Чёрт, я слишком стар для этого дерьма...

Такемичи, не скрывая раздражения, смотрел на главу Поднебесья. Ханагаки не собирался здесь показывать своё дружелюбие, не этим людям. Хотя исключением являются, разве что, Какучё и Хаджиме. Их с Коко привезли к большому коттеджу, что был огорожен высоким забором. Он располагался почти на окраине города. Поднебесье собиралось стать серьёзной преступной организацией, и Такемичи не особо был удивлён, когда увидел совсем другой уровень обстановки. Это не простая пацанская банда, что была создана ради драк. Поднебесье располагало бешеными деньгами – это было понятно даже по тому, что там были Хайтани. Чего стоит только их Роппонги, вместе со всеми азартными заведениями, да и не стоит исключать продвижение наркотиков и клубами, где собираются опасные люди. Сам Изана является одним из таких людей. Такемичи даже уверен на девяносто процентов, что Курокава имеет огромную власть в Йокогаме. «В общем, полный пиздец.» – заключил Ханагаки, осознавая в какую дыру его засосало. Как из неё выбираться, парень ещё не придумал. Изана – не Майки. Такемичи понимает, что глава Поднебесья не будет с ним церемониться. Банально устроит шантаж, если Ханагаки взбрыкнёт и попытается уйти. Но неужели Курокава действительно думает, что Такемичи будет серьёзно драться против Тосвы? – Почему ты так предан Сано Манджиро? – интересуется Изана, смотря на своего нового подчинённого с интересом. Ханагаки смотрит на беловолосого со всей мрачностью. Он стоял напротив главы. Их с Коко развязали ещё в машине, однако сбегать было опасно. Сейчас они находились в просторном помещении, напоминающим большой кабинет. Изана сидел за столом. Позади него стоял Какучё, который с долей вины смотрел на Такемичи. Хайтани сидели на кожаном диване, с любопытством следя за диалогом главы и Ханагаки. Мучо и Санзу стояли у стены. Мадараме, Моччи и Кисаки не было. А жаль... Такемичи прописал бы Тетте такого смачного леща. Заебал, честное слово. – Хороший вопрос... – он хотел бы продолжить «... отвечать на него я, конечно же, не буду», но вовремя спохватился. – Мне импонирует идеология Майки, и она в корне отличается от твоей. Нет, Такемичи лукавил. Ему, на самом деле, не особо претило быть гопником, который только и делает, что махает кулаками и разъезжает по городу на мотоцикле. Да, было в этом что-то своё, особенное и неповторимое. Но это время он давно перерос, и знает об этом лишь Чифую. Такемичи также не нравится занимать своё собственное тело, что принадлежит четырнадцатилетнему ему. Он подсознательно чувствовал рядом нахождение сознания юного Такемичи. Оно будто засыпало, добровольно отдавая «руль», когда путешественник во времени занимал это тело. Честно говоря, Ханагаки думает, что Такемичи-подросток не заслуживает такого. Чифую рассказывал ему, что юный Такемичи старается принимать все необъяснимые вещи, которые происходят с ним. Например: юный Такемичи не понимал, почему, приходя в себя, он является членом Тосвы? Почему с ним дружат незнакомые парни? Почему его мать спокойно доверяет ему домашние дела, ведь он не был особо хорош в этом. Ну, он мог что-то приготовить, наверное... Иногда получалось без поджога кухонных принадлежностей, и такие дни можно было отмечать в календаре. Мацуно аккуратно и незаметно вводил его в курс дела. Подростку-Такемичи оставалось лишь кивать и принимать всю "элементарную" информацию о себе. Чифую упоминал, что юный Ханагаки немного менялся в характере. Становился серьёзнее, будто перенимая некоторые черты взрослого себя. Такемичи думает, что это, на самом деле, страшно – когда ты неожиданно отключаешься, а твоим телом