Чёрт, я слишком стар для этого дерьма...

Такемичи удовлетворённо вздыхает, радуясь, что слежка за Кисаки оказалась действенной идеей. Ханагаки наконец узнал, где и когда будет убита Эмма. Они всё же проговорились, не заметив, что за ними наблюдают на протяжении долгого времени. Кисаки и Ханма собирались совершить это убийство вдвоём. Как бы они не скрывали и не держали этот план в секрете, Такемичи, набравшись опыта от своей версии-убийцы, смог раскрыть их замысел буквально с одного диалога. Оказалось, Такемичи теперь ещё и детектив – можно было додуматься об этом раньше потому, что он стал рассуждать не так, как делал это раньше. Если так подумать, Ханагаки держит в своей голове воспоминания нескольких своих «я»: Такемичи-киллер, Такемичи-хирург и Такемичи-главный (тот, кто есть сейчас). Память слилась воедино, ибо по-другому не объяснить, почему сейчас путешественник во времени может рассуждать, как настоящий хладнокровный убийца. Как человек, который знает, как раскрывать шпионские разговоры. Как человек, который думает совсем под другим углом и оценивает чужие жизни по-своему. В последнее время сознание Такемичи меняется. Нет, это не раздвоение личности. Скорее, это можно описать, как неожиданный наплыв необычных мыслей. Сидишь ты, ищешь выход из тяжёлой ситуации, и в какой-то момент тебя переклинивает. Всё. Ты начинаешь мыслить, как другой человек, но всё ещё остаёшься собой. Ханма и Кисаки были неопытны и малы против такого Ханагаки. Они совсем не знали, что роют себе яму, идя против того, кто помешан и одержим сохранностью своих друзей. *** Такемичи набирает огромную скорость, не жалея мотор мотоцикла, что был подарен ему Майки и Доракеном. Ему не удалось переубедить Изану. Курокава сейчас слишком ослеплён идеей уничтожения Тосвы. А времени на то, чтобы привести его в адекватность, совсем нет. Такемичи лишь поблагодарил Какучё за то, что тот вызвался прикрыть его, если Изана что-то заподозрит. На Такемичи чёрная медицинская маска, прекрасно справляющаяся со своей задачей – видны только глаза. Ханагаки переоделся дома в другую одежду, бросив форму, к цвету которой, к своему удивлению, уже привык. Такемичи останавливается в тёмном переулке, пряча мотоцикл за мусорным баком. Со рта идёт несильный пар – ночи в феврале достаточно морозные, даже в Японии. На телефон приходит одно единственное сообщение: «Они уже приближаются, будь готов». Ханагаки убирает телефон в карман, не забыв его отключить. Вдруг помешает. Рука крепко сжимает бейсбольную биту, которую он прихватил из дома. Скорее всего, сегодня эта бита сломается. Ханагаки сегодня в первый раз совершит что-то очень серьёзное в осознанном состоянии. Наверное, просто уже нет выхода. С подростками действительно тяжело. Слышатся шаги и голос. Очень знакомый и весёлый голос, выдающий своего обладателя с потрохами. Такемичи беззвучно прижимается к холодной стене. Через несколько секунд бита с силой встречается с чужим затылком, заставляя раненого свалиться на асфальт. Второго парня, что был ниже и молчаливее, также бьют по голове, только уже железной трубой. – Я помню эту палку, – хмыкает Такемичи, опускаясь на корточки перед двумя бессознательными телами, – ты, что, подобрал её в тот раз, Инуи? – Она удобная, – пожимает плечами парень в капюшоне. – Как перетаскивать их будем? Ханагаки задумчиво смотрит на более крупное тело. – Давай сначала шпалу дотащим, – они вдвоём хватают парня за руки и ноги, – они очнутся через несколько часов, минимум. На том и порешили. *** Ханма с трудом открывает глаза, чувствуя тупую боль по всей задней части головы. Он осматривает помещение и натыкается на фигуру, которая тихо разговаривала по телефону. Это был какой-то заброшенный склад