Разделённые мирами

По сравнению с тем, как насыщенно у нас проходит весна, наступившее лето радует такой степенностью и спокойствием, что это даже настораживает. За последовавшие две недели после катастрофы в ночь вечеринки в честь Клариссы не случается никаких нападений и внештатных ситуаций, даже никаких ярмарок и посещений коллекционеров. Аннабет целыми днями занимается учёбой, готовясь к сессии. Я, как упертый баран, работаю на износ, стараясь закрыть все возникшие кадровые бреши. Конечно, Кларисса упорствует вместе со мной, и теперь мы работаем по три ночи подряд, чередуясь, не оставляя ни одной ночи без контроля. Расписание всё же приходится немного корректировать, этого невозможно было избежать, когда в одночасье потерян целый отряд. И всё же для подобной ситуации изменения совсем незначительны. Первого июня вместо традиционного костра устраиваем сожжение саванов и провожаем наших павших друзей в последний путь. Два целителя, два капитана, ещё четыре воина. Столько же получили ранения, несовместимые с дальнейшей службой. Впрочем, ранены были все. Таких больших потерь разом не было со времен появления последнего Разрыва. Чейз весь вечер стоит рядом, оказывая молчаливую поддержку и называя церемонию самым тёмным костром, который когда-либо видела. И чёрное беззвездное небо словно соглашается с ней. Затем погружение в рутину. Почти ежедневное присутствие у Разрыва. Контроль отрядов, оценка их состояния, отслеживание монстров. Посещение Военной Академии. Присмотр за Эстель. Что угодно, чтобы занять себе голову и не думать о светловолосом наваждении, каждый день находящемся совсем близко. Чтобы не сорваться. Чтобы сохранить видимость всей этой дружбы. *** - Рад сообщить, что мы утвердили одного нового лекаря, - сообщаю на общем специальном костре одиннадцатого июня (не первого числа, как положено, просто нет смысла дожидаться нового месяца; этот общий сбор – вынужденная мера). Две недели мы все работаем без передышки, и хотя бы часть нагрузки нужно попробовать снять. Никто, конечно, не жалуется. Но отсутствие звучащих вслух жалоб не означает, что их нет вовсе, и всех устраивает авральное положение. Нам нужны перемены. И пусть те несколько человек, что удаётся отобрать, совсем не столь впечатляющи, как нам бы всем хотелось, но иного выбора нет. Они присоединятся к отрядам. Пусть пока как полноценный член гарнизона будет числиться лишь один из них, заносчивый, но многообещающий лекарь. – Остальные пока на испытательном сроке. Но Лестер, кстати, иди сюда, уже точно присоединяется к нам. Надеюсь, ребята, вы найдёте общий язык, потому что целитель он толковый. Пока я приписываю его к восьмому отряду, - почти неуловимыми движениями бровей даю Чарли понять, чтобы он внимательнее присмотрелся к новому члену своего отряда. – Майкл, прости, знаю, ты привык к своей группе… но я попрошу тебя пока перейти в 9 отряд. Вслух не говорю. Всем итак ясно. Что ему предстоит заменить погибшего Флетчера. Всегда тяжело занимать место умершего. Особенно, светлым полным жизни целителям, которые по идее вообще не должны попадать под раздачу. И я бы предпочёл, чтобы позицию Флетчера занял Уилл. Он один из самых ментально стойких людей, каких я только знаю. Но он также исполняет обязанности капитана, должность, в которой его крайне сложно заменить. К тому же в девятом отряде правят бал сестры Виктор, а они даже между собой с трудом делят главенствующую роль, и не стоит им добавлять ещё больше соперников. Майкл спокойный и миролюбивый, он привык подчиняться одновременно и Чарли, и Силене, и мне с Клариссой вдобавок. Так что он отлично подойдёт девятому отряду. - И, Чарли… это не все изменения под твоим командованием, - добавляет Кларисса, которая до этого играла с ножичками и делала вид, что не при чём. Она встаёт и резко бросает в сторону кинжал, метко входящий в центр каменной колонны. – Эллен, тебя мы тоже забираем и перекидываем. - В четвертый? – легко догадывается девушка. Мы с Клариссой синхронно киваем. - Временно, - уточняю, - пока… пока не вернётся Эфан. - Принято, - соглашается кивком Лу Эллен. И я перевожу взгляд дальше. - Пятый, шестой, седьмой отряды, - продолжает Ла Ру, - можете решить сами, кто именно, но от вас тоже по одному человеку переходят вместе с Эллен. С целителем пока не ясно, закрепляем трёх сразу, уж кто наименее