управляет кто-то другой. Жутко. Но мелкий Ханагаки не чувствовал опасности, видимо, на подсознательном уровне, чувствуя себя же самого, только более рационального и зрелого. А ещё юный Такемичи, наверное, понимал, что ему не причинят вреда, поэтому и засыпал так спокойно, отдавая управление «второму пилоту» своего тела. Путешественнику во времени было неприятно занимать тело юного себя. Он считал, что забирает жизнь себе, как бы это странно не звучало. И сейчас, когда шанс прыгнуть в будущее слишком мал, Ханагаки с сожалением понимает, что, если он останется здесь, сознание Такемичи-подростка просто исчезнет. В никуда. Рассеется. Здесь, в этом времени, намного легче, чем в будущем. Он здесь ещё подросток. Школьник, который ещё не столкнулся с жизненными трудностями. Он имеет здесь авторитет даже не только потому, что состоит в банде, а потому, что знает будущее. Это удобно, и очень поможет в жизни. У него есть хорошие друзья, готовые поддержать. Живая мать, искреннюю улыбку которой Такемичи может наблюдать, когда в очередной раз предлагает ей отдохнуть, говоря, что домом займётся сам. Хорошее время... которому он не принадлежит. Такемичи будет оставаться здесь до тех пор, пока будущее его друзей не станет нормальным. А когда это случится, он уйдёт со спокойной душой. *** Его отпустили домой на один день. Не одного, естественно. Одного бы Такемичи не отпустили, отбирая возможность поговорить с ребятами из Тосвы. Да, Ханагаки ведь теперь их враг, и не должен с ними разговаривать, иначе это посчитается предательством. Для сопровождения Изана выбрал Санзу, однако сразу же вызвался Какучё. Повезло. Хитто именно тот человек, с которым Такемичи находиться комфортно. Да и мама, если его увидит, не будет задавать вопросов. Она ведь знает Какучё ещё с того времени, когда они, Такемичи и Какучё, бегали во дворе, играя в войнушки и догонялки. – Садись за стол, не стесняйся, Каку-чан, – Ханагаки сейчас был совсем другим. Они прибыли в дом Ханагаки вечером. Какучё был сбит с толку тем, как его друг детства изменился. Повзрослел. Синие, как глубина моря, глаза смотрят на него больше с теплом, чем с задорным весельем – совсем отличается от детства. Такемичи улыбался ему. Там, на базе Поднебесья, Ханагаки был серьёзным и, в какой-то мере, жёстким. Даже с Изаной разговаривал на равных – это ощущали все, кто присутствовал при разговоре этих двоих. Сейчас Такемичи находился у себя дома, на своей территории и в спокойствии. Какучё, к своему стыду, не мог оторвать глаз от друга. Очень домашний Ханагаки, какого он ещё никогда не видел. Они очень хорошо дружили в детстве, пока во втором классе Какучё не пришлось переехать. Он не видел Такемичи много лет и, в глубине души, понимал, как не хватало этого человека рядом. Какучё не мог сравнивать Изану и Такемичи. Если бы его поставили перед выбором: идти за Изаной или идти за Ханагаки, Хитто выбрал бы Изану. Он давно выбрал человека, за которым пойдёт. Какучё твёрд в своих решениях. Такемичи – это другое. Такого человека хотелось держать рядом. Ханагаки был как батарейка – от него неосознанно заряжаешься энергией. С ним чувствовались уют и безопасность, и последнего не хватало именно в последнее время. – Битву уже не остановить, – Такемичи говорит это устало, смотря в окно. – Кисаки слишком плотно вцепился в Изану... – с неприязнью хмыкает Хитто. Они разместились в комнате Ханагаки. – Какучё... тут замешан не только Кисаки, – замечает Такемичи, наблюдая недоумённое лицо. – Ты знал, что Сано Манджиро приходится Изане сводным братом? Хитто медленно кивает. – Глава как-то упоминал об этом. Старший прикрывает синие