Разделённые мирами

По утверждению Элизабет Беннет из романа Джейн Остин: «поэзия убивает любовь». Та же героиня из экранизации пошла дальше, добавив, что любовь способны укрепить танцы. «Даже пусть оба партнера почти невыносимы». И ныне я склонна с ней согласиться, хотя никогда ранее не воспринимала танцы как нечто хоть сколько-нибудь серьёзное. Но сейчас… Танец – как фейерверк чувств. Познание истины. Взрыв сверхновой. Сошедшее на нас откровение. Неотвратимое столкновение и трансформация до самого основания. Падение в один конец. Уже несколько минут я сосредоточенно рассматриваю свитки, как если бы те задолжали мне ответы. Но на самом деле, мой взгляд проходит насквозь. И я отдаю себе отчёт, что перед глазами лёгкая пелена, что я веду себя, как зависший компьютер. Однако никак не могу взять себя в руки. Часть меня верещит от восторга, как маленькая девочка, получившая на рождество тот самый желанный подарок; часть воет от ужаса, твердит, что мир рушится, требует бежать и прятаться; часть пытается призвать к порядку все остальные. Я в полном раздрае. Один незначительный танец вдруг потряс всё моё существо, затронув струны души, о которых я не подозревала вовсе. Иногда дома я получала удовольствие от танцев в одиночестве, чувствуя, как послушно тянется и гнётся тело. Порой чувствовала гордость и удовлетворение, когда посещала индивидуальные занятия и получала похвалу от личного тренера. Помню, как однажды мы развлекались с Талией, разрушив кухню («подарок» от её отца) и устроив ведьминские пляски на обломках до боли в суставах и сорванного голоса. Мне было очень весело танцевать с Тайсоном. И я вообще здорово расслабилась на костре с приятелями Джексона. Но никогда, никогда в жизни я не испытывала и даже не представляла, что могу испытывать нечто подобное буре, охватившей меня от одного незначительного танца с обладателем водорослей вместо мозгов. Просто вдруг я понимаю, что мне с ним невероятно легко. Что мне комфортно находиться рядом, что мне приятны его прикосновения, что между нами нет места недоверию, что я полностью полагаюсь на него. Что я знаю, что могу рассчитывать на него. Что могу закрыть глаза, забыть обо всём, могу хоть сейчас оттолкнуться и рухнуть на спину… но Джексон не даст мне упасть. Он как будто проник мне под кожу, став незыблемой частью моей жизни. Меня самой. Сегодня мы столько общались с разными людьми, даже договорились, что посетим некоторых коллекционеров, однако… на самом ли деле мы искали ответы? Да, нельзя было задавать вопросы прямо, тему иных миров тут недолюбливают, но всё же, кажется, гораздо больше я искала материалы по разрывам и монстрам. И далеко не всегда думала при этом о проблеме с общим домом. А теперь я, влакас*, от души обзывая себя идиоткой на всех известных языках, изображаю из себя пустоголовую статую, не представляя что, чёрт возьми, делать дальше. Я не чувствую собственного тела, одно только сердце, которое бешено бьётся где-то в глотке, мешая дышать. В голове и чувствах сумбур. И вся моя стройная система подчиненных логике размышлений сыпется как карточный домик. - Ан… - слов не разбираю, лишь слышу голос, который почему-то перекрывает весь шум. Запястье бьёт током, растекаясь лавой по всему телу и точно перезапуская систему зависшего компьютера. Перси сбивается, когда наши взгляды сталкиваются. Мы молчим. Смотрим друг на друга, как если бы встретились в первый раз. И мне чертовски хочется оторвать себе голову, потому что я отчётливо вижу, что раздолбай с мозгами из водорослей прекрасно считывает моё состояние. Кажется, понимает меня даже лучше меня самой. И меня совершенно не устраивает такой расклад. Мы вообще не имеем права привязываться друг к другу. Даже будь мы детьми одного мира, но мы – не соулмейты, чёрт возьми! Это путь в никуда. У меня перед глазами до черта примеров. Надо срочно разорвать неуместно возникшее притяжение. Срочно уйти и забыть… Срочно… Как по заказу раздаётся странный сигнал. Я бы и вовсе не обратила на него внимания – какой-то звук посреди шума и гама – но Перси вдруг дёргается, и разворачивается так стремительно, как резко распрямившаяся пружина, и в миг фокусирует своё внимание на почти незаметном эхо. Каждая клеточка его тела каменеет, он прислушивается к чему-то недоступному остальным; как гончая, взявшая след. - Что-то случилось? – заставляю ворочаться непослушный язык. - Такой сигнал обозначает обнаружение монстра, - всё ещё сосредоточенный на еле уловимом отзвуке Перси отвечает незаметно для себя. – Его дают, когда не могут справиться своими силами, - продолжает откровенничать брюнет. И тут же спохватывается и замолкает. - Здесь рядом разрыв? – впечатления от танца не исчезают, но приглушаются под влиянием усиливающегося беспокойства. - Нет, всё хорошо, без паники, - все чувства буквально стекают с лица Перси, оставляя безэмоциональную восковую маску. - Не пытайся юлить, Джексон, - смотрю угрожающе, требовательно. Хотя внутри вдруг появляется холодок страха. Наверное, из-за эмоционального потрясения сейчас все мои чувства подняли гигантскую волну, подпитывая волнение и подзуживая тревоги. – Откуда здесь чудовища, если нет разрыва? - Я же говорил, монстры были всегда. Сами по себе. Они появляются повсеместно, Бог их знает как. Поэтому патрулирование есть везде, - он прислушивается, смотрит куда-то в сторону. Сигнал повторяется, немного искажаясь, и я вижу, как парень напрягается ещё больше и сильнее стискивает челюсти. - Нападение? – уточняю, хмурясь. Я чертовски не люблю быть в неведении. Если настал армагеддон, мне нужно знать об этом. - Говорю же, не переживай, идём. - Сам не переживай. Ты похож на гончую, которая взяла след. - Испуг лишь нарастает, когда я понимаю, что брюнет тянет меня в сторону, откуда мы пришли ранее. То есть… к лестнице наверх. – Здесь опасно? - Вовсе нет. - Ты же говорил, что моря опаснее суши, - припоминаю, - что в воде твари передвигаются более ловко, чем люди. И скрываются хорошо. И… - Город под островом тщательно охраняется, - перебивает Перси, – так что даже если кого-то увидели рядом, внутрь ничто не сможет проникнуть, пока вообще существует Посейдон. Стража разберётся. - Ты сам в это не веришь! – возражаю, - если тут такая надежная защита, почему бы не остаться здесь, в воде. Под охраной. Джексон умудряется запнуться о небольшой коралл, но благодаря течениям удерживает равновесие и продолжает тянуть меня вперёд. - На земле всё же будет немного безопаснее именно для тебя, - наконец, признаётся он. – Там ты будешь двигаться свободнее, там больше стражи и лучше видно. Плюс меньше сторон, откуда может прийти атака, - а затем он вообще начинает заговаривать мне зубы, пока мы торопливо несёмся по морским улочкам. Не могу сказать, что мне становится спокойнее. Нервы по-прежнему, как натянутые струны, сердце бьётся испуганной пичужкой, но я молча слушаю байки об океане. - Вода – это всегда более опасно. Когда-то море не было настолько угрожающим, вон, например, у моей семьи домик на побережье. Однако в воде невозможно отследить перемещения тварей, если ты не обладаешь силами Посейдона. А постоянно сидеть и заниматься только этим – просто