Разделённые мирами

Просыпаюсь резко, не совсем понимая, каким чудом вырываюсь из цепкий объятий удушающего кошмара. Чуткий слух улавливает звуки шагов и шуршание вещей в соседней комнате и разом даёт организму тревожный сигнал. Через мгновение, не издав ни малейшего шума, я уже оказываюсь на пороге кухни, когда дверь в комнату открывается и в коридор выходит… блондинка. При виде меня она тоже замирает, как вкопанная. Значит всё-таки проблема остаётся. Я до последнего надеялся, что к утру всё разрешится. Ага, само собой, без моего участия. Без лишнего шума. Превратится в сон, растает, как дым. Звёзды, в конце концов, разойдутся, и наши слившиеся жилища отделятся друг от друга… Но нет, к сожалению. Моя личная головная боль стоит в шаге от меня. Девушка дарит мне настолько пылкий взгляд, что мне удивительно, как это я не вспыхиваю синим пламенем или не взрываюсь сотней мелких частей. Чем я успел так её прогневить, я могу только догадываться. В конце концов, я не причастен к этой странности с мирами и сам являюсь жертвой! - Да когда уже этот кошмар кончится?!? – возмущается она себе под нос, резко хлопая за собой дверью ванной. Мой слух натренирован улавливать даже самый неразличимый шорох, поэтому я разбираю каждое слово её продолжающейся гневной тирады. Из самого приличного – досада о том, что опять кто-то будет мешать ей собираться на учёбу. Приятно осознавать, что ради разнообразия бешу не сам я лично, а просто факт пребывания чужака в доме. Кстати, надо бы всё же представиться. - Я попробую разобраться с нашей проблемой! – заверяю я глухую к моим стенаниям дверь, - на выходных. Сейчас ну совсем не до того! И вообще, разве это кошмар? Видела бы, что таким, как я, снится еженощно! Блондинка вряд ли слышит хоть что-то из-за шума воды, поэтому я терпеливо дожидаюсь её, чтобы заверить в своих наилучших намерениях, опустив свои размышления на тему «что есть ужасы». Девушка лишь фыркает и проходит мимо с гордо поднятой головой, уступая ванну, но всем видом давая понять, насколько я жалок в её понимании. Теперь незнакомка похожа на ледяную статую и, кажется, решает меня игнорировать. Ну, чем я провинился лично перед ней? Чем заслужил столь несправедливое осуждение? Я же на неё не ругаюсь, хотя она прервала мой отдых. Сбила мне график перед работой, между прочим! В общем, её гнев и холод мне кажутся совершенно неуместными. Но я стараюсь не ввязываться в, как сказала бы мама, бесперспективную перебранку, чтобы не провоцировать ссору и не усугублять противостояние. А то мне к вечеру на дежурство, а туда нужно являться полным сил и с хорошим настроением, насколько оно бывает у воинов. К тому же после работы мне хочется всё же вернуться домой, а не остаться на улице под запертыми дверьми. Мрак! Поскорее бы стать единственным владельцем этого милого здания! И кстати… раз уж она планирует уйти на учёбу, дом скоро освободится, верно? Тогда мне стоит немного переждать во дворе, пока златовласка не уйдёт, и вернуться к прерванному сну. Сколько бы мне не снились монстры, чужие смерти и прочие ужасы, а сон оставался сном и помогал организму восстанавливаться. Я давно привык к кошмарам и по-прежнему предпочитал видеть их и отдыхать, чем не спать вовсе. Стараясь не шуметь, я быстро обуваюсь в коридоре и накидываю куртку, когда замечаю, что моя волею судьбы соседка стоит в дверях кухни. Блондинка пристально наблюдает за мной, скрестив на груди руки, и что-то в ней заставляет меня нервничать. Возможно, аура победительницы, возможно проницательный взгляд, из-за которого кажется, что она видит меня насквозь. И вдруг её брови одновременно гневно и недоуменно сходятся на переносице. - Это… твоя куртка? – в её дрогнувшем голосе столько тревоги, что я замираю в дверях и даже оборачиваюсь. - Ну да. Что-то не так? – осторожно переспрашиваю, никак не решаясь просто скрыться от всей этой ситуации и расспросов блондинки. - Но… я нашла её до твоего прихода, - ещё тише говорит девушка. Её пальцы до побелевших костяшек сжались и потому я чувствую, что не могу уйти прямо сейчас и оставить её в таком нервном состоянии. - Я же ночевал тут, - слова про спальню и шикарную кровать проглатываю, каким-то задним чувством понимая, что лучше ей об этом не знать. Во избежание кровопролития. - И предварительно приходил смотреть дом, кстати. Вещи я оставил здесь ночью ранее, и очень удивился, обнаружив их выставленными в коридор. - Спал. - Коротко повторяет блондинка, а затем резко отворачивается и уходит. - Всё нормально? – уточняю я вслед, проклиная взращенные мамой привычки. О, это воспитание - я просто не могу не испытывать беспокойства за здоровье случайной знакомой. Вернее… всё ещё незнакомой. Я только собираюсь, наконец, исправить положение и хотя бы представиться, чтобы немного смягчить наше неудобное положение, как слышу изящную и многословную ругань. Поток сквернословия незнакомка сопровождает шумом выдвигаемых ящиков, и я прихожу к логичному выводу, что это тот самый момент, когда пора делать ноги. В конце концов, пока меня заменять некому. Так что я просто обязан явиться на патрулирование в боевой готовности, а до тех пор остаться живым и здоровым. *** За ночь патрулирования я умудряюсь почти полностью забыть о том, что мой дом не совсем мой. Однако женские вещи в коридоре быстро возвращают мне память, и я чуть не ругаюсь от обиды. И тут же чуть не ругаюсь повторно, понимая, что надо бы сдерживаться и лучше не шуметь и ненароком не разбудить нежданную соседку, раз уж она до сих пор не встала. Приходится действовать на грани слышимости, чтобы не нарваться на очередной стальной взгляд. Хорошо, что я хотя бы без проблем вижу в полумраке, так что могу обойтись без света. Правда от горячего завтрака приходится отказаться, ограничившись тем, что уже готово и не нуждается в разогреве. А ведь смена прошла так замечательно. Что конечно наталкивает на мысли о большой подставе в скором будущем, но это потом, а сегодня всё проходит так спокойно, что не может не радовать. Никаких нападений и чрезвычайных ситуаций, мне даже не задали ни одного вопроса о «переезде». А я совершенно не представляю, как буду выкручиваться и как отвечать на подобные расспросы, не подвергая при этом риску гостью из иного мира и её жилище. И при этом мне нужно придумать, как без шума сменить дом и не подставить при этом симпатичную блондинку под удар. Как бы то ни было, она уж точно не виновата в этих невероятных вывертах миров и не должна отвечать за вселенскую блажь. В голову пока ничего не приходит. Хочется только смыть с себя грязь и пот и немного отдохнуть перед новым рабочим днём. Как ни крути, а шестнадцать часов – это крайне нелегко для организма, даже если не вступать в прямые схватки. Немного погрезив о потрясающем лежбище в комнате, я со вздохом и недовольным ворчанием кое-как устраиваюсь на кухонном диване. Да, тоже намного удобнее, чем койка в гарнизоне или голая земля. Но моя жадная душонка и тело, уже познавшие наслаждение на монстре в спальне, в один голос соблазняют меня образами той прекрасной постели. Эх, ну что делать. Сейчас мне доступен только скромный диван, и тот на кухне… Хмыкнув, я плотнее укутываюсь в плед. Нелепо жалеть себя. Мне доводилось спать в намного худших условиях. А обо всём происходящем и том, как с этим быть, я подумаю в выходные. *** Подъём начинается с приглушенного шипения. Удивительно, даже не моего. Сквозь очередной неприятный сон я не сразу понимаю, что разбудило меня чьё-то вторжение в границы моего восприятия. Пришелец оценивается всеми инстинктами как безопасный, так что просыпаться организм не спешит. Я тру лицо и отчаянно зеваю, одновременно одним глазом пытаясь найти часы, но как ни странно, на кухне их нет в помине. В смысле, вообще. Нелепо. А как, например, засекать время приготовления? Надо обратить внимание моей соседки, как раз ненароком прервавшей мои не-сладкие грёзы, на этот явный недочёт. - Сколько сейчас времени? – вновь зевая, рискую спросить я, надеясь на хорошее настроение блондинки. - Полпервого, - тихо и спокойно отвечает