Независимость

Хилл всматривается в бумаги, раздраженно качает носком ботинка и откладывает в сторону. Он порядком устал разгребать последствия чужих ошибок. Не удивительно, что старик сбегает при любом удобном случае. У Хилла были деньги Ассоциации, перспективы давления на любого хантера и полная апатия. Удушливая, отягощающая. Не спасали ни вылазки в казино, ни алкоголь, ни дорогие покупки. Скука. Беспросветная скука. Без него всегда скучно. Нетеро заглядывает в кабинет, молчаливо смотрит мгновение, а затем подходит ближе, щурясь. - Сошлось? - Да, - Хилл кивает, привычно улыбаясь. Хиллу утыкают палец прямо в лоб и слегка крутят из стороны в сторону. Не больно. Нетеро всегда был осторожным в этом плане. Чувствовал силу и применял ее с умом. Хилл думает, что не позволил бы никому другому трогать свое лицо. Почти… никому… Черт. Это даже не смешно. Уже полгода прошло, а он все еще хандрит. Иногда садится в кресло, достает увесистый словарь с Падокийского и листает, пока не наткнется на высушенный бутон. Он больше не чувствует боль в груди. Он не знает, что чувствует. - Врешь, - констатирует седой мужчина и снова щурится. - У меня все сошлось. - Просто скажи, кого нам нужно заменить. - Никого, - Хилл улыбается чуть уже. Старик в нем сомневается? Если бы Хилл захотел, эти идиоты из финансового отдела давно бы повылетали со своих мест. Но они нужны Хиллу, у них своя роль. Они заставляют его мозг работать, прокручивать цифровой ряд, перечитывать, пересматривать. Переключаться от надоедливых мыслей. - Хм, - Нетеро разгибается, но не уходит. Разглядывает, испытывает, но взмахивает рукой, принимая чужую упертость. – Завтра сбор. Позвони Джину, пусть тоже явится. - Вы думаете у меня есть его новый номер? –Паристон слегка щурится. На Паристона щурятся в ответ. Конечно же, есть. Хилл не бы Хиллом, если бы не получал информацию раньше остальных. Старик хохочет, хлопает по спине и удаляется, так ничего и не сказав. Блондин ждет пока закроется дверь, затем вздыхает, трет переносицу пальцами и выуживает сотовый. Какой в этом смысл? Фрикс никогда не отвечал ни на звонки, ни на смс. Почему именно он должен звонить? Почему старик не позвонит сам? Хилл чувствует почти детскую обиду, подпирает лицо рукой и вслушивается в гудки. Секунда, две, три… - Да? О… - Здравствуй, Джини. - Не называй меня так. Что нужно? Я немного занят. - Председатель объявил сбор завтра. Попросил напомнить, что ты тоже должен придти. - Черт… Почему именно завтра? – в трубке слышны помехи, лязганье чего-то металлического и недовольный бубнеж. В какой жопе мира он на этот раз? - Ты помнишь какой сейчас месяц? - Да. А... блять… Что, уже?.. - Да, на этот раз твоя очередь быть экзаменатором. - Черт… Ладно. - Меня кстати тоже привлекли. В трубке слышится почти жалобное мычание. Хилл улыбается. Хилл впервые за долгое время широко и искренне улыбается. На самом деле, на его место поставили Пьен, но блондин думает, что ему не составит труда подкупить девушку парочкой дорогих побрякушек. Хилл не станет пропускать такое веселье. - Завтра в одиннадцать. Не опаздывай. В оодииннааадцааать. - Блин… да понял я. Брюнет сбрасывает первым. Хилл кладет телефон на стол и качает ногой интенсивнее. Но теперь это не жест крайней раздражительности. Это предчувствие чего-то грандиозного. Хиллу не терпится проснуться в завтрашнем дне. Когда он идет в своем новом приталенном костюме по коридору, то уже издалека слышит шум и смех. Опять подкалывают Фрикса? Паристон заходит с улыбкой, но на деле же придумывает миллион колких шуток для каждого из этого расфуфыренного зоопарка.   