невозможно. Даже сейчас, я с трудом улавливаю только отголоски, но не могу чётко понять, что именно не так и где, хотя потоки и морские существа с радостью готовы поделиться сплетнями. Жаль, их слухи не всегда верны. Рыбы часто ошибаются и неправильно понимают, что хорошо, а что плохо. Вообще, в самом центре островá тщательно защищают, там сгущение всех божественных сил, поэтому там безопаснее. Монстры давно уже не были замечены около храмов. И я вообще не уверен, что они там были хоть когда-то. Но чем дальше от центра и ближе к воде – тем выше риск, что упустишь приближение чудовищ и окажешься под ударом. Кстати, поэтому моё нынешнее место проживания считается не соответствующим элитному положению командира - маленький остров вдали от основной божественной защиты, всё такое. Он всё говорит и говорит. Бессвязно скачет между темами. Я понимаю разве что половину, но тщательно запоминаю, чтобы обдумать всё в нормальном состоянии. Мы влетаем в огромный зал, в центре которого уже знакомая витая лестница без перил, и хотя из-за потолка не видно, куда она ведёт дальше, я итак знаю, что это путь на сушу. Вокруг толпы людей. Теряюсь из-за буйства красок, даже не сразу понимаю, что это помещение лишено воды. Что иду по мраморному полу и дышу, как обычно. Зато брюнет вдруг ругается сквозь зубы и резко бросается в сторону. На миг сжимаюсь, вдруг уверившись, что там какой-то крайне опасный монстр, сглатываю, семеня за парнем и всё больше поддаваясь панике. Оказывается, мой спутник нёсся к караульным и недоволен их количеством, требуя у нескольких мужчин в мундирах ответить, куда делись остальные. Те неуверенно переглядываются. Я приближаюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза моего соседа становятся ярче, а вокруг начинает потрескивать воздух: - … Персей Джексон, - выдавливает он буквально по слогам и вытаскивает шнурок с целой вереницей бусин, - запрашиваю отчёт о ситуации. Немедленно. - Наверху прямо на окраине сформировался прорыв. В районе главной площади и основного порта, - выпаливает один из караульных, вытянувшись в струнку, - сначала были замечены монстры в черте города, затем прорыв. - Люди? - Жителей и гостей сейчас эвакуируем. Положение нестабильно - мужчина сглатывает и прикрывает полные боли глаза, - оно ужасно, командир Джексон. Мы… там все… но нельзя панику… вы же понимаете!? - Связной? – позади стоящих на вытяжку караульных вздрагивает вихрастый мальчишка, поднимая руку. Он сидит за столом с кучей непонятных приспособлений, сияющих фонтанчиков, нитей, - отправляй сообщение. Распространить вокруг. «Командир Персей Джексон приказывает. Положение один пункт три. Всем действующим защитникам Зоны Посейдона вне дежурств немедленно собраться на Острове Посейдона у подразделения стражей на главной площади. Дублирую, защитники вне дежурств – направление Посейдон-запад-семь, область два. Ближайшие области сформировать оцепление. Дополняю, защитники Посейдон-запад части с четвертую по шестую и с восьмой по десятую поступают в распоряжение части Посейдон-запад-семь. Подтверждение голосового приказа, командир Персей Джексон». Он выглядит сосредоточенным и уверенным. Стоит, прямой как палка, чеканит приказы, терпеливо проговаривая каждую букву. Затем спокойно отворачивается и решительно идёт обратно к выходу из зала. - С кем я связалась? – спрашиваю у пустоты, бегу за ним и вновь цепляюсь за ладонь брюнета; безумно хочется стянуть перчатки и коснуться его кожи напрямую, но нет ни единой возможности притормозить. Он дёргается, смотрит на меня пустым взглядом, словно вообще забыл, что я здесь. Сглатываю и сжимаю пальцы сильнее. Мне становится ещё страшнее от мыслей, что он может оставить меня где-нибудь здесь. Даже если закроет в бронированном бункере, я не буду чувствовать себя безопаснее, чем рядом с ним. – Всё плохо? Почему воин назвал ситуацию прорывом? – именно такое слово кажется знакомым, но я всё ещё не могу соображать нормально. К счастью, парень немного смягчается, осторожно сжимает мою руку в ответ и даже поясняет: - Прорыв, да. Проклятье. Много лет назад именно с такой тьмы начался мраков разрыв, который мы теперь храним. - Ваш, первый? - Ага, - кивает медленно. Притискивает меня к своей грудной клетке, как только мы переступаем порог зала. Нас вдруг подхватывает водяной поток и стремительно несёт вверх. Соглашусь, такой способ передвижения быстрее подъёма по лестнице. Нас выкидывает на самых верхних ступеньках, и уже через пару мгновений мы выбегаем в город на суше. – И Римский. Амазонский. Каждый. – продолжает он говорить, и я не сразу вспоминаю, что мы обсуждали. Я слишком взволнована, как не была, кажется, ни разу в жизни. Кровь стучит в висках, еле сдерживаю дрожь. - Неважно, мелкий или нет. Все проклятые разрывы начинаются одинаково, с прорывов. Мы несёмся по улицам, и Перси, без заминок разрезая и срывая с нашего пути шелковые ткани, словно чует, куда нам нужно идти, откуда исходит опасность. - Прорыв – это ерунда. Мракова бездна, но мелочь. Мы справимся. Мы справимся с любым чудовищем, или даже группой тварей. Только бы не появилось разрыва. - Он намного опаснее? – со свистом выдыхаю на бегу. С благодарностью вспоминаю наши с парнем тренировки по выходным, без которых я бы не выдержала этот марш-бросок. Бока уже дают о себе знать, требуя отдыха. Всё же у нас с Джексоном изначально слишком разная подготовка. - Он постоянный. Мы вылетаем на очередную площадь. И я не сразу узнаю место, где всего несколько часов назад мы оставили брата и сестру Ди Анджело. Ни веселящейся толпы, ни украшений, ничего прекрасного. Обрушенные здания, камни, обломки, заляпанные грязью и пеплом. Кажется, от ужаса я вскрикиваю. И к нам поворачивается какая-то немыслимая тварь. Немейский лев вдруг превращается в воспоминаниях в милого котёнка. Он хотя бы выглядел понятным мне существом. Сейчас же впереди нечто, что мой рассудок не способен объять. Мозг, словно заклинившая программа, отказывается принимать сигналы, передаваемые глазами. И когда тварь бросается прямо на меня, я так и остаюсь на месте. Потому что для моего мозга это не реально. Такое не существует. Рядом взмывает золотая вспышка, срезая половину передней части существа. Ещё несколько золотых дуг расчерчивают воздух, и странное тело кусками падает в метре передо мной. - Что такое, Воображала? – зовёт знакомый ехидный голос. Перси отряхивает меч от ошмётков и странной пыли и ухмыляется, продолжая тщательно осматриваться, - неужели тебя потряхивает? Нервничаешь? - А что, чёрт возьми, повода нет?! – взрываюсь. И словно вторя моим словам, где-то за моей спиной взрывается мощными фонтанами вода, в стороны летят воины, и оглянувшись, я еле сдерживаю тошноту. Даже не из-за очередной твари, выпрыгнувшей на берег и разбросавшей солдат, как игрушки. Я вижу вдали нечто гораздо более жуткое, намного хуже зверюшек-убийц. Там, за домами, в расступившихся волнах моря вращается и дрожит воронка. Или перетекающий сгусток облаков. Или спутанные разорванные нити, из которых вдруг начинают лезть перья. Чёрт его знает. Над ней прямо в воздухе танцуют то молнии, то камни, то капли воды. И вся эта странная чертовщина