Разделённые мирами

Дальнейшее я осознаю совсем плохо. Кажется, окончательно теряю все силы вместе с разумом. И заодно ориентацией в пространстве, так как земля внезапно уходит из-под ног. Кто-то пытается поддержать меня, но напрасно, мы с Аннабет всё равно оказываемся сидящими на камне. Твёрдо я знаю лишь, что блондинка прижимается к моему боку – я хорошо ощущаю колючие иголки её божественной сущности, недовольной даже малейшим прикосновением. Всё остальное тонет в тумане, поразившем все мои органы чувств. Кажется, я даже уплываю в кратковременные обмороки. Не чувствую боли от ран, даже усталости. Полная опустошенность. И лишь Воображала – единственная путеводная звезда. Сквозь смутную пелену перед глазами различаю силуэты, суетящиеся вокруг. Кажется, это друзья. Вон и знакомый голос Уилла, требующего пропустить его к пациентам, а затем что-то выговаривающего мне. Наверняка, снова ругается на мою безмозглость. Пустоту вдруг разрывает морская прохлада, возвращая моему телу чувствительность и наполняя каждую клеточку силой, а заодно заставив во всех подробностях ощутить процесс исцеления. Боль всё нарастает и в один момент становится такой сильной, что я всё-таки окончательно уплываю в сон, будучи полностью уверенным, что даже пока мы в отключке, никто не сможет разделить нас с Аннабет. *** В себя прихожу резко. Словно в голове переключается рубильник. И первое, что понимаю: кто-то пытается забрать у меня Воображалу. Даже не всматриваясь, стремительно сжимаю свободную руку в кулак и наношу решительный удар, не тратя время на размышления. Судя по болезненному крику, попадаю. И моя светловолосая фурия благополучно возвращается в мои объятья, пока я медленно моргаю, пытаясь прийти в себя. - Щокфнутый! – шепеляво возмущается кто-то. - Мы лишь пытались помочь Богине! – вторит другой. - Между прочим, - добавляется ещё и язвительный женский голос, - её близость сказывается плохо прежде всего на тебе. Трясу головой, но мозги не спешат встать на место, и я по-прежнему ни мрака не понимаю. Последнее моё чёткое воспоминание, как мы с Аннабет стоим у того места, где… был Первый Разрыв. И где она была Афиной. И где вообще много чего случилось. Резко сажусь, вызывая у блондинки тихое протестующее смене положения ворчание. - Воображала? – зову с толикой страха, наклоняясь к любимой девушке. Тьма, это же всё ещё она? Ничего не изменилось? Она не потеряла память? Не исчезла? Не превратилась в бесчувственную Богиню? - Чего тебе? – шепчет она в ответ, недовольно сведя брови. И я протяжно выдыхаю от нестерпимого облегчения. Аннабет всё ещё со мной. И пусть кто-то другой выясняет, как и почему так происходит. – Я вообще-то притворяюсь, что сплю, чтобы ко мне не приставали все эти ваши Боги. - Ты в порядке? – так же понижаю голос, коротко улыбаюсь, чувствуя щемящую нежность. Аккуратно поднимаю одну руку, чтобы убрать с её лица пряди из растрепавшегося хвоста. Кончики пальцев тут же будто ударяет молнией, но меня это ни капли не останавливает. Снова упрямо тянусь к ней, готовясь стерпеть сколько угодно боли… - Вот видишь! – раздаётся буквально над самым моим ухом, заставив вздрогнуть и коротко выругаться. Повернув голову, обнаруживаю склонившегося надо мной Аполлона. – Моя сестра права: ты можешь серьёзно пострадать, если продолжишь контактировать с Афиной. - Не знаю никакой Афины, - скалюсь в ответ, демонстративно погладив свою жену по спине. - Жжексон! Ты совщем щтрах фотерял!? – рявкает Арес, прижимая ладони к челюсти и одаривая меня ненавидяще-обиженным взглядом. О! Так это ему достался мой удар? А день-то начинается совсем неплохо! - А вы как будто не знаете, что к спящему командиру нельзя подходить!? – доносится откуда-то сбоку голос Соласа. - Ага, щас! – присоединяется Кларисса, стопроцентно закатывая глаза, - весь Совет, да и остальные Боги в курсе, что у Джексона со сном проблемы. Хм, так здесь собрался не один отряд. И вроде, все живы и относительно здоровы. А собственно где мы? Оглядываюсь по сторонам, напрочь игнорируя маячащих перед носом Богов. Так. Мы в гарнизоне, на площади для кострищ. Разрушений, конечно, много. Но главное, что мы предотвратили катастрофу. Ведь если бы нет, стражи да и носителей Духов здесь бы не было, и никто бы не выглядел так спокойно. - И раз вы очнулись, пришло время лечения! – подходя к нам, твёрдо объявляет Уилл и резко опускает на землю рядом со мной сумку с лекарствами, словно ставя точку. - Эй! Вообще-то у нас здесь.., - начинает возмущаться Аполлон, но Солас уверенно прерывает его тираду: - Хочешь поменяться местами, папочка? Вперёд! У командира всего лишь около десятка ран, зрелище будет вполне пристойным! - Э-э, нет! – поспешно отпрыгивает подальше Бог-врачеватель, который покровительствует лекарям и наделяет их целительной силой, но сам чуть ли не падает в обмороки от вида крови. – Я подожду где-нибудь в сторонке, пока… пока Персей Джексон не станет целым и прилично выглядящим. - Да нам и не нужен Джексон! – закатывает глаза Артемида, - мы пришли из-за Афины! Ей в ответ огрызаются сразу трое, и через секунду все Боги оказываются вовлечены в перебранку. И судя по всему, спорят они далеко не первый раз за эту ночь. - Вы проспали лишь несколько часов, - шепчет Уилл, помогая мне снять доспех и разрезая остатки одежды, - ещё только зачинается заря. Но Боги успели изрядно всем нам надоесть, - хмыкает блондин, обмазывая мой торс мазями. Быстро косится на ругающийся Совет и ещё сильнее понижает голос, чтобы его случайно не услышали. – Они собрались, так как почувствовали изменения с Афиной. И по началу хотели, чтобы бессознательную Аннабет доставили к ним, в Зал Совета. Но тут нам сыграло на руку, что к ней невозможно прикоснуться, не получив при этом сильный удар и ожог; так что мы сообщили, что не можем исполнить волю олимпийцев. И олимпийцы были вынуждены прийти сюда. - А почему ты не занялся лечением Перси раньше? – так же еле слышно уточняет Воображала, хмуро наблюдая за действиями целителя и вцепившись в мою ладонь, как будто опасается, что в противном случае нас немедленно разлучат. - Так ты же и не давала, - хмыкает Солас, покосившись на блондинку, - я только с расстояния и смог пару заклинаний использовать. А если сунуться (а я пытался) слишком близко, от тебя сразу прилетало волной силы. Кларисса даже позавидовала – её копьё так не может. Аннабет меняется в лице, с ужасом обводит взглядом моё побитое тело и поджимает губы. - Ерунда! Мне доставалось гораздо сильнее! – я успокаивающе поглаживаю её пальцы и бодро спрашиваю у Уилла, спеша отвлечь любимую девушку от мыслей, что из-за неё меня не могли лечить, - так как мы оказались в гарнизоне? Если трогать нас было нельзя, а вырубился я, насколько помню, внизу, прямо у Первого Разрыва. - Тш! – цыкает целитель, делая страшные глаза. - Боги думают, что вы тут и отключились и вас вообще невозможно транспортировать. А то бы уже унесли, либо обоих, либо твою красотку. Вот как раз пытались её забрать. – Блондин склоняется ещё ниже, с самым серьёзным видом рассматривая крошечную царапину на моём плече, - а мы перенесли вас прямо с куском земли, на котором вы лежали. Если успели до того, как там всё накрыл океан. - О. Полагаю, пегасы очень сильно ругались. – Вновь оглядываюсь, мысленно отмечая, что тут такая разруха, что лишняя глыба не выделяется. - Это ты узнаешь сам, мы по-лошадиному не понимаем. - Да, в конце концов! – вдруг раздаётся громкий хлопок, и мы дружно поворачиваемся на звук, чтобы лицезреть буквально в нескольких футах от нас Гестию, - спорить будем позже! На Совете! А сейчас, - она смотрит прямо на блондинку и плавно опускается перед ней на колени, чтобы их лица оказались