безрукий разберётесь по ходу дела, - фыркает девушка. И ещё один нож находит свою цель чуть ниже своего собрата. - Крис, - зову, глубоко вдыхая, - я попрошу тебя взять пока капитанство четвертого отряда на себя. А тебя в первом отряде временно заменит Кати. Так новые люди у нас будут равномерно распределены по всем отрядам, а… - …а не собраны в одном, где никто не будет иметь представления о том, что и как делать, - перебивает меня Кларисса, отправляя очередной кинжал к своим собратьям. Вздыхаю. - Это, конечно, тоже не лучший расклад, - признаю, - но хоть какой-то баланс между отрядами. Итак. Дополнительно к нам присоединятся стражники и старшекурсники и выпускники Военной Академии. Присматривайтесь, надеюсь, кто-то из них однажды сможет влиться в наш коллектив. - Силена, ты закончила? – Ла Ру демонстративно зевает, загоняя очередной нож в ни в чём неповинную колонну, которая и без этих надругательств после недавней катастрофы выглядит плачевно. - Почти, - Бекендорф-Богард не поднимает головы, документируя все озвученные изменения, - через минуту вывешу новые составы на доску с расписанием. Оставляю пока восьмые графы пустые. Кроме… ну, вы поняли. У каждого отряда хотя бы один временный член на испытательном сроке. Только у Викторов в девятом отряде полный утвержденный комплект. Но им нужно как-то справиться с потерей целителя и… близкого друга и подготовиться к тому, что придёт кто-то новенький. К сожалению, девятый отряд в этом плане очень хрупкий – внутри него очень крепкие близкие отношения, но они мало общаются с остальными. Только Флетчер был исключением. И он бы вообще не погиб… не оказался у разрыва в ту ночь, если бы не праздновал вместе с нами. Прикрываю веки, переживая очередную волну не проходящей боли. Затем, собравшись с духом и уверенный, что никто не заметит моего плачевного состояния, отзываю Уилла в сторону. - Слушай, помнишь, ты прилетал на ярмарку Посейдона в апреле? – стараюсь говорить бодро, ухмыляюсь, как и обычно. - Конечно, - пожимает плечами Солас. - В тот день я познакомился с парой детей… в общем, Нико – дитя Богов, и хотя он очень маленький, но я бы хотел, чтобы он тоже прилетал и дежурил. Хотя бы на время летних каникул в Военной Академии. Там с руководством я уже договорился, однако нельзя оставлять мальчика без наблюдения: у него очень мощный дар. Возьмёшь его дополнительным колесом? - Конечно, я буду опекать полубога, - фыркает блондин, - а кто хоть его родитель? - Не знаю, - пожимаю плечами. - Я про божественного. - Не знаю, - повторяю, - мы пока не выяснили. Его мама умерла, когда он был слишком маленьким, и не успела ничего рассказать. Он вроде как вызвал трещины в земле, а ещё взаимодействует с тенями. Я бы сказал, что выбор не слишком велик, но мы не можем ничего знать наверняка. - Тогда почему сын именно «Бога»? Может, всё-таки Богини. Сам знаешь, «умерла» - ничего не значит, если это только слова. Возможно, она просто ушла, чтобы сосредоточиться на своих обязанностях или утратила память, приняв окончательно Духа. - Ты ему только такого не говори! Мальчик потерял маму! - Да-да, будет меня учить правилам задушевных разговоров обладатель интеллекта уровня рыбки, - кривится целитель. Я аж открываю рот, слыша подобные заявления. - Ты от Аннабет нахватался что ли?! И что это за несправедливое принижение моих умственных способностей! Я вообще-то тут десять лет как командир! - Да-да, - улыбается Уилл. И подмигивает, - Кларисса, между прочим, вообще предлагала переименовать «Командира Джексона» в «Командира Рыбьи Мозги». Она от твоей подруги в восторге. - Точно! – вдруг встревает сама Ла Ру, подойдя сзади и закинув мне руку на плечо, - подруги. Замечательной такой подруги, - она обменивается с лекарем заговорщицкими взглядами. Прямо руки чешутся вывернуть ей запястье и выпытать всю правду. Но никаких дополнительных мер не требуется. Она продолжает сама, - такой обычной подруги, с которой обжимаешься у костра и страстно целуешься тайком у обрыва. Ну и местечко ты выбрал, скажу я вам! Что за вкус у тебя, Джексон? - Вы видели? – кривлюсь, словно съел кислый лимон. Только этого не хватало для полного счастья. Ох, не дай Бездна, с подачи Клариссы начнутся подколки. - А то! Еле сдержалась, чтобы не скинуть вас в морские волны. - Она пожалела Аннабет и предлагала сбросить тебя