со строительными материалами. Тусклый свет исходил от единственной лампочки, одиноко висящей на голом проводе. Сам Ханма был крепко привязан к деревянному стулу, отчего не мог сделать ни малейшего движения. Мысли начинали приходить в порядок, и парень с нарастающим волнением вспоминает, что перед тем, как он отключился, с ним был Кисаки. Сколько он был в отключке? Незнакомец замолчал и обернулся на него. – Второй очнулся, – голос звучит безразлично, оттого и холодно. Ханма не может узнать его. Лицо наполовину закрыто чёрной маской, а капюшон натянут до глаз. Голос был почти знакомым, но Ханма не помнит, где мог слышать его. И слышал ли вообще. – Кто ты, ублюдок? – усмехается Шюджи. – И где Кисаки? Не то чтобы ему было весело. На самом деле, паника очень медленно, но верно подбирается к горлу. Ханма ненавидит чувствовать безвыходность и беспомощность. – Он тоже связан и сидит за твоей спиной, – отвечает похититель спокойно. Действительно. За спиной послышалось злобное шипение, которое Шюджи узнает из тысячи. – Вы просидите здесь ещё некоторое время. И лучше ведите себя тихо, он сейчас и так очень зол. Дверь склада со скрипом приоткрывается, и в помещение входит, скорее всего, второй похититель. Ханма помнил, что их было двое. На обоих были чёрные вещи. – Что вам нужно? – спрашивает Кисаки. – Вы враги Поднебесья, раз похитили нас. Но, так уж и быть, мы готовы закрыть на это глаза и заплатить... – Нам не нужны ваши деньги, – перебил безразличный голос первого похитителя. Тетта заскрипел зубами. Утром они должны были убить Эмму Сано. По ощущениям прошло уже много времени... Все старания снова коту под хвост... Как же он это ненавидит. – Тогда зачем вы похитили нас? – с улыбкой спрашивает Ханма. – Развяжите, и смахнёмся по-честному! Кисаки сзади прошипел что-то наподобие «заткнись!». – Правда? – ледяной голос второго похитителя неожиданно ударил по барабанным перепонкам, заставляя чувствовать дрожь. – Действительно будете драться в таком состоянии? Я не стану вас, будущих убийц, жалеть. На самом деле, я на волоске от того, чтобы взять нож и начать срезать вашу кожу по лоскуткам, чтобы потом приготовить из этого блюдо, которое я бы вам же и скормил. Я, кстати, хорошо готовлю. Моим друзьям нравится. Ханма и Кисаки тут же замолчали, ощущая на себе кровожадный взгляд, который, – они, хоть и не видели его, но уверены – был направлен на них. Шюджи на мгновение представил, что с него действительно срезают кожу... внутри похолодело от липкого страха. Перед ними был человек, который, возможно, уже убивал. Кисаки же был, как на иголках. Ему не впервой сидеть перед опасными людьми, но этот раз отличается. В прошлые разы он мог откупиться, договориться и многое другое... Но сейчас вся тихая ярость говорившего была направлена на них, и Тетта с Шюджи прекрасно чувствовали это. А ещё они неожиданно поняли, что узнали его голос. – Ханагаки? Незнакомец склонил голову набок и усмехнулся. Маска была снята, как и капюшон. Безумные глаза, переполненные ядерной злостью, смерили опасным взглядом. Волосы парня были неожиданно чёрными, хотя длина осталась той же, которую они привыкли видеть. Такой цвет сейчас очень контрастировал с глубокой синевой его глаз, и это придавало ему жуткости. А ещё ему этот цвет очень подходил... Они видели его в злости, в ярости, в печали. Сейчас Ханагаки походил на опытного убийцу. Это что-то другое. Совсем неизвестная сторона, о которой они даже не догадывались. – Проницательные, – хмыкнул Такемичи, разворошив свои теперь тёмные волосы, – но я и не собирался скрываться. – Мы состоим в одной группировке, Ханагаки, – напомнил Ханма, потеряв всё веселье. – Если Изана узнает... Такемичи улыбнулся, засунув руки в