Разделённые мирами

Впервые в жизни меня настолько радует простой скрип двери. Не в том, конечно, смысле, что я хоть сколько-то привык к присутствию девушки и рад нежданному соседству. Просто судьбы явно испытывают меня на прочность: мои смены закончились. Я выспался. А златовласка после заявления «я ненадолго, посмотрю и приду» отсутствует вдруг всю ночь. Есть из-за чего начать нервничать и мучатся кошмарами о том, что эта высокомерная заноза попала в беду. Мы ведь прожили бок о бок уже неделю; пусть она и находилась под влиянием болезни большую часть этого времени. И я помнил, что она осуждала меня за возвращение под утро, ещё не зная моего режима работы. То есть, мне хватило ума понять, что для неё неприемлимо веселиться всю ночь напролёт. Она всё время казалась такой… правильной, следующей чёткому распорядку дня, той, что не станет задерживаться и возвращаться домой, когда ночь уже готовилась уступить свои права утру. Особенно, когда она только поправилась после болезни и, уходя, говорила, что у неё короткое дело, и вернётся она рано. Если бы её отсутствие означало, что разрешилась наша проблема с домом, я бы, конечно, расслабился. Но я всюду вижу её вещи – на столе, полках, вешалках, даже в ванной. И наверное, это значит, что блондинка – всё ещё часть этого жилья. К тому же все мои инстинкты прибывают в таком напряжении, что совершенно очевидно, что судьбы подготовили какую-то подлянку. Они меня вообще особенно любят. Так что да, я обеспокоен. И когда я слышу скрип входной двери, всего через миг я оказываюсь в тёмном коридоре, вглядываясь в женский силуэт, прижавшийся лицом к дверям. Она не включает свет, молчит, лишь немного подрагивает, но я знаю точно, что это моя светловолосая принцесса и головная боль в одном флаконе. Не представляю, как позвать её, что спросить. Просто приближаюсь и осторожно кладу руку на плечо. Она не подскакивает. Не вздрагивает. И даже не оборачивается. Так и замирает, съежившись и уткнувшись головой в дверь. И я не сразу осознаю, что позднее возвращение – ещё не самое невероятное. Удивление, как оказалось, ещё было впереди. Она пьяна. Эта маленькая зануда, подумать только, пьяна. И вообще выглядит неважно: бледная, с покрасневшими опухшими глазами и порванным воротником рубашки, выглядывающим из-под куртки. Это ударяет меня под дых – чёрт возьми, с ней точно что-то случилось! Она же не нарвалась на чудовищ из моего мира, да? И мои ребята не вышли на неё? Откуда мне вообще знать, какие опасности и проблемы существуют на её планете?! Признаться честно, в этот миг я даже не думаю о том, повлияет ли это как либо на мой мир. Я просто глупо и наивно беспокоюсь за случайную знакомую. - Ты чем, мрак тебя побери, думаешь?! – прикрикиваю на неё, словно имею на это право. Девушка никак не реагирует на мой повышенный тон. Лишь позволяет полностью развернуть себя, но не поднимает глаз от пола. – Эй!? Ты меня вообще слышишь? - Да, - еле уловимым шепотом отвечает блондинка и даже почти незаметно, но кивает головой. - Да. – Передразниваю и стаскиваю с неё верхнюю одежду. Она, кажется, пытается помочь, но лишь путается в рукавах куртки. А когда запинается о ботинки и чуть не падает, снова замирает и сжимает кулаки. – Эй? Ты чего? Ну, в самом деле?! Что там ещё произошло? Ещё десяток миров открылся?! - Можешь не переживать, мамочка, - отмирает она и, покачиваясь, ползёт на кухню, - тебя мои проблемы никак не коснутся. - Они уже коснулись! – отвечаю желчно и заставляю её сесть на диван, пока сам ставлю греться чайник, - бездна, в самом деле?! Что произошло? Ты выглядишь так, как будто тебе душу распотрошили. И, боги, алкоголь? Был повод? - Распотрошили? Да, пожалуй, хорошая характеристика, - задумчиво бормочет она, глядя в потолок. Я ещё больше напрягаюсь, мне совершенно не нравится всё происходящее. Лучше бы она упражнялась в остроумии, это уже как-то привычно. - Ладно, можешь, не делиться подробностями, - накидываю ей на плечи плед и вздыхаю. Не знаю, кто шумит больше: моё рваное дыхание или закипающий чайник. – Бездна! Ты понимаешь, что я сидел здесь и подозревал всё самое худшее: что тебя схватили мои коллеги или затащили в ловушку Боги или что ты лишь использовала меня и этот дом и с помощью всех этих твоих технологий организуешь новый прорыв, чтобы уничтожить мой мир! Я мог бы продолжать весь этот ряд до бесконечности, но она, наконец, отрывает взгляд от потолка и смотрит на меня. Хотел бы я сказать, что со злостью или печалью или хотя бы болью, но эмоций в ней нет вовсе. - Извини, - вдруг выдает она и пытается встать, но покачнувшись на нетвёрдых ногах, падает обратно и хмурится. – В самом деле, на фоне всех глобальных проблем небольшое предательство – это так несерьезно. Ну, делала проект. Всю неделю. А теперь пуф! И нет его. Подумаешь. У меня вон дом с призраком. Или домовым. Даже это посерьёзнее будет. - Что-что? – вырывается у меня с излишней язвительностью. Её язык еле ворочается из-за опьянения, и я ни мрака не понимаю её речь, кроме упоминания какого-то предательства. Завариваю особый травяной сбор (он вообще-то для экстренных случаев, буквально обновляет организм, но думаю, тут как раз случай за гранью) и почти впихиваю чашку в её безвольные руки, - пей, давай. Это поможет избавиться от действия алкоголя. - Я пообнимаюсь с белым другом, и всё станет хорошо-прехорошо? – фыркает она и хихикает, чуть не расплескав напиток. – И все злые колдуны будут наказаны? - Да-да, - я опять ни мрака не понимаю, словно она вообще говорит на другом языке. И вдруг – впервые за все эти дни – думаю о том, что, а действительно ли мы общаемся на одном языке? В смысле, разве это ни странно? Разные миры, а у нас нет проблем в общении. Если забыть о наших характерах, конечно. - Я думала, ты посмеёшься над моей бедой, - неожиданно серьёзно бормочет девушка. - С чего бы это? - Ты над всем смеёшься, - с какой-то детской простотой заявляет она, - всему улыбаешься. Бесишь этой своей язвительной ухмылочкой. Отвечаешь оптимизмом на любые выкрутасы жизни. - Положим не на любые. Этой ночью мне, например, было вовсе не до смеха. Ну да ладно. Что там с твоим проектом? Потоп? Поджег? Восстановлению подлежит? – расспрашиваю с деланной бодростью. Соглашусь, это, пожалуй, вообще не моё дело. И для приличия стоило дать златовласке выспаться прежде, чем расспрашивать. Но что-то мне подсказывает, что протрезвев, она уже не будет столь откровенна, а приключившаяся с ней история, доведшая до такого состояния, меня живо интересует. И как может не вызывать любопытство событие, заставившее блондинку позабыть обо всём? - Про-екта боль-ше нет! – по слогам напевает она и истерически смеётся, опять чуть не пролив травяной сбор. Делает несколько глотков из кружки, иногда срываясь на смешки и создавая брызги, пока, в конце концов, вновь не затихает. – Я ведь проработала в фирме два года. Даже больше. С половиной. Соглашалась быть девочкой на побегушках, принимала, что моё имя фигурирует в любых проектах на последних ролях… но идея с радугой – она вся моя! И никто, кроме меня, не работал над ней. Ни одной линии никто больше там не начертил. - Та-ак, - протягиваю, уже догадываясь, чем кончилось дело, - и у тебя забрали эту работу? Над которой ты просиживала сутками вместо лечения? - Мой руководитель выставил меня обманщицей и воровкой, которая пыталась выдать его проект за свой, не подумав о том, что меня поймают. Я же блондинка, что с меня взять. Попалась, дура. И чуть не сорвала всем участие в конкурсе, какая я нехорошая. Ага. Конечно. Они просто использовали меня, и чтобы гарантированно заткнуть, просто выставили вон. Я такая идиотка. Стояла там, открыв рот. И ничего не возразила. Просто поверить не могла. Ушла. И оставила всё… - она замолкает, смотрит куда-то в чашку, словно там на дне написана вся её судьба. - А дальше? – не выдерживаю и аккуратно доливаю ей напиток, который явно оказывает на неё хорошее влияние. Её речь звучит очень разборчиво, хотя я по-прежнему почти не вижу во всём этом потоке логики, - как ты докатилась до такого состояния? - Понятия не имею. Просто не знала, что делать. Я… я не могла поверить, что они поступили настолько гадко. Они ведь могли просто выставить мой проект, мы могли сотрудничать, и я бы не возразила, если бы моё имя вновь терялось в веренице дополнительных специалистов. Это могла быть общая работа. А они обвинили меня в краже и ославили на весь мир как бездарную лгунью и воровку. Ни одно агентство не захочет работать со мной, - она всё продолжает говорить. Но я не различаю никаких эмоций, стоявших за всеми этими словами. Её глаза сухи от слёз, руки свободны от дрожи, голос не сковывает спазм. И излишний румянец легко списать на чрезмерные алкогольные возлияния. Я вижу лишь опустошенную оболочку. Она всё рассказывает, как её подставили и кинули, а она стояла безвольным столбом. И не могла придумать ни единого пути к отступлению, ни единой возможности для защиты, просто не могла в полной мере понять, что с ней происходит. Наверное, помимо шока, свою роль сыграла и недавняя простуда, пусть блондинка и не признается себе, что не до конца поправилась; и думаю, ещё часть её в этот миг была занята проблемой дома, не давая сфокусироваться. Поэтому она просто растерялась, когда угодила в столь виртуозно расставленную ловушку. Неудачное стечение обстоятельств. - Но почему ты сразу не пошла к нам домой? – и тут же прикусываю себе язык, чтобы не сболтнуть ещё чего-нибудь лишнего и не навлечь на себя её гнев. Однако блондинка всё так же безразлична, словно вовсе не замечает оговорки с «нашим домом». - Я не хотела тебя беспокоить. - Честно говоря, этой ночью я беспокоился больше, чем за всё время с момента нашей встречи. За тебя беспокоился, гордячка, - не удержавшись, я запускаю руку в светлые пряди, потрепав её по голове. – Уныние делу не поможет. Так! Ты там что-то говорила, что «оставила всё»? У тебя вещи на работе остались? Что-то важное? - Там… всё, - она моргает и хмыкает, заметно приходя в себя, - я работала там больше двух лет. Конечно, мой рабочий стол оброс разными идеями и заметками. Я ведь набиралась там опыта. Жаль, - она хмурится, подтягивая колени к груди, но хотя бы проявляя какие-то эмоции, - что всё пропало. - Почему? Думаешь, они всё выкинут или сожгут? – искренне не понимаю я, - мне кажется, они осознают, что у тебя светлая голова, и захотят использовать твои записи. Нужно обязательно их забрать! - Я не вернусь туда, - бормочет она еле слышно, вся сжавшись. - Чего? Эй, а где та бравая блондинка, обещавшая спустить меня с лоджии? Это ведь твои работы!? - Не пойду. - Ты только что убивалась из-за одного своего проекта, а теперь собираешься оставить им все свои идеи?! - Неподу, - не разборчиво упрямо повторяет девушка, прячась за кружкой. - Да в конце концов!? – неподдельно сержусь я. – Назови мне хоть одну причину, или я тебя за шиворот туда отведу! - Онприсаваломеияамурезала! – скороговоркой выпаливает златовласка и краснеет. Замечательно, конечно, что ей стало легче, и она приходит в себя, только разговаривать