одного, - сдаёт командира Солас. Ла Ру не обижается и не злится. Лишь хохочет, словно над очень удачной шуткой. Ну да, полетел бы я с обрыва, вот шуточка-то была. - Да ладно, - девушка словно подслушивает мои мысли и хлопает по спине, - ты бы всё равно о волны не разбился. А то я тебя не знаю! Столько лет здесь бок о бок. Я, кстати, что подошла-то, мы уже вернулись к человеческому графику, так что как полегче станет, подменишь меня? - Как обычно? - Ага. На пару смен. А потом я тебя в отпуск отпущу. Полетать… с твоей голубкой, - прыскает Ла Ру и снова заходится смехом. В последний раз хлопает меня по спине и уходит, продолжая смеяться. Я лишь вздыхаю, никак не комментируя её поведение. Да и когда ещё будет это пресловутое «полегче»? Может, теперь и никогда… Однако уже семнадцатого июня я выхожу на смену за Клариссу. Это даже к лучшему. Аннабет всё равно безумно загружена со своей сессией, и пропадая на дежурствах, я не мешаюсь под ногами у блондинки, если она готовится к очередному экзамену. И почти не остаюсь с ней один на один. Что крайне важно в моей ситуации. Мне вообще, пожалуй, противопоказано встречаться с ней. Потому что я ничего не могу с собой поделать: я заворожен ею, буквально болен и не представляю, что делать с этой тягой. Хочу смотреть на неё, не таясь. Хочу видеть её улыбку. Хочу касаться её кожи и волос, чтобы пальцы путались в её солнечных прядях. Хочу ловить её ответные взгляды. Хочу прижимать её к себе, пряча в своих объятьях от любых бед. Хочу позволять себе все те безумства, что крутятся в моей голове, стоит только Воображале пройти мимо и её запаху коснуться моих лёгких. А вместо этого всё, что мне остаётся, лгать об отсутствии кошмаров. Чтобы больше у нас не было повода спать вместе. А мне было жизненно необходимо прекратить совместные ночёвки. Ради разнообразия не потому, что я боюсь причинить ей вред. А потому, что чувствую слишком многое, когда мы находимся в одной постели. И думаю… тоже о слишком многом. О том, что совсем не вписывается в нашу ситуацию. В ситуацию, где Воображала сказала своё веское «нет», даже не дожидаясь, пока прозвучит вопрос. И как бы мы не смотрелись со стороны, упрямая светловолосая фурия всё для себя решила и каждый день с той трагедии притворяется обычным другом. У нас не просто нет никаких иных отношений, они, видите ли, вообще невозможны. Есть только никому не нужные чувства, которые приходиться держать в узде несмотря ни на что. Ведь хотя Аннабет вновь сама целует меня там, на краю обрыва. И хотя за прошедшие две недели она даже без заминок и смущения иногда может снова поцеловать меня в щёку или обнять. Хотя как ни в чём не бывало может сидеть на моих коленях или во время просмотра очередного фильма или чтения прижиматься так близко, словно желая раствориться во мне. Хотя она совсем близко каждое мгновение, я всё равно чувствую, что она всё также далека от меня, как и в первые дни знакомства. В ночь трагедии всё иначе, но то было лишь влияние обстановки. Да. В ту роковую ночь Аннабет вновь сама целует меня. Но вновь сама отстраняется. Вновь какой-то там жалкий поцелуй ничего не меняет в наших отношениях, даже если со стороны может казаться иначе. Мы – друзья. И я безумно ценю её дружбу. Лишь мои проблемы, что мне хочется большего, в то время как Чейз вовсе не держит дистанцию, она просто… дружит. Неумолимо. Решительно. Искренне. С полной самоотдачей. Дружит. Просто не позволяет ни мне, ни себе ничего иного. И даже в её улыбке я вижу какую-то безысходность, пропитавшую всё её существо. Воображала вроде бы совсем рядом, протяни руку и коснёшься. Жаль, коснёшься лишь её тела, а не души. Будто по дому ходит лишь её оболочка. Да, вот она, рядом. Но это вовсе не Аннабет. Словно её сущность спряталась от меня куда-то очень далеко, и даже осколки её сознания остаются для меня недостижимы, как и любая иная звезда на небосклоне. Так что да, определенно, к лучшему, что мы оба сейчас так загружены обыденными делами, что нам совсем некогда разбираться в том, что творится между нами. *** За окнами давно зажигаются звёзды, и я в нетерпеливом ожидании постукиваю ногой, облокотившись о стену в коридоре и сверля взглядом то входную дверь, то часы, которые специально вынес сюда, чтобы не бегать каждую минуту в комнату. Оба предмета остаются безразличны к моему недовольству. Стрелки