расползается, словно подпитываемая чужим ужасом. Волны опадают обратно, скрывая эту мерзость, но даже сквозь толщу воды видна зловещая тень. Правда тут же один из потоков отсоединяется, резко взмывает в воздух, хватая гигантского монстра за лапу и впечатывая в одно из выживших к этому моменту зданий. Обломки и глыбы летят в стороны, и чудовище на несколько секунд выходит из строя, предоставляя защитникам немного времени, чтобы прийти в себя. - Отцовская гвардия, - невнятно сквозь зубы выдыхает Перси, тяжело дыша и шаря ладонью по телу, - окажешься в воде – держись рядом вот с такими ребятами, - он прямо мечом тычет на солдат в синих мундирах, которые сейчас пытаются подняться после полёта. Затем опускает голову, оглядывая себя, как будто ищет что-то, - да где?.. А, плевать… Как вы? Брюнет раздраженно отмахивается и подходит к воинам, помогая им встать и зорко оглядывая зону боевых действий. А я замечаю на земле между нами небольшую фляжку, наверное, искомую Джексоном. Всё ещё пребывая в растерянности, поспешно тянусь за ней; пальцы из-за шёлковой ткани перчаток скользят по изогнутой поверхности. Упрямлюсь, поднимаю сосуд и так и застываю с вытянутой рукой, потому что парень вновь вступает в схватку. Рушатся стены. Перси прыгает повсюду круче, чем человек-паук. Ревёт тварь. Кричат люди. Сверкает золотой меч, описывает сияющие дуги в воздухе. Я же нервно переминаюсь с ноги на ногу, дожидаясь, пока парень разберётся с чудовищем, кошусь по сторонам в поисках убежища и соображаю, что держу фляжку с жидкостью, которая вполне может быть наполнена чем-нибудь полезным. Правда, судя по запаху, там плещется сидр. Ну, Рыбьи Мозги, нашёл, что таскать с собой! Хотя… Я вдруг вспоминаю, как брюнет отрекомендовал мне напиток – расслабляет, поднимает настроение; а мне ещё и прибавляет энергии. Для нынешней ситуации – то, что доктор прописал. Не увлекаюсь, ограничиваюсь одним глотком. Который жидким пламенем падает в мой желудок и тут же растекается живительным теплом по всему телу. Неожиданное послевкусие совсем не алкогольно-фруктовое, скорее какие-то мягкие кофейные нотки. Чудно. Самочувствие разом улучшается, стихает поток суетливых мыслей, резко упорядочиваясь в подчиненную логике систему. Перси как раз приканчивает врага, и один из носителей синего камзола подаёт ему внушительную бутыль. Кажется, они тут все с собой носят сосуды с волшебным напитком. В отсутствие непосредственной угрозы волнения унимаются, я спокойнее подхожу ближе к парню и протягиваю ему обнаруженную ранее фляжку. - Спасибо, - выжимает он из себя улыбку, встряхивая мокрой от пота головой. Мокрой. Он весь мокрый после поединка, как если бы вылез из ванны, а не из пекла сражения. А ведь и не скажешь, что ему приходится прилагать столько усилий. Все его действия в схватке исполняются с легкостью, даже грациозностью и размеренностью, - это нужно для восстановления, - он разминает плечи, прикрывает веки, под которыми мне мерещится голубовато-зелёный свет. Наконец выдыхает, выглядя намного более бодрым. - Лучше? – спрашиваю неуверенно. - Намного. Сейчас я израсходовал уйму сил на водяную плеть. И чувствую, мне придётся сегодня ещё не раз проворачивать такой трюк, так что нектар ещё пригодится. Так. Вы – организуете цепь с юга. Вы двое.., - брюнет без колебаний и долгих размышлений раздаёт указания бойцам, передаёт приказы дальше, чтобы скорректировать построения. А затем кивает мне и поворачивается к берегу. – Увидишь знакомых или спросит кто – я у прорыва. Он мчится к той тёмной хрени под водой впереди. И я, как последняя идиотка, кидаюсь следом. В этом не слишком много смысла – Джексон ведь рвётся в самое пекло, но я всем своим нутром чувствую, что безопасно только рядом с ним, и никакие мальчики в синих мундирах меня не переубедят. Моя выходка оказывается не такой уж глупой, когда в одном из полуразрушенных переулков я замечаю Нико, пытавшегося перерубить заднюю лапу монстру. Тот в свою очередь гораздо больше заинтересован в старшей сестре мальчика, ловко уклоняющейся от клыков и даже пару раз врезавшей по ним палкой. Не своим голосом зову Перси, надрывая связки. Плевать, главное, что он слышит; что замечает, как я машу руками и бросается на помощь к Ди Анджело. Я наблюдаю за схваткой, прижимаясь к стене, и вспоминая все техники контроля дыхания, которые мне только известны. А по некоторым причинам я знаю их огромное множество. Джексон ловко уходит от острых зубов и мощных ударов лапами. Его лицо безмятежно, движения скупы и плавны, и лишь взгляд сосредоточен на противнике. И я словно заряжаюсь его спокойствием и уверенностью, всё больше расслабляюсь, повторяя, что первое и главное, что я сейчас могу и должна сделать – это очистить разум. Эмоции не позволяют мне увидеть картину в целом. Я обязана смотреть на весь этот пиздец беспристрастно. Мне нужно знать, где безопасно, а откуда может исходить угроза, мне нужно понимать, могу ли помочь или лишь доставлю проблем. Некоторые навыки остаются навсегда. Меньше минуты требуется Перси, чтобы уничтожить чудовище. Меньше минуты требуется мне, чтобы полностью прийти в себя. Возможно, свой эффект внёс глоток сидра. В любом случае, к темноволосой тройке я подхожу уже совершенно без страха и опасений: - Мы будем держаться вместе, - объявляю, игнорируя саднящее горло, и тут же оказываюсь под прицелом пары черных и одних сумасшедше-зелёных глаз. – Из той хре… ммм… из прорыва выплюнуло сгустки перьев. Если существуют монстры с крыльями, боюсь, к нам сейчас спустится десяток. - Мрак! - ругается Джексон, быстро оглядывается по сторонам. - Вон там есть укрытие, - машу рукой и тут же выступаю в нужном направлении. - Скорее! – торопит мой сосед по квартире. И затем вновь ругается, - под стену! – мы успеваем приникнуть к покосившемуся каменному ограждению, когда в место, где мы были несколько секунд назад, приземляется десяток стрел очень странного вида. - Это… перья, - понимаю, что совершенно не хочу знакомиться с птичками, скинувшими такое богатство. - Стимфалийские птицы! – кричит парень, видимо, предупреждая всех вокруг о возникшей опасности. И вновь поворачивается к нам и дёргает, требуя продолжать путь, - они не выносят шум. Если приблизятся, орите, устраивайте грохот и выиграете себе время. - Но они ведь не разумны? – любопытствую, всматриваясь в небо. - Нет, конечно. Но от звуков их начинает бросать из стороны в сторону и, ну знаешь…трясти? - Берегись! Не знаю, как я только успеваю предупредить об опасности. Тварь соткалась из тени буквально за мгновение. Она бросается вперёд неотвратимой погибелью. Но встречает вместо податливой плоти золотое лезвие. Перси перехватывает монстра и, ловко орудуя мечом, оттесняет чудовище в сторону. Я тянусь схватить обоих Ди Анджело за ладони, чтобы увести в ранее примеченное укрытие, но не успеваю. Вокруг буквально взрывается земля, и нас отбрасывает в разные стороны, а сверху снова льётся дождь из стрел-перьев, разводя нас ещё дальше друг от друга. В ушах звенит, словно рядом раздался настоящий взрыв, я от макушки до пяток покрыта ссадинами и грязью. И мне глубоко на это плевать. Вскакиваю обратно на ноги, быстро оглядываюсь, разыскивая