— Исследования показали огромную мощь в теле двенадцатилетней девочки, — говорит Бреннер, меряя комнату шагами. Оуэнс вглядывается в монитор.
— Привет! — радостно воскликнула Четвёртая, глядя на своего единственного друга. Он принёс ей мелки. — Как мило с твоей стороны. Спасибо, — смотрит на четыре новых мелка и почти морщится, но сдерживается. Новый канареечный цвет, салатовый, пудровый и чёрный.Чёрный.
Паркер садится у изголовья кровати и глядит на парня напротив. Тот склоняет голову, улыбается, и шепчет: — Знаешь, ты ведь особенная. — Здесь все особенные, — рассмеявшись, сказала девчонка. Где-то внутри у неё всё затрепетало. От одной лишь фразы, Паркер? Баллард метко подбирал слова. Ни разу не ошибался, ни единого просчёта. И эмпатичная натура Грейс почему-то всегда это упускала. Ну не может обычный человек так чётко понимать!.. — Ты же здесь непросто так, правда? — шёпотом уточняет Грейс. Она видит колебание в голубых глазах и не знает, каких усилий стоит Питеру его изобразить. — Да, — чуть выждав, вздыхает Пит. Он отводит взгляд. — Но… не стоит. Я уже передумал. — Нет, скажи! Ребёнок. Нетерпеливая, в какой-то степени капризная и знающая себе цену. Слишком долго жила с любящими родителями — избаловали. Единственный ребёнок в семье. Конечно, следовало ожидать, что с ней будет непросто. — Мне… мне нужна твоя помощь, Грей, — шепчет Питер. — Что-то произошло? Пит? Не молчи, хочется сказать ей. Но она почему-то замолкает. Словно разум запрещает ей говорить. — Я приду рано утром. Ты подождёшь меня? — Обязательно… Недоуменно смотрит на уходящего парня и моргает. Баллард празднует. Ликует. Осталось совсем немного. И он победил.***
Грейс Паркер не любила (ненавидела) ждать. В особенности, когда она знала половину, а оставшуюся часть ей должны были рассказать позже. Для Четвёртой ожидание — самая настоящая пытка. После уколов, конечно. Она морщится, жмурится, царапает отросшими ногтями ноги. Красные царапины превращаются в кровоточащие раны — Грейс не знает меры. Не знает, когда нужно остановиться. Прикусывает язык, когда ложится на спину. Когда он уже придёт?!… Питер пришёл через восемь часов и пятьдесят пять минут. Выспавшийся и довольный, в отличие от некоторых. Грейс не могла сомкнуть глаз всю ночь! Едва часы встали на девяти утра, он прошёл по коридору, добрался до двери Четвёртой и зашёл. Было темно (свет включали к десяти), но одинокая лампочка над кроватью горела. — Пит? — Грей, — выдыхает он и крепко-крепко обнимает девчонку. Балларда неимоверно бесил тот факт, что он успел привязаться к Паркер. Она всего лишь средство для достижения цели, никаких чувств!.. Но, видимо, сердце само решает за разум. И этого раздражало. До посинения. — Так что за помощь тебе нужна? — шёпотом уточняет девочка. Заговорщически оглядывается по сторонам. Словно за ними следят. — Мне нужно, чтобы ты вытащила это, — он берёт её ладошку и помещает на свою шею. Там, внутри, чип. Гребанный чип, мешающий ему пользоваться своими способностями. — Откуда это у тебя? — Ты никогда не чувствовала, что мы похожи? — шёпотом спрашивает, задирая рукав. 001. Грейс молчит лишь мгновение, и Питер думает о том, что, возможно, скрывался не слишком хорошо. Догадался ли Папа о его плане?Он успокаивает себя. Если бы он знал, Питера бы здесь не было. Так ведь?..
