troubles

      — Грейс?       — Боже, Харрингтон, я умоляю тебя, заткнись хоть на секунду. Я пытаюсь сосредоточиться, — злобный шёпот не подходит девушке, но говорить в полный голос она не решается. Шипит сквозь сомкнутые зубы.       Она почти плачет от бессилия. Грейс давно забыла, какого это — исцелять кого-то. Четвёртая занималась этим сколько? Два раза? Помогла Оди и пожертвовала всем ради Питера.       Питер.       Питер.       Питер.       Мысли её кружатся вокруг него. Она не воспринимает Векну.       Векны не существует. Есть лишь Питер Баллард.       Когда Грейс осматривает рану, разрастающуюся слишком быстро, мысленно молит Бога помочь Стиву. Потому что сама Паркер в себя не верит.       Ей легче поверить в теорию заговора, в неизвестного человека на небе, но не в себя.       Грейс Паркер не религиозна. Но сегодня и сейчас она верит в Бога.       Четвёртая вспоминает, как бабушка водила её в церковь в шесть. Воспоминание размытое и нечёткое, но ей удаётся выхватить обрывок: Грейс не хочет пускать высокий лысый мужчина, аргументируя это тем, что в девочке обитает демон.       Что ж, он почти был прав.       И от этой мысли она хочет смеяться в полный голос. Сумасшедшая, беззащитная, потерявшая рассудок маленькая девочка, неспособная помочь.       — Наверное, сейчас будет больно, — шепчет Паркер и проходится пальцами по горящей коже. Почти отдёргивает пальцы — слишком горячо! — но продолжает исцелять. Ей непривычно, руки подрагивают, соскальзывают, но она упрямо возвращается и продолжает. Нельзя сдаваться. Полпути уже пройдено.       А потом Грейс думает: если он убьёт нас после этого, я хотя бы доказала себе (и ему), что сильна. Что могу сделать хоть что-то. Я стою чего-то.       — И вправду, больно, — хрипло шепчет Харрингтон, прикрывая глаза.       — Стив? Стив! Держись в сознании!       — Да, держусь…я здесь… Долго ещё?.. — язык у него заплетается, бусины пота с виска падают прямо на холодную, сырую землю. Мускулистая рука изредка сжимает колено девушки из-за актов боли, вторая покоится на той же сероватой земле, сжимая джинсы.       — Прилично, — глухо отзывается Грейс, прикидывая, сможет ли вывести вирус.       В принципе, что мне терять, так?..       Обе руки в районе солнечного сплетения — здесь засел вирус. Нужно удалить сначала его, потом оставшиеся зачатки. Без «мозга» они — ничто.       Мягко водит руками по торсу, медленно исцеляя. Паркер почти забыла, что сзади стоит Баллард, если бы не тревожное напоминание мозга об этом. В этот момент она резко выпрямляется и нутром ощущает его взгляд. Глаза некогда цвета неба прожигают её спину и распущенные (где она потеряла резинку?) волосы.       Грейс наблюдает, как вены, напоминающие щупальца осьминога, постепенно рассасываются и исчезают.       — Получается… Получается! — восторженно шепчет Паркер, постепенно залечивая оставшееся пространство.       Потом её резко бьёт током. Нужно предупредить Стива.       В какой-то момент Четвёртая начинает просто создавать видимость исцеления, нацеливаясь на сознание Харрингтона. Она мысленно передаёт ему сигнал. Громкий, чтобы он точно понял. «Когда я дам тебе сигнал, беги. Беги в лес, беги в дом, не так важно, главное — не задевай лозу. Иначе он узнает, где ты. Я справлюсь. Сейчас я выведу оставшуюся часть вируса и дам тебе знак. Сожми моё колено, если понял».       Он быстро сжимает колено. Грейс радостно выдыхает.       Хоть кого-то я в состоянии спасти.       Её трясёт. Четвёртой страшно. Она никогда не была героем и редко жертвовала собой. Кому-то дано стать героем, но Грейс Паркер всегда предпочитала быть второстепенным персонажем. Незаметным, серым и безликим.       Прижимает ладонь к последнему пульсирующему зачатку. Когда она исцеляет его, замечает, что к Стиву возвращается привычный цвет лица. Теперь он не такой бледный.       Выжидает пару минут. Ощущает, как каждая клеточка напрягается.       — Что-то ты долго возишься, Грей, — замечает Питер Векна. Девушка рвано вздыхает, её диафрагму сдавливает невидимыми тисками, словно нечто хочет сломать ей кости и оставить умирать.       