Разделённые мирами

- Нет, Перси, я не могу тебя ни в чём заверить. Я не могу увидеть вашего совместного будущего; пытаюсь, но не могу. И я не могу сказать, жива ли она. Я. Не могу. Ничего. Гарантировать. – Отрывисто отвечает Дэр с внезапной жесткостью. – Ты думаешь, я бы сидела тут, если бы понимала, что происходит, и была уверена в будущем? Если бы видела, как Аннабет могла оказаться здесь и что вообще всё это значит? - Значит, зрение Дельфийского Оракула затуманено, и тебе недоступно предвидение. Если ты ни в чём не уверена, тогда как можешь так убежденно говорить о худшем варианте, будто всё самое жуткое уже случилось и Аннабет мертва? Если ты говоришь, что она пришла сюда… - Не обязательно, чтобы она сама пришла, - перебивает девушка. – Возможно, что-то просто притащило её останки к Разрыву, вот вам и путь. Доволен таким вариантом?.. На миг у меня перед глазами сгущается тьма, кажется, я отскакиваю в сторону, задыхаюсь не в силах принять столь чудовищную версию. Холодные капли ливня стекают по лицу и шее, заставляя вздрогнуть. Темнота немного рассеивается, позволяя снова увидеть всё происходящее. От ужаса я вновь утрачиваю контроль над водой, из-за чего потоки бушуют прямо над нами, тем самым мешая подоспевшим вслед за мной воинам летать и вести сражение. Встряхиваю головой, отчаянно стараясь взять под контроль эмоции и вызванную мной непогоду, укротить бурю. Не то, чтобы я хочу, чтобы кто-то из друзей влез в нашу занимательную беседу (а никто и не пытается, интуитивно чувствуя, что чужое вмешательство будет неуместным), просто переживаю, как бы не навредить кому-то из них ненароком. Поэтому и сдерживаю проявления своих способностей; хватает шторма, устроенного природой. - Перси, не думай, что мне нравится говорить тебе такое. Я лишь стараюсь вернуть тебе хотя бы крупицы рассудительности. Ты нужен здесь. Оглянись вокруг: сколько всего ужасного произошло лишь за то время, пока я пыталась тебя переубедить и остановить от совершения самоубийственной глупости! - Да, Джексон, твоя помощь бы не помешала, - кричит Кларисса, но мы с Рейчел её дружно игнорируем, так что больше никто не решается вмешаться. А если кто-то что-то и говорит, то я не замечаю, полностью сосредоточившись на своей рыжеволосой собеседнице. - Ты должен сражаться с монстрами! Защищать гарнизон! Своих друзей! Эту землю! – требовательно заявляет Дэр, потом вздыхает, подходит ближе, сочувственно заглядывая мне в глаза, - прости, если причиняю тебе боль своими словами. Но не в наших силах повлиять на то, что должно произойти. Я мгновенно подбираюсь, в Бездну позабыв обо всём вокруг. Вместо того чтобы убедить меня отступить, Рейчел случайно произносит слова, которые зажигают во мне страстную надежду. - То, что должно произойти, - повторяю, впившись в оракула взглядом, - но ещё не произошло. Верно? Воображале грозит смертельная опасность. Смерть, которую не остановить. Это увидел Оракул, не так ли? Но неизбежное ещё не случилось. Пока нет. Звучит ужасно. Однако я некогда не был тем, кто слепо следует предначертанному. В своё время я уже послал в Бездну парочку великих предсказаний обо мне, моём выборе и прочей чуши. И сейчас легко сдаваться не собираюсь. И моя подруга как никто это понимает. Поэтому вновь испытующе вглядывается в моё лицо и протягивает ко мне руку. - Перси, - с мольбой начинает она, однако когда касается моей кожи, наши силы случайно сталкиваются, слишком взбудоражены мои чувства. Кажется, её ударяет даже слишком сильно. Она отшатывается и мгновенно покрывается защитной зеленоватой дымкой Духа, с шипением баюкая побелевшую ладонь. Из её глаз, как из окон, на меня с осуждением смотрит взбешённый Дух. Но в миг уступает позиции не менее рассерженной девушке. - Ты один из моих самых близких друзей, Джексон, и порой я так жалею об этом! – гневно выплёвывает она слова, яростно топнув. – О, как я жалею о том, что не могу сохранять по отношению к тебе безразличие и пытаюсь как-то сгладить твою возможную боль! И Аннабет… она мне безумно нравится! Она замечательная! Ещё и делает тебя счастливым, даёт тебе сил продолжать бороться, знаю! Но ничего не могу поделать! У меня были видения, что происходящее – судьба Аннабет! – выпаливает она, словно выплёскивает всё, что в ней копилось месяцами. Начинает взволнованно расхаживать из стороны в сторону, насколько позволяют скалы, отмахивается от парочки слишком близко оказавшихся монстров. – Я не понимала того, что видела все эти недели и месяцы. Даже когда Аннабет коснулась меня напрямую, даже когда появилась информация о том, что она – возможная дочь Афины. Я видела, но не понимала! – Кажется, она совершенно теряет над собой контроль, ведь выбалтывает всё подряд, даже не задумываясь, что у нас здесь есть зрители, которые до сих пор не знали о многих секретах. - Так же, как когда-то давно. Помнишь? Ещё до становления Оракулом, я видела встречи с тобой и не могла понять, что ты поможешь мне обрести себя, открыть свой путь, что слияние с Дельфийским Духом – не просто моя судьба, а шаг в судьбе всего мира. И сейчас тоже самое! Колесо судьбы уже начало свой ход, его не остановить. Мы уже на пороге новой эпохи! Она – новая веха! Она? Эпоха? Судьба? Что именно Рейчел подразумевает под «она»? Как это часто бывает, я теряю нить логики в речи оракула - Погоди, что за новая веха? Видения? При чём здесь… - Аннабет. Аннабет – и есть новая веха. Она станет началом нового пути. Поэтому мы ничего не можем сделать. Скоро всё решится. - Ты. Хочешь. Сказать. – Язык ворочается с трудом, еле выдавливая нужные слова, пока моё сердце, кажется, перестаёт биться, - что. Аннабет. Жертва. Что она – необходимая жертва во благо будущего? Ни. За. Что. Успеваю совершить рывок в сторону пропасти, но меня перехватывают и оттаскивают подальше. - Перси! – вновь вцепляется девушка, на этот раз, за мой пояс, - только подумай! Я вижу, что всё наладится для нашего мира! Слышишь? Всё наладится! Только сейчас нельзя вмешиваться! Знаю, ты не привык бросать друзей; но сейчас должен уступить девушку. Ради защиты мира отступи. - Рейч, - я бесшабашно ухмыляюсь, легко отцепляя её руку, - как будто ты не знаешь меня. Я не тот, кто легко прогибается перед ликом судьбы. И сейчас никто и ничто не сможет меня остановить. - Ты ведь её почти не знаешь! Неужели ты пожертвуешь всеми нами, всеми своими друзьями ради всего лишь девушки?! - Я смогу защитить всех. Если надо, спасение Аннабет станет последним, что я совершу, но я сделаю это. А теперь отпусти, - пытаюсь отодрать руки оракула, но вокруг неё снова сгущается зеленоватый дым, обжигающий мои пальцы. - Я не позволю тебе пожертвовать собой, - упрямо повторяет рыжеволосая. И вдруг ослабляет хватку и медленно опадает на землю. Её перехватывают в нескольких дюймах от камня, и тогда я замечаю рядом Клариссу и Силену. - Извини, что использовала против тебя дар, - дочь Афродиты робко теребит прядь волос, а затем ободряюще улыбается мне, - но я на стороне Перси. Вперёд, командир. А мы прикроем. - Н-нет, - с трудом шевелит губами Рейчел, умоляюще глядя на меня, но не успевает избавиться от пут зачаровывающего голоса. – Сут-д-дьбы..! - Прости, - быстро сажусь перед рыжеволосой, торопливо застёгивая ремни доспехов, подкинутых Ла Ру. - Но я верну свою жену. Или во всём этом вообще нет никакого смысла. Не оглядываясь, бросаюсь в сторону разрыва, притягивая к себе как можно больше потоков воды и водопадами обрушивая их вниз. И вместе с очередной морской волной спрыгиваю со скалы, слыша, как за моей спиной Кларисса тихо произносит: - Он чокнутый, Рейч. Но всегда совершал невозможное. И если кто и сможет сейчас всех спасти, то это будет Джексон. *** Надо признаться, что спуск по скалам даже в шаре из воды – то ещё удовольствие. Особенно, когда где-то внизу буйствует разрыв, сбивая тёмной энергетикой всю концентрацию. Ещё и некоторым особо когтистым монстрам удаётся полоснуть сквозь окружающую меня жидкость. Наконец, относительно благополучно добираюсь до дна. И, конечно, не нахожу ничего в этом каменном мешке кроме разрыва (как предсказуемо) и массы чудовищ. Уничтожаю их одного за другим, не имея возможности расслабиться ни на секунду и с трудом ориентируясь во мраке. Кажется, проходит уйма времени, хотя на самом деле лишь считанные минуты, наполненные ошмётками всевозможных существ, разлагающейся смердящей плотью и омерзительным воем. На запредельной скорости я несколько раз пробегаю от одной каменной стены к другой, но ни тьмы не нахожу своей жены. Безостановочно ругаюсь себе под нос, продолжая крошить врагов и вспоминая недобрым словом Рейчел. Вот что ей стоило вместо того, чтобы останавливать меня, сказать – вот нужные координаты, делать надо то и то. Например, сломать пару глыб или попробовать нырнуть в наш разрыв. Почему она не могла выдать мне инструкции?.. Нет же… Сбоку происходит какое-то необычное движение, сопровождаемое тусклой вспышкой, и лишь поэтому я не бросаюсь сразу в атаку, хотя направляю туда несколько водных жгутов. И заодно создаю вокруг себя очередной водный купол, чтобы выиграть несколько секунд и разобраться, что это такое происходит. - Братишка? – когда в слабых отблесках фонаря мне удаётся разглядеть Тайсона, а затем и Чарли, мои брови неудержимо начинают ползти вверх. И отказываются останавливаться, когда я опознаю в тёмном сжавшемся на земле комке живое существо. А затем ползут ещё выше, когда осознаю, кто именно сидит, скрючившись у ног моего брата. Это же Ди Анджело! – Эй? Мелкий? А ты что здесь забыл? - М-м! – Нико лишь стонет, хотя обычно уже начал бы яро протестовать, что он совсем-совсем взрослый. Кажется, его тошнит, так что я любезно подсовываю ему несколько шаров с водой и отворачиваюсь, чтобы не смущать маленького воина. Есть чем заняться – твари тут просто безумные и в огромном количестве. - И чего вы тут забыли? – не сговариваясь, мы втроём с Чарли и Тайсоном формируем треугольник вокруг мальчишки, который временно небоеспособен. Обстановка может показаться неблагоприятной и вообще удручающей, но вместе мы не испытываем проблем. Даже продолжаем переговариваться, сражаясь с нескончаемой очередью злонастроенных существ. – Что-то случилось наверху? - Там Рейчел с ума сходит, - взволнованно хмурится мой брат. - Не сомневаюсь, - усмехаюсь, - я её сильно выбесил. - Да она вроде не из-за тебя, - смущается Тайсон. Одновременно одним ударом впечатывает адскую гончую в стену, не давая той ни шанса провалиться в тень. И спокойно поворачивается к Бекендорфу, - она там всех на уши поставила криками, что Чарли взорвётся, и огонь погубит его. Поэтому я здесь. - А я здесь, так как должен этот самый взрыв устроить. Собственно, - басит сын Гефеста, - меня наш оракул ещё несколько часов назад предупредила, что потребуется что-то мощное, чтобы пробить камни. Я прибыл, как только подготовился, но тебя уже не застал. Поэтому нам пришлось искать способ добраться до тебя. - А я как раз тут в качестве транспорта, - поднимает дрожащую руку Ди Анджело, пуская в голос излишнюю браваду. И тут же снова скрючивается, хватаясь за живот и жалобно добавляя, - но двоих сразу да ещё и такой комплекции мне переносить ещё не доводилось. - Ничего-ничего! Поправляйся! – заботливо похлопывает мой братишка брюнета по спине и, кажется, чуть не ломает хрупкому мальчишке позвоночник. – А мы пока пообщаемся с плохими собачками! И птичками! Но особенно пообщаться у него не получается, так как я закручиваю вокруг нас плотный водоворот. - Ты – молодец, - хвалю Нико, помогая ему выпить нектара для скорейшего восстановления, - удивительно, что ты уже наловчился так перемещаться! Ещё весной ты мне говорил, что даже к шевелению теней отношения не имеешь. – Подмигиваю заметно приободрённому юнцу, вдруг задумываясь о том, что если бы не та встреча на ярмарке, сейчас всё могло быть совсем иначе. - Так что, пробиваем скалы? – деловито уточняет Чарли, снимая с плеч рюкзак. - Хм! – попеременно смотрю на двух своих друзей и киваю Тайсону. Бекендорф, конечно, сын Гефеста, поэтому по большей части огонь ему безопасен. И всё же даже у его выдержки есть пределы. В свою очередь, у моего братишки есть благословение приёмного отца, водной стихии. Так что, как мы уже выясняли раньше в ходе не совсем адекватных экспериментов (взрывали корабли; долгая история при участии занятных коктейлей), Тайсон без вреда для себя переносит гораздо более высокие температуры, чем наш друг. – Надеюсь, что мы обойдёмся вообще без опасных для жизни взрывов. - Да прям, - тянет Нико, пошатываясь, но упрямо поднимаясь на ноги, - тут такие скалы нужно пробить! – и он смотрит в дальний угол совсем рядом с одним из краёв разрыва. - Погоди-ка, - резко поворачиваюсь к нему и чуть не лишаюсь головы, пропустив нападение неизвестно как просочившегося сквозь купол василиска, - ты видишь, где Аннабет? – щурясь, окидываю Ди Анджело оценивающим взглядом, доверив уничтожение змейки друзьям. - Н-нет, - от смущения мальчик аж заикается. И признаётся дрожащим шёпотом, - я… я чувствую, что где-то там, внизу, что-то недавно умерло. – Его щёки идут красными пятнами, и он весь сжимается, словно в ожидании удара. (Кажется, мне предстоит провести ещё пару воспитательных бесед в Академии). Не получив ни испуганных взглядов, ни осуждающих слов он неловко добавляет. – И там есть место, куда я не могу переместиться. - Ага. Видимо, именно туда-то нам и надо. – С деланной бодростью поворачиваюсь в нужном направлении, крепче перехватывая меч и начисто игнорируя слова про умерших. Я не могу опоздать. Воображала обязательно меня дождётся. Чарльз явно что-то перемудрил, создавая взрывчатку. Раз пять он сам чуть не взлетает на воздух вместе со своими контейнерами с какой-то светящейся жидкостью, и мы с Тайсоном с трудом успеваем оттаскивать его прочь и прикрывать водой. Которая, кстати, продолжает испаряться из-за всё нарастающего в каменном мешке жара. Сосредоточившись до раздирающей тело боли, пытаюсь призвать сюда ещё воды, в конце концов, вокруг океан! Но добиваюсь лишь нескольких чахлых струек, стекающих откуда-то сверху. Ладно, тоже неплохое подспорье. И тут Нико предлагает блестящую в своей наглости мысль – по теням переместить волшебные штуки Бекендорфа прямо в толщу скал. Оба кузнеца тут же углубляются в расчёты и споры, на какое расстояние нужно отправлять взрывчатку, и мне приходиться отбиваться от монстров в одиночку. А затем земля буквально уходит из-под ног. Отлично. Только землетрясения нам и не хватало! Вокруг стоит страшный грохот и треск, всюду сыпятся камни, воздух наполняется пылью. Нам чудом удаётся избежать обвала, ещё и Чарли умудряется получить страшные ожоги, когда несколько контейнеров взрываются из-за столкновения с камнями. Я как никогда явно понимаю, что если бы не мгновенная реакция и помощь Тайсона, мой друг бы действительно сегодня погиб. Если бы Рейчел не отправила моего брата вместе с Бекендорфом… Надо будет потом извиниться перед Дэр. И поблагодарить. А для начала – вытащить пострадавшего наверх и немедленно доставить к целителям. Как назло, фонари ребят, тоскливо мигнув несколько раз на прощание, гаснут. Однако я вдруг обнаруживаю, что где-то внизу я отчётливо вижу другой источник света. И в его сиянии смутно различим хрупкий женский силуэт… Мгновенно подскакиваю и бросаюсь к месту взрыва. Боги. Мы смогли. Нам удалось пробить отверстие, которое ведёт в гигантскую подземную пещеру. Я не вижу её конца и края, да и не пытаюсь искать, торопливо скручивая водяной жгут и спускаясь вниз. К Аннабет. Она сидит в самом центре зала, прижимаясь к источающей свет статуе и стискивая в исцарапанных руках кинжал и шлем. Она бледная, измученная. Она покрыта ранами, грязью и пылью с ног до головы, даже волосы теряют свой естественный цвет, став тёмно-бордовыми от пропитавшей их крови. Она живая. От облегчения у меня подкашиваются ноги, сил еле хватает, чтобы устоять при приземлении и затем броситься в её сторону. Меня охватывает такое количество чувств, что я даже не сразу замечаю всё остальное. Что вокруг безмерное количество трупов пауков и не меньшее количество ещё живых, шевелящихся восьмилапых гадов. Что рядом с Воображалой останки невиданного гигантского монстра и, кажется, человеческое тело. Что над статуей и блондинкой трепещет сияющее облако, отпугивающее монстров. Что в руках у девушки сверкающий странно знакомый шлем. Спотыкаюсь на месте, опознав в шлеме священный атрибут Афины. Тьма! На миг мне становится страшно, что вот прямо сейчас мою жену испепелит Дух за прикосновение к реликвии. Но ничего не происходит. Блондинка вздрагивает, оборачивается на шум и замечает меня. И её губы тут же изгибаются в улыбке, а в глазах отражается невероятное облегчение. Она небрежно перехватывает шлем одной рукой, запихнув его подмышку (и её всё ещё не испепелило!), и, пошатываясь, робко делает несколько шагов мне навстречу. Я не замечаю, как преодолеваю разделяющее нас расстояние, лишь ощущаю, как по всему телу прокатывается волна блаженства, когда я, наконец, обхватываю лицо девушки ладонями и безостановочно покрываю его поцелуями. Кажется, при этом я что-то шепчу, но даже сам не разбираю собственных слов. Я просто безумно счастлив, что мы снова вместе. А затем прекращаются абсолютно все попытки говорить, когда я накрываю её губы своими. Поцелуй выходит жадным, голодным, слишком коротким, чтобы насытить мою сумасшедшую тоску и устранить страх. Но вокруг усиливается шелест, заставляющий Аннабет вздрогнуть, и это заставляет меня поднять голову и осмотреться. Вот. Же. Тьма. Вокруг… Сглатываю, оглядывая приближающиеся полчища пауков. Существ, которых моя светловолосая фурия боится до потери сознания. К слову, фурия как раз вспоминает об окружающих тварях, так как резко вцепляется в меня всеми конечностями, чуть не выронив божественный шлем. Я воспринимаю это как команду и подхватываю жену на руки, после чего торопливо концентрируюсь на своём водопаде, чтобы с его помощью поднять нас наверх. - Т-там, - стуча зубами, произносит Воображала, вся сжавшись и крепче вцепившись в шлем. Сделав несколько успокаивающих вдохов, она вновь заговаривает, но уже чуть увереннее, - там тело. Его тоже нужно поднять. - Как скажешь, - перехватываю поудобнее свою драгоценную ношу и концентрируюсь до тёмных кругов перед глазами, чтобы вытащить нас из этой пещеры. И всё равно сомневаюсь, что справлюсь. К счастью, в этот миг сверху падает недлинная верёвка, которую я поспешно обвязываю вокруг талии, на несколько секунд всё же ставя Аннабет на землю. И снова аккуратно поднимаю её на руки. А вот то самое тело небрежно подхватываю водой. И хотя ребята вытаскивают нас из пещеры, мы всё ещё находимся ни черта не в безопасности. Рядом с нами бурлит разрыв, и ещё куча монстров, и куча людей. Так что в который раз за эту бесконечную ночь формирую вокруг защитный купол. Стоп. Тут в самом деле оказывается намного многолюднее, чем ещё несколько минут назад. По меньшей мере, ещё десяток человек, три колесницы, пегасы. Но не успеваю я поинтересоваться, какого мрака ребята сюда спустились, как со всех сторон начинаются сыпаться вопросы о том, что там внизу была за статуя и куда она делась, и что это за шлем у Аннабет и откуда, и... Мне в плечо толкается головой Пират, и я отвлекаюсь, пропуская поток слов мимо ушей. А в себя прихожу, лишь когда слышу тихий смех Воображалы. И тут же сам расплываюсь в улыбке и притягиваю её ближе, желая зарыться носом в пряди лунного цвета… но натыкаюсь на насквозь пропитавшиеся кровью волосы. Мрак! Ей же наверняка нужна помощь лекаря! И Чарли! - Давайте выбираться! – командую резко, прервав всеобщую болтовню. – Как вы все вообще оказались здесь?! И зачем!? - Силену попробуй останови! – фыркает вдруг знакомый голос. – Особенно, когда на кону жизнь её обожаемого мужа. - О! Уи-и-илл! – тяну, вглядываясь за спины окруживших нас ребят, - ты-то мне и нужен! Осмотри Аннабет. - Ох, да! – вместо лекаря к нам подбегает дочь Афродиты, протягивая сумку с всевозможными вещами, - что с тобой случилось!? Как ты себя чувствуешь? Уилл уже заканчивает с Чарли, сможешь минутку подождать или нужно срочно? - Н-нет, - робко отвечает моя жена, ещё теснее прижавшись ко мне и отказываясь от щедрого предложения бывшей Богард, - ничего не нужно. Разве что умыться не помешает, - блондинка демонстративно приподнимает свои совсем не светлые пряди. А затем вдруг округляет глаза и касается моего запястья, привлекая внимание. - Перси, тело! – шепчет Аннабет, косясь на отверстие в полу. Точно! Тьма! Я же так и не вытащил труп до конца. И он сиротливо болтается в воздухе, запертый в водный кокон. - А где Афина? – вдруг интересуется Рейчел, сбивая всех с толку. Оракул хмурится, оглядывает всех с беспокойством, - она же была здесь? Энергия Богини всё ещё кружит здесь. - В общем, - Аннабет колеблется, поджимает губы, заметно колеблясь. И отчего-то моё сердце сжимается в дурном предчувствии. А блондинка переводит взгляд на поднятое тело, - боюсь, что этой Богини у вас нет совсем. Это то, что от неё осталось. Ребята в ужасе отшатываются, вопросы сыплются со всех сторон, смешиваясь в неразборчивый хор. - Как же так? - Что же теперь будет? - Поэтому с монстром и Разрывом творится что-то непонятное?! - Богиня всё ещё здесь, - вдруг резко заявляет Рейчел, заставляя всех умолкнуть, и смотрит при этом прямо на мою жену. – Её главный символ в твоих руках. Мы все тут же дружно замираем, уставившись на мягко светящийся шлем, который Воображала всё ещё прижимает к себе. - Но как так? – хмурится Крис, - почему он у тебя? - Что вообще происходит? – ещё громче спрашивает Нико, с надеждой оглядывая всех присутствующих. - Что всё это значит? - Ну это… что-то вроде, - снова неуверенно бормочет Аннабет. И вдруг всё меняется, словно на миг исчезает весь воздух, - «ты достойна» - совсем иной голос срывается с её губ, заполняя мощью каменный мешок, да и где-то там, наверху, над землей летит рокочущее эхо. Скалы вздрагивают от короткого всплеска невероятной силы, и нам на головы летит каменная крошка, пробиваясь сквозь водный купол, подозрительно подрагивающий. - Ясно. – Выдаю со