на одном уровне, - не дёргайся! Никто тебя силой никуда не потащит. Мы всего лишь пытаемся понять, что случилось. Прости, если пугаем своей напористостью, мы просто очень обеспокоены. Слишком важно, чтобы Олимпийский совет Двенадцати сохранял свою мощь, поэтому тебе, как новой Афине, нужно как можно скорее занять своё место. - Боюсь, произошло недоразумение. Я не собираюсь быть этой вашей идеальной Богиней, - Жёстко объявляет Аннабет. И выглядит очень уверенной. Но на дне её глаз я могу уловить смятение, словно она сама себе совершенно не верит. – И все эти ваши советы – будьте добры, без меня. Лучше займитесь поисками подходящей кандидатки для Духа. - Мы, конечно, начнём искать тебе преемницу, - всё тем же умиротворяющим тоном заверяет зазнайку Гестия, - но ты не можешь игнорировать свои обязанности, пока являешься Афиной… - Я. Не. Афина. – Резко возражает блондинка, сверкая неестественным золотом глаз. Ещё и солнечный свет будто окутывает её фигуру сиянием. Ну да. Никаких признаков Богини. Вздыхаю, опустив взгляд и пытаясь придумать, как нам лучше действовать. И замечаю на руке Аннабет более тёмное мерцание. На её предплечье продолжает сиять метка соулмейта, оставаясь не подвластной энергии Афины. Что-то щёлкает у меня в голове, и я торопливо тянусь к собственному предплечью, игнорируя ругательства Уилла. Сдираю с руки обрывки штанины, которые использовал ночью в качестве повязки, и рядом с укусом гончей любуюсь своим тату. Обычным знаком, полученным за достижения в службе, который перестаёт быть обычным. Потому что тоже обретает волшебную подсветку в тон той, что есть у моей возлюбленной. О, да. Расплываюсь в довольной усмешке – видали? У нас абсолютно идентичные метки соулмейтов, ведь мы – пара. Мы всё ещё связаны. Мы – со-у-л-мей-ты. И с этим даже Дух ничего поделать не может! Так-то! - Вернее… да, Афина. То есть, нет, - задумчиво добавляет Аннабет, мигом лишая меня уверенности. Зато Гестия вновь улыбается, явно приободрившись, - не совсем. Не точно Афина. Я – прежде жена Перси. Его соулмейт. Пара. Возлюбленная. А уже во-вторую очередь – что-то там связанное с Афиной. Тишина повисает, прямо скажем, мёртвая. Я совершенно не доволен второй частью, не имея никакого желания связываться с Афиной в каком-либо формате и терять свою супругу. Мои друзья явно поражены вообще всем происходящим. А Богов, очевидно, не устраивает во всём этом высказывании «жена». - И, дамы, кто из вас так отличился, благословив Афину на брак?.. – гневно тянет Зевс, оглядывая Богинь. К нему очень быстро присоединяются и негодующие взгляды остальных. - И что? – гордо вскидывает подборок Афродита, впрочем, не выпустив из руки зеркала. И всё же я замечаю и нервно отстукивающую ритм ногу, и побелевшую кожу, несмотря на косметику, и стиснутые пальцы на ручке зеркала. – Я не имела права не благословить! Не вижу ни малейшей причины так осуждающе смотреть на меня! - В самом деле, господа, - миролюбиво вступает Гермес, - Богиня любви лишь исполняла свой долг. - Вот-вот! – тут же торопливо кивает Афродита. - Брачные узы сейчас не самое главное! Благословение уже получено, венчание случилось. И нам прежде нужно думать о том, какие последствия нас всех ждут. Ведь у нас сейчас здесь Афина, которой никогда прежде не бывало, - высказывается и мой отец, на секунду мне улыбнувшись. - Именно поэтому нам важно знать, как благословение могло быть получено! – настойчиво повторяет Артемида, - нам нужно понять, как вообще возникла нынешняя ситуация и чем угрожает миру! - Она возникла вследствие ряда событий, берущих своё начало в происшествии двух десятилетней давности, - размеренно произносит Аннабет. И хотя она говорит совсем не громко, её слышат абсолютно все и замолкают, сосредоточив на внимание на блондинке и ожидая продолжения и пояснений. Воображала коротко улыбается и поворачивается обратно ко мне, - а ты, Уилл, чего замер? С ранами Перси ещё не покончено, - и она осторожно, точно пытаясь не навредить мне, обхватывает мою руку и подталкивает к целителю. Солас, спохватившись, вновь сосредотачивается на лечении. - А можно ещё про что-то там давнее, только подробнее и понятнее? – осторожно интересуется Гестия и с удобством устраивается прямо на земле около нас, явно настроившись слушать длинную историю. - Двадцать лет назад... ты подразумеваешь, тот скандал во время последнего избрания Афины? – уточняет Гермес, в раздумьях постукивая по подбородку. Воображала кивает, подтверждая предположение мужчины, устало растирает лицо и снова прижимается к моему плечу. – Тогда были две кандидатки на роль новой Богини. - Да. Арахна и, - Аннабет на миг поджимает губы, видимо, сомневаясь, стоит ли называть имя матери. И всё же гордо вскидывает подбородок, произнося раздельно и чётко, - и Минерва. Она делает паузу, обводя Совет и зрителей упрямым взглядом, точно ожидая возражений или обвинений. - Да-да, - согласно качает головой Зевс, задумчиво потирая бороду, - кажется, припоминаю. Одна из них – из рода Хрисе, дочь, ну, - он неловко взмахивает рукой. - Предыдущего Зевса, - заканчивает за него Гера. - И она же и победила, - торопливо добавляет громовержец и с чрезмерной напыщенностью сообщает, - Совету известно, что в тот раз какая-то преступница пыталась подчинить Дух силой, и за её деяние её настигла кара. - Не совсем так, как вы думаете. Полагаю, даже оракулам не известна истина о событиях той осени, - без каких-либо эмоций в голосе возражает Воображала. – Якобы победила Арахна, а она не происходила из рода Хрисе. Вот только из того, что мне показал Дух, и я услышала в подземелье внизу, следует, что та, кто все эти годы притворялась Афиной, и есть настоящая преступница. Она проводила тёмные ритуалы, виртуозно подставила свою соперницу, затем безжалостно убила её, разыграв для публики самоубийство раскаявшейся. А затем стала Богиней и воспользовалась властью и тайными ритуалами, чтобы стереть свою личность и обмануть весь мир. - Ах! – Сидящая подле нас Гестия обнимает себя за плечи, да и на лицах остальных Богов написаны ужас и недоумение. В воздухе повисает неразборчивое бормотание, испуганные шепотки, ругань. Уилл замирает с бинтом в руках, пораженно глядя на мою жену. - А мы сочувствовали ей, что бедняжка не может отказаться от Духа! - с болью в голосе говорит Деметра, всплеснув руками, - вот же обманщица! - Это не может быть правдой, - Аполлон с искренним испугом хватается за сердце. О да. Представляю, в каком он сейчас состоянии со всеми своими оракулам, упустившими столь ужасающую беду. - Ваша бывшая Богиня сама во всём призналась, когда пыталась убить меня. - С всё тем же невозмутимым выражением лица произносит блондинка. - Подобные вещи, - подскакивает Артемида, - обсуждаются на закрытых заседаниях! А не.., - она бросает недовольный взгляд на многочисленных воинов, собравшихся вокруг площади. - Кхм, - откашливается Зевс и обращается к Аннабет, старательно удерживая маску величественности, - в самом деле, зачем ты заговорила об этом? - Вы спросили, я ответила, - невинно пожимает плечами блондинка, выразительно изгибая бровь. И ведь не поспоришь. Хотя я прекрасно вижу, что она нарочно дразнит олимпийцев. - Мне несложно и промолчать, только потом не повторяйте свои вопросы. Признаюсь, в этот момент выглядит она бесподобно; мне просто до ужаса хочется её зацеловать. Она же идеально балансирует между вежливым разговором и подколками и издевательством! - Позволю себе заметить, - размеренно вступает Посейдон, - что если Афина решает что-то рассказать, она вправе это сделать. И никогда ещё Советом не осуждалось ни одно решение той, за кем обычно последнее слово. - Поддерживаю, - грохочет Гефест, медленно