глаза, всматриваясь в темнеющее небо. На душе было неспокойно. Завтра они должны будут вернуться на базу Поднебесья, а там Курокава, скорее всего, объявит дату и место битвы. – Изана хочет уничтожить Майки, – вздыхает Ханагаки, – Какучё, грядут плохие события. Кажется, мы с тобой – единственные, кто понимает всю опасность, что несёт эта битва. Пожалуйста, следи за Изаной. А я постараюсь поймать Кисаки. – Ты знаешь, Такемичи, до твоего прихода в Поднебесье Изана обсуждал с Кисаки какой-то план, – вспомнил Хитто, хмуря чёрные брови, – что-то связанное с родственницей. Ханагаки заинтересованно посмотрел на друга. – Я рос вместе с Изаной, и он не упоминал, что у него есть кто-то из родных... Я подслушал, как Кисаки и Изана обсуждали... план убийства. Это ужасно. Я против такого, но Изана меня слушать не станет. Глаза Такемичи впиваются в Какучё острым взором. Он подходит к Хитто, что сидел на его кровати. – Ты слышал упоминание даты? Места убийства? Ханагаки пытался копаться в памяти себя-киллера, но так и не смог вспомнить дату смерти Эммы. Место – тоже. Это раздражало. Лучше бы он помнил действительно важные вещи, а не то, как убивал врагов разными способами. Киллер-Такемичи явно был немного поехавшим, и Такемичи не удивлён этим фактом. Друзья, сохранностью которых он был буквально одержим, умирали по одному – это просто нереально двигало крышу киллеру. – Нет, к сожалению, – подавленно покачал головой Какучё, – прости, Такемичи. Ханагаки огорчённо вздохнул, но всё же улыбнулся. – Ничего, Каку-чан, я всё выясню... Хитто со скрытым восхищением смотрит на Такемичи. Сильный. Какучё допустил эгоистичную мысль о том, что рад нахождению Такемичи именно в Поднебесье. Рядом. Ханагаки ласково проводит ладонью по голове друга. – Нужно отдохнуть. Можем разместиться в гостиной. Какучё согласно кивает, запоминая приятные ощущения от чужого прикосновения. Преследовало такое странное чувство, будто его погладил ангел. Такое тепло разошлось по груди – парень не помнит, когда в последний раз испытывал подобное. Он хватает ладонь Такемичи и мягко сжимает в своей. – Такемичи, я рад, что снова встретил тебя, – Какучё честно смотрит в синие, несколько удивлённые глаза. Ханагаки не может сдержать нежной улыбки. Какучё всегда был таким невинным и честным в своих словах. Это подкупало мать Ханагаки, та всегда умилялась с маленького Хитто. Кажется, сейчас Такемичи её понимает. Какучё выглядел грозно только в окружении членов группировки. А здесь он напоминал потерявшегося щеночка. Такемичи прижал Хитто к себе, не зная, что делать с приливом нежности. Помнил, что Какучё рано лишился родителей и толком не знал о таких вещах, как забота и ласка. Его хотелось окружить теплом – Такемичи видел в Какучё того маленького ребёнка, с которым он когда-то проводил детство. – Я тоже рад, Каку-чан. Очень. *** Сообщение от Чифую гласило о том, что Тосва напряжена. Инуи всё рассказал командирам. Майки пребывал в ярости. Ребята понимали, что нельзя приходить к Ханагаки, да и вообще видеться с ним – Доракен сразу сказал об этом, строго запрещая даже подходить к нему. Рюгуджи понимал, что Такемичи может не поздоровиться, если его увидят с кем-нибудь из Тосвы. Никто не осуждал Ханагаки – наоборот, даже зауважали сильнее, когда Инуи рассказал о том, что Такемичи ушёл, чтобы сохранить ему жизнь. Такемичи написал, чтобы за него не волновались. Он вернётся в Тосву. Потом. Но сначала разберётся со срочными делами. *** – Чёрный выглядел на тебе лучше, Ханагаки, – ухмыльнулся Ран, когда Такемичи с Какучё вернулись на базу. Красная форма сидела как влитая. Было немного непривычно из-за плаща, но в целом