— Иногда я догадывалась. Но ты умело скрывал это, — прикусив губу и глядя на цифру, сказала девушка. — Чип блокирует мои способности, — не врет. Слишком близко к чертовке. Не может сконцентрироваться… не может лгать… Чертовы чувства. — Хорошо. Я постараюсь. Хотя, проносится в голове девушки, если у него этот чип, значит, он может быть опасен? Слишком силён? Папочка Бреннер не сможет справиться? Не сможет одолеть Питера? — Погоди, — отстраняется, — а почему тебе вжили этот чип? Я хочу знать, Пит. — Грей, — настойчиво. — Пит, — не менее настойчиво. К чёрту. Баллард поддаётся эмоциям, моменту — плевать, чему, — и целует девушку. Грейс от шока почти стукается затылком об изголовье кровати, но вовремя сохраняет равновесие. Усмехается через поцелуй. Запускает пальцы в блондинистые волосы. Оттягивает. Питер рвано дышит куда-то в шею Четвёртой, пока та вырисовывает узоры на спине. — Я помогу тебе. Не хочешь говорить, зачем и почему — плевать. Сказать я доверяю тебе ей не хватает духу. Возможно, потому что доверяет она ему не до конца. Садится ближе. Почти соприкасаются носами. Протягивает руку к шее, касается её, находит чип. Дёргает пальцами рвано, быстро — маленькая вещь вылетает и падает на пол, закатывается под кровать. Баллард вздыхает, чувствуя свободу. Хочет встать, когда его останавливает хрупкая рука. — Я хочу опробовать свои целительские способности, — Питер поднимает брови удивлённо, слегка с насмешкой. — Да, я помню, что я говорила об этом. Садится обратно. Если она сможет, догадки Балларда подтвердятся. Четвёртая — одна из сильнейших подопытных, ещё не осознающая своего потенциала. Питер смог бы слепить из неё достойную приспешницу. Грейс вновь протягивает руку к шее, из которой сейчас течёт кровь. Водит пальцами по ране, едва морщась. Питер вздыхает: боль усиливается на мгновение, прекращаясь также быстро, как и началась — кожа на месте чипа срастается. — Получилось, — восторженно шепчет парень, — у тебя получилось, Грей! — он сгребает девушку в охапку и кружит по небольшой комнате, совсем забыв, что ему стоит придерживаться плана и нельзя терять ни секунды. Эмоции в тот момент у него — самые что ни на есть настоящие. Он искренне рад за Паркер. Хоть и не хочет в этом признаваться. Иногда поступки говорят больше слов. — Да… Я и сама не особо верила, — честно признаётся, мягко улыбаясь. Смущённо смотрит в глаза парня, то и дело опуская взгляд на губы. Оно само, честно!.. Питер усмехается. Она тоже чувствует это. Связь между ними. Привязанность. Целует её вновь. К чёрту. Можно насладиться этим подольше, а потом переубивать всех к чертям собачьим в этой лаборатории. Паркер того стоит. Баллард опускает мягкую ладонь на шею, вторую на талию, отмечая их разницу в росте — до чего же девчонка низкая! — и тут же закатывая глаза от удовольствия: Паркер поняла, что ему нравится, когда та оттягивает волосы. Тактильность отвратительна. Но ей прощается. Это же минутная слабость, так ведь? Больше такого не повторится. Точно. Находит ладонь девушки, сплетает их пальцы. Отстраняется. — Нужно идти. Сейчас сюда прибудет охрана. — Мы что, сбегаем? Мы? Самонадеянно. — Да. А ты что, против? — Нет, просто… Ладно. Что мне нужно делать? — Держаться меня и при возможности не нервировать, — улыбается Баллард, открывая дверь. Выходит в коридор, держа за руку Четвёртую.Игра начинается.
Первые жертвы Питера уже поджидают их. — Отпусти девчонку, — говорит один из охранников. Грейс становится страшно всего лишь на секунду, а потом Питер закрывает её собой. Всего лишь склоняет голову, и три сотрудника подлетают наверх! Вот это мощь! И всё равно, неправильно. Карикатурность ситуации бьёт по глазам, правда, пока Паркер не понимает, что не так. …Это от Питера такая отрицательная энергия исходит? Не может быть такого!.. Когда Четвёртая оглядывает горку трупов, она думает, что может. А потом они входят в Радужную комнату.Там и начинается кошмар наяву.
***
Во-первых, Грейс поражает тот факт, что в комнате собрались все дети. Обычно в это время никого нет.Потом, конечно, спустя много лет до неё дойдёт — гребанный псих Баллард всё рассчитал.
Просчитал до мелочей каждое действие, каждое движение рук и каждое слово, вырвавшееся изо рта.Паркер ненавидит себя за слепоту по отношению к Питеру.