кивая, - какой бы спорной ни была нынешняя ситуация, Дух Афины сделал свой выбор. И пусть говорит не он, а его носительница, для нас не должно быть разницы. - Согласно протоколу надо немедленно найти Арахну, чтобы получить её показания! – снова встревает Артемида, - если она больше не носительница Духа, мы сможем увидеть всю правду! - Боюсь, с допросом возникнут некоторые сложности, - опять не проявляя никаких эмоций, зазнайка указывает на лежащий в дальнем конце площади всеми забытый труп. Присутствующие мгновенно впиваются взглядом в мёртвое тело, несомненно, принадлежащее женщине, которую все эти годы мы считали Афиной. Определенно, труп её: её лицо, наряд Богини, да и излюбленная диадема. Кстати, можно было и раньше что-то заподозрить – она ведь никогда не надевала шлем, главный атрибут Афины, а всегда и везде таскалась в короне. - И как же так вышло? - вопрошает Гермес рассеянным тоном. - Что ж, видите ли, даже всеми своими поступками Арахна так и не сломила волю Духа. Ей удалось вырвать лишь его осколок. Часть Духа сбежала и оказалась заперта глубоко в пещере здесь, под океаном, прямо под Первым Разрывом. И все эти годы, притворяясь Афиной, Арахна искала его. А вчера нашла. И вновь стала проводить свои ритуалы, стремясь окончательно его подчинить, поэтому Дух взмолился о помощи. И вот тут появляюсь я, - вздрагивает блондинка и взволнованно смотрит на меня в поисках поддержки. Не удержавшись, целую её в лоб. Правда, тут же вынужденно обращаюсь к Уиллу за помощью. Губы мне опалило знатно! Но это мизерная цена за улыбку Воображалы. Она несколько раз применяет свои приёмчики из дыхательной гимнастики и возвращается к повествованию. – Мы живём на ближайшем острове в доме, который у местных считается проклятым. Вчера, когда Перси улетел на смену, меня скрутило от приступа ужаснейшей головной боли. А ещё я услышала голос, умоляющий о помощи, голос Духа. Несколько часов я сопротивлялась его зову, испытывая страшные мучения, но в итоге всё равно не смогла противостоять. Под нашим проклятым домом начинается туннель, который ведёт в ту самую пещеру. – Аннабет неожиданно запинается, сбившись с дыхания и крепче сжав мою ладонь, с трудом продолжая выталкивать из себя слова, - когда… я пробилась туда… увидела… увидела светящуюся статую и… и… - она вздрагивает и дёргается, словно желает сжаться в комочек. - Тш-ш, тише, - осторожно обнимаю и поглаживаю её по светлым волосам, - Воображала, посмотри на меня. Я с тобой. Всё позади. А теперь, будь добра, прикрой ненадолго уши, хорошо? – помогаю ей закрыть уши ладонями и кладу свои сверху, быстро пояснив остальным, - там были полчища пауков и ещё останки каких-то монстров. Учитывая, что Арахна оказалась мертва, там явно было жарко. Полагаю, Аннабет пришлось много сражаться, чтобы добраться до Духа и спасти его. И пока она не может спокойно говорить обо всём. Если в этих битвах было что-то важно, я потом пришлю отчёт в Совет, когда она сможет рассказать об этом. Я отпускаю Аннабет и в очередной раз не удерживаюсь от поцелуя. На этот раз в нос. И даже не получаю нагоняя от Уилла, сразу же потянувшегося ко мне для лечения ожога. - Перси, - шепчет бывшая Чейз, выглядя крайне растроганной, - ты невероятен. Спасибо. - Обращайся, - подмигиваю. Она снова улыбается и тянется ко мне, чтобы поцеловать, но тут же отшатывается и обиженно морщится. - Вы ещё не забыли о нас? – с ехидной улыбочкой спрашивает мой отец, явно веселясь, - мы вроде как собрались послушать, что у нас сейчас с Афиной, верно? - Да, простите, - Аннабет поводит плечами и торопливо продолжает, - в пещере… она напала… Арахна… Арахна пыталась убить меня, а тут ещё Дух и нужно было защищаться… - Про битвы мы поняли, - осторожно вставляет Гестия, видя, что блондинке крайне нелегко говорить. Воображала кивает, снова благодарно мне улыбнувшись. - В общем, победив Арахну, я подошла к статуе, в которой как раз и томилась часть Духа. А он стал убеждать меня принять его, но я не собираюсь быть Богиней, поэтому была вынуждена отказаться. А дальше, не знаю, сколько времени это длилось, но мне опять пришлось сражаться и терпеть стоны и мольбы Духа. - Почему ты отказалась?! Это же такая честь! – не удерживается от вопроса Афродита, хлопая длиннющими ресничками. И тут же удостаивается десятка негодующих взглядов за то, что перебивает рассказ Аннабет. Блондинка, правда, не выглядит сбитой с толку, напротив, широко улыбается всему Совету: - Потому что я знала, что Перси придёт за мной. Мне нужно было только его дождаться, поэтому я ни на что не соглашалась, а ждала. Ждала. Ждала. Отбивалась от… п-п-пауков. Слушала и игнорировала Духа. И ждала. Я верила. Я ведь знаю Перси. Так что сдаваться не собиралась. И в какой-то момент мы с Духом договорились: я согласилась помочь ему выбраться и найти новое вместилище, и статуя уменьшилась, став с меня ростом. Я сняла с неё шлем, и статуя словно рассыпалась, обратившись сгустком света и оставив после себя лишь иллюзию. А Дух стал прикрывать меня от атак. И вскоре Перси нашёл меня и помог выбраться из пещеры. Но снаружи происходило что-то совершенно ужасное; ещё больше монстров, разрыв, уставшие и раненные ребята, которые планировали, как лучше пожертвовать собой на благо остальных. Я не могла этого допустить. Дух мог помочь и всё исправить, он подсказал, что нужно делать мне. Однако вы все прекрасно понимаете, что обряд становления Богиней невозможно провести за секунды, тем более в тех условиях, в которых мы находились. Считайте, что это было временное слияние, как… как… как будто я надела Дух, как одежду! А после сняла. И что именно сделала в это время Афина, я объяснить не могу. Мне просто недоступны эти знания, потому что я – не она. Дух может что-то показать мне, но он остаётся чем-то отдельным, недоступным; вроде как книги – заглянула, прочла, но сама книгой при этом не стала. - Я понимаю твою позицию, - сочувствующе вздыхает Гестия, - вот только и ты пойми – мы все смотрим на тебя и видим полноценную действующую Богиню. Кто-то должен исполнять обязанности Афины, хотя бы часть из них, хотя бы что-то. Арахна вот ткала гобелены и так поддерживала в своём осколке Духа силу. И пока тебе не будет найдена замена, тебе тоже придётся делать что-то из того, что должна делать Афина. - То есть, - прищурившись, говорит Аннабет, медленно растягивая слова, - я не обязана немедленно поселиться в храме и вести жизнь затворницы? Нужно просто найти способ поддерживать Афину? Этого будет достаточно? - Нет! – рявкают сразу несколько членов Совета. - Да, - одновременно с ними высказываются остальные олимпийцы. Естественно, мгновенно разгорается яростный спор. - Её слова ещё надо проверить! – взвивается над площадью голос Артемиды. - Слова Афины?! Проверить!? – басит в ответ Гефест. - Она отказывается быть Афиной, - напоминает Арес, чья челюсть, наконец, восстанавливается, позволяя ему присоединиться к обсуждению, - и между прочим, именно она устранила Арахну, прошлую Богиню и вторую свидетельницу. - Вот именно! С чего бы Арахне пытаться убить какую-то девчонку? – цепляется за слова богиня охоты и луны, взволнованно вцепившись в свой лук. - Это логично, если Аннабет пришла и сорвала гнусный ритуал Арахны! – мой отец закатывает глаза и поворачивается к нам, - верно? - Я.., - Воображала обеспокоенно сжимается, оборачивается ко мне в поисках поддержки. Я ободряюще поглаживаю её по спине, взглядом заверяя, что ей не нужно ничего бояться. Что бы ни случилось, я буду рядом и защищу её. Бывшая Чейз глубоко вдыхает, расправляет плечи и вновь поворачивается к богам. – Думаю, большую роль в нападении Арахны на меня сыграло то, что я как две капли воды похожа