продолжают свой вечный ход. Тик-так. Тик-так. Тик… Кроме этого проклятого, ненавистного звука в квартире царит полная тишина. Потому что светловолосая фурия до сих пор не возвращается с зачёта, хотя обещала быть к обеду и даже попросила меня заняться готовкой, пользуясь тем, что отпуск Ла Ру подходит к концу, и у меня как раз начинаются выходные. Самое жуткое во всей этой ситуации, что я понятия не имею, в чём причина её задержки. У меня нет никакой возможности с ней связаться. Я даже не могу удостовериться, что путь в её мир всё ещё открыт, что наше жилище – всё ещё общее. Вдруг она ошибается, и календари не имеют никакого отношения к нашей ситуации? Вдруг наши миры уже разошлись, и я никогда её больше не увижу? Вдруг… Звук поворота ключа в замке подобен музыке Богов. Прикрываю глаза, медленно выдыхаю, расслабляюсь. И когда Аннабет входит в квартиру, раздраженно захлопывая дверь, я уже встречаю её ухмылкой, как будто всё происходящее в порядке вещей, и я вовсе не провёл часы, сходя с ума от тревоги. На приветствие она отвечает вымученной улыбкой, по-дружески чмокает меня в подбородок и отряжает отнести её сумку в комнату, пока сама отправляется в ванну. Встречаемся мы уже на кухне. Садимся за поздний ужин. Идиллия, мать её Бездну. - Что-то случилось? – спрашиваю невзначай, разливая чай, - ты задержалась. Вроде говорила, что сегодняшний зачёт – ерунда для такой умной и талантливой девушки. - Ввязалась в небольшую историю, - хмыкает она, не поддаваясь на провокацию, - ничего серьёзного. Один профессор внезапно перенёс экзамен на сегодня, так как уезжает по делам, и мы параллельно сдавали два предмета, бегая из аудитории в аудиторию. - Не сомневаюсь, ты справилась. - Конечно. Только после что-то у него произошло, и ему потребовалась крайне необычная помощь. Сначала он стал уточнять, кто в каких районах живёт, и не подозревая о подвохе, я призналась честно, что как раз рядом с нужным ему метро. - И? – прикрываю глаза и аккуратно убираю руки под стол, чтобы соседка не видела, как я гневно сжимаю кулаки, пока в голове проносятся самые жуткие подозрения. - И он попросил погулять с его собакой, потому что ему нужно срочно отлучиться. Вот я и гуляла сейчас, - кривится Чейз, словно её вынудили выгуливать немейского льва. - А там питомец, чтоб ты понимал, высотой мне чуть ли не по плечо. Вроде спокойная особь, но всё равно немного нервно. Если она дёрнется, я же и пискнуть в ответ не смогу. - О! – объяснение более чем удовлетворяет, хотя и не изгоняет мои опасения полностью. Честно говоря, я соглашусь на любой вариант, только бы моё светловолосое наваждение никогда не исчезало. - Хочешь, попрошу у Гроувера волшебный манок? Взаимодействие с животными – его дар, так что он может сделать специальный свисток, чтобы животное слушалось. - Спасибо. Но мне он не потребуется. Я видела этого зверя в первый и последний раз. Ох, а ведь ещё ключи возвращать нужно будет. Мне-то дубликат от профессорской квартиры ни к чему, – морщится Чейз. - Ладно, неважно. Это в прошлом, а мне пора готовиться к профильному экзамену. Однако, конечно, всё идёт не по плану Воображалы: на следующий день ей звонит профессор. И вовсе не для того, чтобы забрать копию ключей. Он, оказывается, был вынужден срочно уехать из страны (или как-то так, я не вслушиваюсь) и просит несколько дней присмотреть за животным, пока за собакой не приедет его племянница. В общем, вечером перед дежурством я знакомлюсь с Миссис О’Лири, потому что Аннабет совсем не хочет идти одна. Она вообще не в восторге от того, чтобы гулять с кем бы то ни было вместо того, чтобы готовиться к экзаменам. С чем я совершенно не согласен: Чейз как раз не помешают прогулки на свежем воздухе, а то совсем со своими чертежами и зачётами света белого не видит. И так как она манком пользоваться не умеет и опасается не справиться с гигантским животным, я отправляюсь выгуливать пса вместе с ней. Внешность оказывается весьма обманчива. Огромный чёрный мастиф обладает добрейшим и игривым характером. Даже в манке Гроувера не возникает необходимости, собака прекрасно выдрессирована, разве что слишком любит играть и резвиться. Но это же не порок? Наоборот, некоторым занудам совсем бы не помешала капля игривости. Под убийственным взглядом мысль не развиваю. Лишь посмеиваюсь и подмигиваю Миссис О’Лири, охотно