***
Карл метался по кабинету, заволакивая его синеватым дымом от привычной сигары. Его лёгкие уже не выкашливали дым, ставший их частью. Это был позор. Настоящий позор для него. Кто же знал, что простым покупателем с необычным пристрастием, окажется баронов шпик! Кто знал, что компания «Де Сантос» окажется в руках Трёча при помощи шантажа и жуткого контракта! — Господин де Сантос? — Тим стоял на пороге кабинета и наблюдал за мечущимся, как огромный толстый таракан, Карлом. — А! Это ты, Тимми? Заходи скорее. Тим послушно вошёл, отобразив на лице маску интереса и некоторой встревоженности, часто присущей мальчикам его возраста. — Ваша записка… — Да, да. Сразу к делу. Он тяжело метнулся к двери и запер её на небольшой желтоватый ключ. — Так вот, о записке… Он замялся. Предмет её содержания казался ему невероятно деликатным, но слишком грязным для ушей и зрения «невинного мальчика», как он про себя называл Тима, порой пугаясь его зависимости, как богатого наследника. Правильно ли говорить ему о том, что произошло? — Так вот. Ты ведь знаешь, что большая часть наших компаний оказалась в руках барона обманом или… Другим, нечестным путём? Тим знал. Но каждый раз глядел на это с любопытством и интересом. Как порой привлекает романтичных людей мир криминала. — Знаю, — ответил он и чуть склонил голову набок, прислушиваясь. — Я сначала не думал так, но потом… И моя компания оказалась у него. Карл закурил снова. Четвёртая сигара на дню. — Мне нужно её вернуть. — Понимаю. Вам нужен контракт? Ну, бумага? Чтобы вы могли легко расторгнуть договор. Вернее, два ваших контракта. Один намного более значим. — Да, - Карл словно не заметил намёка. Тим чуть приподнял брови. — И это всё? Губы де Сантоса поджались. Стоит ли говорить о… — Нет. Выражение лица мальчика стало совсем удивлённым и даже особо невинным. Как у открытого ангелочка. Только несколько печальным. — А что тогда? Как я могу ему сказать?! О, какой кошмар! — Дело в том, что у барона оказались… Так получилось, от меня их перехватили, но, в общем, у него… — Ваши кассеты особого вкуса с Луи «Волком», плёнка «Медвежонок в клетке» и куча фотографий. Имя извечного подчиняющего для Карла и название двухчасового фильма с тем, что обычный человек назвал бы пыткой, а сам де Сантос поистине наслаждался этими моментами, Тим выговорил так просто, словно это были названия простых журналов. Это-то и поразило уже закалённого зрелого человека, весьма аккуратного в таких вопросах. Да ведь не может он быть таким испорченным, что ему всё равно! — Именно они… Но откуда ты знаешь? — Подслушал. Тиму полагалось здесь рассмеяться. Тишина. Карл уронил голову на руки и тихо произнёс: — Это моя смерть. Если об этом узнает моя жена, или кто-то ещё… Я останусь без средств… Без. Какая грязь, какой… Мягкая ладошка коснулась его плеча. Карл вздрогнул. С месяц назад некто иной касался его тем же жестом. — Я должен принести всё вам. Хорошо, для меня это не такая уж и большая задача, — Тим выговорил это с тем же убийственным хладнокровием. — Мальчик мой, это… Это огромный подвиг для меня. Я даже не знаю, как и… Как благодарить, — Карл сумашедше улыбнулся. Тим остановил его одним жестом. — Не стоит. Я берусь за это, потому что самому мерзко от этих дел барона. Что уж говорить о вашей чести. Карл был растроган. — Спасибо, мой мальчик. Тим поспешил откланяться, унося под сердцем отравленный дымом угар, в ушах звон ключа в замочной скважине. За дверью ему стало почти что плохо. Его личико исказила гримаса отвращения. «Не нужна ему свобода к чертям. Только лишь бы шкуру спасти… За неделю устал, как за полгода», — подумал спутанно Тим и почти что пополз к выходу, вымотанный, но довольный. Он зацепил слабую струнку и теперь мог спокойно передать её в руки того, кому она была невероятно нужна…Змеиное гнездо. Стыд.
14 июня 2022 г. в 20:25
Крохотная записочка, покрытая почти неразличимыми кружевами почерка де Сантоса, дрожала в сжимающих её пальцах. Барон громко хохотал, содрогаясь от порывов смеха. Анатоль усмехался, читая её снова и снова.
— Это… Это неописуемо, — барон остаточно смеялся, сжимая клочок бумаги, — он надеется, что ему удастся получить кассеты назад?
Тим сидел на песчанике, обхватив колени руками. Его голова бессильно склонилась на тонкие колени, волосы упали на лицо, покрыв его капельками солоноватой влаги.
— Какие кассеты? — голос мальчика упал, как камень в воду. Он не выспался. Не завтракал — просто не было аппетита. Окунулся в бассейн, но облегчения это не принесло.
Он вспомнил.
С месяц назад. Молодой человек с глазами ангела, несущий в портфеле чистейший порок, от которого у самого примерного семьянина во всём концерне глаза бы на лоб вылезли. На людях. Руки, словно расцарапанные кошкой, с ухваткой этого нежного зверька выкладывающие огромную стопку кассет перед бароном. Чёрно-красная упаковка. Тим, прислушивающийся за дверью, как ребёнок слушает подозрительные шорохи в спальне родителей.
Удар. Гортанный стон, удар, удар, влажный звук, хрип…
— Вот ваш «женатый», барон.
Тим замирал от странного спазма внизу живота, который приподнимал его мужское начало. Начало юноши без капли мускулов, без капли истинного самца. Шёпот. Имя. Толчок об зубы, улыбка, сомкнутые губы.
— Даже не думай!
Вздох, смех. Он едва успел отскочить от двери…
Тим привстал с песчаника, ставшего холодным под его ногами.
— Что я должен буду сделать?
Его голос прозвучал нежно и печально. Барон перевёл глаза с бумажки на него. Обнажённого, тихого, милого мальчика с печальными светлыми глазами.
— Для начала будь у него. Дальше от тебя мало что требуется.