Может, так и есть.       Пойми уже, Паркер, он не такой. Не такой, каким ты его представляешь. Нет никакого солнечного и светлого Питера Балларда, есть только подонок Векна, который при любой возможности убьёт тебя.       Я глупая, я такая глупая!       — Осталось ещё немного, — выжимая остатки здравого разума, шепчет девушка.       — Хорошо, — соглашается слишком легко, отчего по спине Грейс пробегают мурашки.       Вдох. Выдох.       Готов?       — А как же ты? — шепчет парень едва слышно. Четвёртая закатывает глаза, шипя:       — Я выберусь.       Уж я то точно выберусь, Харрингтон.       Кивает. Значит, готов. Через пару секунд оглядывания торса парня (тот закатывает глаза, заметив внимательный взгляд девчонки), Грейс резко машет рукой.       Их заволокли тучи. Паркер толкает Стива, помогает ему встать и встаёт сама, отряхиваясь. В ноги словно вонзили тысячу мелких иголок — слишком долго она просидела на земле.       — Грей, Грей, Грей… — отчитывающим голосом начинает Питер Векна. — Так я и думал. Неужели ты так привязалась к нему, что готова умереть ради какого-то… — брезгливо машет подобием руки — …придурка?       — Он не придурок, — мотает головой, изредка оглядываясь.       Боже, Боже, Боже, если ты действительно есть, прошу тебя, спаси этого идиота.       Почему-то Грейс не кажется, что он убежал далеко. И от этого ей жутко страшно. Питер (она уже не исправляет себя) зол. Очень зол. И плевать на неё, Четвёртая давно привыкла, что иногда Балларду срывает крышу — она боялась за Харрингтона. За Робин. Эдди. Нэнси.       — Что ж, — подходит ближе. Когтем задевает подбородок, заставляя посмотреть на остатки лица. — Расскажи мне, Грей. Скучала?       Молчание — худший ответ. Паркер помнит, как ненавидит молчание Питер.       В этом они похожи. Оба знают слабости друг друга, оба готовы использовать их против стоящего напротив.       — Хорошо, — легко произносит парень (парень ли?) и лоза вдруг поднимает Грейс в воздух. Визг вырывается из неё чисто инстинктивно, она не успевает даже сообразить, что произошло. Лишь когда лоза сжимает грудь, Четвёртая начинает усиленно думать.       — Питер, пожалуйста! Прекрати это!..       Не слушает. Отворачивается, оглядывает лес, лишь бы не видеть её.       Когда воздуха остаётся совсем чуть-чуть, Грейс шепчет едва слышное:       — Пит…       И прозвище — такое забытое — режет ему слух. Лоза отпускает девчонку — Паркер падает прямо на сырую землю.       Вдалеке гремит гром. Ветер усиливается. Он зол.       — Нет никакого Пита, — шипит едва членораздельно.       Четвёртая стонет — в районе рёбер она ощущает невыносимую боль, напоминающую о себе ежесекундно вспышками перед глазами — и приподнимается.       — Значит, нет и никакой Грей, — кашляя, проговаривает. На удивление, довольно чётко.       — О, нет. Грей всегда была, есть и будет. Ты осталась такой же несносной, Паркер. Просто не хочешь этого признавать, предпочитая прятаться за личиной созданной тобой же девочки. Сильной, независимой и холодной, — смеётся, пока Четвёртая проглатывает слёзы боли. Комок в горле не даёт ей сказать что-то, что её оправдает или хоть как-то ответит на выпад Балларда. — Но я помню загнанную девочку-подростка, изгоя, которого никто ни во что не ставил.       В этом мы похожи, думает он, но не говорит. А Грейс всё равно слышит.       Грейс Паркер ненавидит Питера Балларда, но отчего-то смотрит, словно зачарованная. Перед ней стоит совсем другое существо, но она видит голубоглазого блондина, который когда-то закрыл её собой перед охранниками.       Оправдывает ли его цель потраченные средства?       Этот вопрос посещал её почти каждую ночь. Грейс ненавидела свою способность мыслить круглосуточно. Она не могла уснуть из-за гложущих мыслей, которые буквально убивали её своим присутствием. Воспоминания жгли веки пылающим огнем (прикрой глаза — увидь ад); а руки сами тянулись к единственному мелку, оставшемуся с девочкой — чёрному. И Грейс рисовала-рисовала-рисовала, пока не теряла сознание, пока тремор рук не усиливался до состояния, когда она и в руки мелок взять не могла. Рисовала, пока не изрисовала листы, стены в доме, пока её пальцы не окрасились в чёрный полностью. Но этот гребанный мелок не хотел заканчиваться.       