приносящей очередную палку. *** Сессия Аннабет приближается к концу; ей остаётся сдать всего пару профильных экзаменов, из-за чего она становится излишне замкнутой. Приятно осознавать, что мистическим образом я оказался в кругу людей, чьё присутствие Воображала способна терпеть во время погружения в учёбу и творчество. Она признаётся, что даже рада, что ей не приходится отвлекаться и заниматься домашними делами. Однако я уже хорошо чувствую грань, за которой наступает момент, когда Чейз необходимо полное одиночество и покой. И тогда на глаза ей лучше не попадаться. Лишний раз раздражать её мне не хочется, так что в выходные я вынужден придумывать себе развлечения вне дома. Сегодня развлечение придумывается само. Только улегшись отсыпаться после смены я вижу чертовски странный сон с разрушенным залом Совета в качестве декораций и теряющим зрение Финеем в главных ролях. На миг мне хочется спрятаться от всяких видений и кошмаров в объятьях моей соседки, однако одного взгляда на неё мирно дремлющую на огромной постели достаточно, чтобы понять: моя выдержка давно сбежала, помахав мне на прощание. Я не смогу вновь просто лежать рядом с ней, просто касаться её руки, просто чувствовать витающий нежный аромат… и при этом сохранить здравомыслие и не возжелать большего. С разочарованным вздохом и бесконечными зевками я вынужден покинуть дом. Ну, что ж, будем вновь отрабатывать удары в компании безмолвных манекенов. Не первая моя тренировка на рассвете с тех пор, как мы с Чейз вынуждены поддерживать дистанцию и играть в дружбу. Хотя признаться честно, даже дружить с ней – то ещё приятное приключение. Жаль, даже несколько часов выматывающих упражнений не приносят никакого облегчения, не способные прогнать из мыслей образ Воображалы. И всё-таки, что это за тьма мне сегодня приснилась?.. *** - Ты надолго? – спрашивает Аннабет, не поднимая головы от ноутбука, когда я уже надеваю обувь в дверях. - Не знаю, - пожимаю плечами и, пока перебираю сумку, поясняю, - мне не даёт покоя то наше посещение Финея. - Уж не собираешься ли ты съездить к нему ещё раз, - Чейз даже перестаёт печатать и поворачивает голову, - только в одиночестве? - О, нет, спасибо. Предпочту оставить его специалистам, - хотя, признаться честно, задуманная мной вылазка, пожалуй, будет даже поопаснее. Если меня засекут. – Я всего лишь хотел слетать в храм Афины и удостовериться, что все рукописи были перевезены на главный остров. Нелепо, что у меня вообще могли возникнуть сомнения из-за бредней сумасшедшего старика, но лучше я посмотрю всё сам. - Надо же, твои мозги ещё не окончательно оводорослелись? - Что? Это ещё что за слово?! – наигранно возмущаюсь и даже обиженно скрещиваю руки. По правде говоря, мой лексикон заметно обогащается словами из иного мира даже без участия Воображалы в этом процессе. Блондинка смеётся, затем пристально осматривает меня, закусывает губу. - Ты сможешь подождать полчаса? – спрашивает она вдруг. – Я бы хотела слетать с тобой. Но мне нужно обязательно закончить эту работу, её примут, только если отправить до двенадцати. - Двенадцати? – переспрашиваю, косясь на часы, пока обдумываю её просьбу. - Столько ждать не придётся, я закончу раньше. Мне совсем чуть-чуть осталось. - Хм, ну… - Отлично. Спасибо, Рыбьи Мозги. - Эй! Я ещё не соглашался!.. - Побудь на кухне, мне нужно сосредоточиться. Вот что я могу с ней поделать? Конечно, вздыхаю и, пряча ухмылку, послушно отправляюсь её ждать. Наверное, я бы вообще мог ждать её целую вечность. Только ради одного дня, одного мига, проведенного вместе. *** - С ума сойти, - качает головой Чейз, когда мы приземляемся на площади у городских конюшен. - М? Что? – переспрашиваю через плечо, отводя пегаса во временные стойла и бросая монетку подбежавшему мальчишке-конюху. - Да ничего, - пожимает блондинка плечами, - просто поразительно, что в этом мире появляются места, которые я посещаю по несколько раз. Я в родном мире столько не путешествовала. А тут… Мы ведь на этом острове были в архиве в марте, верно? - Ага. Архив вон там, в западной части, а мы сейчас в северной. - Ясно, - на лицо Аннабет набегает тень печали. Она хмурит брови, задумчиво глядя в ту сторону, - Эфан всё ещё…? Точно. Мы же именно там впервые встретили Накамуру. И именно благодаря тому столкновению Хирон дал нам прикрытие… - Не приходил