спокойствием, которого не ощущаю. Два слова пробирают меня до самых костей. Но никакого понимания не приходит в помине. Вопрос Нико актуален как никогда: что, тьма побери, вообще происходит?! - Может, сначала разберёмся с проблемами, а потом всё обсудим?! – вносит здравое предложение Уилл, закончив с лечением Чарли и пошатываясь от продолжающегося землетрясения, подходит к нам. А я оглядываюсь, замечая, что по скалам, окружающим разрыв идут трещины. Да и сам Первый Разрыв словно колышется, намекая, что сейчас нам устроит грандиозные проблемы. И эти проблемы не решить побегом отсюда. Остальные воины, быстро оценив ситуацию, уже запрыгивают в колесницы и на спины скакунов и обсуждают, как лучше пробиваться наверх через полчища монстров. Но я не могу заставить себя двинуться с места. Потому что вдруг явно понимаю, в какой Бездне мы все оказались. Да, почти все здесь собравшиеся – сильные, способные, талантливые; по большей части – полубоги. Ещё и непосредственный носитель Духа – Рейчел. И всё равно, даже если мы поднимемся, мы ничего не исправим. Вместе с землетрясением дрожит Первый Разрыв, словно грозится расшириться. Но даже если этого не случится, окружающие его скалы не выстоят, они уже опадают, пропускают опасность, позволяя монстрам просачиваться через трещины. А вокруг – океан. И лишь я один смогу уверенно сражаться в море. Все те чудовища, которых мы не добьём, сбегут через воду и атакуют ближайшие острова. - Я немного задержусь, - говорю осторожно и тут же ловлю понимающий взгляд Клариссы. Мы слишком долго сражались бок о бок, чтобы она не понимала нынешний расклад. - Пока скалы стоят, - спокойно говорит Ла Ру, - и я буду полезна. А потом не смей тратить на меня время и силы, понял? Твоя цель – защитить мир, а не меня. - Ага, конечно, так я тебе и подчинился, - закатываю глаза, ухмыляясь и замечая, как начинают в ужасе переглядываться наши друзья, медленно осознавая, что именно значит обрушение окружающих скал. - Укрепить не сможем? – быстро интересуется Кати, разминая запястья, словно уже примеривается, как бы вырастить растения. Только им не под силу нас спасти. - А что внизу за пещера? – уточняет Крис. – Может, получиться запереть большую часть монстров там и дождаться, пока Боги принесут новые скалы? - Землетрясение наверняка затронуло и пещеру, там могут быть другие выходы, - задумчиво постукивает по подбородку Уилл, - к тому же, Аннабет туда как-то попала, значит, какой-то выход там точно есть. - Кстати, - вскидывается Кларисса, - надо поспешить и отправить вас в безопасное место. Эй, Джексон, удержишь свой пузырь вокруг колесницы, пока ребята будут подниматься? - Ты бы не спешила нас с Аннабет отсылать, - скрещивает руки на груди Рейчел и враждебно смотрит на Ла Ру, безошибочно определив, кого именно та планирует спровадить. Я открываю рот, чтобы пресечь споры, но мне в поясницу вдруг впиваются холодные пальцы, отвлекая от судорожных размышлений. Блондинка смотрит с угрозой, одним взглядом давая понять, что не позволит мне тратить силы и подставляться ради собственной защиты. - Другого варианта нет, Воображала, - ласково заверяю я и нежно провожу по царапине на её щеке, - и не переживай, героически самоубиваться я не планирую. Мы ещё посмотрим, кто победит в этой схватке! Блондинка ничего не говорит. Лишь отстраняется на полшага и с бессильным гневом смотрит на разрыв. Затем вздрагивает, прикрывает глаза, глубоко вдыхая. Снова поднимает веки, но теперь на её лице не отражается ни тени эмоций. Она задумчиво оглядывается вокруг, спокойно оценивая бесчисленное множество болтающихся в воздухе и на камнях монстров, раны, покрывающие всех защитников гарнизона, их усталые вздохи и стиснутые зубы, продолжающие осыпаться скалы. Всю жуткую ситуацию, в которой мы застряли, не имея возможности ни сдастся, ни победить. - Надежда… у нас ведь всё ещё остаётся надежда, - вдруг шепчет Воображала и поворачивается ко мне и говорит что-то совсем странное. – У нас ведь останется шанс, да? С твоей мамой ведь чудо случилось. И мы сможем его повторить, правда? – она тянется ко мне, обнимает меня одной рукой за шею, заставляет наклониться и целует с какой-то отчаянной потребностью. На несколько мгновений для нас обоих реальность перестаёт существовать. А затем снова врывается в наш мир с шумом, криками, стонами и рёвом беснующихся чудовищ. - Помнишь, ты пообещал, что мы останемся вместе? Ты ведь… не отпустишь меня? - Никогда. Она прикрывает глаза, в которых проскальзывает видимое облегчение. - Перси… - Не отступлю. Не сдамся. Не смотря ни на что. Удержу. – Её пальцы соскальзывают по моей шее и груди вниз, царапая повреждённый доспех, и медленно отдаляются, разрывая прикосновение. Перехватываю её ладонь, сплетая со своей. - Ты и я. Вместе. - Вместе, - отзывается она эхом. На миг крепче сжимает пальцы, а затем освобождает свою руку. Я тянусь за ней, как привязанный, но она отступает, обхватывает обеими ладонями шлем, а затем медленно поднимает и одевает его, пока с её губ срываются почти не слышимые слова, в мгновение бросившие меня в безжалостную Бездну. – Я открыта для веры и знаний. Вижу свет мудрости и принимаю его. Отрекаюсь от себя и былого. Клянусь следовать избранному пути. Не я отныне и впредь. Да воцарится Богиня. Она говорит совсем тихо. Кажется, её губы почти не двигаются. Но каждое проклятое слово будто звуковой волной разлетается вокруг, чуть не сбивая с ног мощной энергией, которая не оставляет сомнений в том, что именно происходит. И в том, насколько рождение новой Афины