Фрикс стоит спиной и о чем-то спорит с Курук, трущейся рядом.   У Фрикса красивые плечи. Широкие, но округлые, создающие почти идеальный треугольник, плавно переходящий в талию. В добавок, штаны Джина держатся на поясе из ткани. Он перекручивается на хитрый узел сбоку, который развязать может только сам Джин, сжимает, плотно обхватывает бока. Стяни шарф и любуйся. Все видно невооруженным взглядом.   Хилл цокает про себя и опускается в кресло позади мельтешащей компании. Столько шума с утра пораньше. Они так рады Фриксу? - Ну дай подержааать, - Курук протягивает руки, но брюнет уворачивается. Хилл только сейчас замечает, что тот что-то прижимает к себе. - Нет. Я ведь уже сказал. Тебе заняться нечем? - Но он такой милыыый. Божечки, такие глазки, такие ушки, так бы и затискала. - Именно поэтому и не дам…   Хилл стряхивает со штанины несуществующую пыль и решает все же привлечь к себе внимание.   - Ты принес на собрание щенка?   Фрикс поворачивается с смесью обиды и раздражения. Вскидывает темную бровь и переспрашивает. - Что, прости? Хилл бесконечно рад, что опустил руки под стол. Пальцы сжали ткань так сильно, будто хотели порвать. Фрикс держал на руках ребенка. Смугленького, темноволосого, с карими колодцами вместо глаз, маленьким вздернутым носом. Даже выражение лица такое же, как когда Джин растерян. - Вылииитый, - продолжала ворковать Курук, заглядывая ребенку в лицо. Джин снова отвлекся на нее и сморщился, прижимая мальчишку к себе. - Да не придвигайся ты так… Вылитый. Это ребенок. Ребенок Фрикса. Хилл теряется так сильно, что не находит хитрой колкости для ответа. Отворачивается, пододвигает к себе стопку бумаг и мельком просматривает записи Нетеро. Джин продолжает уворачиваться от навязчивых рук. Ругается. Затем не выдерживает и одним элегантным движением заскакивает на открытую дверь. Ловко балансирует наверху, а затем опускается на корточки, усаживая мальчишку себе на колено.   Ребенок крепко держит его за шарф. Внимательно разглядывает шумных присутствующих и зарывается под ткань.   - Ооой, булочка, ты стесняешься? – к Курук подключается Пьен, подходит к двери и почти верещит, когда мальчуган слегка выглядывает, чтобы спрятаться еще глубже. - Его зовут Гон. Перестань визжать. Ты его пугаешь. - Гоооон! Гоон! Иди к тете на ручки! – она вытягивает руки и Фрикс недовольно цокает, садясь на дверной косяк и отпихивая ее ногой. Этот цирк продолжается еще минут 5. Курук несколько раз получает носком ботинка прямиком в лоб и злится, потирая ушибленное место. - Черт. Да как у такого гада могла родиться такая прелесть?! Чо ты жадничаешь?! - Я тебе уже объяснил… - А что значит его имя? – Геру на фоне остальных выглядит тихим оазисом. Мальчишка слышит интересный тембр и выныривает наружу, рассматривая ее сверху вниз. Джин перехватывает его руками и слегка наклоняется, чтобы тот мог лучше видеть предмет интереса. - Ха, потомок! Умнее ничего не придумал? – Мизайстом вскидывает голову и нарочито громко смеется. Хилл отрывается от бумаг, разглядывает этого идиота в пижаме с коровьим принтом и не сдерживает колкой улыбки.   Имя было хорошим. Простым и легким на слух. Плюс – сочеталось с фамилией.   Гон Фрикс, получается.   Хилл не сдерживается. Поднимает глаза на предмет утреннего шума и неловко замирает. Мальчишка переключился и теперь разглядывает его, прогнувшись в руках отца так, что легко смог бы встать на мостик.   Джин держит его одной рукой, выбрасывает рогатому средний палец и цедит ругательства, намекая на тупость чужого внешнего вида. Мужчина захлебывается возмущением и подрывается со стула, начиная жалко отбиваться словами в ответ.   