Грейс Паркер живёт своим прошлым. И не хочет его отпускать. А прошлому много не надо — пока за него держатся, оно может надевать кандалы на человека, может завладевать им и играться, как с непутёвой марионеткой.       Когда она выныривает из своего лабиринта мыслей, видит задумавшегося Векну. Он смотрит глазами-пуговками на девушку, словно стараясь запечатлеть каждую деталь образа.       Питер Баллард ещё есть. Он где-то там, внутри. Закопан в самом основании, ждёт, когда его вызволят. Грейс Паркер так не умеет. Но как же ей хотелось увидеть Ангела-Дьявола хоть на минуту!..       Четвёртая никому не признаётся, но в Неваде у неё есть около четырёх (проклятое число) фотографий Балларда. Их она нашла в кабинете Оуэнса — на трёх он лишь второстепенный персонаж, но на четвёртой… Боги, он настолько там красив, что Паркер, глядя на это фото, забывает, как дышать.       Баллард смотрит прямо в объектив, а рядом с ним стоит маленькая Грейс. Она не помнит это фото, но всегда улыбается, вспоминая о нём.       — Ты помнишь это? — достаёт из кармана брюк копию фотографии (в один вечер она пошла в магазин, где продавали поддержанные мыльницы, и упросила за два доллара сделать ей копию — пришлось навешать лапшу про старшего брата, который теперь очень далеко и она невыносимо скучает). и протягивает парню, не решаясь приблизиться.       Векна заинтересованно берёт фото щупальцем, пронося к себе.       На миг — всего лишь на миг, но Грейс не промах, она это замечает, — его глаза угрожающе сужаются, в них появляется багряный оттенок и зловещий отблеск. Она вновь напоминает ему об их прошлом, а Питер Баллард ненавидит зацикливаться на прошлом.       — Конечно помню. Тогда ты ещё не была такой язвой, — замечает он. Грейс отвечает, бросает колкие слова, не задумываясь:       — А ты был человеком.       И резко замолкает. Одно из щупалец резко схватывает её, приближая к Векне.       Чёрт-чёрт-чёрт.       Боже, Грейс, иногда стоит заткнуться! Или хотя бы подумать, прежде чем сказать! Идиотка!       — А что, я тебе больше не нравлюсь? — второе щупальце угрожающе обвивает шею. — Не думал, что ты симпатизируешь мне только из-за внешности.       Злая усмешка больше похожа на зловещий оскал. Грейс мотает головой.       — Нет, я не это имела ввиду…       Загоняет сама себя в ловушку, в угол, где он её и убьёт. А ведь Балларду можно было ничего и не делать — Грейс Паркер сама доведёт себя до смерти своими ужасающими мыслями и переживаниями.       — Заткнись, — раздражённо отталкивает её. Из Четвёртой словно разом выпустили весь воздух — пару секунд она пытается научиться заново дышать.              Всё вокруг плывёт. Грейс поднимается еле-еле, словно кукла, которую поломали на детской площадке. Её хозяином, видимо, был самый паршивый ребёнок.       — Ну же, Грейс, — опять начинает Питер, — где же твои хвалёные способности? Помнится, ты не прощала унижений.       — Иди к чёрту, катись в ад! — хрипло шепчет.       — Не волнуйся, — рассмеявшись, ласково подходит, — в Аду гореть мы будем вместе.       Резкий пас кистью — дерево с корнем прилетает прямо в тело Векны. Из носа ручьём начинает течь кровь — слишком быстро, слишком много энергии затрачено, слишком… слишком.       Шатаясь, Четвёртая встаёт. Ей не хочется испытывать гнев Балларда на себе вновь, поэтому она пускается в бега. Что ей остаётся? В Изнанке её способности по сравнению с его — ничто.       Паркер бежит так быстро, как может. Заворачивает на другую улицу, бежит, не оглядываясь. По её щекам катятся бусинки-слезинки, но она этого не замечает. Рвано вдыхает неприятный кислород, не останавливаясь. Ей больно, бок колит, голова кружится, ноги заплетаются, но Грейс упрямо продолжает.       В один момент она заворачивает в какой-то дом и резко сталкивается с кем-то. Они летят на пол.       — Чёрт, Грейс! — воскликнул до боли знакомый голос. — Эй, ты чего? Грейс? Паркер?!       Она не отвечает. Плачет уже взахлёб, цепляясь за плечи Харрингтона. Он недоуменно оглядывает девушку, потом прижимает к себе и качает из стороны в сторону, шепча разные глупости — как-то Стиву сказали, что это успокаивает девушек.       — Что случилось, Стив… Грейс?! — Робин ошеломлённо стоит посреди гостиной. — Ребята, Грейс вернулась!       Всей гурьбой они окружают её, но в какой-то момент Нэнси разгоняет толпу, оставляя Стива наедине с Четвертой. Она до сих пор не сказала ни слова.       — Как ты себя чувствуешь? — шепчет она прямо в плечо, спустя десять минут. Харрингтон хрипло смеётся.       — Боже, Паркер… Это я должен был спросить у тебя. Как ты себя чувствуешь?       — Я… я в порядке. Спасибо.       — Я тоже. Ты здорово подлатала меня, — поглаживая затылок девушки, произносит парень. Грейс выдыхает и медленно отстраняется.       — Я рада. Я ещё… никогда такие глобальные раны не залечивала.       — Что ж, для первого раза ты справилась очень хорошо. Даже идеально, я бы сказал.       — Ты не можешь так говорить, не имея опыта.       — Не нужно мне никакого опыта!       Грейс смеётся. Заливистый смех вызывает улыбку у Стива, но когда девушка резко хватается за место сбоку от солнечного сплетения, он хмурится.       — Что такое?       Не отвечает. Встав, прислоняется к стене и прикрывает глаза, опускаясь на пол. Стив выругается позже, когда поймёт, что она не отвечает и, кажется, в трансе. Пока он просто пытается докричаться до неё.       — Паркер, чёрт возьми! Прекрати так шутить!       — Я доберусь до тебя, Грей. И тогда… Сначала я сломаю ему ноги, потом руки. Дальше я выдавлю ему глаза, сломаю челюсть, раздавлю лицо и превращу его в лепёшку. Ты не узнаешь его. А потом ты поймёшь, что это сделал не я. Посмотри на свои руки, глупышка, — девушка опускает глаза — они в крови.       Протяжный крик заливает темноту, в которой она стоит. Грейс кричит, она закрывает уши кровавыми руками, но голос Питера доносится из головы. От него никак не избавиться.       — Прекрати! Прекрати!       Её голос — молитва. Он упивается властью над ней, упивается слабостью, когда она находится в Его измерении, упивается криками, наполненными болью.       Кровь начинает заливать темноту. Вдалеке виднеются силуэты людей — Грейс бежит к ним. Крови уже по живот, но она продолжает бежать. Бежать, пока не достигнет ребят.       — Как тебе? Это всё твоих рук дело, Грей.       Трупы Эдди, Робин и Нэнси висят в воздухе.       А где…       — Где твой ненаглядный? Меня сейчас стошнит, Паркер. С каких пор ты так привязалась к нему?       Её резко хватают за лодыжку. Бассейн из крови испарился. Грейс пугается, взмахивает ладонью, ломая существу шею, и тут же пронзительно кричит: это был Стив.       — Ты убила его, поздравляю. Заметь, я ничего не делал.       — Иди к чёрту! Умри! Я ненавижу тебя!       — Встретимся в аду, Любимая.       Очнувшись, Грейс смотрит в глаза напротив и начинает шептать, попутно блуждая руками по плечам, по рукам парня, пытаясь понять — это очередная иллюзия её больного разума или настоящий Стив?       — Стив, прости, я…       — Ты так напугала всех, Паркер!       Вот только в голове у него вместо всех — меня.       — Мне так больно, Стив. Ты не представляешь…       Харрингтон смотрит на руку, держащуюся за тот же район, чуть слева от солнечного сплетения.       — Можно, я..? — уточняет, на что дрожащая Грейс кивает.       Стив приподнимает девичью потрёпанную футболку и рвано вздыхает.       — Что там?       — Не знаю, — пожимает плечами, подушечками пальцев касаясь места, за которое держалась Грейс. Она резко сдвигается. Шипит. — Перелом?       — Супер, — сквозь сомкнутые зубы произносит, обессилено опуская футболку.       — Срочно, Стив! Идите сюда! — крик Нэнси со второго этажа.       — Пойдём, пойдём… Я тебя больше не оставлю одну, будем вместе геройствовать…       Вместе — вдвоём.       