в себя, - качаю головой, тоже безрадостно вздыхая. Мы с парнем не были близкими друзьями. У Эфана, насколько мне известно, вообще не очень хорошие отношения с окружающими, характерец у него тот ещё. И всё же я знаю его не первый год. И не один год мы сражаемся бок о бок у Разрыва. Так что он остаётся моим товарищем. И я искренне надеюсь, что вскоре он поправится и вернётся к нам. Встряхиваю головой и, видя скуксившуюся мордашку своей спутницы, пихаю её в бок и ухмыляюсь, стараясь приободрить и отвлечь, - а ты, я смотрю, уже узнаешь места? Привыкаешь к островам? Осваиваешься, да? Скоро станешь совсем местной! - Рыбьи Мозги, - фыркает она и закатывает глаза. По крайне мере, перестаёт с сожалением смотреть на запад. – В отличие от некоторых, я достаточно внимательна и обладаю хорошей памятью. Так что мне не составляет труда опознать пейзаж, который вообще не изменился, - она сбивается. С долей удивления вновь оглядывается по сторонам, - здесь ведь вообще ничего не изменилось. - Ну да, - пожимаю плечами, не понимая её недоумения. - Вообще, Джексон. Мы были тут в марте, сейчас июнь. Ну? - М… - Растения, Рыбьи Мозги, - выдаёт она тоном учительницы, которой попался на редкость непонятливый ученик, и опять закатывает глаза. – Природа не изменилась. Всё такая же чахлая, хотя другие острова, где мы были, отличаются повышенным буйством растительности. Почему же здесь всё… так… скудно? – с трудом подбирает она подходящие для описания слова, - для первых дней марта всё выглядит естественным, но сейчас… - Совсем не по-летнему, да? – с горькой усмешкой так же оглядываюсь по сторонам, - с каждым годом остров приходит во всё больший упадок. Некоторые говорят, что скоро эта Зона отойдёт другой Богине, потому что Афина… ну… с ней всё ясно, - пожимаю плечами, а затем беру ладонь блондинки в свою и веду её по узкой улочке, мощенной тусклым истрескавшимся камнем. – А с нами ясно, что пора уже идти к конечной цели нашего путешествия, верно? - Перси. Джексон. – Отрывисто жёстко произносит Аннабет и одаряет меня, пожалуй, своим самым суровым взглядом. – Это тебе, может, всё ясно. А у меня возникли некоторые вопросы. - Серьёзно? Разве ты не прочла всю нашу литературу и не стала главным экспертом по Разрывам и Богам? – ухмыляюсь, недоверчиво качая головой, - неужели осталось ещё хоть какие-то области, где тебе могут потребоваться объяснения? - Джексон, - повторяет она с заметной угрозой. - Что? Что тебе расск…кхм, - сбиваюсь, когда мне в голову приходит светлая мысль, что мы в основном увлекались наиболее древними источниками информации. Чем старее – тем лучше. И вполне возможно, что… - ты не встречала заметок, что Афина – одна из ныне потерянных богинь? Мне кажется, что даже я сам как-то упоминал об этом. - Что прости!? Нет, ты, чёрт возьми, не говорил ничего такого! Хотя… хорошо, да, даже тогда, у Финея, ты что-то сказал буквально мимолетно, между строчек, что с какой-то богиней что-то не так. Но разве ты не Оракула какого-то подразумевал? Да и я не восприняла эту информацию всерьёз, решив, что ты не станешь так вскользь упоминать что-то хоть сколько-нибудь значимое! - Кхм, - смущаюсь и неловко оправдываюсь, - я постоянно забываю, что ты не знаешь, даже самых простых вещей, которые мне кажутся очевидным. Но в данном случае, извини, я как-то совсем упустил из виду, что ты вряд ли встретишь информацию о происшествии с Афиной в древних материалах. Ведь это не столь отдаленные события. Да и понимаешь… у нас стараются избегать этой темы, вот и… - пожимаю плечами. - Даже в книгах? – с иронией уточняет Чейз, - я нигде в литературе не встретила упоминания подобной ерунды об Афине. Помню, прочла, что когда-то Гестия уступила своё место в Олимпийском совете, когда поняла, что другой Бог стал сильнее, и его членство принесёт больше пользы. Но Афина… - Давай я расскажу всё внутри? – немного понижаю голос и оглядываюсь по сторонам. Дорога как раз приводит нас к древнему покрытому трещинами и увитому чахлым плющом зданию, - нам нужно проскочить внутрь, пока никто не видит. - Сюда запрещено ходить? – спрашивает девушка еле слышимым шёпотом, послушно пригибаясь и проскальзывая по ступеням вслед за мной, ловко перепрыгивая разросшиеся корни. - Вроде того, - стремительно затаскиваю её за колонну, где мы пережидаем, пока по улочке пройдут несколько