(Не)винные истории

Ханна волочет ноги, медленно поднимаясь по ступеням. Ладонь с шуршанием ведёт по перилам, игнорируя ощутимые слои пыли и грязи. Шимура останавливается перед чёрной дверью, занося слабо сжатый кулачок и постукивая костяшками о шпон. Всё вокруг плывёт, а тело раскачивается, описывая неровные круги, но Ханна удерживает вертикальное положение...до тех пор, пока дверь не открывается, являя ей радостное приходу сестры лицо Тенко. Её губы кривятся, а фокус окончательно размывает слезливой пеленой. Тенко подхватывает завалившуюся вперёд сестру и взволнованно что-то кричит. Что-то короткое, вроде одного слова, которое Ханна уже не может разобрать. Она лишь чувствует, как собственное тело изогнулось, расслабившись в чужих руках, и по лицу ударил воздух, по вине спешной ходьбы её спасителя. Тенко укладывает бесконтрольно рыдающую девушку на кровать, отбегая к кухне, чтобы вернуться уже со стаканом воды, чуть придержать её голову и осторожно влить жидкость, смочив её закусанные губы. Ханна судорожно всхлипывает, выплёскивая какую-то часть, но продолжает оставаться достаточно обезвоженной, чтобы жадно глотать воду, будто отрывая от потока по кускам, и цепляться руками за большие ладони своего нии. - Вот так, - ласково шепчет Тенко, отставив стакан на пол. - Всё будет хорошо. Он улыбается, будто верит в целительную силу своих действий, утешительно поглаживая сестру по голове, из-за чего Ханна лишь сильнее начинает ощущать разрядам пробивающую её дрожь, своё сотрясающееся тело. Она захлёбывается в слезах и тонет в своих мыслях. Состояние кажется настолько обессиленным, что чувствуются, словно рассыпающиеся внутри, кости. Её переполняют желания доставить кому-то равносильную той, которую она чувствует, боль. Поблекшие глаза жаждут увидеть чужое изнеможение, а мышцы ног ноют, требуя скорого бегства. Заглатывая воду из второго, принесённого Тенко, стакана, Ханна зажмуривается и дёргает рукой, выбивая гранённое стекло из чужих рук и отворачиваясь от сочувствующего взгляда брата. Тенко терпеливо выдыхает, присаживается на край кровати и поглаживает её подрагивающую спину. - Не плачь, прошу... - тихо срывается заунывный мотив с его губ. - Я тоже не вывожу... Ханна закусывает губу, давя всхлипы. Голос брата слышится прерывисто, но она знает каждое, произнесённое им слово. - Светло-голубой рассвет снова укладывает спать... - Шимура-младший двигается до стены, утягивая потяжелевшую тушку сестры за собой. - Ложиться смысла уже нет, - он укладывает её голову на свои колени, улыбаясь, когда Ханна обхватывает его талию и вжимается лицом в живот, - он вынуждает закрывать глаза, чтобы не видеть всё, что ты успела потерять... Когда проснёшься, тебя ждёт тёмно-оранжевый закат. Девушка улыбается, дожимая из глаз слёзы. Тенко любит своего пса, Мон-чана, любит её, любит ещё кого-то. Он также работает, также выживает, и... Ему также тяжело. Но его голос не звучит надрывисто, веки не опухшие, хоть капилляры в глазах и лопнуты, а черно-синие круги под глазами обвисли. Его пальцы не дрожат, и губы не искажены в бессилии. - Ты так хотела рассказать ему, насколько тяжело, ты так хотела показать ему прокуренный балкон, у тебя слёзы на глазах, - Тенко опирается затылком о холодную стену, чувствуя, как фокус теряется, и его небольшая квартирка, похожая на больничную палату, становится размытой. - У него целый горизонт... После обеда он встретится с Эри и Тогой, купит им мороженное, усадив мелкую на шею, а взрослую-по-паспорту взяв за руку, и прокатит обоих до площадки. После сходит в спортзал, встретившись с Руми и Кейго, они поговорят за ланчем после тренировки и договорятся о созвоне. Вечером заберёт Мон-чана из сада для собак, пёс встретит его с обыденной радостью, но такой искренней, к какой нельзя привыкнуть. И они с Тойей и Ханной пойдут гулять. А ночью он будет работать, ослепляя себя голубизной экрана игрового компьютера, разрабатывать дизайны для новых проектов, регулировать деятельность своих подчинённых. Спина Ханны стала вздыматься размереннее, а руки, обхватившие Тенко, расслабились. Шимура-младший и сам ненадолго задремал. Перевалившись на спину и поправив под головой подушку, он подтянул Ханну, прижав её сопящее личико к груди, и вновь провалился в сладкий пустой сон. Тойя тихо запер дверь, бросив рюкзак у порога, и прошёл в квартиру, опасаясь пропускать какие-либо мысли в туманную голову, отдающую глухой болью в виски. Осторожно опустившись на кровать на четвереньки, он подполз к Тенко, окончательно рухнув на пружинный матрас с бока у стены. Тодороки закрыл глаза, уткнувшись носом в шею Шимуры-младшего, и провалился в сон, прежде чем понял что-либо. Тенко протиснул руку ему под голову, согнув её в локте, чтобы коснуться чужого плеча и волос, чтобы чувствовать их успокаивающее наличие так же, как подушечки другой ладони чувствуют мирно спящее тельце сестры.