неизбежно. Как бы я не желал это остановить, чтобы не предпринимал, даже я, полубог, никак не смогу повлиять на ситуацию. Да я пошевелиться не могу! Лишь с усиливающейся болью в груди беспомощно наблюдать за тем, как рушится моя жизнь. Просто неподвижно продолжаю внимать каждому слову, что эхом вбиваются мне под рёбра, шумным ураганом заполняют голову. И вместе с каждым из них я умираю. «Я открыта для веры и знаний» На самом деле, весь этот кошмар длится мгновение; клятва Аннабет занимает лишь несколько секунд, за которые никто не успевает опомниться. И одновременно, всё длится проклятую вечность. «Вижу свет мудрости и принимаю его» Не задумываюсь всерьёз о том, откуда выросшая в другом мире девушка вообще знает ритуальные слова отречения, которые у нас никто не учит наизусть. Более того, говорит сразу финальные слова слияния с Духом, и те явно действуют. Что лишено всякого смысла. Всё должно проходить совсем иначе. Подготовка и проведение всех положенных церемоний, предшествующих слиянию, способна растянуться на неделю, месяц и даже полгода. Пока не будут пройдены все этапы. А без всех необходимых обрядов заключительная часть просто не сработает. Это просто невозможно. Бред. Но происходит прямо у меня на глазах. «Отрекаюсь от себя и былого» Даже после того, как чужой голос устами Аннабет произнёс «ты достойна», я ни на секунду не мог предположить, что Дух может слиться с ней. Как Аннабет вообще может претендовать на роль Афины, хотя, хах, моими стараниями она больше не соответствует одному из главных требований? Да и, кстати говоря, вообще является супругой, этот факт ведь не отменить, правда? А Афина должна быть полностью лишена чувств и связей. Афина, мрак возьми, Богиня-девственница! Целомудренная Богиня, отрешенная от всех уз. Здесь мало просто сказать «отрекаюсь». Мало даже просто отречься. Нужно быть лишенным сердца. Нужно вообще не знать, что такое сердце и близость. «Клянусь следовать избранному пути» Неужели, Дух её примет? Не смотря на несоответствие критериям и полное несоблюдение регламента ритуала? Неужели моя Воображала станет новой Богиней?.. И что тогда? Всё, что между нами было, просто исчезнет, превратится в пыль? Или со мной тоже произойдёт чудо, что уже случилось с моей мамой? Я сохраню память? Я ведь смогу сберечь воспоминания, даже если ритуал сработает и даст жизнь новой Богиней? Я смогу. Я обязан. Я не могу забыть Аннабет. Она ведь моя жена. Мы соулмейты! Мы не можем вновь потерять друг друга. И плевать на все законы… моя мать ведь не забыла моего отца? И мы с Аннабет сможем. Должны, обязаны сохранить наши чувства, нашу память, нашу связь. Нашу драгоценную любовь. Кажется, ко мне стекаются морские волны, словно готовясь бросить вызов силе Афины. Скалясь на враждебно настроенную энергию. Проникая мне под кожу и возвращая силы. Мне удаётся шевельнуть пальцами, но этого недостаточно, и я всё сильнее напрягаюсь, взываю к бушующему вокруг океану. Вот только зачем? Даже если я смогу двинуться с места, даже если брошусь к Аннабет, даже если смогу оторвать от неё шлем, я не повлияю на ход отречения. Очевидно, уже слишком поздно делать хоть что-то. Даже молиться. На миг все мои внутренности сжимаются от ужаса, когда я как наяву вижу наше будущее. Богиня, привязанная к своему храму и должности. И я, напрочь забывший о том, что вообще любил. Быстро нашедший утешение в объятьях какой-нибудь красотки, у которой совсем не светлые кудри и чей взгляд лишён стальной строгости. И легко обзаведшийся новой семьёй… Но ведь я не смогу жениться на другой, верно? Богини ни за что не благословят меня, уже состоящего в браке или становление Афиной перечеркнет и эту связь? Останется ли хоть что-то от меня с Аннабет и нашей безумной любви?.. « Не я отныне и впредь. Да воцарится Богиня» И вот шлем венчает её голову, и от него вниз по телу девушки сбегают световые ленты, похожие на извивающих змей. Одна обвивает запястье, разрастаясь и превращаясь в атрибут Афины – щит, другая скользит в опустевшую ладонь, обращаясь копьём. (Вот у жриц в храме сегодня будет весёлый день – все священные атрибуты поисчезали!) Третья и четвертая обретают плоть священных животных – взлетев в небо совой и улегшись у ног настоящей змеёй. На её теле не остаётся ни следа ран. Даже вся грязь растворяется и исчезает, и волосы снова сияют лунным светом. А поверх восстановившейся одежды мягкими складками ложится белоснежный хитон и крепкие золотые доспехи. Настолько полного и мгновенного слияния с Духом мне ещё не доводилось видеть. Даже просто слышать о подобном. Никаких сложностей, искореживающей внутренности боли, землетрясений и уничтожения всего вокруг (землетрясение, правда, есть, но по другой причине; и оно предшествует обряду, а не является его следствием). Всего лишь финальные слова отречения – и пуф! Богиня во всей своей красе и во всеоружии! Прям интересно, это потому что она выросла на другой планете?.. Сбиваюсь. С недоверием смотрю на свои руки, а затем снова поднимаю взгляд на Аннабет. Я помню. Не просто имя. Абсолютно всё. У меня нет даже самого крошечного намёка на то, чтобы что-то было стёрто, ни малейшего ощущения неправильности, недосказанности. А я отлично знаю, каким оно должно быть, у меня в качестве примера есть Рейчел: и я, и остальные помним её имя, но так же твёрдо знаем, что есть связанные с ней моменты, которые мы все забыли. Да даже иногда при общении с отцом меня посещает смутное замешательство, словно что-то ускользает от меня. Но сейчас – ничего подобного; полная