женщин. Потом быстро бросаемся к дверям, отводим в стороны ветви и, замираем на несколько мгновений, пока я взываю ко всем своим силам. Защита поддаётся гораздо легче, чем я ожидал, и мы, наконец, попадаем внутрь, - нынешняя хозяйка не терпит вторжений в любой из своих домов, даже если тот давно покинут. Видишь ли, мы с тобой сейчас в заброшенном храме. Попробуем этот поворот, - путь выбираю случайным образом. Тёмные пыльные коридоры совершенно не отличаются друг от друга. - Ты, наверное, видела возвышающийся над городом другой храм, основной. Он всё ещё поддерживается несколькими служителями и выглядит опрятнее, в отличие от этого. - Но мы, конечно, здесь. Среди разрушающихся стен, опутанных сухими растениями, и, чёрт возьми, змей. Ты видел там змею, Рыбьи Мозги? Я вот видела. Чёрт. А призраки у вас водятся? - При-из-раки? Не знаю. Потом покажешь мне, что это за звери. А змеи и совы – это священные животные Афины. Так что змея – хороший знак. Дух ещё не оставил эту землю. Попробуем другой выход, - морщусь, когда мы упираемся в тупик. Возвращаемся по коридорам обратно, ища другие пути. – Сюда. И, кстати, мои мозги, может, не такие светлые, как у тебя, зато интуиция почти никогда не ошибается. И сейчас она говорит, что вряд ли Финей подразумевал тот храм. - А чем необычен этот? Если тот главный? - Тот людская молва окрестила «Храмом Афины», а этот, - хмыкаю, - с древних времен называют «Домом Мудрости». Раньше богини предпочитали работать и принимать людей в том здании, а здесь по большей части жили. И скорее подразумевается именно это место, если говорить о том, что принадлежит непосредственно Афине, - делаю многозначительную паузу. – Ведь именно так выразился Финей. - А ты, кажется, не совсем безнадежен, - бормочет блондинка себе под нос. Из её уст – невероятно щедрый комплимент моим умственным способностям. – Так значит, Афина больше здесь не живёт? Или ты сказал, что вы утратили её… её вообще больше нет? Такое возможно? - Теоритически – возможно. Но нет, она вполне существует, - морщусь, вспоминая немногочисленные наши встречи, которые я вообще не жажду повторять. – Иногда я даже сожалею об этом. Понимаю, что всё происходящее с ней – не её вина, но лишний раз сталкиваться с ней… нет уж, увольте. Так что к лучшему, что нынешняя Афина предпочитает почти всё время проводить в основном храме со своими послушницами и крайне редко покидает своё нынешнее жилище даже во время ярмарок и дней ритуалов. А уж с этого острова вообще не выбиралась ни разу на моей памяти. – Приоткрываю очередную дверь, осматриваюсь и киваю, что можно идти. И мы крадемся по помещениям старого заросшего храма. Признаться честно, он даже по-своему красив. Воображала так вообще постоянно тормозит, изучая своды и полуразрушенные мозаики. Солнечный свет пробивается сквозь трещины в потолке, падая россыпью серебристых лучей на пыльные стены, увитые чахлым плющом. Изредка встречаются пробившиеся сквозь пол иссохшие оливы с потрескавшейся корой, слышно шипение змей, расползающихся по тёмным углам, стоит сделать несколько шагов. Угнетающая обстановка, пожалуй, даже жутковатая. Но всё же полная своей печальной красоты. Наконец, нахожу лестницу вниз – вниз это то, что надо. Всё самое-самое всегда прячется где-нибудь в подземельях или подвалах, так что мы начинаем медленный спуск, а Аннабет просит меня вернуться к рассказу, чтобы занять её беседой и отвлечь от архитектуры. – Хм, ну, из вороха прочитанных тобою книг ты, конечно, уже знаешь, насколько редко бывает, чтобы одна девушка оставалась Афиной подолгу. Наоборот, этот Дух наиболее часто меняет свои пристанища, он слишком особенный. Однако нынешняя не менялась уже два десятка лет – неслыханный срок для Богини мудрости. Она страшно мучается всё время и пытается отказаться от должности, но Дух отказывается покидать её. Вроде более подходящего сосуда нет. Хотя, возможно, что он просто не способен больше его отыскать после… кхм, да. Собственно, перехожу к самой истории её проблем. Лет двадцать назад случилось невиданное событие – сразу две девушки могли и хотели принять Дух Афины. А Дух – невероятно – не мог выбрать между ними. Дошло до того, что Совет предложил устроить состязания, чтобы выбрать лучшую. И вроде как одна из них каждый раз оказывалась чуточку лучше, но во время финального поединка разразился