удобно. – Помнишь, как я спрашивал твоё мнение? – Такемичи ядовито улыбнулся, без капли страха смотря в лавандовые глаза. – Я тоже не помню. Риндо, находившийся неподалёку, хрюкнул, но быстро замолчал, натыкаясь на взгляд старшего брата. Сам же Ран ничего не ответил, с ещё большим интересом наблюдая за Ханагаки. Парень был ниже его, но это совсем не ощущалось из-за слишком мудрого взгляда и поведения Такемичи. Старший Хайтани чувствовал, что Ханагаки превосходит его. Если не по возрасту, то точно по опыту. А ещё Ран был удивлён тем, как тепло относится Ханагаки к Какучё. Это не ушло от внимательных Хайтани. Ханагаки и Хитто были давно знакомы – это точно. Такемичи улыбался Какучё, мог погладить по голове и обнять. Смеялся с невинного выражения лица. Интересно, Такемичи на всех друзей смотрит с такой лаской? К Коко Ханагаки тоже относится с мягкостью, не замечая, как Хаджиме смущённо отводит взгляд. Коко даже разговаривал с Такемичи другим тоном: если с Хайтани, Мадараме или Изаной он разговаривает холодно и с безразличием, то с Ханагаки... как с главным. Как с тем, кого уважает. Было без слов понятно, что здесь для него авторитет совсем не Изана. – Битва через три дня, седьмая пристань Йокогамы, – объявил Изана посмотрев каждому в глаза, неосознанно задерживаясь на холодных синих, что так контрастировали с красной формой, – Ханагаки, останься. Всем остальным выйти. Какучё с Коко хмуро переглянулись, выходя и кидая на Такемичи взволнованные взгляды. Ран подмигнул Ханагаки, неожиданно получая в ответ сногсшибательную улыбку. Засмотревшись, споткнулся, покидая кабинет. Риндо, идущий позади, налетел на него. Послышался глухой звук падения и несдержанный мат, после чего дверь закрылась. – Весело у вас, – отозвался Такемичи, повернувшись к главе. Изана смотрел на него странно. – Так стало с твоим появлением, – улыбнулся Курокава. – Ты умный парень – я это сразу заметил. Поэтому ты уже наверняка думал о диверсии? Ханагаки хмыкнул, сунув руки в карманы. Изана был проницателен. Такемичи и вправду подумывал о том, чтобы посреди битвы начать бить по Поднебесью, помогая Тосве. – Просто хочу предупредить: не делай этого, если тебе дороги твои близкие, – глава подошёл к Ханагаки. Они были почти одинакового роста. Нет, Ханагаки даже был выше. Такемичи не отводил спокойного взгляда с глаз, в которых плескалось некое безумие. – Только попробуй притронуться к ним, – с вызовом произнёс Ханагаки. Изана весело улыбнулся, вообще не заметив хоть какого-нибудь опасения на лице подчинённого. – Это угроза? – Разве я могу угрожать главе? – иронично спросил Такемичи. – Ты позволяешь собой манипулировать какому-то тринадцатилетнему пацану. Сейчас самый подходящий момент, чтобы остановиться. И я знаю, что ты понимаешь, о чём я говорю, Изана. Курокава молчал. Такемичи вовсе не бесстрашный, но он должен был это сказать. Его сейчас, возможно, прибьют, но он сказал правду. Он уверен в своих словах. – Не забывай о том, что я тебе сказал, – только и произнёс Изана, отвернувшись к панорамному окну. – Можешь идти. «Почему с подростками так тяжело?» – отрешённо подумал Ханагаки, оставляя главу в кабинете. – О, ты жив, – усмехнулся Ханма, оказавшийся в холле вместе с остальными. – Скучаешь по Тосве, не так ли, Ханагаки? Кисаки поблизости не было. А жаль... идея с прописанием хорошего леща всё ещё преследует... – Твои слова звучат намного лучше, когда ты молчишь, Шюджи-чан, – бросил Такемичи, щёлкнув парня по носу, отчего тот потерял связь с Землёй. Коко и Какучё сразу утащили Ханагаки с собой, в другую комнату. Им уже не нравилось то, как смотрели Хайтани на их Такемичи. Обойдутся.