пару детей. В нескольких метрах от меня замечаю мальчишку. Бегу к нему, как не бегала ни разу в жизни. Все мои инстинкты обостряются, помогая лавировать между падающими с неба стрелами. Уж никогда не думала, что однажды мне придётся вытворять нечто подобное. В особенности, вытворять успешно, так как я достигаю цели не получив новых повреждений. В голове словно зажигается зелёная галочка, уведомляющая о благополучном выполнении миссии один, и все мысли мгновенно переключаются на миссию два – так, где там у нас Бьянка? Вместо девушки нахожу взглядом Джексона. Брюнет тоже в стороне; монстра, похожего на собаку-переростка родом из преисподней уже не видно, только грязи вокруг прибавилось. Надо надеяться, Рыбьи Мозги порезал врага на кусочки. Сам Перси принимает на себя основную атаку чокнутых птиц. Его укрывает водяной щит, с трудом останавливая смертоносные перья. Признаемся честно – вода не самая подходящая для щитов субстанция. Мой нечаянный сосед даже опускается на одно колено, словно под небывалым весом. И я хочу закричать, спасти его, сделать хоть что-то. Но разум продолжает бесперебойно работать, уверенно утверждая, что парень справится сам, а нам надо заняться более насущными делами - самоспасением. Нико вдруг рвётся в сторону из моей хватки, сама не понимаю, как именно я удерживаю его. Проследив за его взглядом, замечаю в тридцати метрах от нас Бьянку. Она лежит придавленная обломками каменных стен, но кривится, значит, жива. Над ней склоняется монстр, значит, статус «жива» может измениться в любую секунду. Внезапно под ногами вздрагивает земля, раскалывается, и прямо от нас с Нико расползается несколько трещин. Жаль, они не доставляют ни птичкам, ни другим чудищам никакого дискомфорта. Тварь бросается вперёд, желая откусить голову беспомощной черноглазой девчонки… но внезапно вокруг неё смыкаются водяные струи, удерживая пасть монстра распахнутой, а затем копьём бросаются внутрь, разрывая глотку чудовища изнутри. Не верю, что Джексон успел. У него самого патовая ситуация… Резко разворачиваюсь обратно, и мой желудок подпрыгивает, словно мечтая покинуть моё тело. Или хотя бы избавиться от всего, чем его сегодня кормили. Брюнет удерживается на колене, обеими дрожащими руками цепляясь за воткнутый в землю золотой меч. А из его спины и плеча торчат перья. Перья, похожие на кинжалы. И вниз медленно текут струи крови. Он не успевал. И просто перекинул свою защиту на девочку. Уже через мгновение, как будто ничего страшного не происходит, обладатель рыбьих мозгов встаёт, последовательно одной рукой вырывая стрелы из собственной плоти и попивая что-то из фляжки в другой. Он хладнокровно оглядывается, оценивая обстановку. Кивает мне. И кому-то ещё за моей спиной. К нам подбегает несколько стражников в сильно потрепанных, но узнаваемых синих камзолах. Или мундирах. Уж в чём я не разбираюсь, так это в одежде. Они останавливаются рядом со мной и Нико, как постовые, но я вовсе не чувствую себя в большей безопасности. Мне хочется схватить двух черноглазых детей и утащить их в наш дом, а лучше вообще в мой мир, где им больше ничего не будет угрожать. Людей становится всё больше. Но и монстров тоже. Они не появляются из неоткуда. Мой разум оценивает ситуацию, и делает вывод, что их специально сгоняют сюда, если не могут добить самостоятельно. Я даже замечаю Стоулла, который всё пытается вонзить клинок в горло противнику, такой же собачке из Ада, как мы видели ранее. У Коннора никак не выходит, хотя он демонстрирует просто невероятные навыки, как физические, так и во владении оружием. Вот уж от кого не ожидала. Будь его враг чем-то другим, уже был бы давно повержен. Но теневое огромное существо постоянно ускользает, частично растворяется дымкой, чуть отступая и пропуская лезвие, и вновь бросается в атаку. Сзади монстра неожиданно подсекают другие воины, и Стоулл умело пользуется возможностью, вонзая меч между глаз по самую рукоять. И его совсем не заботит, что при этом он подставляет под клыки собственную руку. Он стряхивает кровь, перебрасывается парой слов со своими неожиданными помощниками и атакует новую цель. За это время мой сосед с глазами цвета моря успевает разогнать птиц. Те по-прежнему кружат рядом, нападают, но их стая заметно редеет. Я вижу, как недалеко приземляется колесница, из которой выпрыгивает пара ребят с луками и подбирает с земли острые перья, используя их вместо стрел и любезно возвращая обратно оставшимся крылатым тварям. А Перси, не глядя по сторонам, шагает куда-то вперёд, ближе к воде. Останавливается на мостках рядом с тем, что совсем недавно было пристанью, но теперь о кораблях напоминают только местами торчащие обломки палок и оборванный парус, болтающийся на полуразрушенном здании. Джексон явно плевать на всё это хотел. Он садится на корточки, опускает руку в воду, что-то шепчет. И даже на расстоянии я вижу, как напрягается всё его тело. Вокруг него начинает потрескивать воздух словно от напряжения, мне даже чудятся короткие электрические разряды, пробегающие от него к воде и в небо. - Бездна, - шепчет он себе под нос губами со спекшимися корками крови, - только бы оно не стало разрывом. Только бы… - он сильнее стискивает челюсть, море вдруг замирает, пропадают даже самые незаметные волны. Мне слышится приглушенное рычание. Из уст брюнета. А затем я вновь начинаю различать тень той потусторонней штуки. Потому что вода начинает отступать от неё, формирует вокруг водоворот, открывая прорыв во всей красе. – Хорошо. Кажется, всё налаживается, - выдыхает парень, но так и не расслабляется. Боже, он что, создал и контролирует своими силами этот грёбаный водоворот?! - Ничего себе! – слышу искренний восторг в исполнении Нико, которого по-прежнему крепко прижимаю к себе. – Персей поддерживает морские потоки на дистанции от прорыва! – он поворачивается ко мне, блестя чёрными глазами. - Вижу, - киваю, хмурясь, потому что всех наших «охранников» втягивают в сражения. И мне совершенно не нравится, что вокруг нас с мальчишкой нет каких-нибудь титановых непробиваемых стен. - Такой серьёзный контроль невероятно сложен! Но зато теперь, если появятся ещё чудовища, они не смогут скользнуть в толщу воды и исчезнуть! Они упадут на дно и будут удерживаться в ловушке водоворота! Ай-ч-оу! Дёргается мальчишка, когда я рывком отпрыгиваю в сторону вместе с ним. Он тут же замолкает, даже втягивает голову в плечи, стараясь казаться меньше и не сопротивляется. Потому что тоже видит очередную собачку-переростка, которой не хватает партнера для игр среди воинов. И она, видимо, решает попробовать поиграть с нами. - Н-назад! – вскрикивает Нико, взмахивает перед нами ножом. Почти чиркает монстра по носу (если это нос), но чудовище лишь подбирается и рычит. – Это небесная бронза вообще-то! Сдохнешь с одного удара! Вновь хватаю мальчишку за плечи и отдёргиваю в сторону от пары стрел, брошенных в подарок одной из немногих выживших птиц. Стимфалийских, подсказывает название память, а разум огрызается на неё, требуя не отвлекать от работы. Мой мозг ни на секунду не перестаёт анализировать и оценивать окружающую обстановку. И исходя из всех данных делает не самый оптимистичный