карманы штанов. – Вы ведь помните, что я состоял в Тосве? Да, помните. И, наверное, должны знать, что девушка, которую вы собирались убить, приходится Майки сестрой, – Ханагаки меланхолично осмотрел склад, в котором его недавно избивал Мучо, чтобы забрать в Поднебесье. – На самом деле, я рад, что у вас ничего не получилось... ведь тогда я действительно поубивал бы вас. Считайте, что вам повезло. – Как ты узнал? – тихо поинтересовался Кисаки, напряжённо смотря в пол. – О, это очень просто, – улыбнулся Такемичи, – вы, ребята, не очень внимательны. Я следил за вами довольно долго. Это было увлекательно... Кстати, Тетта, не знал, что у тебя такие славные родители. И дом. И та милая собачка, с которой ты играл в пол шестого вечера. Кисаки резко поднял настороженный взгляд. Он ощутил, будто его облили ледяной водой. Ему стало жутко. – Что ты собираешься... Ханагаки мирно поднял руки. – Нет, я ещё не настолько ёбнутый, чтобы трогать невинных людей, – честно сказал черноволосый. – Они ведь не виноваты, что у них родился ты, Кисаки. Тетта не был привязан к родителям. Он их не любил и не испытывал к ним ничего хорошего. Но они пока что были его опорой. Они зарабатывали деньги и полностью обеспечивали его. А ещё они закрывали глаза на то, что он большую часть времени где-то пропадает. Они были удобными. – Но вы, парни, меня расстроили, – улыбка исчезла с лица Такемичи, и он действительно казался опечаленным. – Битва уже завтра, и её не остановить. Кисаки, я не знаю, чего ты добиваешься. Что действительно толкает тебя на такие мерзкие поступки... Возможно, это прозвучит странно, но я не буду против, если ты расскажешь мне о том, чего реально желаешь. Я даже готов тебе помочь, Тетта. Такемичи посмотрел сначала на Ханму, а затем на Кисаки. Опасный взгляд не обещал ничего хорошего. Весь вид Ханагаки говорил о том, что им и вправду не поздоровится. Кисаки закусил губу, отворачивая голову. Лучше бы он их избивал, чем смотрел на них таким взглядом. Хотелось спрятаться в комнате, панически закрыться на все замки и заколотить окна. Чтобы он не нашёл. – Такемичи, время, – сказал тот, кого они всё ещё не узнали. Незнакомец молчал на протяжении всего диалога. Ханагаки встрепетнулся. Они действительно здесь задержались, Кисаки и Ханма пробыли в отключке дольше положенного. – Что ж, ребята, а теперь вы со мной идёте на базу Поднебесья, – Такемичи легко улыбнулся, несильно ущипнув щеку Ханмы, как ребёнка. – У нас, в конце концов, такая битва намечается! Да, кстати, если проговоритесь, я превращу вашу жизнь в настоящий ад. Обещаю. Они не сомневались. *** Изана требовательно смотрит на Такемичи, не скрывая недовольства. – Так ты, говоришь, был с Какучё сегодня? – интересуется глава, холодно смотря в глаза Ханагаки. Такемичи смотрел на него без страха. Без опасения. Он его не боялся. Ханагаки давал ощущение полного спокойствия и необъяснимой защиты. Изана путался в своих эмоциях, стоило ему только завести разговор с Такемичи. Или даже просто посмотреть на него. – Да, мы были у меня дома, – подтвердил подчинённый. – Я решил сменить цвет волос, а Каку-чан помог. Курокава посмотрел на чёрные волосы. Действительно, ему этот цвет был к лицу. В плюсе с красной формой смотрелось идеально. – Значит, Кисаки и Ханма были не с тобой? – продолжает допрос беловолосый. Такемичи смотрит на него устало. – Изана, если ты меня подозреваешь, можешь выгнать из Поднебесья, – говорит Ханагаки, – я не буду против... – Нет. «Блять, ну, не повезло, не фортануло...» – отрешённо подумал путешественник во времени. Выгнали бы его, он бы пошёл к ребятам, увидел Чифую, Казутору... Навестил бы Мицую и Нахою, которых подловили ребята из Поднебесья. Эх, вот не ценил, когда мог спокойно