на свою мать, - со спокойной улыбкой отвечает блондинка. – А моя мама – Минерва Хрисе. Занавес. Только что шумевшая площадь мигом превращается в зал застывших статуй, где единственный звук – гудение ветра. - Я забыла упомянуть? – спина Аннабет под моей ладонью заметно дрожит, но ни в лице, ни в голосе не отражается ни тени сомнений, - несмотря на все старания Арахны, Минерва выжила, уйдя в другой мир. Туда, где никто не мог узнать о ней. И где появилась на свет я. Что-то с глухим треском разбивается. Вполне возможно, пара чьих-то челюстей. Демонстративно приобнимаю Воображалу за плечи, притягивая поближе к себе и всем своим видом давая понять, что буду защищать её до последней капли крови. - Дух Афины никогда не ошибается, - вдруг слышу за спиной голос Дельфийского Оракула, сменяющийся более привычным голосом Рейчел. – Дух так решил. И был прав. Аннабет за одну сегодняшнюю ночь совершила невозможные, важные вещи, которые имеют первостепенное значение для всего мира. Так что неправильно применять к ней законы для иномирянен. - А можно ли её вообще считать иномирянкой, - вопрошает Аполлон, - если она из Хрисе? - И моя невестка, - вставляет Посейдон. И, естественно, начинается очередная перепалка. - Это надолго, - шепчу Аннабет на ухо и переглядываюсь с Рейчел. Она незаметно отступает, тоже не желая участвовать в новом витке спора. - Нам тут явно больше нечего делать, Совету есть что обсудить и без нас. А я бы лучше поел. Рыбки что ли поймать? - Встаю с земли и подаю ладонь светловолосой фурии, прекрасно понимая, что получу удар. Она поступает благоразумнее – забирает у Уилла пару запасных перчаток. - Рыбьи Мозги! – совершенно привычно фыркает она, - кто о чём – а ты о еде! – как ни странно, но трюк с перчатками срабатывает, как будто тончайшая ткань способна заглушать энергию Богини. Честно – мне всё равно, как и почему, но удар я получаю гораздо слабее, чем уже привык с момента пробуждения. - Заметь, сначала были разборки, связанные с тобой, - ухмыляюсь довольно, - а еда идёт второстепенно. И мы тихонько пятимся к краю площади, где смешиваемся с остальными воинами гарнизона и благополучно сбегаем. Шлем Афины, как живой, следует за Воображалой, плывя по воздуху, будто привязанный на веревочке воздушный шар. Конечно, совершенно не круто, когда твоя жена – неприкосновенная Богиня. Но пока мы можем оставаться вместе, я уверен, мы справимся со всем остальным. - Так и будешь сверкать голым торсом, Джексон? – фыркает Крис, когда мы удаляемся на безопасное расстояние от Совета, и я отвлекаюсь от наблюдения за странным шлемом. - Не такой уж и голый, - демонстративно разглядываю себя, тщательно замотанного бинтами, и усмехаюсь. – Одежда в стиле мумий. Последний писк моды, между прочим. Дружно смеясь, Первый Гарнизон отправляется добывать себе пропитание. *** Часом позже, лежа прямо на траве (если этот чахлый и убитый вчерашней непогодой покров можно считать травой) после сытного завтрака, я бессмысленно пялюсь на проплывающие облака, щурясь из-за солнечных лучей. Большая часть стражей уже разошлась – кто-то отдыхать и восстанавливаться после выматывающей ночки, а кто-то присоединяется к патрулирующим окрестности в поисках сбежавших монстров. Нас с Аннабет, к счастью, никто не трогает, потому что лично я пока ещё не способен пошевелить пальцем. Даже мысли и те ползут на редкость неохотно. И я такой далеко не единственный, тяжело пришлось всем, упрямая Кларисса и та дремлет рядом с нами. Что весьма показательно – если уж оба командира Первого Гарнизона вымотались настолько, что даже не дёргаются, слыша об обнаружении и уничтожении ещё какого-нибудь монстрика… то значит, произошло нечто исключительное и абсолютно ужасное. - Безумная ночка выдалась, - бормочу вслух, как бы подводя итог собственным размышлениям. - Не то слово, - согласно вздыхает Крис. - Почему же, - скалится чуть дальше Коннор, - «безумная» – хорошее слово. - О, да! – поддерживает его брат, - идеально описывает ситуацию. - Ха-ха, - вяло огрызается Родригез, - как остроумно. - Ну, ещё подеритесь! Мало нам катастроф, - тяну, переворачиваясь на бок, спиной к насмешникам. - Шутишь? – активизируется Ла Ру, мгновенно просыпаясь и подскакивая – вот неуёмная энергия! – Катастрофа?! Мрак! Побольше бы нам таких катастроф! Ничего личного, принцесса, - машет Кларисса Воображале и снова смотрит на меня в упор. У меня аж по позвоночнику пробегают мурашки. – Джексон, у нас случилось чудо. Чудо, понял? А ну-ка, поднимайся и тащи свой зад за мной. Остальные тоже. - Не-е-ет! - стонем в один голос мы все. Уже от того, что вскочила Ла Ру, на меня накатывает приступ тошноты. Встать самому?! Да ни за что! - Я сейчас как своим копьём по земле ударю… - с многообещающей улыбочкой угрожает Кларисса. И мы мгновенно со стонами, кряхтеньем и проклятьями начинаем шевелиться в ту сторону, куда велено. - А можно ползком? – жалобно умоляет Тревис. - Остальным – да. Вам лично – нет. Ну что, пошире открываем свои глазки и смотрим туда. Ну? Видите? - …Океан?.. – предполагаю, неохотно следуя приказу коллеги и отрывая свою тушку от обнимания Аннабет. - Вот именно! Вот именно, – повторяет настойчиво Кларисса, - Первый Разрыв больше не существует. Ты понимаешь, что это значит? Угрозы больше нет. И нам нет нужды здесь находиться. Отряд Гемифеи уже вовсю обсуждает, кто куда хочет перевестись после расформирования гарнизона. Хирон поставил на уши Главное Управление. Совет тоже взбудоражен. Потому что этой ночью для нашего мира изменилось абсолютно всё. Вздрагиваю от этих слов и вспоминаю, что так и не сказал спасибо Рейчел. Дэр столько сделала для нас, а в итоге получила чарами от дочери Афродиты, и вообще мы чуть не сорвали ей весь план. Ну да, я не отличаюсь сдержанностью и не мог догадаться, что рыжеволосая не собиралась бросать Аннабет, только тянула время в ожидании прибытия кавалерии. Но мог бы и сообразить. Я ведь отлично знаю, что моя подруга как никто другой умеет играть по чужим правилам, с лёгкостью подстраивая их под себя; у них с Духом – симбиоз; и так же, как Дух пользуется её телом, она искусно пользуется его способностями. Быстро оглядываюсь по сторонам и нахожу оракула в нескольких футах от нас. И судя по тому, как она шепчется с Силеной, она не держит обид. И всё же я крепче сжимаю ладонь Аннабет и тяну её в сторону рыжеволосой. - Рейчел, - зову негромко, но девушка поворачивается мгновенно, словно ждала, когда я окликну её. Может, и ждала. Оракул же. – Спасибо. И прости, что не послушал тебя у разрыва. - Да ладно, - легко пожимает она плечами, - я итак была удивлена, как долго мне удалось продержать тебя. Я как заметила, что ты прилетел, думала – всё! Накрылся план! А признаваться, что помощь в пути, были никак нельзя, чтобы мой Дух не заметил ничего раньше положенного, - она даже подмигивает нам. - Рейчел, Рейчел – качаю головой, - однажды твой Дух раскусит, что ты нагло его используешь… но пока… я счастлив, что ты мне не враг. – Я даже выпускаю руку задумчиво хмурящейся Воображалы и раскрываю объятья для своей подруги. - Не смей тянуть ко мне свои конечности! – Дэр, мигом скривившись, отскакивает подальше. - Я совершенно не горю желанием, снова выяснять отношения со своим Духом! Но я уяснила, что ты крайне мне признателен! Я ухмыляюсь и поворачиваюсь к своей светловолосой фурии, чтобы рассказать ей о том, что случилось у Разрыва до того, как я нашёл её, но не успеваю. - Кому отчёт? – врезается в нашу идиллию возмутительно энергичный голос Уилла, - о, вы уже встали! Какие молодцы! - Сбавь оптимизм или заряжу тебе в глаз, - бурчит Кларисса, демонстративно укладываясь обратно на траву. Крис, пожав плечами, осторожно