прогноз. Воинов много, но ни один не успеет к нам на помощь, раз. Эта тварь способна становиться частью теней, два. Три, рост Нико позволяет нанести серьёзные раны разве что в живот, но до него добраться сложнее, чем до морды. Четыре, где-то ругается Перси, наверное, заметив наше патовое положение, но я уверена, он итак уже выкладывается на полную и не может спасать ещё и нас… Возможно, часть моего рассудка всё-таки отключается, передавая эстафету глупости и браваде. Потому что я без усилий отбираю нож у Нико. И метко кидаю прямо между глаз чудовищу. В жизни у меня не выходило столь потрясающего броска в яблочко. Время вдруг замедляет свой бег, не от того, что мы все начинаем двигаться медленнее… просто словно мой разум начинает успевать анализировать абсолютно каждую крошечную деталь. Я чётко вижу полёт кинжала. И буквально у меня перед глазами дорисовывается идеальная траектория этого полёта. Если бы мой соперник только был неподвижной целью… К сожалению, монстр уходит ниже в тень и лезвие лишь слегка задевает его шерсть над макушкой. Ладно, я и не рассчитывала на удачу. К этому моменту я успеваю толкнуть Ди Анджело под не самое надежное, но всё же прикрытие. Злобное создание успевает только дёрнуть челюстью, когда я уже запрыгиваю на его морду, отталкиваюсь от холки и, зацепившись за выжившее шёлковое полотно, проношусь над тварью. Ткань не выдерживает и рвётся, но позволяет мне перелететь через страшного врага и приземлиться позади него. Ничего, всё в рамках плана. Главное, отвлечь чудище от Нико, выиграть время и самой не попасться на зуб. В голове повторяется жизнеутверждающая мысль, что я – та самая главная героиня ужастика, для которой предусмотрено выживание и хэппи-энд. Я уже начинаю движение вниз, чтобы перекатываясь по земле подхватить оброненный нож, стараясь не задумываться о том, с какой попытки подобный трюк должен получиться у неподготовленного новичка. У меня шанс один. Так что я – не новичок, я – героиня, и вообще, если уж не я, то сидр точно способен творить чудеса! Однако замечаю искаженную тень слишком близко к моему силуэту и вместо того, чтобы кувыркнуться, пользуясь отдачей от прыжка, наоборот отталкиваюсь, выполняя сальто назад. Помнится, в своё время назад у меня получалось лучше, чем вперёд или похожие элементы в стороны. Чудовище проносится мимо, видимо, от неожиданности врезаясь мордой в стену, пока я чуть не приземляюсь на его зад. Съезжаю по шерсти вниз, возвращаясь на благословенную землю, покачиваюсь, но упрямо дёргаюсь вперёд. Да, прямо на тварь. Но мне нужен волшебный клинок! И туша как раз начинает разворачиваться, чтобы вернуться к попыткам меня проглотить. Всё складывается идеально. Прыгаю, проскальзываю под лапой и грудной клеткой по земле, чтобы подхватить брошенное ранее оружие и тут же снизу вонзить в подставленное горло. Ноги и бок горят огнём, расцарапанные обломками и каменной крошкой, но я лишь сильнее сжимаю зубы. Не до мелких повреждений сейчас. Жить-то пока хочется. Спешу поднять лезвие, а время как назло неестественно растягивается. Нож входит в плоть как в растопленное масло. Я не останавливаюсь, стискиваю рукоять до боли и хруста в суставах, давлю сильнее, глубже, дальше. Мои пальцы уже погружаются в рану, тонут в скользкой смеси крови с какой-то мерзкой жидкой грязью, от которой не спасают даже перчатки. Упрямо закусываю губу и дёргаю клинок вниз, стараясь не позволять осесть мысли, что я сейчас пытаюсь порвать монстру шею. Запястье кривится, грозясь сломаться; плечо отзывается тупой болью, возможно, вывих из-за технически неправильно выполненного удара. Секунда кончается. Мы падаем. Точнее, падает труп, погребая меня под собой. Туша почти прибивает меня, но всё же успеваю не попасть под эту массу. Наверное, со стороны всё выглядит так, словно меня проглотило. Фу, ну и запашок… Мра-а-ак! Ну вот, я уже и ругаюсь по-рыбьи-мозги. Но, боже, эта тварь сразу начинает разлагаться и рассыпаться прахом. Жуть. Брезгливо отряхиваюсь, поднимаясь с гордо расправленной спиной. С ума сойти, да я только что открываю собственный счёт убийства монстров! Нервно хихикаю, игнорирую дрожащие руки. Кажется, даже икаю. Но убийство монстра… убийство! Резко отбрасываю от себя клинок, всё ещё слабо переваривая, что я тут только что вытворяла. Я! Это же вообще… Кривясь от омерзения, стаскиваю многострадальные перчатки. Руки по локоть в грязи и не поддающихся классификации останков монстра. Хватаю отрыв болтающейся шёлковой ткани, нервно начиная вытирать конечности, и замечаю, насколько мир вокруг переменился. Чуть не теряю челюсть. Потому что водоворот выходит за пределы моря и неожиданно превращается в жуткую бурю. Воздух рассекают ревущие волны, разрывающие на крошечные частички всех неудачливых монстров, попавших под раздачу. Люди ведут себя благоразумно, сжавшись комочками, однако я не успеваю сообразить, что мне тоже неплохо бы забиться в какую-нибудь щель. Я замечаю стоящего прямо посреди воды Перси. Он больше не выглядит простым мальчишкой, шутником и балбесом и вообще человеком. Он, блин, висит в воздухе посреди водяного урагана. Его глаза кажутся мне совсем чёрными, а выражение лица такое, словно он – демон из преисподней. Те незначительные капли сидра, что есть во мне, мгновенно испаряются. Да будь я пьяной в стельку, от такого зрелища протрезвела бы мигом. А Джексон так и висит неподвижно, с застывшими раскинутыми руками, даже не моргая и, кажется, не дыша, что пугает меня даже больше чем творящийся вокруг хаос. Люди потихоньку начинают подниматься, осторожно оглядываясь и тщательно выбирая направление для движения. Сражаться больше не с кем. Однако разбуянившаяся стихия не унимается. - Стой! – слышу безумный окрик и поворачиваюсь, чуть не пропуская часть событий, разворачивающихся ближе к бывшему порту и, соответственно, к Перси. Оказывается, кто-то из воинов лежит там, совсем рядом с брюнетом. И им не позволяют встать и убраться подальше от моего соседа. - Нельзя приближаться к командиру в таком состоянии! – орёт вдруг Стоулл, - ему буквально срывает крышу! - Так надо же убираться оттуда! – здравое предложение не получает должной оценки от Коннора. - Нет! Не шевелитесь, находясь рядом! – орёт он, - надо сначала увести его подальше. Или понадеяться, что он начнёт приходить в себя. - А правда, что однажды, - встревает восторженный голос Нико, - командир был вынужден проявить столь же великую силу и несколько часов защищал Римский Разрыв, пока Персея не вернул обратно оракул с помощью обычной расчёски?! - Слухи немного видоизменили эту историю, но да, Дельфийский Оракул тогда постаралась, - кивает Стоулл, помогая выбраться из-под завалов воину, всё ещё косясь на брюнета. - Так может, тоже попробуем? – предлагает гвардеец в синем кафтане. - Что? Типа его расчесать надо?! – ехидничает другой, - крутая идея. - Ага, сейчас, ну и иди попробуй, раз такой умный, - кривится третий. - Вообще-то Оракул просто швырнула расчёску и попала точно в лоб, что и вернуло нам командира, - поясняет Коннор. - Только у оракула гнев Джексона от отката принял на себя Дух, а как ты собираешься… выжить, - нервно сглатывает Стоулл, в ужасе