ясность в голове; ещё никогда мои Рыбьи Мозги не работали столь эффективно, и никогда ещё я им не доверял так сильно, как доверяю сейчас. Я не забыл. Ритуал отречения явно сработал. Передо мной совершенно, абсолютно точно Богиня. И в тоже время… я помню. Какого. Мрака. Происходит. Не то, чтобы я возражаю… Может, дело во времени? Ритуал прошёл слишком быстро и ещё не сработал до конца? Память будет уходить постепенно? Или со мной, как с мамой, случилось чудо? И… помнит ли блондинка, что она – моя жена? И тут в Аннабет чуть не врезается монстр. Он не целится в неё, просто падает и бьётся в конвульсиях, содрогаясь всем телом. Я еле успеваю вскинуть свой меч, а следом призываю волну, чтобы защитить девушку. Но волна не поднимается. Вода вообще не приближается к Воображале, как я не стараюсь. К счастью, Анаклузмос вонзается точно в горло. Мёртвое чудовище падает в нескольких дюймах от тела моей возлюбленной, зацепив когтями хвост змеи и подол хитона, а Афина даже не вздрагивает. Спокойно смотрит на рухнувшую тушу, чуть двигает копьём, и тварь мгновенно сгнивает и рассыпается песком. О да. Передо мной определенно Богиня. Даже несмотря на иномирное происхождение, не невинность, брак, наши узы. Я инстинктивно тянусь коснуться, но мои пальцы даже не успевают дотронуться до её кожи, как меня обжигает невыносимо жарким, жестким пламенем, впивающимся в моё тело, словно желая оторвать кусок, уничтожить. С шипением стискиваю зубы, окружив повреждённую кисть водой и с болью глядя на любимую девушку, которая больше ею не является. Передо мной стоит во плоти неприкосновенная Афина. Во взгляде которой нет ни малейшего узнавания и вообще хоть какого-то участия; просто статуя, полная могущества. Существо с золотыми глазами, не имеющими ничего общего с привычной мне сталью. И даже почти не различимый шёпот «простите… простите… простите…» принадлежит не моей возлюбленной. Она отворачивается, словно ничего не произошло, и сосредоточивает всё внимание на Разрыве. А затем делает шаг вперёд. Ещё несколько. Снова чуть не лишается головы из-за прыгнувшей адской гончей, которую я успеваю перехватить только подставив под клыки свою руку. Долго с тварью не вожусь, побыстрее уничтожаю, небрежно обмотав раненное предплечье обрывком штанины и вновь ища взглядом возлюбленную. Той снова грозит опасность, которой она словно не замечает. Хотя, кажется, она и, правда, ничего не замечает. И сопровождающие её сова со змеёй тоже не видят. А вот монстры отлично замечают её. Их, конечно, трясет и мотает из стороны в сторону, как это обычно и происходит в присутствии Богов, но это не делает их безвредными. У них нет разума, чтобы переживать, испытывать затруднения из-за передвижений, они просто атакуют всё подряд. Поэтому я стремглав нагоняю блондинку, зорко оглядываясь по сторонам и защищая её от любой опасности. Мне плевать куда и зачем она идёт, я продолжу её защищать пока вообще могу сделать хоть что-то. Очередную пикирующую стимфалийскую птицу ещё в воздухе сбивает стрела, и я коротко улыбаюсь, чувствуя, как беспокойство немного ослабляет свои тиски. По крайне мере, с остальными всё в порядке: учитывая «меткость» Уилла, чтобы попасть хоть в кого-то ему нужно очень хорошо постараться. И раз он способен стрелять и даже попадать, значит, ему создали нужные условия. То есть, ребята живы и защищают друг друга. И вполне возможно, мы выберемся из этой передряги без потерь. Вновь перехватываю врага в непосредственной близи от Аннабет и разом выбрасываю из головы любые мысли, сосредоточившись на битве. И чуть не пропускаю удар эмпусы, отвлекшись на золотую вспышку. Разрезав нападавшую, поворачиваюсь к Воображале и застываю. Ни копья, ни священных животных подле неё не наблюдается; щит и тот убран за спину. Моя уже-не-совсем-жена сидит на коленях у разрыва, запустив руки в чёрную бурлящую массу, а вокруг сияющего тела девушки вьются и медленно поднимаются в воздух горящие золотым пламенем нити. Нити, берущиеся словно из ниоткуда. Или… прямо из неё? Абсолютно непостижимое и потрясающее зрелище. На подгибающихся ногах делаю несколько шагов и замираю рядом, пытаясь рассмотреть, понять, запомнить. Светловолосая голова, увенчанная шлемом, медленно откидывается назад, и наши взгляды встречаются. Вздрагиваю, вновь увидев чужую золотую радужку вместо привычной стали. Безумно хочу закрыть её глаза, чтобы хоть на секунду обмануться, представить, что передо мной всё ещё моя возлюбленная. - Простите, - шепчет Афина. И повторяет извинения снова и снова. - Хорошо, - сам не понимаю, зачем соглашаюсь и киваю. Богиня кивает в ответ и опускает голову, разом забыв обо мне. Встаёт. Её руки ловко перехватывают золотые нити, расправляют их, бросают в стороны. И те послушно ложатся, сплетаясь между собой, соединяясь в полотно. Скорость, с которой Афина перебирает пальцами, совершенно невероятна. Вот уже сформировано несколько дюймов пылающей, как солнце, ткани. А вот я получаю подзатыльник и выговор от Клариссы за то, что совершенно забываю о монстрах, и Ла Ру приходится отдуваться за двоих. Но честно, даже вновь вступая в битву, я просто не могу хотя бы краем глаза не наблюдать за волшебным процессом. Особенно невероятным, когда Богиня спокойно ступает на только что сотканную материю, на минуточку, лежащую поверх разрыва. И она не проваливается. Будто ступает по земле. И продолжает сплетать нити и делать полотно всё длиннее, и с каждым созданным рядом вокруг нарастает гул. За Афиной прямо из светящейся ткани выскальзывают капли воды, вдруг