устраивается рядом и подкладывает ей под голову свою руку. - Ясно, отчёт достаётся командиру Джексону. Держи, - с всё той же довольной улыбкой Солас протягивает мне стопку бумаг. - Согласно расписания, второй и третий отряд заступили на дежурство; пятый отряд добровольно присоединился к ним, чтобы охватить больше территорий. - Какой к мраку отчёт?! – кривлюсь и неохотно принимаю листы. - Как «какой»? Мой отряд закончил патрулирование, а я собрал у них показания. Извини, сам я почти не летал, вас сторожил, но с ребятами был Нико. – Кивает лекарь на семенящего следом за ним черноволосого мальчишку. - Супер, - вздыхаю уныло, смотря на бумаги как на худшего врага, и получаю тычок в бок от Аннабет. - Он обязательно всё посмотрит, когда отдохнёт, - заверяет вместо меня моя супруга, - и вам бы тоже не помешало отдохнуть. Нико так вообще не состоит в гарнизоне! А вы нещадно эксплуатируете ребёнка! - Мы?! Ребёнка?! – от таких заявлений я даже сажусь, - да ты знаешь, как он отличился этой ночью? – и я вдохновенно пересказываю, что происходило у нас, пока бывшая Чейз знакомилась с бывшей Афиной в подземелье. – Так что ты, Нико, заслужил самую высокую похвалу за свою помощь! - Правда? – Ди Анджело буквально расцветает, мигом растеряв свою привычную угрюмость, - значит, я теперь настоящий воин?! Я могу вступить в ряды гарнизона и больше не возвращаться в академию?!? - Что? – я аж теряю дар речи (нет, я определенно проведу целую коллекцию воспитательных бесед!), - значит, ты полностью сосредоточишься на обучении и ближайшие лет пять минимум, если не возникнет новой катастрофы, ты вообще не покинешь безопасной зоны! - Так нечестно! – Нико выглядит таким обиженным, как будто его несправедливо наказали, резко поворачивается к Уиллу, словно в поисках поддержки. - Прости. Ты – невероятный боец, не сомневайся, - похлопывает его по плечу Солас, - но решение командира не обсуждается. Он действует в твоих интересах. Ди Анджело вырывается и сбегает прежде, чем я успеваю его заверить, что в ближайшее время навещу его в Академии и разберусь со всеми проблемами, которые у него возникли. - Не переживай, Перси, - останавливает меня лекарь, когда я собираюсь броситься за ним следом, - он немного побесится и сам придёт. - Вы поладили, да? Он не мешает дежурствам? Хорошо себя зарекомендовал? – забрасываю целителя вопросами. - Если встретишь ещё таких, отправляй всех ко мне в отряд, понял? Мне нужно больше толковых ребят! Нико – способный, любознательный, храбрый. Подумаешь – мрачный и замкнутый, зато как быстро он учится, не отвлекаясь на ерунду! Уже двух человек по теням смог перенести! - Да, он такой! – горделиво расправляю плечи, будто талант брюнета – моя личная заслуга. – Пора, наверное, заказывать ему настоящий меч. - Мальчишки! – фыркает Аннабет, - лучше бы купили ребёнку новую одежду и всякие бытовые вещи! Мы с Уиллом переглядываемся и синхронно бледнеем. Я ведь полностью перепоручил заботу об обоих найдёнышах Ди Анджело. Не сомневаюсь, Хирон позаботился, чтобы у них был необходимый минимум, да и в Академии предоставляют форму. Но эти дети жили на улице. У них не было вообще ничего. И вряд ли хоть какая-то программа поддержки может предоставить абсолютно всё, что на самом деле должно быть у любого ребёнка. Особенно, у такого замечательного, как Нико. - Пойду-ка пообщаюсь с пациентами и их детьми, - бормочет Солас и медленно шагает прочь, шатаясь как сомнамбула. – Надо составить список нужных вещей. - Эй, Уилл! – спохватившись, кричу ему вслед, - лучше отдохни сегодня! У тебя же ночью снова смена! А, ладно, он разберётся, - отмахиваюсь и поворачиваюсь к Аннабет, чтобы посоветоваться с ней на счёт необходимых покупок. - Вот вы где! – вмешивается в мои планы громкий голос. Мы медленно поворачиваемся и видим двенадцать Богов, идущих к нам. Тьма. Жаль, уже поздно сбегать. Мой отец хитро улыбается, словно прочёл мои мысли, хотя вполне возможно, что моё «желание» пообщаться с Богами отображается на моём лице. – Не переживайте, мы вас не задержим, - вежливо заверяет Гестия, когда подходит ближе. – Мы пришли к соглашению, - объявляет Зевс. Даже не слишком пафосно. - Сегодня у вас выдалась трудная ночь, так что вам обоим нужно отдохнуть. Мы дадим вам несколько дней, и никто не будет вас беспокоить. Весь гарнизон заслуживает отдыха. Учитывая, что Первый Разрыв больше не существует, с патрулированием территории для выявления монстров один день справятся стражники. Мы уже вызвали сюда подкрепление. А к обычному расписанию гарнизону стоит вернуться завтра утром, когда все восстановятся. До тех пор мы будем особенно внимательно присматривать за этим регионом. Вас же двоих мы ждём в Зале Совета через неделю, пятнадцатого числа. - Для обсуждения сложившейся ситуации, - уточняет мой отец, - может, вы вспомните или узнаете ещё что-то важное. Да и ты, Аннабет, сможешь лучше познакомиться со своим временным Духом. - А если вдруг найдётся другая кандидатка или что-то случится, мы с вами свяжемся, - подводит итог Гестия и вытаскивает небольшой свиток и ручку, - только проверь, твоё полное имя так пишется? А-Н-Н-А-Б-Е-Т? Нам нужно полностью. Аннабет косится на меня. - Это нужно, чтобы активировать сообщение Ириды, - поясняю, - возможность установить связь есть, только если вплетать в заклинание полное имя. - Ясно, - Аннабет кивает. А я вдруг впервые осознаю, что сам никогда не уточнял у неё полного имени. Может, я чего-то не знаю, поэтому вчера и не мог отправить ей сообщение? Блондинка торопливо выводит несколько слов, после чего застывает и вновь поворачивается ко мне, - эм-м, Перси… а я… как бы… правильно писать Чейз или Джексон? – её щеки немного алеют, что я нахожу невероятно очаровательным. - Джексон, - киваю мгновенно. И сам задумываюсь и поворачиваюсь к отцу, - хотя… мы не внесли в реестр. - Значит, двойную указывайте, - подводит итог Гестия, - и не забудьте предупредить, как внесёте в реестр семьи. - Вообще-то несложно и самим догадаться, - бурчу, наконец, осознав, почему не мог связаться с Аннабет, когда вчера началось бедствие, - если двойная фамилия не сработала, значит, одинарную надо использовать. Ни за что не признаюсь, что сам я об обратном варианте как раз не догадался. *** - До-о-ом! Наконец-то! – блаженно жмурюсь, замерев на пороге. Даже не думал, что буду скучать по этому месту и так горько жалеть о разрушенной веранде. Но, главное, что внутренняя часть дома остаётся цела. Наверное, потому что связана с квартирой Аннабет в другом мире. – О, великолепная ванная! Я бегу к тебе! - Пустишь меня быстро сполостнуться? – спрашивает Аннабет, снимая сильно пострадавшую одежду прямо в мусорное ведро. - Потереть тебе спинку? – предлагаю, с предвкушением наблюдая за обнажающейся девушкой, - как на счёт совместных купаний? - Если у тебя есть лишнее тело, которое ты готов отдать на растерзание Духу, - взрывается блондинка и резко разворачивается, скрестив руки на груди. И тут же вся сжимается, растеряв боевой пыл, - прости. Перси, прости, что повысила голос. Понимаю, ты просто не привык к ограничениям, забываешь об Афине… - Воображала, - зову осторожно, медленно приблизившись вплотную, - ты в порядке? - Нет. – Она отвечает просто и кратко. - Не хочешь поговорить об этом? – мягко поглаживаю её по светлым волосам, почти не чувствуя сопротивления энергии Богини. - Не знаю. Перси, я ничего не понимаю. Это ужасное ощущение, когда твоя голова не принадлежит тебе полностью, кажется, будто всегда только так и было. Что меня не существует. Что я никогда больше не буду властна над своим телом. Мне страшно. Дух… он не лезет. Я почти не ощущаю его, сама постоянно забываю о его присутствии. А потом что-то