наблюдая за прицельным полётом пары снарядов. Вот что ему стоило выдать пресловутое «выжить» прежде, чем я решила, что бросить что-нибудь в зависшего аквамена, вообще-то неплохая мысль. И до того, как я щедро метнула в своего соседа собственную обувь. Один кед перехвачен волной, однако другой попадает прямо по лицу; хорошо хоть не подошвой. Парень всё ещё не поворачивает головы и даже не дёргается, но я замечаю, как вздрагивают его ресницы и расслабляются кисти. Мои снаряды исчезают в море. Тоже к лучшему: после заварушки они в таком состоянии, что стыдно носить. Свидетели этой сцены смотрят на меня с ужасом, как на смертника, что только прибавляет мне храбрости. Ведь я всё ещё жива, а если бы Перси собирался мстительно меня утопить, ему даже водоросли вместо извилин в голове не помешают, он ведь невероятно быстр! - Эй, Рыбьи Мозги! – понимаю, что хорохорюсь. Что сил уже ни на что не хватает, даже стоять ровно тяжело. Но лишь сильнее вскидываю подбородок. - Хватит уже косплеить зомби! Чего уставился? Обувь мою верни, – несу полную чушь. Но буря угасает, а из взгляда Джексона исчезает пустота, вдохновляя и подпитывая мою браваду. – Что рычишь? Забыл человеческую речь? Теперь ещё и кашляешь. Подавился в попытке высказать десяток колкостей разом? Ну и где твоё хваленое джентльменство?.. Он ржёт. Хохочет, сложившись пополам и плавно опускаясь вниз вместе с водными потоками. И окончательно приходит в себя, возвращается на землю, останавливает шторм с ураганом и даже подает мне обувь… водяными жгутами. Но качает головой: - Ты невыносима! - Ой ли. Посмотрим, как ты запоешь перед сном! Перси отвечает кривой усмешкой, Боже, спасибо за неё. Хотя, конечно, вслух я ни за что не признаюсь, как рада видеть его в привычном состоянии. Парень вновь садится у берега и шумно втягивает воздух через зубы. С трудом переставляя ноги, двигаюсь в его сторону. Однако выдержки хватает только на несколько шагов, после чего я чуть не падаю. К счастью, на пути моего тела попадается полуразрушенная стена, по которой я благополучно съезжаю на землю. Не уверена, что меня сейчас смогут расшевелить даже самые жуткие из всех существ – пауки. С трудом не позволяя векам сомкнуться, флегматично наблюдаю за суетой у бывшей пристани. До меня долетают отрывки вскриков о том, что никто больше не обнаруживает ни монстров, ни даже крошечного следа прорыва. Наверное, это важно, потому что стражи выглядят шокированными, всё уточняют друг у друга, правильно ли помнят место, где был прорыв; не страдают ли галлюцинациями. Даже Джексон выхлёбывает очередную фляжку, любезно преподнесённую другим воином, и начинает раздвигать воду. Как будто прорыв – это крошечная монетка, которую можно потерять на дне морском. Исследование берега длится уже минут десять, когда ко мне подходит с ног до головы покрытый царапинами и грязью Нико. Мне очень хочется сказать ему, как я рада, что он в порядке. Узнать у него, всё ли хорошо с Бьянкой. Но я могу лишь с большим трудом приоткрыть рот и зевнуть. Ди Анджело будто понимает мои затруднения, что-то кричит, подзывает кого-то. И через минуту мне на плечи приземляется мягкая тёплая ткань, а перед глазами маячит небольшой глиняный стаканчик, вид которого мгновенно усиливает мучительную жажду. Кажется, у меня спрашивают, можно ли мне пить. Вместо ответа могу только кивнуть, и оцепеневшие пальцы тут же вцепляются в вожделенный сосуд. Он холодный, но на поверку жидкость оказывается горячим и невероятно вкусным чаем, мигом согревающим моё тело, шокированное непредвиденными нагрузками. Постепенно оживаю, слушаю заверения Нико, что они с сестрой в полном порядке. За ними как раз, наконец, прилетает колесница с сопровождением, чтобы переправить в главное управление к Хирону. Так что скоро они будут в полной безопасности. - Я… короче.., - мальчишка отводит взгляд, а затем с деланной небрежностью подает мне свой нож, - вот. - Ты нашёл его, - волевым усилием заставляю себя хоть чуть-чуть улыбнуться, - хорошо. Я боялась, что выронила, потеряла его и навсегда лишила тебя оружия. - Он больше не мой, - втягивает голову в плечи Ди Анджело, становясь похожим на взъерошенного воробья. Закусывает губу, кидает на меня быстрый смущенный взгляд, - по справедливости он вообще никогда моим не был. Я его ну… того. Стащил. Только командиру Персею не говори, пожалуйста! - Договорились, - не пытаюсь переубедить Нико, что Джексон не станет сердиться; еле заметно киваю и понимаю, что у меня ужасно затекает шея. Мальчишка ещё сильнее дёргается, подсовывает лезвие мне чуть ли не под нос, повторяя: - Вот. Теперь он точно твой. - Что? Эм… нет, спасибо, - лихорадочно придумываю, как бы повежливее отказаться от щедрого дара. Честно говоря, стоит мне подумать, что именно я сотворила этим клинком, как мне очень хочется уединиться с белым другом. Однако рядом унитазов не наблюдается, так что приходится укрощать бунтующий желудок. Идей, как бы отвязаться от орудия-напоминания о «былом подвиге», не появляется. Рассудок вывешивает объявление «незапланированный отпуск» и покидает меня, отказываясь работать в столь стрессовых условиях. - Что, малец, делишься трофеем с Аннабет? – вдруг, спасая положение, встревает в нашу милую беседу весёлый, но одновременно очень усталый голос. - Командир! – подскакивает Ди Анджело и вытягивается в струнку, смотря на подошедшего к нам брюнета с почти щенячьим восторгом. И куда только прячет угрюмого малолетнего мизантропа? – Спасибо, что спасли Бьянку! И за то, что защищали нас! Я хочу стать таким же крутым! И обещаю усердно учиться всему, вот прямо как вы скажете, так и буду! - Верю-верю, - усмехается мой сосед по дому, - отличный настрой! Одобряю! Поступаешь в распоряжение тренера Хеджа, он – самый надежный куратор в академии, если мне правильно помнится. - Есть! – Нико чуть не подпрыгивает, но тут же тушуется, вновь втягивает голову в плечи, как будто, инстинктивно защищается от ударов. Потом не выдерживает и резко спрашивает, - а вы будете меня учить? Хоть немного! Пожалуйста! - Обязательно, - с лица Перси пропадают все следы веселья, - обещаю, буду лично навещать и персонально следить за твоими успехами. Может, у меня не получится слишком часто вырываться на Центральные Острова, но не реже раза в пару месяцев я точно буду тебя проверять. Так что будь готов. Мальчишка, возможно, запрыгал бы от счастья. Он намного спокойнее меня перенёс все эти чудовищные сражения. Джексон треплет юнца по тёмным волосам и подталкивает в сторону, где его в колеснице ждёт Бьянка со стражами на пегасах. Уже бросившись к ней, Нико резко разворачивается на пятках, кладет нож около меня и удирает прежде, чем я успеваю возразить. Мы с Перси какое-то время смотрим мальчишке вслед. Молча наблюдаем, как колесница с парой детей и в сопровождении десятка верховых поднимается ввысь, удаляется и растворяется в стремительно темнеющем небе. - Устал? Джексон только криво ухмыляется, шагает ближе и опирается на обломки стены совсем рядом. - Знаешь, - признаюсь, - это чертовское потрясение – видеть, как ты сначала как ребёнок рыдаешь над мультфильмами, а затем безжалостно разрываешь на куски огромную злобную тварь. - Сказала