с ней от этого проще не становится. - Чего?! - Онзасужил. Присавал. Сновивчелюс. И пепельницунахолуодела… - Мрак, ни слова не понимаю! Кто-то что-то заслужил? Пепельницу? Ты можешь сказать нормально – раздельно, чётко и понятно! - Да… да…блин! Врезала я ему! - Кому? - моя первая реакция оказывается не верной. Блондинка вся покрывается красными пятнами и отводит взгляд, поджимая губы. Ясно. Будет молчать. Да, пожалуйста. – И это твоё действие как-то связано с тем, что ты не хочешь пойти и забрать свои вещи? Угу, - ответ становится понятен по тому, как она сжимается, умудряясь при этом продемонстрировать настоящий вызов во взгляде. – Но ты ведь не боишься туда идти, правда, мисс-я-всё-знаю-лучше? - Боюсь, - тут же возражает она. И её слова дико диссонируют с её смелым взглядом. Вся она выпрямляется, отставляет чашку и вскидывает подбородок, - и что? Да мне чертовски страшно даже подумать, что я встречу кого-то из них просто на улице. Самолично вернуться в пасть к акуле? Ни за что! Или это ты так виртуозно хочешь избавиться от меня? Так лучше просто отрави! - Не говори ерунды! Я на тебя потратил уникальные травы из особого запаса! И теперь убить?! Вот ещё. А если страшно одной, попроси кого-нибудь пойти с тобой! - Кого?! – чуть не рычит она, и в серых глазах сверкает дикая смесь из ярости и боли. Кажется, на неё отвар подействовал даже лучше, чем я рассчитывал. А может, просто алкоголь – не настолько сильная отрава. – Тебя, может быть?! - Да хоть бы и меня! – отзываюсь в том же тоне. Правда, тут же вспоминаю о некоторых сложностях, - только я могу, не разобравшись, натворить каких-нибудь дел. У нас с тобой разное представление о нормальном. - Вот видишь. – С ледяным спокойствием вдруг говорит она и отворачивается. - Что? - «Бери с собой», «хоть меня», - передразнивает она, искривив губы, - и тут же на попятную. Потому что нет никакого резон… - Стоп. Я не отказывался, - хмуро возражаю, - и мне не сложно. Главное, чтобы я хуже не сделал. Но это уже будут твои заботы – проследить за мной. Так что ты бы лучше не отмалчивалась, а рассказала, как можно, а как нельзя действовать. Она молчит. Но не из упрямства. Просто не может поверить мне. - Кажется, алкоголь породил у меня галлюцинации, - тихо шепчет она, подтверждая мои предположения, - или виноваты твои травы. - Как скажешь, - решаю не сопротивляться, - давай мы сейчас ляжем и отдохнем, а потом уже вернёмся к этому разговору? Ночь выдалась долгой. - Пожалуй, - рассеянно кивает она, болтая остатки настоя на дне чашке. *** - Доброе утро, возмутитель спокойствия! – весело приветствую блондинку спустя всего несколько часов. Несмотря на все события ночи, больше спать просто не хочется. И я решаю, что это повод наведаться в архив пораньше. Хотя, пожалуй, я даже немного рад, что этой ночью из-за накладки реальностей блондинка не осталась одна. – Как самочувствие? - Много хлопот я доставила? – вопросом на вопрос отвечает она, опять вперив взгляд в пол. И не дожидаясь моей реакции, начинает извиняться, - прости. Всё пошло как-то не так. Это ты должен быть проблемным соседом, которого приходится терпеть. - Я он и есть. Ты просто слишком добрая, чтобы это заметить, - усмехаюсь я, надеясь её растормошить. Девушка поднимает на меня глаза, смотрит долгие секунды, и я могу буквально видеть, как в её голове вращаются шестеренки. - Если мне не приснилось, ты вроде вызывался добровольцем сопровождать меня в офис? – наконец, решается она спросить. – Я просто хотела сказать, что была пьяна, так что ты ничем мне не обязан. Я итак должна тебе за твоё терпение и помощь. - Пасуешь? – спрашиваю прямо. - Немного, - с видимым недовольством честно признаётся