происходит, и вдруг оказывается, что он здесь, со мной, повсюду… бьёт тебя током, отталкивает, возмущается. – Она замолкает, выговорившись, поднимает голову. И даже улыбается, глядя мне прямо в глаза, - ты ему сильно не нравишься. - Как же так? Я же такая лапочка! – подмигиваю и ухмыляюсь. И снова стараюсь вернуть былую серьёзность, - а если честно, то я привык. Я со многими Богами не лажу. Для нас с тобой это ведь не имеет значения, да? – беру её за руку, разворачиваю и ставлю наши предплечья рядом так, чтобы были во всей красе видны парные светящиеся метки. - Да. Мы справимся, - растроганно улыбается блондинка. Кажется, даже смахивает слезу. А затем обеспокоенно закусывает губу и ведёт меня за собой к кухонному столу. Через миг выкладывая на его поверхность странную крошку и осколки… - извини, украшения пострадали, когда я пробиралась через подземелья. Что-нибудь можно восстановить? - Хм! – склоняюсь над столом, кажется, впервые начиная догадываться, насколько на самом деле был сложным путь моей жены. И она преодолела его в одиночку. – Я посмотрю, что можно сделать. И, Воображала, ты уже передумала на счёт ванны? Или ждёшь, пока Боги опомнятся и решат срочно провести Совет прямо у нас на чердаке? - Гестия показалась мне вполне милой, - язвительно замечает она, закатывая глаза. - Она рассчитывала, что ты займёшь за неё место в Совете, поэтому и любезничала! – фырчу в ответ. Аннабет смеётся, ничуть не расстроившись, и торопливо берётся за расчёску. - А вот Артемида – страшная зануда! От шока я спотыкаюсь на ровном месте и давлюсь воздухом. Я совершенно не привык, чтобы хоть кто-то настолько негативно отзывался о Богах. До сих пор я считал, что это я – главный наглец, не проявляющий по отношению к носителям Духа должного почтения. Моей маме пришлось прочитать мне неимоверное количество воспитательных нотаций, которые, конечно, не сработали: о моей дерзости в разговорах с Богами буквально складывают легенды. Но Воображала… Воображала легко даст мне фору и вообще заставляет чувствовать себя вежливым пай-мальчиком. Хотя, наверное, то, что Бывшая Чейз не испытывает никакого пиетета перед богами, вполне закономерно – она росла и воспитывалась в другой реальности и иных правилах. Кошусь на свою зазнайку, которую не редко называл про себя занудой. А теперь ещё и в ней находится самый строгий Дух из всех. Казалось бы, она должна быть идеальной – правильной, сдержанной, скучной – Афиной. Но почему-то по сравнению с той же Артемидой моя возлюбленная выглядит самой настоящей бунтаркой. - Люблю тебя, - незапланированно вырывается у меня. Аннабет, уже собравшая чистые вещи, замирает на пороге ванной и поворачивается ко мне. Откашливаюсь и невнятно бормочу, - зато сегодня мы узнали, кто из Богов нас поддерживает и выступит на нашей стороне. И Артемида явно не проявила себя как союзница. - На нашей стороне, - недовольно хмурится Анн и явно ощущает сильное волнение, так как чуть не роняет чистую одежду. - Разве это нехорошо, что у нас есть союзники? - Наличие противоборствующих сторон предполагает наличие конфликта. А мне совершенно не хочется вести военные действия. - Сказала Богиня военной стратегии. - Перси, я не собираюсь быть Богиней. Я не шучу, - заверяет Аннабет со всей серьёзностью. Подходит ко мне, откладывает одежду на стол и очень аккуратно обнимает меня за талию. - Я хочу остаться с тобой. Пока ты сам не прогонишь… - Вот ещё! – расплываюсь в усмешке, тянусь, обхватываю её лицо ладонями. И тут же с шипением вынужден отнять руки. Вот же… мрак! Так сильно меня ещё не било! – Перси? – со страхом моя жена перехватывает меня за запястье и предплечье, касаясь строго поверх бинтов, осторожно смотрит на ожоговые волдыри. Поджимает губы. - Ничего страшного, - заверяю с ухмылкой, - я понимаю, что это выходит не специально. Это я слишком резко потянулся к тебе, вот меня и обожгло. - Ну, уж нет! Я этого не потерплю! Сейчас, погоди, - она прикрывает глаза, погружаясь в себя…. Или во внутренний диалог с Духом?... Сглатываю, реально наблюдая, как она несколько минут явно ведёт внутренний спор. – Всё! Больше такой сильной реакции на тебя не будет, но придётся пока воздержаться от прикосновений, насколько это возможно. – Она немного смущается. А я всё ещё пытаюсь переварить, что у моей супруги раздвоение личности. А можно ли Дух считать личностью? Оно же не умеет в полном смысле мыслить человеческими мерами. Обычно-то всё совсем иначе. Дух и человек не разделяются друг от друга; и по факту, Дух не захватывает тело, выталкивая носителя, они просто – одно целое. Собственно, поэтому так важно, чтобы человек соответствовал всех критериям для становления тем или Богом. Его личность должна быть максимально близка Духу, чтобы они могли сродниться без вреда друг для друга, не замечать, что их двое. Однако, если подумать, я сплошь окружён ненормальными Богинями и оракулами – Аннабет, Рейчел, Элла… Ни у одной из них не произошло полного слияния. И теперь возник конфликт между их разумом и сущностью Духа. А впрочем, без разницы, почему так. Главное, что моя память и память Аннабет не пострадали. - Думаю, мы справимся. Да и не зря же у тебя коллекция перчаток и вообще закрытой одежды, - подмигиваю с деланым энтузиазмом. - Спасибо, - благодарит она серьёзно. Видимо, за усилие над собой. Зазнайка уж точно понимает, что мне совсем нелегко принять такие правила. Поскорее бы уже вся эта ситуация с Духом закончилась! И тут мне приходит в голову Страшная Мысль. Действительно ли этот кошмар закончится? Насколько временный союз Аннабет с Духом действительно временный? Вздрагиваю, когда вдруг в полной мере оцениваю это жуткое слово. А собственно… сколько это «временно» будет длиться?.. Дух с такой охотой слился с Аннабет, так цепляется к ней, идёт на уступки, это ведь неспроста? Что если он и не собирается её отпускать? Она ведь не соответствует критериям, но Дух с ней. Как он там выразился: «ты достойна»? Сглатываю, пока внутри всё сжимается от страха и недовольства от недобрых предчувствий. Ведь если становление Богиней в этот раз было столь уникальным, сколько оно может продлиться? Оракулами чаще всего остаются до глубокой старости и даже до смерти. Нас ведь не ждёт такой расклад, верно? Во взгляде Воображалы тоже тревога и непонимание. И ей сейчас точно намного хуже. Она вообще впервые узнала о Богах лишь несколько месяцев назад. Какого ей теперь стать носительницей Духа? Осторожно поглаживаю её по спине, шепчу что-то успокаивающее. И она немного расслабляется, снова даря мне свою робкую, но очень искреннюю улыбку. Как бы там ни было, сейчас главное, что мы вместе. *** На следующий день находится новый повод пристать к нам с допросами, когда мои родственники, друзья и знакомые переваривают мысль о том, что мы с Аннабет женаты. А никто из них не был в курсе произошедшей свадьбы. Приходится игнорировать не прекращающие поступать сообщения по радуге. С тоской кошусь на телефон Воображалы, который можно так удобно отключить от всех возможных звонков. Даже искренне начинаю размышлять, а не сбежать ли на время в мир соулмейтов?.. К сожалению, не успеваю. - Персей. Джексон. – Сталью в голосе моей матушки можно спиливать деревья. Не удивительно, что дверь не становится для неё преградой. - Аг-га. П-привет, - сглатываю, переглядываясь с Аннабет. В её глазах отражение моего страха. – Как твоё самочувствие? Как здоровье Эстель? - Ты ещё смеешь чем-то интересоваться у меня?.. ах ты вредный мальчишка!!! Как ты посмел не только не пригласить меня, но и вообще не известить о вашей свадьбе!!! - Мам, да мы… - Почему я должна узнавать о столь важных вещах от чужих людей!!! - Мам… - ещё тише пытаюсь я вставить, но