Она морщится, когда входит за парнем в Радужную комнату. Здесь слишком яркий свет. А потом всё смешивается в какофонию звуков. Первой жертвой Питера стала Шесть — милая девочка Франсин, видящая будущее. Потом он убил Девятую, Третьего (дружелюбного Рикки, который пару раз делился с Грейс яблоками), потом с каким-то особенным удовлетворением он убивает бедняжку Десятого. Его было жаль больше всех. И лишь тогда она очнулась. — Питер? Что ты делаешь?! Остановись! Это же дети! Они ни в чём не виноваты! Хэй! Бесполезно. Он не слышал её. Упивался властью, потерянной давным-давно. За секунду Грейс обдумывает своё решение и вскидывает руку. Баллард опускается на колени, его рука прилипает к телу, отчего зависшая в воздухе Двенадцатая падает на лабиринт, где когда-то счастливая Паркер катила шарик, поднимая взгляд и видя мягкую улыбку Балларда. Сейчас, на некогда светлом и нежном лице, царил оскал. Грейс не знает этого Питера! Разозлённый Баллард откидывает Паркер к стене. Избавился, словно от назойливой мухи. Почти не больно, но довольно ощутимо. И в самом деле, было не больно. Было невероятно обидно, и это, пожалуй, приносило физически боль. Быстро расправляется с остальными детьми, пока Четвёртая приходит в себя. Когда остаётся лишь Второй, Питер вдруг разворачивается к Грейс. Та испуганно пятится — я что, следующая?.. — Не хочешь прикончить его сама? — заботливо уточняет Баллард, и Паркер облегченно выдыхает. Качает головой. — Как скажешь, милая. Хруст. Ещё один. Какая мерзость! Он ломает ему кости! Грейс не хочет видеть это, но смотрит, словно зачарованная. Когда обессиленный Второй падает на кафель, она выходит из гипноза и начинает быстро-быстро моргать. — Теперь разберёмся с тобой. Знаешь, Грейс, — начинает парень, опускаясь на корточки. Поднимает за подбородок, заставляя взглянуть в холодные голубые глаза. Холодно. Жутко. — было довольно сложно скрывать от эмпата свои чувства и истинные намерения. Но ты не промах, конечно, до последнего пыталась выявить мои истинные мотивы. Я не хочу тебя убивать, но, к сожалению, придётся. Конечно, я мог бы забрать тебя с собой, но ты слишком своенравная. В один прекрасный день решишь дать мне отпор, так ведь, милая? С твоей силой и потенциалом ты могла бы многое. Но я итак вижу, что ты отрицаешь мои методы. Твоё дело. Просто не следует путаться под ногами. А теперь я хочу показать тебе мой прошлый дом. Настоящий дом. Там я убил свою мать и сестру, а отца довёл до сумасшествия. Я неплох, а? — Прямо-таки хорош собой, — выплёвывает резко и неожиданно, со жгучей ненавистью глядя в глаза. Тело хозяйке не подчиняется. Разум затуманивается. Питер гладит девушку по голове, проникая в её сознание. — Смотри, Грей. Хороший особняк, правда? Вот в этой комнате я убил свою мамашу — дрянь что-то заподозрила. И сестру тут же. Не рассчитал силу, конечно — попал в кому. Но главное, что жив остался. Я рад. Ведь потом встретил тебя. Мой ключ. Спасательный круг. — Иди к чёрту, Баллард… — обессиленно шепчет, почти несвязно. Да что со мной такое?.. И тут заходит Одиннадцать. Грейс навсегда запомнила следующие события. Как из глаз Оди течёт кровь, как она теряет силу и жизнь, но не сдаётся и убивает Питера.Убивает Питера.
Убивает Питера.
Убивает Питера.
Грейс никогда не забыть этого. В последний момент он взглянул на неё. И Паркер вновь увидела его обманчивую натуру — хотя, возможно, это были галлюцинации, или впоследствии память сама подставила то миловидное лицо, чтобы несильно ранить хозяйку. Ту нежную улыбку и улыбающийся голубые глаза, так хорошо сочетающиеся с серыми. Возможно, он даже прошептал Грей, перед тем как полностью исчезнуть. Убивает Питера. Убивает Питера. Убивает Питера. Слова выжжены на подкорке мозга, на обратной стороне глазных яблок, запечатлевших это. Грейс плакала. Плакала, пока не пришёл Мартин Бреннер, плакала, пока её не взяли под руки и куда-то унесли. Ей казалось, что в тот момент её душу разорвало на части. И половину забрал с собой в Небытие Питер-чтоб-его-Баллард. Гореть тебе в аду, Пит.Как и мне.
Грейс до сих пор винит себя в произошедшем. Будь она чуть настороженнее, чуть умнее, в конце концов, чуть боязливей — смогла бы предотвратить катастрофу. Она могла бы просто отказать Балларду, чтобы он ей сделал? Задушил голыми руками? своими нежными пальцами? Нет. Грейс смогла бы дать отпор. Но Паркер как обычно дала слабину. Впредь она никогда так не поступит. Не даст чувствам взять вверх.Так ведь?..
***
Грейс ненавидит одиночество. С годами ты привыкаешь к тому, что всегда один, но Грейс так и не смогла в полной мере это осознать и принять. Ей просто не хотелось верить, что в таком огромном мире не найдётся (хотя бы одного) человека, способного её понять! Грейс Паркер — не одиночка. И никогда ей не была. Не хотела. Она не могла долго находиться одна. В тишине. Её собственные мысли сжирали девушку изнутри, заставляя переживать самые худшие моменты её жизни вновь и вновь. Каждое воспоминание оставляло шрам на сердце и где-то в районе лёгких. Грейс казалось, что она умирает. Умирает от душащих мыслей и воспоминаний. Умирает от невозможности избавиться от своегоИ почему Баллард каждый раз так умело манипулировал ею? Как он это делал?