она, вытаскивая продукты из холодильника и зачем-то уточняя, - извини, если разбудила, у меня факультатив по субботам, который нельзя пропускать. - Первого? – хмуро уточняю, стараясь разлепить глаза и осмотреть свою собеседницу. Слишком глухо она отвечает, и ведёт себя как-то сдержано, как ни в чём не бывало, словно моё присутствие не беспокоит её вовсе. Так, всего лишь пара приятелей случайно встретились и решили пообщаться. Ага. Ничего необычного. А затем соображаю, что сейчас середина дня, - бездна! Ну вот, я проспал всего часа три! И у меня вообще-то ещё есть часик-другой до работы… - Так лёг бы раньше, - опять без лишних эмоций замечает она. - М? По дороге что ли? - Пораньше, что ли, - в голосе, наконец, можно уловить хоть какие-то эмоции. К сожалению, лишь высокомерное осуждение. И вдруг она кашляет. В смысле просто кашляет, а не демонстративно. Словно простыв. Но я тут же об этом забываю, когда она спокойно заканчивает предыдущую мысль, - это был твой выбор, шляться чёрте где в ущерб отдыху. - Эй! – возмущаюсь, гордо расправляя плечи. Правда, я сижу, весь такой сонный, закутавшись в одеяло, так что вряд ли это выглядит круто. – Вообще-то я сразу, как закончил, вернулся домой! - Ага. Только заблудился, видимо, немного. Ладно, извини, не моё дело. Боги, какое безумие! – она вдруг отставляет посуду и устало трёт лицо руками. Она выглядит вдруг… такой слабой, что желание дерзить и оправдываться испаряется напрочь, и я неожиданно теряюсь. А девушка решительно садится напротив с прямой как палка спиной и складывает на столе руки, - раз уж ты проснулся, предлагаю согласовать условия для заключения перемирия. - Э… а мы ведём военные действия? - Они допустимы в нашем положении, - всё так же ровно держится блондинка. А я замечаю неестественную бледность и синяки под глазами. И только понимаю, насколько нелегко ей дались последние дни. И вообще-то держится она как настоящий боец. – Пока у меня нет оснований верить тебе безоговорочно, но и поводов считать тебя причастным к происхождению данной проблемы ты не давал. Так что думаю, будет справедливо придерживаться нейтральной позиции и признать тебя невиновным. - Правда что ли? Ну, спасибо, - ехидно усмехаюсь, однако собеседница отвечает лишь стальным взглядом. - До выяснения иных обстоятельств, - тут же уточняет она, и я затыкаюсь. Во избежание. - Если допустить, что мы оба не имеем непосредственного отношения к выкинутому мирами трюку, то мы оба являемся жертвами и заложниками неприятной ситуации с вынужденным соседством. Со своей стороны могу заметить, что мне крайне невыгодно поднимать какой-либо шум… - она вопросительно вскидывает брови, замедляя свою заумную речь. - Мне тоже, - догадываюсь, что она ждёт подтверждения от меня, и даже как-то просыпаюсь от серьёзности, буквально пропитавшей воздух. - …А значит, разбираться придётся своими силами. Я обязательно проштудирую всю доступную информацию по вопросу взаимодействия миров, но могу заверить уже сейчас, что ничего полезного не найду. Может, досужие сплетни, чьи-то интересные теории, легенды. Но ничего, что сможет твёрдо ответить на вопрос, почему мы оказались в этом неприятном положении и как из него выбраться. Для меня всё происходящее до сих пор воспринимается бредом и буквально сказкой. Но ты сказал, что у вас подобное происходило. Что вы взаимодействуете с иными мирами, как бы сумасшедше это не звучало для меня. И я понимаю, что мне придётся рассчитывать на твою помощь, чтобы добраться до нужной информации и вернуть себе свой дом. Поэтому, как бы я не хотела немедленно выставить тебя вон, я предлагаю оставить возмущения, ярость и досаду за пределами нашего взаимодействия. - О! Кхм, что ж, - я опять теряюсь и чувствую себя полным идиотом в сравнении с этой заучкой. Да, я тоже понимаю, что мы можем знатно испортить друг другу жизнь. Я буквально вижу перед глазами кадры кровопролитных схваток до изнеможения, подстав начиная от детских выходок вроде несработавшего будильника и заевшего ключа до… сглатываю, чётко