начинают пениться волны, гудят, хлынув шипящим потоком. Бросаются в стороны, словно пытаясь пробить каменную клетку. Затем усиливается золотое сияние, и будто просачиваясь меж нитями полотна, по полу стелется мелкий песок, перемешанный с ракушками и камнями. Вновь взмывает волна, и в ней мелькают серебристые тела рыб, проносится тень ската. С каждым мигом нарастает шум, и над Богиней сталкиваются две рокочущие стихии. Шипящий мрак, полный взбешенных чудовищ, и освобожденный океан, которому и полагается быть в этом месте. Я замечаю, как один сгусток, представляющий собой слепленных Стимфалийских птиц и Бездна ещё знает кого, летит точно в сторону Афины. И такое мне мечом не остановить… упрямо стиснув зубы, быстро опускаю обе руки в шумящую и радостно бурлящую воду и превозмогая боль, отправляю наперерез тёмному сгустку. Управлять столь привычной и родной стихией рядом с Богиней мудрости практически невозможно, но мне глубоко на это плевать. Упав на колено и кусая до крови губу, я продолжаю поддерживать водоворот вокруг Афины, повторяя себе, что нужно продержаться ещё чуть-чуть. Что я могу это сделать. Я справлюсь. От разрыва поднимается ещё несколько всполохов тьмы, целенаправленно бьющих в носительницу Духа, но встречающих на пути моё яростное сопротивление. Ни о каком сражении с монстрами больше не может быть речи. Я ни на секунду не могу ослабить контроль над жидкостями. На моё везение, я не один. На плечи ложатся тёплые руки, от которых в каждую клеточку моего тела струится энергия. Затягиваются раны, ослабевает давление где-то в желудке из-за перенапряжения, неохотно отступает усталость. Я знаю, что это обманчивое ощущение восстановления. Мои силы всё ещё на исходе. Но Уилл поможет мне продержаться немного дольше, чем я смог бы сам; а друзья пока разберутся с врагами. Внезапно тьма вокруг рассеивается, медленно исчезая без следа, оставляя после себя ослабленных искореженных монстров, с которыми без особого труда справляются мои друзья. Щурясь, всматриваюсь через толщу воды и вижу, как Афина, дойдя до конца разрыва, теперь полностью скрытого сияющим полотном, наклоняется и, кажется, закрепляет нитки. Темнота всё бледнеет, но рокот продолжает усиливаться. Потому что это шум освобождённой из плена стихии, воды. Потому что мы сейчас на дне океана, который вот-вот рухнет и погребёт всех нас… - ЖИВО УСКОРИЛИСЬ И ПО КОНЯМ!!! – ору не своим голосом, подскакивая и открывая в себе десятое дыхание. Меня понимают с полуслова, мигом усиливая натиск. Никогда ещё ни я, ни Кларисса, никто другой из нашего гарнизона не дрались с монстрами с такой скоростью. Конечно, тот факт, что твари малобоеспособны, неплохо облегчает нам жизнь. Но их количество по-прежнему чрезмерно велико, и мне постоянно кажется, что мы не успеем. На полу всё прибавляется песок, хорошо хоть часть его соскальзывает через отверстие в пещеру внизу. Мрак!!! Там же миллионы пауков! Ох, надеюсь, они не водоплавающие. Наконец, я понимаю, что могу легко пересчитать оставшихся чудовищ, и с облегчением выдыхаю. И измученное тело, почувствовав брешь в моей концентрации, тут же требует немедленно остановиться и яростно протестует против продолжающейся экзекуции. Руки перестают слушаться. Хочется рухнуть прямо на месте. Я слишком вымотан. Слишком… - Командир, расслабьтесь, мы закончим! – слышу заверения со всех сторон и притормаживаю. На плечо сразу же вновь ложится рука Уилла, а второй он протягивает фляжку с нектаром. Сил не хватает, чтобы сделать глоток. Я давлюсь, кашляю, задыхаюсь, сложившись пополам. Жмурюсь, до скрежета стиснув зубы. Наконец, с трудом разгибаюсь и заставляю себя сделать новый вдох. Чуть не лишаюсь дыхания повторно. Потому что прямо передо мной стоит Богиня в теле Аннабет. А я могу лишь смотреть на неё и чувствовать, как от тоски и боли от разбитого сердца внутренности скручивает сильнее, чем от всего пережитого. - Анна… - родное имя само почти срывается с губ. Но так и не звучит целиком вслух. Сглатываю. Откашливаюсь. Пытаюсь вновь обратиться к ней, сохраняя спокойный тон, - Госпожа… Афина? - Какой же ты идиот, Рыбьи Мозги, - с трудом выговаривают её губы. А по щекам вдруг скользят искрящиеся слёзы, почему-то кажущиеся желтоватыми, а не прозрачными. До меня не сразу доходит, что вместе с этими слезами из её глаз уходит божественное золото, сменяясь почти привычной серой сталью. Не до конца. И всё же делая её гораздо человечнее. Белоснежный хитон бледнеет, точно состоит из света, и растворяется без следа. Жаль, боевое облачение никуда не исчезает, и доспехи по-прежнему вызывающе горят золотом. – Я не могу пока целоваться, - шепчет Аннабет до боли родным голосом и протягивает руку, - но я всё ещё могу быть рядом. Перед глазами темнеет от всей той невероятной смеси эмоций и чувств, разом нахлынувших на меня вместе со слабостью. Задыхаясь от восторга, я сжимаю её в объятьях, игнорируя болезненные покалывания там, где соприкасается наша кожа. Сейчас мне плевать. Воображала. В моих руках. Больше ни мрака не имеет значения. - Ты ведь останешься со мной? – еле слышно спрашивает она. С искренним страхом, неуверенностью, сомнениями. Как будто возможно, чтобы я оставил её по доброй воле! - Мы вместе, Воображала. Не смотря ни на что, слышишь? - Вместе, - послушно повторяет она, всхлипывает. Вжимается сильнее. И повторяет снова и снова, как мантру, как заклинание, - вместе. Вместе. Вместе. Перси, ты правда-правда останешься? - Я твой. Несмотря ни на что. Даже несмотря на то, что ты теперь мракова Богиня.