видеть и разговаривать с ними. Кисаки с Ханмой, после того случая на складе, не рыпались. По крайней мере, они молчали в тряпочку, когда их спрашивали о том, почему они так выглядят. Да, Такемичи пришлось их избить, когда те захотели сбежать, стоило только их развязать. У Ханагаки тогда и так расшатанное состояние было, а они ещё и не слушались. Стоило Такемичи только на них взглянуть, те отворачивались, нервно дёргаясь. Ну, Тетта был действительно напуган. А вот Ханма просто молчал, что сильно отличается от его типичного поведения. «Я переборщил?» – Ханагаки с задумчивостью смотрит на этих клоунят, которые вздрагивали, когда он в очередной раз проходил мимо них. Он избивал их той самой битой, совсем не жалея. Ну, Ханма, конечно, зря попытался на него напасть, да ещё и в таком состоянии. Наверное, ещё не стоило упоминать моменты про срезание кожи... Ну, киллер-Такемичи в действительности это делал, и даже были вещи пострашнее. Это так, цветочки. Всё же, они хоть и хулиганы, но ещё дети. Чёрт. Изана подозрительно наблюдал за тем, как обычно смелый Ханма продолжает молчать и с затаённой опаской смотрит на Такемичи, пока тот мило разговаривает с Какучё. Курокава не знал, что произошло, но Ханагаки определённо замешан в том, что Эмма Сано была спасена от смерти. Только Кисаки и Ханма ничего не объясняют, лишь сказав, что план провалился. Изане не особо нужна была смерть младшей Сано. Это была хотелка Тетты, что сейчас смотрел в одну точку, задумавшись о чём-то своём. Хайтани с ещё большим любопытством следят за тем, как те двое сторонятся Ханагаки. Он их избил. Это точно. И сделал ещё что-то страшное, ибо по-другому не объяснить то, как Тетта и Шюджи напрягаются, когда Такемичи на них смотрит. Интересно. – Мне кажется, или Ханагаки их запугал? – усмехается Ран. Риндо молчал... Ханагаки, когда вернулся на базу и узнал о том, что некоторых ребят из Тосвы в тихую подловили, стал кидать на верхушку Поднебесья задумчивые взгляды. Такие взгляды, по которым было понятно, что Такемичи это так просто не оставит. Моччи раздражённо отводил глаза, когда случайно сталкивался с Ханагаки. Он знал, каким безумным может быть этот с виду милый парень. Понял это, ещё когда Такемичи на пару с Кейске Баджи разрушили его отряд и его самого в хлам. Мадараме, будучи одним из тех, кто быстро заводится, как-то начал угрожать Ханагаки за то, что тот кинул на него такой задумчивый взгляд. Начал что-то громко говорить Такемичи в лицо... И это стало ошибкой, подумал Моччи. Ему самому не нравились такие методы, но с Изаной не поспоришь. Ханагаки же на тот момент был совсем зол. И, кажется, Шиону повезло, что тогда Какучё был рядом и вовремя оттащил своего друга, ведь Такемичи собирался прибить Мадараме к чёртовой матери после того, как татуированный уже отлетел от одного удара. Маленькое зло, готовое захуярить тут всё к чертям, чуть не было выпущенно на волю. Изана, кстати, закрыл на это глаза, незаметно улыбнувшись. Со стороны Ханагаки Такемичи выглядел спокойным и даже милым парнем, правда. Он приятно общался с Какучё и Коко, почему-то улыбался Изане. Но если разозлить... вот этого точно не стоит делать. Из всего Поднебесья только Мучо, Санзу и Моччи знают, каким чудовищем в битвах становится Ханагаки. Кажется, обычные парни из Поднебесья тихо радовались, что Такемичи уже не состоит в Тосве, и им не придётся получать от него. Тихий монстр, что сидит в Такемичи, просыпается только тогда, когда причиняют вред его друзьям. Поднебесье даже не представляет, что будет с Ханагаки на завтрашней битве. Ран думает, что будет биться где-то в стороне, чтобы Такемичи его не видел. Иронично, что подобная мысль проскользнула и у остальной верхушки Поднебесья...