она, - но пойти хочу. - Ого! – деланно аплодирую. Ей это, конечно, не нравится, но она не отступает, - вот это смелость! Что случилось? Преодолела все свои страхи? - Протрезвела. – Моментально парирует она, вновь демонстрируя мне гордо вскинутый подбородок, - и осознала, что не готова оставить свои труды этим asinis! То есть, ослам! И я не собираюсь ждать завтра! Сегодня может и воскресенье, но также последний день конкурса, так что офис точно открыт. И я, - она вдруг сбивается со своего властного тона и откашливается. А затем продолжает более мирно, - хотела бы закрыть этот вопрос сегодня. Если, конечно, ты всё ещё не возражаешь сопровождать меня. - Я не возьму свои слова назад. – Говорю со всей серьёзностью. - Если от «проблемного соседа» будет толк, я пойду. - Учитывая, как ты способен размахивать своим ножичком, - вторит мне блондинка, - твоё присутствие окажет благоприятное воздействие. Главное, чтобы ты смог беспрепятственно выйти из квартиры, а затем вернуться. - Оу! А об этом я как-то не подумал, - хмурюсь в растерянности. - По идее, ты уже выходил в вечер нашей встречи на площадку, так что всё должно пройти гладко. - Точно! Что ж, значит, решено! Собираемся прямо сейчас? - Посмотрим по состоянию пробок на дорогах, - и она начинает что-то щёлкать в своём телефоне, - недалеко на выезде случилась авария. Все соседние дворы встали. Пока собираемся, затор по идее могут устранить. Но вообще лучше пройтись немного через парк и сесть на такси с другой стороны. Там как обычно дорога свободна. - Ого! Это тебе всё твой телефон рассказал? – заинтересовываюсь и даже немного приближаюсь, хотя ей и удалось внушить мне некоторый страх к её странной машинке. - Я же говорила, что через него можно отслеживать онлайн ситуацию по… то есть… я имею в виду, что он даёт доступ к программе, которая видит все дороги. Не как на нарисованной карте, а как они находятся в реальности. - Ладно, а почему мы не можем просто перелететь через проблемный участок? - Прости, ещё раз – «перелететь»? Извини, но, кажется, наше технологическое развитие немного отстаёт от вашего и пока позволяет обычному транспорту ездить только по проложенным дорогам, а не с лёгкостью летать, хотя такие проекты уже существуют в разных странах. Ох, извини. Я опять язвлю и лишь ещё больше запутала тебя. – Ерунда, забудем. Я не понял лишь, как телефон всё это определяет? Ни один оракул не станет тратить силы на то, чтобы регулярно отслеживать состояние всех дорог. Зачем им это нужно? Да и они могут ошибаться. Уверена, что там действительно авария? - Боже, - блондинка вдруг смеётся и никак не может остановиться. Я, конечно, чувствую себя идиотом, но стараюсь держать лицо. – Боже, это… как бы сказать? Наука? Технология? Если хочешь, я могу даже подключиться к некоторым дорожным камерам и посмотреть, что там происходит прямо сейчас. - То есть, это точно? Он всегда видит всё, что происходит вокруг? - Типа того, - усмехается девушка, - что такое? Появились опасения, стоит ли тебе выходить в наш недружелюбный мир? - А это удобно, - выдыхаю почти восхищенно, - нам бы для патрулирования пригодилось! Чтобы видеть издалека, когда и какие именно монстры появляются! Кстати, на счёт недружелюбия. Мы ведь можем вывести на чистую воду тех ребят, которые тебя кинули. - Каким образом? – блондинка тут же обрастает колючками и скрещивает руки на груди, посматривая на меня с враждебностью, - если я попытаюсь доказать, что это они украли мою работу, то только насмешу всех вокруг. Я стажёр в их крупной фирме, именитой на весь мир. И моё слово против их – пустой звук. Меня смешают с грязью. - Их слова, говоришь, - скалюсь я, - так пусть они прилюдно