как много времени провели они, толкая друг друга руками и плечами, одному только архонту известно, но сдаваться ни один из них намерен не был, даже если бы бой затянулся на несколько дней и ночей, ведь на кону – гордость каждого из них! Óни был поражён тем, какой силой, как оказалось, наделено это хрупкое тельце, каким духом обладает этот тощий воронёнок и как давит его мощной аурой бойца. Тэнгу же дивился тому, как сосредоточен может быть этот крикун, когда дело касается его интересов, и как искусен он в битве, со стороны, скорее всего, больше походящей на мышиную возню. Шаг, другой, третий – одно неловкое движение, случайная подножка непонятно даже с чьей стороны, и оба ребёнка, сцепившись друг с другом пуще прежнего, кубарем покатились под откос, сбивая в кровь и без того украшенные ссадинами, синяками и болячками колени и локти. Скатившись до самого подножия склона, так обманчиво поросшего высокой травой поверх камней, оба раскинулись на земле, запыхавшись и сопя возмущённо.       – Если бы не ты, – убеждённо заявил Итто, за что сразу же получил удар ребром ладони по макушке, – мы ни за что бы не упали и я бы победил!       – Расскажи мне, конечно! – возмутился в ответ тэнгу, ощупывая изодранную поломавшимся в результате падения луком одежду на спине. – Не танцуй ты на несколько шагов в каждую сторону, я одолел бы тебя, не сходя с места! А теперь что?       – Как что? – όни и сел, ощупывая рожки на предмет повреждений, и со смешком вытянул из всклокоченных светлых волос чёрное пёрышко. – Вставай, мы должны довести бой до конца! Решив не дожидаться соперника и показать тому, как ведут себя настоящие мужчины, он прытко вскочил на ноги и тут же рухнул обратно на траву, с жалобным воем схватившись за щиколотку:       – Из-за тебя всё! – заныл он, потирая ушибленное место. – Как я теперь до дома дойду? Бабушка с ума сойдёт от волнения, если я к обеду не вернусь!       – Не я сначала делаю, а потом думаю, – ответил воронёнок, приподнимаясь и внимательно осматривая травму. – Похоже на вывих… Идти не сможешь. Недолгая пауза, повисшая в воздухе, разорвалась шорохом бумаги. Достав из-за пазухи изрядно потрепавшийся и помятый яичный рулет, Итто отломил половину и протянул тэнгу:       – Раз уж нам придётся отложить этот бой на какое-то время, предлагаю ничью.       – Я откажусь, – нахмурившись, отодвинулся тот и сглотнул подступившую слюну. – Имя своё говорить тебе я не буду.       – Да ну его, имя это, – фыркнул Аратаки, настойчиво пихая крошащийся омлет в чужие руки. – Просто ешь! Виновато глядя на побитый, такой же, как и они сейчас, кусочек лакомства, маленький тэнгу с тихой благодарностью кивнул и с жадностью, которую не вышло скрыть, впился зубами в мягкий ком сладкого рулета. Он не был уверен, от чего именно на глаза навернулись слёзы – то ли от вкуса, который никогда прежде испытывать не приходилось, то ли от странной боли во рту, приглушившейся этой самой сочной медовой сладостью.       – Твоя бабушка очень хорошо готовит, – заключил он, отвернувшись, чтобы утереть глаза, и поднялся на ноги. – Нельзя, чтобы она волновалась из-за такого недотёпы. Я донесу, залезай.       – Да твоя спина и руки моей не выдержит, ты подо мной пополам переломишься! – рассмеялся было Итто, но, поймав на себе серьёзный взгляд, понял – с ним не шутят. Да и отказываться сейчас было бы величайшей глупостью, ведь даже простая опора в виде чьего-то плеча уже была бы для него спасением. Проглотив оставшиеся смешки и возмущения, όни, как смог, поднялся и, обвив крепкими руками обманчиво тонкую шею тэнгу, забрался ему на закорки. Тот, к удивлению, ни разу не ойкнул и не пошатнулся даже, пока поднимался обратно вверх по склону с нелёгкой ношей за спиной. Итто непривычно для самого себя молчал всю дорогу, изредка подсказывая направление к деревушке, где они с бабушкой и обосновались. Никогда ещё чья-то костлявая спина с выступающими позвонками не казалась ему такой надёжной, как и кто-то, кто выглядел таким слабым, не казался ему столь величественным. После бабули, конечно. Добравшись до указанного дома, тэнгу сгрузил нерадивого товарища по несчастью на покосившуюся скамейку возле шаткого крыльца и наконец выдохнул: теперь-то можно не переживать, этот όни перед ним в долгу за спасение жизни, а значит он вправе требовать дальнейшего невмешательства на свою территорию.       – Итто, негодник, вернулся-таки? – донёсся из дома голос пожилой женщины, и маленький тэнгу вздрогнул, когда она в следующую секунду показалась на пороге с глиняной чашкой воды. Быть увиденным кем-то – последнее, чего он хотел бы.       – Вернулся, бабушка! – громко откликнулся горе-сумоист. – А это мой друг, я рассказывал тебе о нём! Ну… мальчик без имени! Воронёнок неловко улыбнулся, обнажив свежую дыру, зияющую на месте одного из передних зубов, и испуганно попятился, готовый в любой момент броситься наутёк.       – Мальчик? – бабушка склонила голову вбок и потёрла подбородок. Она уже открыла было рот, чтобы продолжить, но, увидев в разы увеличившиеся от страха глаза тэнгу, только улыбнулась и кивнула с пониманием, которое, кажется, только он и ощутил. – Твой друг, кажется, торопится, Итто. Не станем его задерживать, вдруг и о нём кто-то беспокоится? Аратаки в ответ только закивал, с довольной улыбкой наблюдая за тем, как его первый друг, который даже не жуком оказался, с удовольствием выпил предложенной воды а затем, с почтением поклонившись бабушке, стремительно удалился, оставив после себя лишь негромкие отзвуки стучащей по каменистой тропинке деревянной обуви. Почему-то смотреть ему в спину сейчас было для Итто невыносимо трудно. Сердце золотой души όни непонятно сжалось, когда бабушка закрыла калитку и пригласила пройти к почти остывшему обеду.       – Почему ты такой грустный? – поинтересовалась она, подливая немного горячего супа в тарелку. – Так сильно болит? Я сменю повязку и приложу свежие травы, тогда…       – Мне кажется, мы больше с ним не увидимся, – севшим голосом ответил όни и хлопнул полными слёз глазами.       – Кто тебе такое сказал? – удивилась женщина и села рядом с мальчиком, приобняв его со спины.       – Я сам знаю, это всё чутьё όни, – Итто шумно шмыгнул носом и, оставив ложку в пиале почти нетронутого супа, приложился головой к бабушкиному плечу. – Тревожно за него. Вдруг и правда я его больше никогда не увижу? Что сказать… Вот так в одночасье найти и потерять друга тяжело. Кому, как не человеку, прожившему достаточно долго и набравшемуся с лихвой жизненного опыта, это понимать. Однако понимала бабушка όни и другое, то понимала, что скрывалось в огромных глазах испуганного тэнгу.       – С ним, – она почему-то сделала паузу после этого слова и мягко погладила мальчика по волосам, – вы, возможно, больше и не встретитесь, но кто знает, какую встречу боги приготовят для тебя в следующий раз? Итто обречённо кивнул и, пару раз тихо всхлипнув, вернулся к трапезе, хотя кусок в горло совсем не лез. Тихая надежда закралась в его сердце после бабушкиных слов: всё же то, что она говорила, никогда не было ложью, а значит и его могут ещё ждать приятные сюрпризы. Главное, набраться терпения, дождаться и… ах да, точно, не забыть о том, что ты вообще-то не только местной легендой заделаться хочешь, но ещё и чуда ждёшь, что, как окажется, куда сложнее…