Ненависть

Гарри крутил так и сяк диадему Елены Когтевран, размышляя о шутках жизни, таких неожиданных, порой жестоких, но каких же логических. Что казалось раньше абсурдом теперь приобретало смысл. К счастью или несчастью, Альбус Дамблдор показал ему его предназначение. Сначала он сделал это не намерено, вскользь подумал о несправедливой участи героя волшебного мира, чудом победившего темного мага в детстве. Грубые, неприятные слова о смерти и принятии этой участи настолько взбесили, разожгли ненависть в его сердце. Он не сдержался, убежал в неизвестность, встретил людей, ставших любимой семьёй. Иоланте, Луиза, Эстер- три женщины, изменившие привычный мир. Они показали какими красками может заиграть жизнь — мрачными, светлыми, теплыми, детскими, любимыми, сумашедшими. Слов не хватит, чтобы описать испытанные им эмоции за лето. Потом пришла осень встряхнувшая своей отчужденной, неприятной атмосферой, очень далекой от теплых летних дней. Рон, Гермиона и другие ребята удивительно легко смогли вернуть прежнего наивного Гарри Поттера, вытащив из кокона нежную душу, верющую в лучшее. Благо, появившиеся во время главные женщины в его жизни, напомнили о истинной цели. Вспоминая о пролетевших после осени дней, сменяющих зиму и плавно переходящих к середине весны, Гарри не понимал почему обладает такой глупой верой в людей и всепрощаемостью. Почему так тянется к ласке и вниманию? Как верный щенок ждет хозяев. Только, благодаря этой всепрощаемости, пошёл на встречу с директором, желая выслушать и возможно понять мотивы старика. — Гарри, пожалуйста, выслушай меня! — с порога взволнованно начал он, поднимаясь с кресла на котором сидел. Гарри остановил его рукой, говоря этим жестом сесть обратно. Сам он и зайти толком не успел, а тут уже Дамблдор готов бежать к нему, либо в ноги падать, либо раскаиваться, если судить по блестящим голубым глазам. — Успокойтесь, я вас выслушаю. — сдержанно сказал он, подходя к стулу напротив директорского стола. — Могли бы и получше стулья поставить. — пренебрежительно осматривая жалкую деревяшку, сжимал верхушку спинки. В миг вместо обычной стулки перед ним было шикарное кресло, манившее своей мягкостью. — Вижу вы серьезно настроены. — усмехнулся Гарри, комфортно устраиваясь в кресле. Дамблдор долго смотрел прожигающим взглядом на руки брюнета, ища что-то на них. — Иоланте никогда не показывает благосклонность просто так. Холодный пот прошибает его, Гарри нервничая смотрит на директора, не понимая откуда он узнал о ней. — Ты можешь не верить мне Гарри, но хотя бы послушай историю твоей тети, сыгравшей важную роль в моей юности. — говоря это, он закатив рукава на руках, показал изуродованные заклинаниями руки. Вены волшебным образом перекрещивались между собой, то исходя из одного источника, то заканчиваясь им. Крестообразные рубцы украшали посеревшую кожу. — Она само воплощение тьмы. Приняв облик прекрасной женщины, она очаровывает других, используя их как расходный материал для достижения своей цели. Гарри сдерживает улыбку, садится ровно, со всей серьезностью обращает взор на старческие руки. Старается скрыть свою маленькую ложь по отношению к бывшему наставнику. — Так, какую же цель хочет осущестаить Иоланте? — не веря всей абсурдности разговора, он нервно поглаживает костяшки собственных пальцев, не поднимая взгляд на другого. — Уничтожить всю светлую магию и добиться величия темных вошебников. — Профессор! — Это не всё Гарри. Это фасад за которым скрывается её истинная цель, желание, не дающее покоя. — Вы несете чушь! — презрение плескается в ядовитых зеленых глазах. — Вы просто наговариваете на Иоланте, хотите обелить себя! — Свои