Хилл же не может отвести взгляд. Мальчишка пронзительно смотрит еще секунд 10, затем моргает и расплывается в улыбке. Девушки внизу снова срываются на визг. Джин прерывает разборки и косится на сына. Затем прослеживает его взгляд и вперивается в сосредоточенное лицо. Хилл успел отвернуться. Гон продолжает сверлить его глазами. Нетеро появляется через 10 минут, стопорится в проходе, разглядывает чужую свешенную ногу, а затем звонко хлопает.   - Оооо, малыш Гин. - Гон. - Малыыш Гооон, - он хохочет, вытягивает руку и стучит по детскому кроссовку пальцем. Малец, на удивление, ногу не одергивает. Разглядывает сверху и слегка ей болтает. Адаптировался. – Здорово, что ты с нами! Сегодня будет весело! - Мы здесь ровно на 2 часа, - Джин вздыхает и перехватывает сына, спрыгивая. – Так что, давайте приступим уже. - Конееечно, - Нетеро слушает в пол уха. Протягивает палец и снова хохочет, когда его ответно хватают смуглой ладошкой. Джин прерывает их знакомство и усаживается на стул. Он снова садится возле Хилла, но в этот раз выбирает это место сам. Пристраивает ребенка на коленях и перехватывает поперек зеленой куртки в районе живота. Блондин не любит детей, а значит биться в припадке не будет. Мальчишка болтает ногами и улыбается. Хиллу. Снова. Паристон отворачивается и трет бедро через штаны. У них даже глаза одинаковые. Почти желтые на свету, с карамельным подтоном на дне. Сомнений быть не может. Фрикс женился и заделал ребенка. Но почему притащил с собой?.. Не похоже на него. Не смог оставить с женой? Они начинают обсуждение. Мальчишка быстро устает от шума и прячется под родительский шарф, поджав ноги. Джин нервно гладит его по спине. Огрызается на спорящих и недовольно хмурится. Пытался ведь отказаться. Даже Нетеро позвонил. Объяснил все как есть, но услышал лишь задорное «Без тебя никак». Гон первый раз среди такого скопления людей. Он немного паникует, когда они находятся в городе. Нервничает, иногда закрывает уши руками и поджимает губы. Джин и сам готов выключить орган слуха. Еще немного и он публично поломает свою лицензию, лишь бы не слушать крики остальных. Нетеро замечает его нервозность и останавливает споры. Кратко вводит в курс дела и переходит к теме экзаменов. Хилл расслабляется. Вслушивается в чужой вкрадчивый голос, а затем слегка дергается. Что-то хватает его за пиджак. Блондин косит глазами, понимает, что это детские пальцы и сглатывает. Мальчуган явно спит, сопит через нос и причмокивает губами. Так почему схватился за него, а не за рубашку отца? Джин не замечает этого. Вклинивается в диалог между Нетеро и Мизайстом и ловко осаживает последнего словами. Хилл слегка ведет плечом, но хватка слабее не становится. Попытаться разжать мальчишке руку? А вдруг проснется?.. Паристон стучит по столу карандашом, но сохраняет бесстрастное выражение лица. Ладно, ничего, пусть держит. С Хилла не убудет. Главное, чтобы остальные не… Курук слегка подается вперед и шепчет. - Давай поменяемся местами. - Ммм? – Хилл переводит на нее взгляд и улыбается. - Я говорю, давай меняться. Хочу рядом с ним посидеть, -  она указывает на ребенка и подпирает лицо, закусывая губу, когда тот слегка заваливается вперед, потеряв равновесие во сне.   