Пробуждение

      Джон открыл глаза. Сердце больно колотилось о ребра. Сон был реален до невозможности. Мужчина был в шоке, он чувствовал возбуждение от сна, но больше всего смущала боль с обратной стороны шеи, как раз в том месте, где должна была находиться печать, словно след поцелуя жег мужчину как клеймо. Доктор огляделся: он находился в помещении, напоминающем камеру, хотя, скорее всего, это маленькое пространство наводило на мысль о карцере.       Послышался звук открывающейся двери и голос, бурчащий ругательства. Глазам доктора предстал тот, кого он так надеялся не увидеть. Вкус предательства неимоверно горчил.       — Идиоты, я же просил быть осторожнее. Он еще толком не оправился, – взгляд мужчины скользнул по заключенному. — Я не хотел, чтоб так произошло, – произнес входящий. — Оставьте нас.       Как только дверь закрылась, Ватсон заговорил.       — Я не ожидал от тебя такого, Майк, и не хотел верить своим домыслам. Что происходит? Зачем я вам? Это ты причастен к исчезновению Люси?       — Слишком много вопросов, Джон, но я постараюсь откровенно ответить на них. Уже неважно, вполне возможно ни ты, ни я сегодня не уйдем отсюда живыми.       — Разве тебе есть, о чем беспокоиться? Как я мог заметить, ты прекрасно устроился. Кстати, не поделишься секретом своего столь быстрого успеха?       — Ты вправе злиться, Джон, – Майк поморщился от резкого тона доктора. — но я все-таки попытаюсь объясниться, – заметив скептический взгляд Ватсона, мужчина собрался с последними силами и произнес. — Как-то раз я упоминал тебе знакомого археолога. Как ты мог понять, он теперь наш общий знакомый, – уловив презрительную улыбку доктора, мужчина тяжело вздохнул и продолжил.       — Мое с ним знакомство произошло случайно. Думал, что случайно. Дела тогда шли совсем плачевно. Я рискнул открыть клинику в чужой стране, но столкнулся с местной бюрократией, и прогорел, заимел долги и едва не оказался в тюрьме из-за крупного денежного кредита. Он нашел меня сам, пришел ко мне как пациент и незаметно вошел в доверие, – мужчина отвёл взгляд. — Общаясь с ним, я даже увлекся археологией. Профессор помог мне с клиникой, отдал свою часть финансирования на исследования мне, а затем ввел в свой круг знакомств. Мои глаза застило облегчение и счастье, я разобрался со своими проблемами, но когда пелена спала с глаз, я начал понимать во что вляпался. Чем больше я общался с ним и с его коллегами, тем больше утверждался, что влез во что-то напоминающее на секту, – голос мужчины охрип. — Но все хуже, намного хуже. Однажды я был приглашен на раскопки одного неизвестного храма, я нашел предлог, чтобы отказаться, но мне вежливо напомнили, в каком я долгу перед профессором, и я вынужден был пойти, – мужчина задрожал. — Это было ужасно.       Ноги подкосились, и мужчина упал на колени. Доктор весь подобрался, неосознанно готовясь броситься на помощь. Майк, схватился за голову и, дёргая себя за волосы, с трудом выталкивая из себя слова, проговорил.       — Убили.… Они убили человека прямо на моих глазах.… Принесли в жертву.       Джон тяжело встал и подошел к Стэмфорду.       — Успокойся. Ты не виноват, – признал доктор, крепко сжимая плечо мужчины.       Майк вцепился мертвой хваткой за плечи Джона, словно за спасательный круг. Из глаз мужчины потекли слезы.       — Ты не понимаешь… этот ритуал… им удался, – глаза расширились от ужаса. — Оно… он вернулся… в теле убитого, – бессвязно проговорил мужчина.       Ватсон потряс друга.       — Успокойся же. Приди в себя. Сейчас я и слова понять не могу. Кто вернулся? