Разделённые мирами

Мне совершенно не верится, что всё это происходит на самом деле. Мы с Перси лежим в одной постели после чего-то совершенно прекрасного. Мысли крайне медленно перетекают одна в другую, так и не обретая чёткой формы. Пока я вновь неохотно не поднимаю руку, надеясь стряхнуть странное ощущение какого-то шипящего теплого потока, и не вспоминаю о кое-чём невозможном, уведенном ранее. Мгновенно сажусь на развороченной постели и впиваюсь взглядом в собственное предплечье. - Воображала? - Джексон, конечно, тут же подрывается вместе со мной, хотя секунду назад казалось, что он спит, - что случилось? Воу! Какая странная штука у тебя... погоди... - Это... Перси, это, - сглатываю, пытаюсь сказать снова и снова, но так и не издаю ни звука. Я сама всё ещё не могу поверить, что это и правда оно. - Похоже на мою татуировку, - он тут же подставляет своё предплечье рядом с моим, чтобы мы могли сравнить и убедиться в отсутствии различий рисунка. Те же четыре буквы SPQR, черта, трезубец. - Класс. Только у тебя как-то странно выполнено: словно не нарисовано на коже, а, - он хмурится, вертит мою руку, наблюдая за слегка мерцающей в темноте меткой, - будто золотая жидкость перетекает под кожей... - он резко замолкает. Его лицо мгновенно меняется и застывает в маске крайнего изумления. А я так и не могу заставить себя выдавить свои предположения, лишь продолжая смотреть на него, ждать его реакции. - Это не тату. Аннабет? - Конечно, это не тату, Рыбьи Мозги! - выпаливаю и делаю глубокий вдох, собираясь с духом. Но в этот момент губы Перси расплываются в невероятно счастливой улыбке, потом он наклоняется и целует метку, медленно поднимаясь губами по коже до самого запястья. - Если главной причиной невозможности наших отношений была вот эта вот маленькая штучка, - он ухмыляется. Как умеет только он. Заставляя моё сердце на миг провалиться в желудок, а через миг забиться в разы быстрее. - Тебе стоило сказать, что ты хочешь себе такую картинку, и мои знакомые быстро организовали бы тебе тату, - подмигивает он, выглядя довольным, как дорвавшийся до сметаны кот. - Это не тату, - бурчу, борясь со смущением, пока меня сгребают в охапку и крепко прижимают к мужской груди. - Ага. Если Октавиан узнает, что их волшебные знаки отличия можно получить не только за службу, он повесится. - Продолжает усмехаться брюнет и падает обратно на кровать, утащив меня за собой. - Кто такой Октавиан? - спрашиваю, не слишком на самом деле интересуясь каким-то там другим парнем, когда у меня тут свой личный бог. Ну, вернее, полубог. Но это незначительные нюансы. - Да так, один о-о-очень вредный чудик из римского гарнизона. - Перси вдруг резко переворачивается, подмяв меня под себя, немного приподнимается, заглядывая мне в глаза. Его собственные горят зелёным пламенем ярче, чем любые звёзды, а шёпот вызывает очередной табун мурашек вдоль позвоночника. - Воображала, это ведь оно, да? Я правильно понимаю? У тебя на руке... - Метка Соулмейта, - наконец, почти неслышно выдыхаю вслух. И мы оба снова смотрим на мою руку. - Не понимаю, - признаётся мужчина, так и не переставая лыбиться, - ты же говорила, что всё иначе. И мы ведь из разных миров... да и вообще... мрак. Такое возможно? Чтобы не с первого прикосновения, а с первого..? - проклятая улыбка становится ещё шире. Он переводит взгляд от моего предплечья на лицо, смотрит в мои глаза и с намёком шевелит бровями. - Нет! - вырывается лишь какой-то глупый писк. Чёрт! Начинаю сопротивляться, выпутываясь из надежных объятий, хотя по правде, совсем не хочу их покидать. Но я слишком растеряна и никак не могу взять под контроль собственные чувства и мысли, поэтому всё же сползаю с кровати. И тут же подхватываю с пола свою блузку, торопливо накидывая на обнаженное тело и повторяя себе, что я сильная, уверенная... в общем, мне совершенно непозволительно краснеть, как юной школьнице! Добираюсь до своего телефона, включаю фонарик и сажусь на край постели, рассматривая в свете своё новое украшение. Перси тут же оказывается у меня за спиной, обнимает за талию и кладёт свою голову мне на плечо, тоже с любопытством уставившись на незапланированную татуировку. - Это невозможно. Так не бывает, - шепчу, боясь позволить себе поверить в чудо. Некоторое время назад, когда мы были охвачены страстью, в это самое чудо верилось намного легче. - Значит, вот это золотистое пятно - всего лишь наше помешательство. И у нас с тобой коллективная галлюцинация, вызванная слишком большим счастьем, да? - брюнет целует меня за ушком, сильно снижая мою потребность разобраться в ситуации. - Я... я, правда, не знаю, Перси. Я никогда не читала ни о чём подобном. Может, как раз дело в том, что ты из другого мира, поэтому метка появилась лишь у меня. Хотя почему она скопировала твою татуировку? И почему проступила, лишь когда я решила, что уйду с тобой?.. - Боги, неужели есть что-то, чего эта Воображала не знает? - Джексон принимается меня щекотать, и я бросаюсь прочь, уронив телефон. Мне позволяют сделать целых несколько шагов и вновь перехватывают за талию, поднимая над полом. Я безудержно смеюсь, не слишком активно сопротивляясь и совершенно не беспокоясь о почти полной обнаженности нас обоих. Как же приятно быть распутницей и не волноваться о всякой незначительной чепухе. Мы снова падаем на кровать, дурачимся, щекоча и дразня друг друга. И чёрт возьми, никогда ещё я не чувствовала себя настолько счастливой. - Знаешь, Аннабет, - бормочет довольный брюнет, когда мы немного утихомириваемся, - я не могу передать словами, как я люблю тебя и как безумно счастлив. Это так схоже с моими собственными мыслями, что я вновь смеюсь и ещё крепче прижимаюсь к мужчине. - Я серьёзно. Быть с тобой - это так потрясающе, что мне даже грезятся звёзды. Эй, не смейся! Вон тут одна, потом тут и тут две. - Н-да, не думала, что твои мозги настолько рыбьи. - Выдаю сквозь прорывающиеся смешки, - неси фонарь, милый! - Хм! – он прищуривается, глядя на почти потухшие пятиконечные фигуры. Затем жалобно смотрит на меня, - но я так устал! Даже пальцем пошевелить не смогу, - тоскливо вздыхает он и вновь с надеждой заглядывает в мои глаза, - расскажи, зачем фонарь, м? – он опять расплывается в своей кривой раздражающей усмешке и, повторяя за мной, добавляет коварным шёпотом, - милая. - За тем, что твои пригрезившиеся звёзды нарисованы люминесцентной краской. - Люмине-чего? - В ней специальный пигмент… короче, краска как бы впитывает свет и потом светится в темноте, - поясняю максимально упрощенно. И в темноте загораются ещё две зеленоватые звезды – вспыхнувшие неподдельным интересом глаза брюнета. Несколько секунд Перси мечется между желанием остаться в тёпленькой постели и любопытством. Последнее с небольшим перевесом побеждает. Джексон встаёт, щеголяя голым задом, и я, то ли смутившись, то ли слишком заинтересовавшим таким видом, с наигранным возмущением швыряю в него его же одеждой. Он перехватывает шмотки на лету, хитро подмигивает мне и, наконец, прикрывается. Мне бы тоже стоило. И пока брюнет ищет фонарь, я успеваю найти и надеть свою пижаму. Что, как выясняется, было не так уж необходимо. Потому что мужчина, как ребёнок, впервые увидевший какую-то невероятную игрушку, с фонарём наперевес ползает по комнате, отыскивая звёзды на потолке и стенах. А я не могу поверить, что за всё это время он ни разу их не заметил. Да, я нарисовала их очень разбавленной люминесцентной краской, чтобы при свете они были не заметны и не портили ремонт, лишь слабенько горели в темноте; я сама обычно их не видела. Но чтобы внимательный и весь такой потрясающий командир гарнизона при аж Первом Разрыве вообще ничего не замечал... Джексон фыркает на мои подначивания и бросает в меня подушкой, вновь с энтузиазмом подсвечивая потолок. Он всегда так переменчив. Я видела это не раз. Как он безудержно веселится и вдруг в миг превращается в настороженного воина. И его нынешняя перемена столь же необычна. Только что сводил меня с ума нескромными ласками и взглядом обещал жаркое продолжение; затем заверял, что безумно устал, а теперь вдруг с мечтательным выражением лица ищет нарисованные на потолке звёзды! Мальчишка! Ну, право, самый настоящий мальчишка! Романтик, сохранивший способность удивляться красоте этого мира. Мужчина, не перестающий поражать меня сменой настроения. И я, как самая настоящая влюбленная девчонка, не могу отвести от него взгляда, наблюдая за его перемещениями с нежной улыбкой. Его концентрация мгновенно начинает давать сбой, он отвлекается, постоянно косясь на меня и давя ухмылку. И мы переглядываемся, как дети, ей богу! Вскоре Джексон не выдерживает, забрасывает поиски звёзд и возвращается ко мне, снова крепко обнимая. И вновь поднимает мою руку, ласково погладив золотистую метку: - Значит… соулмейты? - Не знаю, Перси. Я предпочту считать, что да. - Хорошо. Мне нравится. И желая мне приятных снов, он сладко-сладко меня целует. *** Проснувшись, я долгое время лежу неподвижно, впитывая каждой клеточкой тела совершенно необыкновенные ощущения. Мне тепло. И безумно радостно. И хочется улыбаться, смеяться и даже петь. Господи, кажется, я схожу с ума. От любви. М-да, а считала себя такой сдержанной и здравомыслящей! Ну и где оно, моё хваленное благоразумие? В Бездне! Туда ему и дорога. Немного поднимаю голову и встречаюсь взглядом с широко ухмыляющимся Джексоном, в чьих глазах столь ярко сияют незамутненный восторг и обожание, что мои щёки сами собой покрываются пунцовой краской. - М-м-м! – тянет крайне довольный брюнет, прижимая меня ещё ближе к себе, что я явственно чувствую, насколько он мне рад. – Какая красота! - Ага, вот уж красота, - отвечаю немного ворчливо, пряча лицо у него на груди, - немытая, нечесанная. – Внутри идёт самая настоящая борьба между глупой смущенностью, гордой рассудительностью и малознакомой страстью, ещё только зарождающейся где-то в глубине. - Зато вся моя, - целует меня в макушку Джексон. И среди всего вороха чувств побеждает самый неожиданный участник, заставивший весь остальной ураган затихнуть – нежность. - Я люблю тебя, Перси, - признаюсь, ласково потеревшись носом о его плечо. - Ещё бы! Я ведь такой лапочка! – сбивает он мне весь настрой. Балбес. - Подъём, лапочка! – командую, закатив глаза. – Я голодная. - Слушаюсь и повинуюсь! – подмигивает мужчина, но останавливается, только спустив ноги с кровати и оборачивается. – Знаешь, говоря о красоте, я не только тебя имел в виду, но и всю ситуацию в целом. Мне не доводилось раньше просыпаться в одной постели с девушкой после, ну, - он опять скалится и шевелит бровями. - После бурной ночи, - заканчиваю за него непробиваемым тоном, просто не позволяя смутить себя ещё больше. - Ага. Вот-вот, очень бурной, - он одаряет меня очередным алчным взглядом, под которым я лишь выше поднимаю подбородок. Вот только сердце, предатель, тает, и все гормоны мигом поднимаются из спячки, наперебой крича о своих желаниях. Джексон словно слышит их, со счастливой улыбкой подхватывает меня на руки, кружит, что-то напевая, и вот так, танцуя, доставляет меня в ванную. Где снова обнимает и прижимается к моей спине, - я так рад, что могу спать с тобой без опаски причинить тебе вред. Что могу просыпаться, держа тебя в объятьях, просто чувствуя тебя рядом… это, как ты там выражаешься?, это чертовски приятно. *** Я понимаю, что слишком внимательно наблюдаю за своим соседом. Понимаю, но ничего не могу с собой сделать. Пристально слежу, как он, насвистывая незатейливую мелодию, готовит омлет и заваривает чай. Как чуть ли не пританцовывая, накрывает на стол. Как устраивается напротив меня, желая приятного аппетита. Как сегодня орудует вилкой и пьёт чай, будто никогда этого не видела. Разглядываю взъерошенные чёрные волосы, которым совсем не помогла расчёска, широкие плечи, руки. Гораздо быстрее скольжу взглядом по его губам, твёрдой линии челюсти, острому кадыку. И не могу заставить себя посмотреть, наконец, в свою тарелку. Впрочем, Перси смотрит не менее пристально. Завтракаем в молчании. Но это вовсе не проблема: в это утро на редкость красноречивы наши глаза. До определенного момента. - Неплохо бы обсудить, что у нас дальше по плану, верно, Воображала? Раз мы, наконец, ну, достигли взаимопонимания. При этом Джексон окидывает меня таким собственническим взглядом, что «взаимопонимание» приобретает на редкость пошлый смысл, а моё сердцебиение неконтролируемо ускоряется. - Какие именно планы тебя интересуют? – задаю абсолютно бестолковый вопрос, просто пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли и даже немного жалея, что еда заканчивается, и мне нечем занять рот, чтобы вообще не говорить. - Ну, знаешь, - брюнет плавно встаёт и медленно приближается ко мне, - всякие такие мелочи, типа как и чем мы дальше живём. Что делаем. Что отвечаем на возможные вопросы. Мы ведь теперь вместе. Вместе ведь? - Да, вроде вместе, - соглашаюсь и, прежде чем шаловливые мужские руки успевают меня коснуться, резко подрываюсь с места, относя посуду в раковину. А то чувствую, никакого разговора у нас не выйдет – прикосновения Перси обладают какой-то необъяснимой магией уничтожать даже самые незначительные зачатки здравомыслия. - Отлично, - бодро кивает Перси и как-то очень ловко перемещается по кухне ближе к двери, отрезая мне пути к отступлению, - так значит, что у нас дальше? – и по его греховной улыбке я прекрасно понимаю, о каком именно «дальше» думает этот балбес. - Вообще-то, Рыбьи Мозги, - строптивость во мне, наконец, подаёт признаки жизни, - было бы неплохо узнать, что вот это за чертовщина, - демонстрирую ему золотистый рисунок на предплечье. - Метка соулмейта, - с ухмылкой мгновенно отвечает Джексон, нависая надо мной и буквально пожирая взглядом. Чёрт возьми! Как он вообще оказался так близко! Ещё и его руки как-то незаметно легли на кухонную тумбу, зажимая меня в ловушке. Мне становится слишком жарко. – Мы ведь ещё вчера так решили. - Что? Ах, да. Метка. Ну, да, это метка. Но я совершенно не понимаю, как это возможно, так что хотела бы изучить информацию, надо же понять, как я могла получить это украшение… - Чейз, - прерывают мой бесконечный поток слов, - ты несколько месяцев просидела за книжками, пытаясь разобраться, как оказались связаны наши миры, и что? Нашла что-нибудь? - Ничего конкретного, - признаю, поморщившись. - Я не говорю забросить и оставить всё, как есть, - он наклоняется и прикасается своим лбом к моему, - просто не будем слишком спешить и гнаться за пустотой. Уверен, ты найдёшь ответы. А сейчас просто позволь мне побыть с тобой. Ты себе не представляешь, какое-то это счастье, - он вдруг подхватывает меня, поднимает над собой и кружит, заражая своей улыбкой и прекрасным настроением. В самом деле, на один денёк можно и забыть обо всех делах и проблемах. Брюнет останавливается и сажает меня на кухонную тумбу, ненавязчиво скользя ладонями с талии на бёдра. Как-то инстинктивно я развожу их в стороны, позволяя мужчине подойти вплотную. А сама стараюсь восстановить сбившееся дыхание. Боги! Мы ещё ничего не делали, а сердце колотится так, словно я убегала от Адской Гончей. Перси просто сводит меня с ума! И это… взаимно. И я посылаю к чёрту привычную сдержанность – она здесь совершенно неуместна. - Так какие у вас предложения, мистер Джексон? – спрашиваю, закусив губу. И медленно веду пальцами от его плеч по груди, мгновенно напрягшемуся прессу, ещё ниже… - Есть парочка, которые вы должны оценить, мисс Чейз, - прижимается он совсем близко между моих разведенных ног и ловит сорвавшийся с моих губ стон. Чёрт! Мы оба заводимся с полувздоха. Всего несколько секунд, и моя футболка оказывается задрана к самым плечам, а рот Перси творит все эти непристойные штуки с моей грудью. И очень быстро мне становится абсолютно не до размышлений. Я плавлюсь в объятьях Джексона, выгибаюсь и извиваюсь, как пьяная змея или налакавшаяся валерьянки кошка. Образ гадюки и кошки, ползущих в обнимку и чокающихся бокалами, настолько ярко вспыхивает перед глазами, что я не сдерживаю смешка. И тут же слышу недовольное фырканье мужчины, который поднимает голову от моей груди и алчно целует в губы, одновременно стаскивая с меня бельё. Хорошо, что у нас сейчас нет никаких временно проживающих гостей, а то неловко бы могло получиться… Брюнет резко подтягивает мои бёдра к самому краю столешницы и мигом получает всё моё внимание в своё безраздельное пользование. *** Когда я открываю глаза, у меня возникает отчетливое ощущение дежавю. Я рядом с Перси, он перебирает мои волосы и смотрит с сумасшедшей улыбкой. - С добрым утром, - усмехается он, довольно жмурясь. - А… - Ты вчера отрубилась в самом начале фильма, - поясняет он, потягиваясь. И у меня на миг перехватывает дыхание от зрелища перекатывающихся мышц. – А жаль, там было много моментов, которые я бы хотел с тобой обсудить. Знаешь, я так и не понял мораль – зачем нужно было убивать преступника, если тот уже ненароком сам себя наказал? - Ну, герой был ослеплён жаждой мести, - начинаю вспомнить, что именно мы там смотрели под вечер, - а тут такая возможность, и он слишком разгневан… что ты делаешь? – сбиваюсь, когда меня подхватывают на руки вместе с одеялом и транспортируют в ванную. - В Бездну фильмы с их преступниками и героями! Вставай, Воображала! Мы итак вчера устроили знатный выходной, так что сегодня у нас будет двойная тренировка! - Прости, что!?! Эй! Зачем?! - А кто вчера весь вечер меня убеждал, что если мы можем остаться вместе после расхождения миров, то жить должны именно в моём мире? М? – Перси складывает руки на груди и окидывает меня пристальным взглядом. Ради разнообразия в нём нет уже почти привычной похоти, это оценивающий взгляд командира гарнизона, но мне всё равно хочется вернуть одеяло и прикрыться. – Ты обстоятельно доказала мне, что мой мир – единственный возможный выход. А так как моя реальность полна опасностей, ты должна уметь постоять за себя. - Я же не собираюсь лезть к Разрывам, - дёргаю плечами, внутренне соглашаясь с доводами Рыбьих Мозгов. - Ещё бы! Упаси меня боги от твоего присутствия там! – закатывает он глаза, - но даже если забыть о Прорывах в принципе, монстры никуда не исчезнут. Они могут появиться где угодно и когда угодно. Так что ты должна быть способной защитить себя, пока я не прибуду на помощь. А теперь три минуты на умывание и сборы и жду тебя на разминке. - Так точно, капитан, - тяну со вздохом и поворачиваюсь к раковине, опрометчиво подставляясь под удар. В следующее мгновение мне по ягодицам прилетает смачный шлепок, и тут же, не дожидаясь расплаты, хулиган скрывается из виду: - Оставляю входную дверь открытой! Время идёт! - Ох, Рыбьи Мозги! – отбрасываю ни в чём неповинную зубную щётку, - ну, я тебе сейчас устрою разминку! Месть – это блюдо холодное. Здраво рассудив, что не мне в прямом столкновении мериться силами с опытным командиром, я коварно улыбаюсь, выбирая более изысканный путь. И отыскиваю в гардеробе самые откровенные шорты – ультракороткие и обтягивающие, которые когда-то покупала себе Талия, чтобы ходить на занятия по стриппластике. Грейс благополучно уехала, а шорты так и остались у меня. И они идеально сочетаются с одним замечательным спортивным лифчиком. Вполне подходящий комплект для занятия. Лето, ведь, жарко, не так ли?.. А после выматывающей тренировки я сбегаю в ванну почти на три часа, устроив себе пенные купания и сеанс косметических процедур, полностью игнорируя изнывающего под дверьми Джексона. Я бы и дольше просидела, если бы не настойчивый стук и крики Перси: - Аннабет! Мне нужно срочно уехать! Всего десять секунд мне хватает, чтобы закутаться в полотенце и выскочить в коридор: - Прорыв? - У Эстель случился приступ, - отвечает брюнет, обуваясь. Мой ужас из-за возможных сражений с монстрами и смертей сменяется страхом за малышку Блофис. - Родители не смогут вернуться раньше ночи, а у Тайсона смены с полуночи, он не отвечает, наверное, отсыпается. Так что я к сестре. - Я с тобой! – бросаюсь в комнату, чтобы одеться. - Воображала… - Я быстро! Полетим на твоём демоне или двух пегасах, без разницы, как скажешь. - Лучше на двух, - вздыхает Перси, - пойду, подготовлю наших скакунов. Потом ещё я возвращаюсь домой, потому что выясняется, что девочку из школы уже забрал Уилл. И именно он связался с Джексоном, чтобы тот в свою очередь забрал сестру из лечебницы. А у меня для Соласа как раз приготовлены новые материалы по астме. Пришлось переписывать от руки несколько глав, потому что учебник на моём родном языке лекарь бы прочитать не смог, а это такая морока. В общем, беру готовый текст с собой. Целитель, конечно, ворчит, что дети – не его профиль. Но как только получает от меня новые материалы, зарывается в них с головой. - Ты как, Эстель? – Перси садится перед сестрой на корточки. Та отлично выглядит даже несмотря на криво завязанные хвостики, машет нам и весело болтает ногами. - Отлично. Я всё равно сделала эту Нэнси!* – гордо объявляет малышка. - Сделала? – в один голос непонимающе переспрашиваем мы с Джексоном. - О да! – отрывается от бумаг Солас. - У Нэнси уже наливается синяк под глазом и выбит зуб! - И безнадежно испорчена репутация! – настойчиво добавляет девочка, - репутация – главное в жизни леди! - Эстель!? – подскакивает её брат и взмахивает руками, - мы же с тобой обсуждали – не решать проблемы кулаками. - Я и не решала! – насупливается Блофис, - всего лишь подтолкнула мерзавку в фонтан. И вообще, Нэнси получила по заслугам! Она говорила гадкие вещи и задирала мальчишек! - Эстель, мы это уже обсуждали, - повторяет брюнет и опять садится на корточки перед сестрой, - знаю, тебя сильно задевает несправедливость. Но ты же знаешь, что у тебя проблемы со здоровьем. Тебе может стать плохо. Поэтому ты должна быть осторожна и беречь себя! - Но ведь всё обошлось, - недовольно дует губки малышка. - Обошлось? – Уилл окончательно откладывает мои рукописи и осуждающе качает головой. - Твои учителя были в ужасе, когда у тебя случился очередной приступ, а твои родители, как выяснилось, застряли в далёкой поездке. Повезло, что я оказался рядом, и лекарства и рекомендации Аннабет сработали. А если бы нет? Ты вела себя крайне безрассудно! – отчитывает девочку лекарь. - Да, юная леди, стоило бы тебя наказать, - поддерживает приятеля Перси, - но боюсь, ты всё равно не раскаешься. - Прости, братик! – Эстель аккуратно сползает с высокой кушетки и повисает у брюнета на шее, - я не раскаиваюсь. Но обещаю, что постараюсь больше так не делать! - Смотри у меня! – всё ещё строго добавляет мужчина, вызывая у меня улыбку. Потому что сам уже без тени недовольства встаёт, удерживая сестру, сидящей на согнутой руке. - Уилл, ты сказал, лекарства сработали, - подхожу к целителю, чтобы не мешать общению членов семьи, - а какие именно? - Вот смотри, - тут же охотно демонстрирует мне Солас, подробно комментируя сегодняшний случай и всё, что ему удалось установить за прошедший месяц. Здоровье Эстель волнует нас обоих, так что мы очень тщательно подходим к вопросу её лечения и очень радуемся общему улучшению её состояния. Договорившись, какие материалы я попробую найти дальше, мы, наконец, прощаемся с Уиллом и отвозим Эстель домой, дожидаясь возвращения её родителей. *** В виду всеобщей занятости именно мне поручают открыть дверь, когда раздаётся настойчивый стук. - Элла выдала пророчество! – с порога объявляет Тайсон, утирая единственный слезящийся глаз. - Эллочка случайно, - рядом шаркает ножкой аловолосая. - Что случилось? – переспрашивает Салли, которая ещё не успевает даже переодеться с дороги. - Это должно было рано или поздно случиться, - тяжело вздыхает Бог морей, потирая наморщенный лоб. - Не стойте на пороге, - затягиваю обоих в дом Блофисов, - разговор, видимо, предстоит долгий. *** Предсказание оказывается совершенно незначительным – всего лишь касается погоды на завтра. Однако это очень важный сигнал: Сивилла постепенно восстанавливается. Однажды она может выдать совсем иное предсказание, которое может быть жизненно важным для всего мира. А кроме прочего, чем она сильнее, тем явственнее её будут ощущать другие Боги и Оракулы. Нельзя предугадать, как они отреагируют, если узнают о существовании Сивиллы, пока она не будет здорова. Одни могут согласиться с тем, что она не способна выполнять свои обязанности и должна прежде восстановиться. Но другие могут начать настаивать на необходимости её работы, пытаться буквально выставить её на публику. Или вообще требовать перемещения Сивиллы в иной сосуд. Если дойдёт до крайности, в совете состоится голосование, решающее судьбу Эллы. Конечно, лучше не доводить ситуацию до критической точки. Мы все надеемся, что Сивилла восстановится до возникновения проблем. Но если всё же дойдёт до голосования… - Лучше бы заранее договориться с Богами и иметь в совете перевес голосов, - подводит итог нашего обсуждения Салли. – Дорогой, тебе придётся заняться этим вопросом. - Вообще, - вдруг встревает Перси, - думаю, стоит для начала поговорить с Аполлоном. Оракулы – это всё-таки по его части. К тому же, если будут ещё пророчества, ему ими и заниматься. - Славно. С него и начнём, - хлопает в ладоши миссис Блофис, - выезжаем прямо сейчас? - Боюсь, что он сейчас гостит со своей сестрицей на Амазонских островах, - кривится Рыбьи Мозги и смотрит на меня в подтверждении, - Уилл вроде так сегодня говорил? Киваю, предпочитая отмалчиваться, и после выражения своего согласия кладу голову обратно на плечо брюнета. - Замечательно! - Салли встаёт с кресла, всплеснув руками, совсем как её сын недавно, и начинает расхаживать по гостиной. - А поближе-то они места не нашли? Нужно, чтобы Аполлон лично увидел Эллу, иначе он ничего не поймёт. Что ж, если мы не хотим поднимать шум, придётся ехать туда. Как в итоге мы приходим к тому, к чему приходим – вопрос крайне занимательный. Сначала Тайсон непреклонно объявляет, что будет сопровождать Эллочку. И в его единственном глазу горит столь небывалая решимость, что его родители соглашаются подождать ночь, пока он будет на смене. Затем столь же непреклонно подслушивающая за дверью Эстель объявляет, что отказывается жить несколько дней в лечебнице. И тот факт, что следующие две ночи Перси дежурит и соответственно присмотреть за ней не может, её не смущает. Оставаться в больнице Эстель отказывается наотрез и с надеждой смотрит на меня. Я, правда, не знаю, почему иду у неё на поводу, и предлагаю поухаживать за малышкой, пока её брат будет работать. Вроде как логично – у меня есть опыт столкновений с астмой, голова на плечах и полностью свободное время. Но я вообще не умею обращаться с детьми! И всё же в итоге на несколько дней я становлюсь няней. Эстель выглядит невероятно довольной собой. *** Честно говоря, я бы предпочла сразу вернуться домой, даже несмотря на то, что за окном сгущается ночь. Тайсон летит на службу в гарнизон, так что большую часть пути мы бы проделали вместе. Но лететь ночью вместе с ребёнком мне не хочется, а возвращаться завтра, чтобы её забрать, тем более. Так что мы остаёмся на ночь в доме Блофисов. Чувствую я себя при этом максимально неловко. Я, конечно, понимаю, что семья Джексона всячески поощряет наши отношения, но сказать вслух что-то типа «нам можно одну комнату на двоих» - слишком для моих нервов. Брюнет даже с абсолютной серьёзностью предлагает мне ночевать в смежной спальне, не разделяя, но понимая моё волнение. На самом деле я рада, что что-то в наших отношениях остаётся неизменным. Например, наши разговоры мало отличаются от прежних. И несмотря на очередные сложности, сегодняшний день похож на всё, что уже было с нами раньше. Мы вновь поддразниваем друг друга, дурачимся, а при возникновении трудностей решаем их совместно, может, споря, но хотя бы пытаясь обсуждать и слышать друг друга. Перси по-прежнему уважает моё мнение и личное пространство, оставаясь Рыбьими Мозгами. Вчерашний день (не говоря уж о бурном воскресенье) был настолько необычным, что я даже начала немного переживать. Я постоянно смущалась и одновременно жаждала близости и начала бояться, что теперь постоянно буду чувствовать себя дико неудобно. Особенно, в присутствии других людей. Я боялась, что всё изменилось безвозвратно. Но нет, осталось кое-что, на что я всегда смогу положиться. Наша дружба и доверие никуда не делись. Мне это чертовски нравится. Так что когда его мать приносит мне одежду, я встречаю её из комнаты Перси. Даже не пытаюсь сделать вид, что оказалась тут случайно. И почти не краснею, принимая из рук Салли уже знакомую ночную сорочку, способствующую зачатию. *** Задыхаясь, я просыпаюсь на рассвете в холодном поту, чувствуя, как сотрясается от ужаса всё моё тело. Но не помню ничего из увиденного, кроме того, что была в каком-то тёмном месте. Встряхиваю головой, встаю, решив попить воды и умыться. Я почему-то в спальне одна, хотя часы показывают неприлично раннее время. А затем я слышу звуки бегущей воды в ванной и расплываюсь в проказливой улыбке. - Кажется, кое-кому срочно потребовался холодный душ, - невинно хлопаю ресничками, когда брюнет возвращается в спальню. - Чейз, ты жестока! – ноет он, как обиженный мальчишка, - посмотри на своё ночное одеяние – мама не просто понимает, что мы взрослые, она одобряет! - Даже не думай, Рыбьи Мозги! – понижаю голос до угрожающего шёпота. - Никакого секса в доме твоих родителей! - Я же говорю – ты сама жестокость во плоти! - Спи, давай, - шикаю на него, удобнее устраиваясь в родных объятьях. - Может, споешь мне колыбельную? М? Аннабет, - Перси медленно повторяет моё имя, растягивая каждую гласную. У меня на ногах аж поджимаются пальцы от сладкого трепета, вызванного его соблазняющим голосом. Мужские пальцы легко пробегаются по моей спине и поправляют волосы, словно невзначай касаясь шеи. С губ чуть не срывается предательский стон, и я резко приподнимаюсь, одаряя хулигана негодующим взглядом. - Я тебя сейчас отправлю досыпать на полу! – объявляю самым решительным образом, прекрасно понимая, что никогда не смогу так поступить. И к моей досаде Джексон это понимает не хуже меня. Всего через несколько секунд я вновь оказываюсь в самых надежных на свете объятьях и растворяюсь в тепле Перси, окончательно забывая обо всех страхах.