девчонка, без подготовки убившая адскую гончую и, не страшась последствий, вернувшая меня из состояния «берсерка». Я вообще-то сейчас должен валяться в отключке из-за отката, - продолжает усмехаться он. - До сих пор не понимаю, как сделала… всё это, - кладу подбородок на колени. - Как? Проявив смекалку и решительность. - Ха-ха, Рыбьи Мозги, - закатываю глаза и вновь задумываюсь, - а твоё состояние было действительно.., - не могу подобрать подходящее слово для описания. - Опасным и для меня и для всех остальных, - спокойно и уверенно заканчивает парень, - честно говоря, я не планировал столь рискованного хода. Просто потерял контроль, когда… - он сбивается, замолкает на несколько долгих секунд, - когда ситуация стала критической. Ребята даже предположили, что мой срыв и неожиданное безопасное возвращение оказали определённое воздействие на прорыв. Во всяком случае, у нас пока нет иного объяснения, почему он исчез без следа. Я вдруг задумываюсь о том, что способности Перси – невероятно мощные даже по местным меркам. До сих пор мы мало обсуждали его самого, и все его навыки воспринимались мной как соответствующие его положению – не зря же он – командир. А ведь сегодня он говорил о том, что супер-способности не появляются из пустоты. Но ведь его мозги не настолько рыбьи, чтобы он забыл упомянуть, что кто-то из его родителей - бог, верно? Я поворачиваюсь, чтобы уточнить, кто же он сам с такой силой, но вопрос застревает у меня в горле. Джексон пристально смотрит за суетой вокруг: люди разбирают завалы, достают вещи и обломки из моря, оказывают друг другу помощь, формируют оцепление у пристани. Его поза выглядит расслабленной, но только если судить по первому впечатлению, издалека. На самом деле он, как взведённый курок. Я вижу чётко вырисовывающие мышцы под обрывками одежды, литые мускулы перекатываются под разгоряченной кожей, длинные уверенные пальцы беспокойно постукивают по татуировке на предплечье, на которую я вообще раньше не обращала внимания. Но сейчас чёрные линии рисунка прекрасно вписываются в его потрепанный воинственный образ. Чёрные влажные волосы и раньше пребывали в беспорядке, а теперь лишь ещё больше отбрасывают тени и подчеркивают линии скул и жёстко сжатую челюсть. Он как загнанный зверь: уставший, измученный схватками, но всё равно собирающийся вырвать сердце врагу, если тот только осмелится приблизиться. И всё же великой волей укрощающий собственные яростные порывы. Надо мной возвышается совершенно незнакомый мне мужчина. Вовсе не балагур, не милый приятель, всегда готовый помочь по-соседски, даже не воин, прыгающий с высоты тридцати метров на противника и подтягивающийся десяток раз. Кажется, я вообще впервые называю его не мальчишкой и парнем, а тем, кто он есть на самом деле. Мужчиной. Взрослым, уверенным, состоявшимся. Выбравшим свой путь, свою модель поведения и твёрдо следовавшим каждому своему решению. И мне не стоило обманываться его вечными усмешками и позитивным настроем. Это не мой сокурсник, чтобы я оценивала его мерами родного мира. Джексон вырос в абсолютно непостижимых мною обстоятельствах. И видимо, его наградили великим духом, раз он несмотря ни на что умудряется сохранить в себе весёлого юнца. - …ещё часа два и… Воображала? – Перси смотрит мне прямо в глаза. И, судя по всему, уже какое-то время мне что-то говорит, однако меня вдруг так поражает его внутренняя мощь, что увлекшись разглядыванием, я пропускаю его слова мимо ушей. Брюнет вскидывает брови. И тут же криво ухмыляется, - не поделишься, в каких фантазиях ты витаешь, пялясь на меня? - Мечтай, Рыбьи Мозги! – фыркаю, поспешно отворачиваясь и крепче обнимая колени руками. - Уже мечтаю, - продолжает он насмехаться. Но как-то… не слишком активно, - а ты даже не станешь угрожать мне вырыванием языка? Мне тут же хочется ответить колкостью. Но ведь этот шут только что выиграл сложнейшую битву и выложился на полную. Он заслуживает много больше, чем грубость или обмен шпильками. - Тебе нужно отдохнуть. - Именно об этом я и говорил, Воображала, когда ты позволила своему воображению взять над тобой верх. – Ему явно нравится так называть меня. Но сейчас я даже не возражаю, если «Воображала» станет моим новым именем. Не отвечаю, просто жду продолжения от собеседника. – Я сказал, что должен убедиться, что не возникнет новых проблем, после чего нам можно будет отправиться домой. Извини, но сейчас я не отпущу тебя одну, а выделять сопровождение слишком хлопотно. Людей итак еле хватает. - Без проблем, подожду. А ты… ты ведь устал. - …должен быть здесь, - перебивает меня Джексон, - должен защищать. Должен удостовериться, что проблема устранена, как ни странно, полностью. - Странно? - Да. Всё, что сегодня случилось странно, - он всей спиной прижимается к стене. И мне кажется, что его ноги сейчас просто подогнутся, но брюнет упирается, продолжает стоять, отказываясь расслабиться. – Посмотри, закат только-только кончается. Слишком рано для монстров. Конечно, около разрывов монстры – норма в любое время суток. Но никогда такого не бывало, чтобы прямо у главного острова, где средоточие силы Бога, Прорыв! Да ещё и когда? Ранним вечером! Именно сегодня, здесь, - он качает головой, явно злится. Так сильно, что на его скулах играют желваки. Перси не выдерживает, ругается, – бездна! Мы чуть не потеряли ребёнка Бога. Настоящего, способного, могущественного полубога! Уже пришли доклады: везде, во всём мире спокойно, понимаешь? Только у нас, тут, прямо над ярмаркой меньше чем в ста футах** от двух маленьких детей Бога случается прорыв! Под солнцем. И так внезапно, как он появляется, он исчезает. - Перси, успокойся. Всё наладилось. Прорыв больше не представляет проблему. - Да он никогда не является проблемой, - вновь досадливо скрипит зубами Джексон, - проблема всегда не в прорыве. А в разрыве, которым всё может кончится. Отбиться один раз мы способны, какие бы монстры не явились. Но держать оборону круглосуточно… это очень тяжело. Людей не хватает. У нас уже сейчас острая нехватка кадров, и если появится хоть один… хоть ещё один хотя бы дюймовый разрыв… - он обреченно закрывает лицо ладонями; неразборчиво ругается сквозь зубы. И после сегодняшнего мне намного понятнее его тревоги и беспокойство. Размеры прорыва, который я видела тут недавно, буквально несколько метров. Но он вызвал настоящую катастрофу. И я прекрасно осознаю, что всё обернулось бы ещё худшим концом, если бы не Перси. Если бы он вовремя не среагировал и не пришёл на помощь. Если бы не взял управление на себя. Если бы не его трюк с торнадо-штормом. Если бы на каком-то нереальном инстинктивном уровне не руководил защитой и направлениями битв, эвакуацией, не следил бы за всем полем боя. Не могу представить, как с гораздо меньшим количеством людей он проворачивает подобное на своём огромном Первом Разрыве. Перси будто читает вопрос в моём взгляде. - Раньше… раньше случались только прорывы, - хриплым голосом начинает он рассказывать, уставившись себе под ноги, - бывает, тоже большие. Нервотрёпки было немало; да и дежурства на всех островах всегда существовали именно чтобы вовремя замечать новые прорывы и оперативно на них