Даже после смерти он имел на неё влияние. Своеобразное напоминание о нём присутствовало в каждой вещице Грейс, в каждом человека, которого встречала Паркер.Неужели такими только рождаются?
Как стать такой? Грейс бы очень хотела знать. Она бы, конечно, использовала эту поистине суперспособность крайне редко. Изредка. Она бы сделала этот мир чуточку лучше. Всего-то. Также мыслил и Питер, она уверена. Грейс вообще начала понимать, что к чему, лишь ближе к семнадцати. Когда закончила самокопание и приступила к анализу личности Питера Балларда. У них были одинаковые мысли. Чаще всего. Изредка они расходились — в вопросах убийства. Прошлая Грейс была против, в то время как Питер не видел в этом ничего плохого. Новая, нынешняя Грейс аморальная и чёрствая. Она с лёгкостью готова убить, если обидят её или кого-то, кем она дорожит. К счастью, Паркер никем не дорожила. Может, совсем капельку, она переживала за мистера и миссис Оуэнс. На этом всё. Больше её никто не интересовал.Кроме Балларда. Но его нет в живых, так что…
Грейс Паркер морщится, встряхиваясь всем телом. На плечах у неё — кладбище из невысказанных фраз, действий и чувств. Она привыкла молчать, привыкла бездействовать. Такая противоречивая маленькая девочка, боящаяся людей и их злых намерений. Люди для Грейс были самыми страшными существами. Никогда не предугадаешь, что скрывается за лицом миловидного очаровательного парня или девушки, старика или старушки, мужчины или женщины… Паркер давно не прислушивалась к эмпатии. Забыла о ней со времен Пита. Словно эмпатии никогда и не существовало. У Грейс Паркер за спиной — призраки прошлого, давно догнавшие её и терпеливо ожидающие момента, чтобы хладнокровно истерзать муками девичье тело. Покрыть рубцами светлую кожу, заставить биться в агонии и кричать от боли. Они терпеливо ждут. Дождутся нескоро, но цель оправдывает средства, так ведь? Псов своих Грейс Паркер заботливо подкармливает костями-воспоминаниями, гладя их огромные туловища. У Четвёртой не собаки — Церберы. Она чешет их за ухом, а те оттягивают момент, чтобы откусить руку. Отзываются на ласку, пока есть возможность. В конце концов придётся убить свою хозяйку, потому что любой, кто оставляет своих Псов Прошлого на привязи недалеко от себя, долго не живёт. Таковы правила. Избалованные псы перегрызают цепь и убивают. Грейс Паркер не сомневается, что попадёт в Ад. Будет гореть в отдельном котле, при самом Дьяволе. А имя Дьявола — Питер Баллард. У него нежная улыбка, голубые глаза, способные растопить сердце каждого, и пальцы-наркотики. Почувствуешь один раз их касание — захочешь снова. Снова и снова, пока эти пальцы не придушат тебя, не перекроют кислород, не оставят синяки на светлой шее. Пальцы эти в конце концов и убьют тебя. Кому как не Грейс Паркер это знать? А ещё у Четвёртой будет надзиратель. Она сама из прошлого, разочаровавшаяся в новой версии себя. Старая Грейс Паркер задушила бы себя, узнав, кем стала. И нынешняя Грейс не винит себя за это. Самой иногда противно становится, но другого выхода нет. Ей нужно быть плохой, чтобы её вновь не обидели, не назвали жалкой и слабой. Иногда нужно переступить свои принципы и стать не тем, кем хочешь, а кем нужно. Когда-то маленькая Грейс хотела стать художником. Потом ветеринаром. Позже, к одиннадцати, ей захотелось стать врачом и лечить всех-всех людей! А потом розовые очки слетели с серых глаз прямо на белый кафель лаборатории. На них наступил десяток санитаров. Кто-то как следует проходился по ним каблуком, специально показывая: никаких мечт, ты обречена. Грейс Паркер давно перестала жаловаться. Она уже и забыла, какого это, когда о тебе кто-то заботится. Когда кому-то интересно, чем ты занималась целый день и что тебе снилось. Грейс Паркер кажется, что она совсем одна в этом большом мире. Нет никого, кто мог бы выслушивать её и дать совет. А иногда она думает, что всё это — глупая шутка её травмированного сознания. Не может жизнь быть такой жестокой. Почему её судьба сплошь покрыта чёрным? Где хваленая белая полоса, которая, по словам взрослых, обязательно наступит? Почему никто не может сказать точно, когда она наступит? Грейс Паркер устала ждать. Она больше не может ждать.