страшный скандал: та, что побеждала, силой подчинила себе волю духа, втянула его частицы в себя без положенных ритуалов и именно благодаря его присутствию лидировала. - Боже, звучит слишком странно. Да и как такое возможно, речь ведь о ваших всемогущих бессмертных Духах. Разве их можно подчинить силой? - Никто до сих пор точно не знает, - пожимаю плечами и останавливаюсь, чтобы стряхнуть с светлых волос паутинку, пока Чейз не сообразила, что именно к ней прицепилось. – Ну, Боги и Духи, конечно, знают подробности. Но согласись, таинство подобного преступления – не та информация, которую стоит преподносить широкой публике. Сама возможность обмана уже поразила всех. Ещё и преступница избежала правосудия, избрав путь самоубийства. А ведь, знаешь, она заслужила много больше, чем простая смерть: её действия серьёзно навредили Духу. Тот освободился от её влияния, но совсем ослаб и изменился ещё сильнее, хотя и прежде отличался от остальных. Он фактически погиб в том виде, в котором существовал ранее. И хотя вторая кандидатка смогла после правильного ритуала принять его и стать новой Богиней… ничего не нормализовалось. Афина, к которой все привыкли за века, так и не вернулась. Она утратила былое величие и продолжает слабеть с каждым годом. Более того, насколько мне известно, она тронулась рассудком. Иногда немного приходит в себя, даже выполняет возложенные на Афину обязанности, но лишь частично. Она покровительствует очень многим областям, и теперь все они тоже пребывают в упадке, как и её острова. Это, Бездна, огромные проблемы. Даже в Олимпийском совете её была вынуждена заменить Гестия, чтобы хоть немного поддержать баланс, потому что сама Афина уже не справляется с нагрузкой. Многие даже предполагают, что именно с её ослаблением связаны все проблемы с Разрывами. - И ты ни разу об этом не упоминал!? – шипит Аннабет не хуже змей. - Я не сторонник этой теории. Полагаю, отсутствие сильной Богини мудрости и военного дела оказало своё влияние, но не могло стать первоисточником. Проблемы с Афиной начались раньше появления Первого Разрыва, к тому же Разрывы появлялись неоднократно, значит, не были вызваны каким-то разовым событием. И проблема с Духом – не единственный подобный случай. Давно поврежден Дельфийский Оракул, который у Рейчел. Или вон, несколько лет назад Сивиллы мы вообще лишились полностью: Дух вообще утратил свою суть и исчез. Кстати, по вине твоего милейшего знакомого, представляющегося сэром. - Боже, а с Сивиллой что за история? – с искренним беспокойством спрашивает Чейз, обнимая себя за плечи и игнорируя небольшую шпильку с моей стороны. – Не помню бога с таким именем. - Сивилла – это один из Оракулов. Последним его сосудом как раз был Финей. Так вот состарившийся Финей не захотел его отпускать, пытался удержать силой, то ли ритуалы какие-то проводил, то ли вообще Бездна его знает, чем занимался. И в итоге сам Дух был разрушен. Дух, мракова Бездна! А ведь всем наказанием Финею от вселенной стала потеря зрения. Дескать, мечтал вечно обладать особым видением, а лишился даже обычного. В то время повсюду случился целый ряд катастроф. Всё же потеря Духа – серьёзный удар по структуре нашего мира, по его защите, самой сущности. Так что я не из тех, кто готов простить «несчастному старику» потерю Сивиллы, - скриплю зубами, сдерживая выражения покрепче, и переминаюсь с ноги на ногу, понимая, что мы уже слишком долго стоим на одном месте. А нам ещё всё здание осматривать. - Си-ви-и-ла! – вдруг раздается протяжное из тёмного угла, и я чуть не прикусываю собственный язык. Аннабет демонстрирует отличную реакцию и отпрыгивает за мою спину, одновременно вытаскивая свой телефон. Через миг в верхней части её техники вспыхивает огонёк, словно небольшой фонарик, и нашему взгляду предстаёт болезненно-тощая девчушка с растрепанными кроваво-красными волосами в разорванной и грязной одежде. Она вздрагивает, когда на неё падает свет. Стремительно подскакивает с груды книг, на которой сидела до нашего появления, и с невообразимой для её хрупкой комплекции скоростью убегает по коридору, скрываясь в дальних помещениях. - Это была Афина? – тихим шёпотом спрашивает Чейз, провожая странную особу ошарашенным взглядом. – Значит… мы всё-таки попались ей на глаза? И теперь нас ждут проблемы? - М-м-м, кажется, мы вляпались в историю.