реагировать. Существовали мобильные лагеря, которые развёртывали вокруг прорывов. Пару дней их сторожили, убивали монстров, пока прорыв не стягивался, и все расходились по домам отдыхать до следующего раза. Но в какой-то момент всё пошло наперекосяк. Очередной прорыв… не затянулся. Он был намного больше того, к чему все привыкли, темнее, опаснее, выпускал больше монстров. И всё же оставался прорывом. В течение целого года никто не верил, что он останется. Люди всё ждали, что он вот-вот закроется… А он не закрылся. И монстры продолжали прибывать. Знаешь… тогда погибло очень много людей. Ну, ты думаю, и сама об этом догадалась – у нас основной возраст в отряде около 20-25 лет. И это лучшие воины, способные держать в руках оружие и оказать реальное сопротивление. Да ты и сама сегодня видела, как сражаются гвардейцы, - я не спешу отвечать. Хотя да, видела. Клоун Стоулл был эффективнее. – И это избранные стражи из караула Посейдона. Они талантливы. Просто битвы с монстрами – не их предназначение. - Зато, - сглатываю, сверля собеседника встревоженным взглядом. А брюнет уперто игнорирует меня, - оно твоё? Считаешь, что сражаться с тварями – твоя судьба? Он молчит долгую минуту. Другую. Нервно облизывает потрескавшиеся губы. - Мне было двенадцать, Аннабет. Всё произошло у меня на глазах. Мы с мамой отдыхали в небольшом домике на побережье: у меня были каникулы, но я продолжал заниматься. И в тот день я тоже был в воде – учился слушать потоки. Когда… вдалеке, да. Но прямо у меня на глазах появился Прорыв. Воображала, мне было двенадцать. А я действовал по военному уставу. Но вместо того, чтобы, как положено, эвакуироваться вместе с остальными, я вёл себя, как полноценный страж. Не специально, я вообще тогда слабо задумывался о том, что я всего лишь ученик, которому военная академия грезится только во снах. До того дня я и инструкции видел всего раз, но следовал каждой. Дал все сигналы, организовал эвакуацию, отследил всех монстров, которые распространялись по округе до прибытия первых отрядов. И я вступал в схватки. Даже когда было сформировано оцепление, даже когда боги притащили туда скалы, чтобы устроить клочок земли посреди океана, даже… Воображала, я продолжал драться. Почти сутки. Пока не вырубился без сил. А встав, вновь вернулся в битву. Конечно, остальным воинам мало нравилось присутствие мальчишки. Но меня так и не прогнали. Сначала не смогли, а затем, когда с каждым днём смертей становилось всё больше, а прорыв не исчезал, уже и не хотели. Я сражаюсь с тех самых пор. Все двенадцать лет. Тот разрыв, где я дежурю, стал первым отклонением. Но только когда появился второй похожий, им изменили название. Сначала вообще стражи шутили между собой, что, дескать, это уже не прорыв – брешь, которую даже не нужно штопать – стянется сама. Что кто-то разорвал саму ткань мира. И шутка прижилась, подарив жизнь специфическому названию «разрыв». Но исконно это всегда были прорывы, большие, но временные проблемы, - Джексона вдруг немного качает, по его ногам бежит дрожь слабости. - Перси, сядь, пожалуйста, - впечатленная историей прошу негромко, устав видеть его мучения. Он может быть сколь угодно прирожденным воином, но сегодня он выкладывается больше, чем все остальные. И он нуждается в отдыхе. – Ты разобрался с монстрами во всей округе, сегодня уже нечего опасаться. - Наверное. Мы, конечно, уже формируем дополнительное дежурство по периметру пристани, но если в течение пары дней ничего не произойдёт, оцепление снимут. – Качает головой, - до сих пор не могу поверить, что мы отделались так легко. - Легко?.. - Конечно. Мне пока не докладывали о смертях. Да, много раненных; в том числе, среди простого населения. Несколько находятся на грани, но за их жизни борются лучшие целители. Даже Уилл скоро прилетит сюда; учитывая обстоятельства, я бы даже сказал, что его присутствие – излишняя мера. Но некоторые из тварей оставляют после себя яд, с которым может справиться не каждый лекарь. Так что пусть уж лучше Уилл всё проверит. Джексон, наконец, сползает рядом, трёт лицо, а затем вяло закидывает локти на согнутые колени, и его руки безвольно свешиваются между ног. Вся его поза пропитана изнеможенностью и напряжением. Он утомлен, обесточен, опустошен, но никак не может позволить себе расслабиться, зорко следит за окружающими, словно… словно всё ещё ждёт удара. - Тут всё ещё опасно? - Не знаю. Аннабет пойми, не было такого, чтобы прорывы появлялись так близко к местам силы Богов, а потом вдруг исчезали. Они всегда затягиваются медленно. - Ты боишься, что он сейчас раскроется заново? – доходит до меня, - это возможно? – ласково кладу руку на его плечо. Камень. Плоть твёрдая от натуги. И бесплодная. Потому что этот чокнутый защитник выжигает себя без остатка. Растрогавшись, тянусь убрать растрепанные пряди. Перебираю отрезок шёлка, которым вытирала недавно руки, в поисках чистого угла. И аккуратно тканью стираю пот, пятна крови и неопознаваемой грязи с обветренного разбитого мужского лица, шеи с напряженно бьющейся жилкой. Сейчас мне глубоко плевать на то, кто и как коснётся моей непокрытой кожи. Я просто знаю, что Перси нуждается в максимально близком контакте. А я ведь никогда не умела проявлять эмоции, источать свои чувства, делиться ими с другими, как это делают его друзья. Сейчас, когда Джексону так нужна поддержка, их нет рядом. Стоулл валяется с отравленными ядом ранами, а прилетевший Уилл, ругаясь, занимается исцелением. Только я сижу у него под боком. - Боюсь, - без колебаний соглашается брюнет. И его дыхание становится спокойнее с каждым мгновением. Он по-прежнему избегает смотреть на меня. Но я буквально вижу, как он тянется ко мне каждой клеточкой тела. - Но, знаешь, - он хмурится, задумчиво покусывает губу, в то время как я уже забываю, о чём мы там говорим, - пожалуй, скорее невозможно. Не знаю, почему прорыв исчез так быстро, но он ведь изначально был странным. Так что думаю, - он с заметным облегчением откидывается назад, расправляя плечи и затылком упираясь в грязную стену, - прорыв не вернётся, остров окончательно зачищен от монстров. - Значит… значит, всё кончилось? - Всё? – он горько усмехается, - не всё. Только здесь. - Здесь кончилось? – послушно исправляюсь. Нервы – как натянутая тетива. Жду ответа, точно приговора, то ли смертного, то ли оправдательного, - всё… теперь всё позади? - Да, Воображала, - выдыхает он еле слышно, наконец, признаваясь самому себе, что на сегодня достаточно сражений. - Мы справились. Сегодня мы определенно победили. После мы сидим полностью опустошенные, спинами прижимаясь к уцелевшей стене, плечами – друг к другу. Последние отблески кроваво-багрового заката тонут в пучине морской стихии. Перси нерешительно приобнимает меня, тянет к своему боку. Его пальцы касаются меня так заботливо, невесомо, словно он боится, что я оттолкну. Хотя я давно привыкла к его касаниям. Даже не поднимаю на него взгляда, наоборот, опускаю веки и обессиленно приваливаюсь к его плечу и груди. Мерное биение мужского сердца заглушает все остальные звуки, затягивая в омут, где нет ничего кроме этого стука и надёжных объятий. Наконец, я в безопасности. Я не одна.