понимаю, что это совершенно бесполезно. Моей родительнице просто нужно выговориться. Полчасика можно и потерпеть. В конце концов, её возмущения иссекают, и она со всхлипами бросается мне на шею. А затем тянется обнять Аннабет. К счастью, реакция нас не подводит, и ожоги моей маме лечить не приходится. - Моё сердце разбито, - заверяет нас она, с грустью разглядывая свои чуть-чуть покрасневшие ладони, - значит, пока ты – Афина; никаких прикосновений, никакой свадьбы, никаких внуков… - моя матушка всхлипывает столь горько, что мне хочется немедленно принести ей пару младенцев. На наше везение, приезжает мой отец с Эстель, которую нужно вести на осмотр, и моё семейство отчаливает. Разминувшись на пороге с делегацией моих друзей. - Короче, Джексон, - слово берёт Кларисса, - мы понимаем, что сейчас немножко подходящее время для свадьбы, но мы требуем торжество. При чём отдельное от вечеринки в честь твоего Дня Рождения. - Не каждый день наш великий командир женится! – в один голос согласно поддакивают Стоуллы. - Кто первый желает обнять новобрачную? – рявкает в ответ Аннабет-Афина, решительно выходя на разрушенное крыльцо и распахивая объятья. Над её головой угрожающе повисает не оставляющий её шлем. И даже со спины вижу, как серые глаза загораются золотым светом, точно фонари из её мира. Люди разбегаются. Жаль, недалеко и ненадолго. Все мои знакомые, словно договорившись о порядке, по очереди связываются со мной или навещают нас, чтобы высказать своё недовольство из-за отсутствия праздника в честь свадьбы. Я всё больше склоняюсь к мысли сбежать на денёк-другой в мир Аннабет, чтобы никто не мог до нас добраться. В обычное время я всегда радовался своим друзьям и любому общению с ними, но сейчас мне нужна передышка; нам с моей женой нужно многое понять и обсудить, но у нас не остаётся на это ни малейшего шанса. Я даже с некоторой радостью отправляюсь на смену тринадцатого августа – работа освободит меня от бесконечного потока гостей и сообщений. А учитывая, что Первый Разрыв больше не существует, и гарнизон находится в процессе реорганизации, дежурство обещает быть приятным времяпрепровождением. К сожалению, случившаяся пять дней назад катастрофа породила слишком большое количество монстров, так что мы всё ещё продолжаем вылавливать отдельные особи в округе. Поэтому продолжаем патрулировать территорию с воздуха, а также прочесывать водные просторы. Но этот процесс не сравниться напряженным дежурством вокруг Разрыва. Сегодня я буквально наслаждаюсь каждой минутой своей смены. И не переживаю, даже когда нахожу очередное чудовище. Пират тоже пребывает в на редкость благосклонном расположении духа. Мы парим над морем, и рассекаем облака, и бросаемся вслед за уходящим за горизонт солнцем, и любуемся закатом, и мчимся от одной загорающейся звезды к другой. Надеюсь, вечер Воображалы прошёл не хуже. А утром я снова увижу её. И ещё очень долго потом не покину, потому что пока не собираюсь спешить с переходом на новое место. Вполне могу себе позволить перерыв в работе – у меня, в конце концов, медовый месяц! М-да, правда, и он у меня не как у людей. Даже поцеловать жену для меня проблематично. Вздыхаю и трясу головой, стараясь сосредоточиться на окружающем пейзаже. И не сразу понимаю, что мы летим над местом, где ещё неделю назад стояли скалы с гарнизоном; и дальше, над Разрывом, который я патрулировал больше половины своей жизни. С 12 и почти до 25. Тринадцать лет это место было худшим во всём мире. И я был намертво привязан к нему. А теперь… лишь бескрайние волны, в которых отражаются звёзды. И мне всё ещё с трудом в это верится. Слишком невероятно. И непонятно. Аннабет-Афина действительно полностью и окончательно избавилась от Разрыва? От того, что столько лет являлось самой страшной угрозой на всём свете? От того, с чем ничего не мог поделать весь Олимпийский Совет в полном составе. Меня даже иногда посещают странные мысли, а действительно ли другие боги ничего не могли сделать? Но затем я понимаю, что червячок сомнений, грызущий мой мозг, появился из-за того, что я наслушался Эфана, и не имеет под собой никакого обоснования. Я разговаривал со своим отцом в апреле, после ярмарки, и помню, как он сокрушался от того, что ничего не мог сделать. Хотя на самом деле он сделал очень многое – направил свою личную гвардию, а ещё перенаправил морские потоки, так что остров с прорывом оказался отрезан от остального мира. Чтобы если бы мы с воинами упустили кого из монстров, те всё равно не смогли далеко уйти. Да, отец не мог, закрутить водоворот прямо вокруг прорыва, как это сделал я. Он вообще не мог приблизиться к той аномалии. И когда я на днях повторно расспросил его о тех событиях, он также поведал мне и о многом другом. И других деталях. О том, что ужасно себя чувствовал, когда так близко к его храму появилось тьма знает что. Но даже он не мог описать, что именно тогда произошло, как он себя чувствовал и что вообще из себя представляют все эти Прорывы-Разрывы. Это было просто что-то тёмное, непокорное, смутное. Из потока бессмысленных размышлений меня вырывает конское ржание. И повернувшись, я вижу, как ко мне приближается незнакомая серебристая колесница, сопровождаемая в свою очередь весьма знакомым пегасом, пегасом Аннабет. Сама блондинка с убийственным выражением лица и непременно везде следующим за ней шлемом восседает в колеснице. - Если эти дамочки не уберутся из нашего дома, я за себя не ручаюсь! – резко объявляет светловолосая фурия, стоит ей поравняться со мной. – Честное слово, они меня… замучили! - А-э, - я даже не знаю, с какого именно вопроса мне стоит начать. Что произошло? Что за дамочки? Откуда колесница? – А можно с начала? - Да, извини, - она делает несколько заходов этой своей дыхательной гимнастики и начинает объяснять, - ты улетел на смену, а к нам пришла целая делегация жриц из храма Афины. И всё это время они настойчиво убеждали меня пойти с ними и работать Богиней. В общем, я не выдержала и, чтобы не убить никого ненароком, сбежала. И позаимствовала у жриц колесницу. А так как дороги не знала, пришлось брать ещё и провожатого, - указывает она на парящего рядом пегаса. Меня же разбирает приступ хохота, стоит мне представить себе лица жриц, когда их величественная Богиня угнала у них транспорт! - Ха-ха, Рыбьи Мозги, - кривится она и раздраженно дёргает поводья, - делай что хочешь, а я домой не вернусь, пока эти дамы не исчезнут! - Боюсь, жрицы так просто от тебя не отстанут, - с трудом перебарывая смех, признаю я. Ситуация и правда серьёзная. – Они-то сознательно избрали путь служения и посвятили всех себя своей Богине. Так что будут искать тебя даже в иных мирах. - И на дне морском? - Во всех связанных со мной местах в первую очередь. - А как на счёт Дома Афины? – безрадостно спрашивает блондинка, - там можно спрятаться? Дух ведь защитит на своей территории? - Вряд ли. В честь возвращения Богини там наверняка устроили глобальную реконструкцию и уборку; а жрицы, держу пари, воспринимаются Духом как дорогие родственники. Так что пройдут куда угодно. – Судя по унылому выражению лица Аннабет, именно так и обстоят дела. – Слушай, может, пока преемницу не нашли, тебе и правда взять на себя какую-нибудь обязанность Афины? Просто чтобы нас оставили в покое. - Я уже соткала два гобелена за три дня. Два. Гобелена. Перси, я в жизни с такой скоростью не плела! Ну, ты и сам видел, - она морщится. И я тоже вздрагиваю, так как да. Видел. Теперь знаю, что такое божественная скорость. – Я не хочу этим заниматься. И вообще, я знаешь, что подумала… Я же… в общем, может, мне попробовать закрыть и другие Разрывы? - Идея великолепная, - произношу, не