Харрингтон помогает подняться Четвёртой, хотя та утверждает, что может и сама, но парень её не слушает. Район ребра у неё отдаёт тупой болью, но Паркер и виду не передаёт. Продолжает идти по ступенькам, изредка останавливая парня — голова кружится.       — У тебя кровь, — замечает Стив, доставая платок из переднего кармана джинс. Грейс шепчет тихое спасибо и протирает кровь, которая медленно стекала на губы.       — Смотрите! — восторженно кричит Нэнси, указывая на их изобретение. Потом принимается пояснять Четвёртой: — мы обнаружили, что здесь время…       — Здесь нет понятия времени.       — …Да, полагаю, это так. Оно остановилось в тот момент, когда Уилл попал в Изнанку и… — Нэнси опять оказывается прервана:       — Уилл? — хмуря брови, спрашивает Грейс.       — Да, потом расскажу, — вздыхает Стив. — Продолжай, Нэнс.       — У меня нет оружия. Оно появилось после того, как мы вызволили Уилла. Но, — её лицо озаряется улыбкой, — сейчас в нашей комнате в реальном времени находятся Дастин, Эрика и Лукас. И здесь есть…       — Есть связь с реальностью. Вы свяжетесь с ними с помощью этого? — прерывает монолог в очередной раз, указывая пальцем на доску со светящимися буквами.       — Да! — в унисон говорят Робин, Эдди и Нэнси.       — А Эрика… это кто? — шёпотом уточняет девушка у Стива. Он смеётся:       — Сестра Лукаса. Мелкая вредина. Прямо-таки язва.

— Конечно помню. Тогда ты ещё не была такой язвой.

— А ты был человеком.

      — Ясно, — отходит от Стива, разглядывая фотографии. Ей резко прилетает в голову чьи-то воспоминание:       Два раздетых тела. Руки Стива и кудри Нэнси…       Чёрт. Усиленно мотает головой, не желая окунаться в него.       Вмиг становится горько. Проходится дрожащими пальцами по комоду, когда Эдди что-то говорит о своём трейлере.       — Пошли! Тут же не далеко, да? — уточняет Робин, сразу же вставая с пола. Грейс разворачивается и замечает глаза Стива, наблюдающие за ней. Он ещё пару секунд смотрит на девушку, позже отводит взгляд на Робин, Эдди и Нэнси, говорящих о чём-то.       — Там будет портал! Ну конечно! Идём!       Нэнси спускается первая, за ней — Эдди. Робин. Паркер начинает спускаться, держась одной рукой за бок, другой за перила, когда чьи-то руки сзади подхватывают её.       — Отпусти меня, я в состоянии идти, — возражает девушка.       — Такими темпами нас скорее найдёт и убьёт Векна, прежде чем мы дойдём до трейлерного парка. Держись и не выпендривайся, Паркер, — фыркает Харрингтон и несёт её.       Когда они проходят по городу, поворачивают с одной улицы на другую, Грейс шепчет Стиву на ухо:       — Вы с Нэнси…       — Встречались. Сейчас она встречается с Джонатоном. Я удивлён, что ты спросила про Нэнс, а не Робин.       — Я видела вас с Нэнси.       — В смысле? — спрашивает недоуменно, не скрывая удивления.       — Не знаю, — вздыхает рвано, ощущая покалывающую боль в боку, — просто резко увидела воспоминание. Там ты с Нэнси…       — Я понял.       Повисает молчание.       — Мы пришли! — кричит Эдди, разрывая неловкость, и заходит в трейлер. За ним следуют все остальные. Стив вовремя опоминается и просит у Эдди ткань. Мансон без возражений находит какую-то футболку. Её Харрингтон рвёт на части и отводит Паркер в сторону.       — Надо обвязать. Хоть как-то поможет, наверное, — сомневается, но протягивает руку к талии. Четвёртая шипя поднимает футболку, пока обжигающие кожу пальцы обвязывают ткань вокруг талии. — Супер. Пошли, нам срочно нужно в реальный мир.       Грейс не глупая. Возможно, наивная, но глупая — отнюдь. Она знает, что без подвоха им не обойтись, поэтому пропускает всех вперёд, попутно пытаясь срастить кости. Выходит, наверняка, ужасно, боль проходит, а значит, жить Грейс будет. Робин, Эдди, Нэнси — остаются лишь они со Стивом.       — Ты должен пойти первым.       — Чего? Глупая совсем?       — Я… — говорить больше не может. Её разум затуманивается. Лишь слышит голос Стива, пытающийся достучаться до неё.       Грейс, Грейс, Грейс…       …кто это, Стив или Питер? Ей уже не различить…