Джин тут же поправляет его, забирается ладонью под шарф, укладывая темную макушку себе на грудь и лишь сейчас замечает, что тот держит пиджак Хилла в тисках. Тихо цокает и наклоняется, шепча. - Черт… извини, я сейчас… - Все нормально, - блондин взмахивает рукой и кивает. – Мне он никак не мешает. Хилл отворачивается, увеличивая расстояние до чужого удивленного лица и делает сосредоточенный вид. Пальцы Гона остаются на месте вплоть до конца собрания. Нетеро держит слово. Укладывается в 2 часа и напоминает об утреннем сборе. Джин накрывает детскую ладошку и пытается разжать. Хилл послушно сидит на месте, cобирая бумаги левой рукой.   Гон мычит, моргает и щурится. Джин наклоняется к ребенку и бодает носом. Остальные уже ушли: Нетеро сказал, что проставляется по случаю пополнения.   - Гон, отпусти.   Мальчишка дуется, смотрит на чужой желтый пиджак, но пальцы разжимает. Хилл получает свободу и поднимается, придвигая свое кресло. Джин застегивает детскую куртку и натягивает на сына капюшон, поднимая на руки.   Они идут по коридору. Джин думает о своем. Гон болтает ногой. Хилл старается не смотреть на Джина. Они тормозят возле лифта. Брюнет слегка подкидывает ребенка и поворачивается, откашливаясь. - Ты будешь моей парой?   Хилл едва подавляет пораженный вздох. Тянет улыбку и косит глазами.   - Вот так сразу? - Ха-ха. Я серьезно. Я не хочу в пару к Курук. Она с меня душу вынимет. - Хм, - блондин задумчиво мычит, слышит чужое недовольное цоканье и тихо смеется, пряча подрагивающие пальцы в карманы брюк. – Хорошо. Я согласен. - Хорошо, - брюнет отворачивается и заходит в лифт.   Они опять едут вместе. Гон утыкается отцу в плечо виском и разглядывает. Паристон не сдерживается и опускает глаза. Он не любит детей. Они громкие и непредсказуемые. Блондин предпочитает держаться от них подальше. Но мальчишка не издал ни звука за все время собрания. Не капризничал, не бился в припадке. Пытался дремать и терпеливо ждал конца. Забавный. Улыбка просится наружу раньше, чем Хилл успевает ее остановить. Ребенок вздрагивает, распахивает глаза и внезапно звонко смеется, отворачиваясь. Джин переводит на него удивленный взгляд и косит на мужчину рядом. Тот сам отодвигается, увлеченно изучает светящиеся кнопки и складывает руки за спиной. Они едут в тишине. Мальчишка сопит и елозит по родительской груди щекой. Затем снова смотрит на Хилла и хватает за рукав, крепко сжимая пальцы. Лифт звенит, оповещая о прибытии на первый этаж. Мужчины неловко замирают, разглядывая плотно сомкнутую детскую ладонь и выдают синхронно тихо.   - Черт…   Хилл ворочается ночью. Сон не идет даже после трех бокалов виски. Перед глазами мельтешит зеленая куртка и темный пояс, обхватывающий чужую талию.   Джин трет лицо, садится на кровати и сверлит стену глазами. Он пока не придумал, что делать с завтрашним днем. Нанять няню? Запросить у Ассоциации? Но как ей верить? Как оставить с ней потенциальное слабое место?   Он пытался оставить мальчишку со старым знакомым. Гон жался к груди и трясся, отказываясь смотреть мужчине в лицо. Они пробыли в гостях несколько часов. Джин надеялся, что тот привыкнет, что все же согласится остаться с доверенным человеком, не раз оправдавшим свою силу и ум.   Когда ребенок разыгрался на ковре, его друг сел рядом и попытался потрепать его по голове.   Гон испугался настолько, что уперся руками и попытался подняться, чтобы удрать.   Джин словил его прежде, чем тот поцеловал лицом пол. Прижал к себе и обреченно вздохнул.   Это был его последний шанс. Больше возможных нянек не было. Они и так перебрали уже пятерых. Остальные хантеры или не внушали доверие, или сами находились в зоне риска.   