торопясь, тщательно наблюдая за малейшими проявлениями её эмоций, - Воображала, ты уверена, что сможешь? Что вообще стоит пытаться? - Не знаю. Честно, я даже пыталась обсудить эту мысль с Духом, но ничего не поняла. Знаю, что могу всё исправить, - она закусывает губу, а затем спокойно добавляет, глядя мне прямо в глаза, - а могу сделать хуже. - Насколько хуже? – интересуюсь, уже прикидывая, у кого стоит проконсультироваться на столь щекотливую тему. Аннабет пожимает плечами. – До конца моей смены ещё шесть часов, а потом можно навестить Дельфийского Оракула, что скажешь? - Что угодно, только не жрицы и храм. - Договорились. *** Ещё никогда я так не страдаю от своей собственной идеи. Но после того как мы утром четырнадцатого прилетели к Рейчел и застали там ещё одну делегацию жриц (к счастью, мы вовремя развернулись, и общаться с ними не пришлось), мною же было предложено провести эксперименты на Северном Разрыве. В конце концов, в книгах мы ничего не смогли найти с начала весны, знания Оракулов всё равно ограничены, а льдам глубоко безразлично, какого размера будет закованный в них Разрыв. Так что даже если эксперимент провалиться, проблем особых не будет. Ладно, соглашусь, сама идея даже сейчас выглядит неплохой. Вот только именно она приводит нас в царство снега и столь низких температур, что здесь почти невозможно выжить. А мы, на минуточку, проводим здесь уже четвертые сутки. (Вопрос к жрицам: насколько нужно достать человека, чтобы он сбежал от вас ВОТ СЮДА?!?) По инструкции Аннабет мы, конечно, сооружаем какое-то иглу, внутри которого уже ставим палатку, так что живём, в принципе, с комфортом и удобствами. Однако нам же регулярно нужно выходить на улицу. Где от холода не спасает ничто, даже мысли отказываются шевелиться. А зазнайка час за часом просиживает рядом с Разрывом, пытаясь понять, что и как делать, чтобы от него избавиться. Пока – безуспешно. Ну, я бы удивился, если бы она на таком бешеном холоде что-то сообразила. Наконец, она со вздохом встаёт и отступает, признавая очередное поражение. Пританцовывая, чтобы согреться, мы шустро возвращаемся в наше убежище. За эти дни мы (я) уже протаптываем (ага, магией) траншею в человеческий рост от нашего временного дома к Разрыву, что очень эффективно против ветра, но, опять же, не от холода. Внутри нас ждёт горячий термос и одеяла, и очень скоро становится безразлично, что там творится снаружи. Мы лежим совсем близко, почти касаясь телами. И можно представить, что мы просто выбрались в горы, что это небольшое романтическое приключение и никакого Духа нет. - Ну, вот почему у меня так всегда? - не сдержавшись, тоскливо вздыхаю, обводя взглядом черты родного лица, - я ведь хотел попросить у тебя на день рождения подарок: подарить мне один твой день. Чтобы мы провели его вместе, вот вообще не отходя друг от друга. Чтобы целые сутки ты была моей. И без вот этого вот всего, - ухмыляюсь, легко дёрнув за воротник куртки. Куртка, кстати, моей мамы, так как у нас не было времени и возможности нормально собраться дома. – И смотри, всё буквально сбылось – ты совсем близко, кроме нас вокруг никого, а устроить сексуальный марафон нельзя! – усмехаюсь и чуть не получаю оплеуху. Учитывая силу духа в ней, удар мог бы быть внушительным, если бы она действительно планировала его нанести. - Рыбьи Мозги! – обзывается она, поджав губы и демонстрируя прелестный румянец на щеках, - ну извините, что вы оказались здесь в таких обстоятельствах и вынуждены страдать по моей вине. - Ты шутишь? Да я всегда мечтал о таком Дне рождении, - не удерживаюсь и продолжаю подтрунивать. Но на этот раз получаю в ответ грустный взгляд: - Перси, прости. Прости, правда, что проводим этот день здесь и так… - Брось! Всегда мечтал отпраздновать среди вечных льдов! – Аннабет слабо улыбается, и я воспринимаю её улыбку как хороший знак. - Говорю же, я хотел просил у тебя в подарок этот день. И вот, только посмотри, ты проводишь каждую секунду со мной! Чудесно, разве нет?.. - Рыбьи Мозги, - хмыкает она с совсем другой интонацией и прижимается ближе, пряча свой нос у моей горячей шеи. Даже молнией не припечатывает. - Только посмотри! Пурга, снега, носа на улицу не высунуть. Романтика! Аннабет, наконец, смеётся и расслабляется, отпуская тревогу. Наклоняюсь, чтобы запечатлеть короткий сдержанный поцелуй, но когда почти касаюсь заветных губ, меня откидывает прочь болезненной волной силы. Окей. Дух высказывается, что возражает. - Ты как? – подскакивает Воображала, взволнованно оглядывая меня. - Ну вот, - кряхтя, вползаю обратно на своё место. – Хоть поцеловать хотел, и то нельзя! Безобразие. Разочарованно вздыхаю, подтягивая блондинку к себе поближе и помогая устроить голову на моём плече. Знаю, что она опять думает о всякой ерунде, поэтому начинаю ласково перебирать её выбившиеся из-под одежды волосы, чтобы отвлечь: - Спи давай. Отдыхай. – Почти приказываю. Поправляю одеяла, одежду. Шепчу совсем тихо. - Знаешь, как я этого хотел? Тебя. Нас. И дело не в сексе как таковом, а в том, что я хочу ощутить, что наша близость возможна. Что твоё сердце открыто мне. Что мы вместе. Что это никогда не кончится. Но… всё почти кончилось. По крайней мере, пока – Дух бдительно стоит на страже нравственности своей подопечной. И даже разговоры со мной люто не одобряет. Аннабет вдруг подскакивает, резко сбрасывает одеяла и, чуть не спотыкаясь, бежит прочь. Я, на ходу натягивая обувь, мчу за ней. Догоняю уже у разрыва, где она стоит, сжимает в руках вездесущий шлем Афины. - Перси, растопи, пожалуйста лёд. - Вокруг разрыва? – уточняю на всякий случай. - Чтобы я могла касаться его напрямую. И нет, я не уверена. И не знаю, как. Но, - смотрит на меня со странной решительностью, - мы это сделаем. Мы всё исправим. Мы закроем Северный Разрыв. Меньше, чем через минуту, она действительно справляется. И мы собираем вещи, чтобы как можно скорее покинуть негостеприимный ледяной край. - Куда дальше? – глубокой ночью мы, наконец, добираемся до ближайшего поселения и снимаем у одного из местных комнату. По правде, ничуть не комфортнее нашего иглу. – Мрак, скучаю по нашей ванне. Так вот, отсюда можно пойти той дорогой, что мы пришли сюда и вернуться домой. А можно свернуть в сторону, к Амазонкам и их Разрыву. Будем заглядывать к ним? - Что ближе? - Амазонки. Знаешь, вообще, гораздо важнее было бы попробовать закрыть Римский Разрыв. Он второй после нашего по уровню опасности, а монстров у них всегда было особенно много. Аннабет ёжится и приобнимает себя за плечи. - Я бы… я бы пока не хотела так рисковать. Я всё ещё не понимаю, как сделала, ну, то, что сделала. И у меня нет гарантий, что я смогу повторить. Предпочтительнее потренироваться. - Сожалею, во льдах у нас был только один. Но я тебя понял. Тогда не будем никому ничего объяснять. Скажем, что мы, - задумчиво тру подбородок, с досадой мечтая о комфортных условиях для бритья, - просто путешествуем. Отдыхаем. А разрывы у нас по пути случайно попадаются, - подмигиваю и тянусь за монетами, чтобы связаться с родными, а то нас, наверное, уже потеряли. - Слава духам, хоть с вами всё хорошо! – первое, что говорит мой отец, быстро оглядев меня с Аннабет. - Э… Кажется, что-то случилось, да? – спрашиваю, совершенно не желая слышать ответа. - Эллочка ведёт себя странно. Кажется, ей плохо, но ни Аполлон, ни другие оракулы не понимают, в чём дело. - Ну, конечно. А я только расслабился, порадовался, что мы убрались с севера! Хорошо, утром мы будем в порту, где оставили пегасов. К вечеру доберёмся к вам. - Лучше сначала обсуди всё с командиром Ла Ру, - неожиданно советует отец и поясняет, - один из полубогов, Нико, пропал. И даже оракулы не могут его найти.