признаются в своих проступках. Знаешь, если у тебя не существует таких средств, то мне совсем не сложно сделать так, чтобы они стали говорить только правду. - Не мели чушь, - отмахивается златовласка и резко отворачивается, - заканчивай завтрак и собирайся. Выходим минут через десять. И напомни мне взять пустые коробки для вещей. Спустя полчаса я узнаю, что такое такси. И окончательно привыкаю к крайне странной обстановке. К тому – что вот это – город. Что бетонные коробки – дома, в которых живут десятки и сотни незнакомых друг с другом с людей. Что они на полном серьёзе ездят на стальных механизмах – автомобилях. Что главная опасность для них – это сами люди. Как бы нелепо это не было, но я в абсолютно новой для себя реальности явно чувствую себя комфортнее и увереннее, чем моя взволнованная компаньонка. Она рассеянно комментирует пролетающие мимо объекты, в полголоса, чтобы не услышал водитель, объясняя как что устроено. А я стараюсь следить, чтобы не выглядеть совсем уж шокированным, и обрастаю знаниями со скоростью, которой не демонстрировал за все годы обучения. - А… - Светофор. С помощью разных цветов регулирует движение. - А? - Внизу метро. Длинные автомобили, которые очень быстро едут под землёй и не знают пробок. Но нам ближе на машине. - О! Там вдалеке… - Это трубы. По ним отводят продукты сгорания… боже… как сказать проще? Камины видел? Вот это тоже дымоход, только для фабрики. Фабрика – это… ох… там, например, могут делать посуду, одежду или да всё, что угодно. Зеркала, игрушки, предметы быта, те же автомобили. - Большие кузницы? - Очень большие. И там одни механизмы делают другие. - А люди? - Контролируют в основном. - А? - Витрины. Показывают, что продаётся в магазине. - А… - Реклама, чтобы привлекать внимание. Модели - специальная работа для обладателей привлекательной внешности. Сложи одно к другому. - О! Ещё труба! Значит, там ещё фабрика! - Эм, это градирня. То есть, нет. Считай, что это тоже просто труба и обойдёмся без урока об испарении воды. В таком духе мы весело катимся по проспекту до высоченного прямоугольника, то есть, конечно, очередного дома из бетона и стекла, только последнего в нём чуть больше, чем я привык видеть во время нашей крайне познавательной поездки. У входа я, балансируя с коробками, придерживаю для блондинки дверь (опять же, стеклянную, вот не ленивые люди!) и замечаю, что её буквально потряхивает, хотя на лице чуть ли не огромными буквами изображены скука и высокомерие. Она здоровается с охранником коротко, как богиня, удостоившая внимания неразумную тварь. Никак не объясняет ему сопровождение в лице меня и коробок и уверенно проходит в ответвление холла с несколькими металлическими дверями. Это я уже тоже видел в её доме – лифт. Потрясающая штука, если в вашем доме столь безумное количество этажей. Мы молча ждём лифт. Девушка продолжает хвастаться навыками изображения бесстрастности. И я буквально чувствую, как резонирует вокруг светловолосой зазнобы воздух. - Эй, гордячка, ты слишком громко переживаешь, - шепчу, усмехаясь. От звука моего голоса она чуть не подскакивает и закусывает губу. - Постараюсь переживать потише и не беспокоить вашу светлость, - огрызается она и тут же устало трёт лицо, - извини, я нервничаю. Даже не думала, что способна на такое беспокойство. И что оно будет преследовать меня в месте, где я с таким удовольствием работала два с половиной года. Но не волнуйся, пока мы поднимаемся в офис, я полностью возьму себя в руки. - И окончательно превратишься в ледяную статую. Замечательная мысль. - Почему бы нет? – за сигналом открывшегося лифта я не уверен, но мне кажется, я даже слышал смешок. Возможно, всё не так уж плохо.