понимая, насколько мы оба влипли. Потому что мы оба можем быть по-настоящему опасными и жестокими, - мы оба проиграем от войны, - выпаливаю неожиданно для себя. - Да, несомненно, - блондинка сжимает кулаки до побелевших костяшек, - если прежде всего заботиться лишь о себе, то уже ясно, что противостояние - не выход. Это всё равно, что рубить сук, на котором сидишь. Но если ты… - она сужает глаза и с угрозой наклоняется над столом, - если только… что угодно выкинешь, желая мне вреда… я тебе отвечу. Беспощадно. – Неестественно бледная и с заострившимися как от долгой болезни скулами, она выглядит больше, чем просто беспощадной. Но моё чутьё, всегда безошибочно определявшее, кому можно доверять, и десятки раз выводившее из самых безнадежных положений, по-прежнему твердит, что передо мной союзник, а не враг. - Считай, что я предупрежден. Но и ты… - Естественно, как ни прискорбно мне это признавать, но я буду терпеть тебя в своём доме, пока мы не найдём иного варианта, устраивающего всех и не приводящего к повреждениям в моей потрясающей квартире. Неожиданно всё происходящее кажется мне ужасно смешным. В самом деле, кто ещё мог попасть в подобный переплёт? Девушка встаёт, посчитав наше собрание оконченным, и возвращается к приготовлению завтрака, удивительно ловко ориентируясь среди шкафчиков и продуктов. - А ты, правда, сама здесь всё обустраивала? – вдруг спрашиваю, - ну, ты говорила в первый вечер, что делала здесь ремонт по собственным эскизам или как-то так. - Представь себе, - рассеянно пожимает она плечами. – Мне помогали мастера, но я старалась контролировать каждый шаг. – И вдруг вздрогнув и просыпав какой-то порошок мимо чашки, резко поворачивается. - Подожди, а тебя не смущало, что квартира преобразуется без твоего участия? - Я выбрал дом всего несколько дней назад, когда он уже был таким – крышесносящим – и сразу въехал. При мне из изменений были только исчезнувший строительный мусор и новые коробки. Но я решил, что это из жилищной программы или гарнизона кто-то подсуетился и устроил уборку. Мне и в голову не приходило, что… - А! Так ты согласен, что у меня много больше прав на этот дом?! – перебивает она и вдруг оглушительно чихает, - чёрт! – и возвращается к разведению своего порошка. – Я купила дом намного раньше! И это я сделала его таким крышесносящим, как ты выразился! - Да-да! – вздыхаю и закатываю глаза, отчаянно желая ответить, - ты прямо богиня! Вот только, чтобы я не думал на этот счёт, я не могу выйти прочь – как ты там говорила? – с лоджии и удовлетворить твою потребность в одиночестве. Чтобы, так сказать, ты в полной мере насладилась этим проявлением интроверсии. Что? – от её удивленной улыбки я нелепо смущаюсь. - Не ожидала, что ты вообще знаком хоть с одним умным понятием. Однако у нас бы так не сказали, неправильное построение предложения и использование терминов. - Правда что ли? - дуюсь я, как восьмилетка, которого наставник подловил на хитрости, и бормочу себе под нос, - может, ещё и лекцию мне прочитаешь? - Знаешь, - неожиданно благодушно предлагает девушка, к счастью, не услышав мой комментарий или решив оставить его без ответа, - если хочешь ещё поспать, можешь пойти в комнату. - Супер, – мысли о шикарном лежбище заставляют мгновенно забыть обо всех разногласиях и резко прибавляют мне ускорения, но в дверях меня останавливает очередное уточнение. - На диване, естественно! - Эй?! - Что «Эй»?!? – во взгляд блондинки вновь возвращается убийственная сталь, что я сразу понимаю: про мои мечты о кровати и потрясающей перине нужно молчать. Даже под пытками. - Да нет, ничего. Одеяло за что-то зацепилось… - Я бы уж точно дёргать не стала, - фыркает и отворачивается она, возвращаясь к своему завтраку и странному напитку из порошка. - Ага. Уж точно, - бормочу себе под нос. Вот только не могу избавиться от мысли, что эта потрясающая квартира – реально её. Совсем-совсем её. Она стопроцентно вложила кучу денег, днями напролёт создавала себе дом, старалась, а теперь вынуждена терпеть