грехи мне никогда не обелить, мальчик мой. Я был ослеплен красотой и величием этой женщины, поверил во все красивые слова и готов был совершить безумные вещи ради неё. Но, красота обманчива, дурманит разум, ослабляет сердце. Пожалуйста, не обманывайся, Гарри. Не позволяй той доброте и любви вскружить тебе голову. — замолчав, Альбус удостоверивается, что Гарри сидит спокойно в кресле и слушает его, продолжает. — Была причина по которой ты должен был умереть. — Должен? — невесело спрашивает он, поправляя очки. — Что же изменилось? — Это не принесет тех результатов, которые должны были быть. Волан де морт будет жив, даже если уничтожить крестраж внутри тебя. Мрачный тон директора, говорящего о нём не вызывает никаких положительных эмоций. Все те же эмоции: раздражительность, злость и недоверие бурлят в нём, готовясь выйти наружу, показать ненавистный характер юного героя. Однако этот вулкан затихает, когда Гарри цепляется за знакомое слово — Крестаж. Луиза, увлекшись темной магией, все уши прожужжала тем или иным проклятием, а также великим множеством обрядов, среди которых самым отвратительных и непростительным был крестраж- магия по разделению души на части. Мнимое бессмертие скрывалось за этим обрядом. — Стало быть я могу перестать нести на себе бремя героя, ведь главные злодеи слишком могущественны. Волан де морт не взволнуется убей я себя. — К сожалению, у него больше трех крестажей. Как ты правильно выразился, мальчик мой, один уничтоженный крестраж не ослабит его. — У вас разве не было плана уничтожить все его крестажи и покончить с ним? По блеснувшим в стеклах очков глазах, Гарри понял все и так. Такая мысль посещала старика и не раз. — Увы, мы не можем переиграть собственную судьбу, изменив её под себя. Жизнь не подстраивается под наши желания. — Я все-таки не понимаю, какое отношение к этому имеет моя тетя? — напрямую спрашивает он, устав от долгих разговоров. — В чём же зло? — О.- радостно воскликнул он. — Самое важное, мальчик мой! Твоя горячо любимая тетушка, подарила самый желанный подарок жадному до бессмертия Томасу. Единственная оставшая в живых Певерелл дает возможность безродному полукровке на вечную жизнь, разве это не чудесно для темного лорда? Вырвавшись из воспоминания, он передергивается, дрожь пробегает по телу. Холод помещения или дуновение ветра пробирает до костей. Легкая мантия не спасает от мерзлоты в Выручай комнате. Сам он не удосужился наколдовать стул, чтобы комфортно находится здесь. Нет, Гарри, ослепленный непонятным чувством, звоном исходящим от этой комнаты, не раздумывая забежал, оказываясь в руинах всевозможного магического хлама. Свинарника, как сказала бы тетя Петунья. В безумии рыская по горам вещей, он искал что-то. То, что так громко звенело, звало к себе. Чем ближе приближался к неизвестному объекту, тем громче звенело, перебивало стучащий пульс, даже сердце так не остукивало свой ритм как это. С ликованием схватив сверкающую во всей комнате диадему, он успокоился. Звон исчез, пропала непонятная нетерпеливость. Гарри теперь равнодушно рассматривал маленькое ювелирное изделие, не чувствуя прежних сводящих с ума эмоций, будто и не он искал как безумец, ползая по полу, пачкая руки. — Я сошёл с ума? — в тишину сказал он, скептически осматривая дело рук своих. — Если тебе так проще, малыш. — недалеко раздался умиротворенный голос. Медленно повернув голову к диадеме, Гарри увидел блеклое отражение в черных драгоценных камнях. Обольстительная улыбка сияла ярче чем сами камни. Эмоции осколка, которые он чувствовал как свои собственные до жути пугали, настораживали. Запертый в красивой тюрьме крестраж радовался его появлению.