Если ты профессиональный охотник, то должен быть готов к тому, что на тебя тоже могут открыть охоту. Джин боялся этого больше всего. Джин понимал, что если оставит его насильно, то просто обречет на несколько недель откровенного страдания: слез, страха и паники. Они были вместе с самого начала. По сути, Гон не видел и не общался ни с кем кроме отца. Джин упрекал себя за асоциальность. Сетовал на собственную глупость и нервно впутывал пальцы в волосы. Он не может отказаться от экзамена. У него свой чертов долг перед стариком. Неоплаченный долг. Долг, который хочется поскорее вернуть и освободиться. Гон тянет носом, морщится и мычит. Номер отеля пахнет непривычно: чем-то искусственным, приторным, слегка химозным. Джину и самому здесь плохо спится. Точнее, не спится совсем. Они в холодной пещере и то спали лучше. Кутались в спальник и слушали звон капель где-то за спиной.   Гон дергается. Всхлипывает и поджимает ноги, сгребая одеяло рукой. Джин упирается в матрас и наклоняется, прижимаясь к влажному виску губами. Мальчишка в силу возраста пока не говорит. Мычит и иногда тыкает в предметы пальцем, но Фрикс без труда понимает, чего тот хочет. Они общаются без слов. Говорит с ним только Джин. Непривычно много говорит. Не получает ничего кроме блестящих глаз и улыбки в ответ, но обоим этого хватает. Джину хватило одного раза, чтобы понять, что ребенок дрожит и пытается сжаться до минимальных размеров, когда снит что-то тревожное. Вряд ли ему снится мать. Она даже не успела его увидеть. Не смогла, не выдержала, так и не открыв глаза на последних схватках. Гон появился на свет чудом. Заплакал навзрыд и закричал. Джин не сразу понял, что тоже плачет.   Джина ткнули в собственную беспомощность, укололи в самое сердце, напомнили о своем месте. Кто он, чтобы тягаться с природой? Если человек должен умереть, то умрет, несмотря ни на что. Она часто говорила, что чувствует, что скоро за ней придут.   Гон вряд ли помнит свою маму. Фрикс будет помнить ее всегда.   Джин утирает глаза рукой, наклоняется, пару раз горячо целуя ребенка в щеку и ложится рядом, прижимая к себе. Ладно, в сторону эти мысли. Главное, что они вместе. Экзамен - почти отпуск. Главное выдержать сборище крикливых идиотов. Но это не сложнее, чем выбираться из-под завалов или охотиться на диких Крысаук. Те легко сбивали с ног и тут же рвали на куски, протыкая конечности острыми шипами на лапах.   Нужно просто проверить молодняк на выносливость. Он слишком беспокоится по пустякам. Гону понравится. Они ведь вернутся в лес.   Главное, чтобы Курук не мельтешила под ногами. С остальными проблем не будет. Остальные.   Джин моргает. Он никогда не слышал, чтобы Гон смеялся при постороннем. Улыбаться мог, но вот, чтобы внезапно захохотать и самому хватать рукой… Может ему нравится желтый? Фрикс косит на стул со стопкой детских зеленых вещей. Может купить ему желтые?.. Цвет, конечно, вырвиглазный, да и заметен будет, но если ему нравится…   Фрикс утыкается в подушку носом и закрывает глаза. Желтый. Паристон ведь весь желтый. И одежда, и волосы светлые. И глаза по цвету как чай с медом. Получается, он понравился Гону целиком? Ну, оно не удивительно, Паристон ведь красивый.   Фрикс распахивает глаза и сглатывает. Поправляет одеяло на детском плече и обереченно мычит.  Устал. Он очень устал, вот и думает о всякой фигне. Уж лучше думать о Крысауках. О том, почему о них нет никаких записей. О том, как вообще могла появиться такая чудная помесь крысы и паука. И при этом вымахавшая до таких размеров, что задавила остальных подземных хищников. Джин решает думать об этом. Но думает о Хилле. Тянет подушку на голову и мычит. Пиздец… Натуральный пиздец. Он так и не смыкает глаз до самого утра.