моё присутствие. И я в курсе, что какой-бы замечательной лапочкой я ни был, со мной совсем непросто. Но и она не лучше. При том, что у меня нет выбора, я не могу съехать, не оказавшись при этом в центре принеприятнейшего скандала. Да и если есть хоть один шанс сохранить за собой дом – Боги, пусть он будет копией того, что сделала блондинка, но в моём мире, пожалуйста. Я приложу ради этого уйму усилий. – Кстати, - оборачиваюсь уже в дверях, подтягивая волочащийся плед и взмахом руки показывая куда-то на стены, - если всё это – твои идеи, то у тебя получилось очень классно. Я был очарован с первого взгляда, - сталь в её взгляде немного тает, сменяясь задорными искрами. И лишь через несколько секунд я соображаю, насколько двояко прозвучало. Мгновенно покраснев до самых ушей, я начинаю невнятно оправдываться, - с первого взгляда на дом, в смысле, конечно, не на тебя. И очарован им, то есть, ремонтом, стилем. В общем… я… - Иди, отдыхай, - хмыкает блондинка, - кто-то утверждал, что у него работа. – Без тени сарказма добавляет она. Я немного приободряюсь. Кажется, мои шестнадцатичасовые ночные смены каким-то образом смягчили ледяное сердце. - И кстати, наслаждение одиночеством – это не совсем про интровертов, а про людей с высокой степенью автономии. Прочитать тебе вместо сказки на ночь лекцию о теории самодетерминации? И я торопливо сбегаю, ощущая, как продолжают гореть от стыда уши. *** На следующее утро по возвращении с очередного дежурства меня опять встречают лишь тишина и темнота. Мгновение я даже радуюсь, предполагая, что девушка могла уже уйти по делам или на воскресную прогулку с друзьями (о, или вообще исчезла проблема с общим домом; ах, наивные мечты), и никто не помешает мне, как следует выспаться. Ещё круче, если её не будет сутки, и я смогу насладиться своим выходным перед следующими сменами. Однако прислушавшись, различаю еле заметный шелест дыхания. Ну вот. Она дома. Сдержав разочарованный вздох, уже собираюсь уползти на кухню, когда вдруг что-то заставляет вновь замереть. Не сразу понимаю, что инстинкты настораживаются из-за того, что звуки дыхания прерывистые, неравномерные, тяжёлые. И дополняются кашлем. А ещё доносятся из кухни. Блондинка вновь спит на диване – эй, может, тогда вообще уступишь мне кровать в комнате?, однако в этот раз всё выглядит ещё более тревожно. Мне даже не нужно включать свет, чтобы видеть, что у моей случайной соседки проблемы со здоровьем. «Бездна», - ругаюсь мысленно. Замечательно. Мне только простывшей девчонки под боком и не хватало. Будь на моём месте кто-то поумнее, он бы, наверное, побеспокоился о том, что это может быть какая-нибудь смертельно-опасная иномирная хворь, которая именно у представителей моей родины имеет летальный исход. Мне же подобные замечательные идеи приходят в голову, когда я уже устраиваю блондинку на постели, перетащив в комнату на руках. В общем, уже поздно изображать карантин. Девушка не просыпается, даже когда я щупаю лоб, пытаясь определить степень жара, и после укутываю её одеялом. Температура мне вовсе не кажется слишком высокой, однако у меня не было возможности пройти курс медицинской помощи на родине златовласки, и сопоставительных исследований на тему наших похожестей и различий, к сожалению, нигде за плинтусом не завалялось. Так что насколько всё серьёзно мне своими силами не определить. Может, у них это и вовсе не считается повышенной температурой, а может - уже катастрофический жар. К несчастью, записки «степень болезни такая-то, лечить тем-то-тем-то» ни она, ни судьбы, скрестившие наши дома, мне не оставляют. Звать же целителя, означает гарантированно поставить под угрозу жизнь девушки. Я ведь тогда не смогу избежать пояснений, почему при симптомах лёгкой простуды вызвал лекаря. Или тот сам обнаружит по каким-то признакам природу моей соседки. И вообще… может, это совсем несерьёзно. Наверное, лучше подождать до утра и оценить обстановку. Или… бездна. Бездна. Безднабезднабездна. И ещё десяток словечек покрепче. Вот что мне делать?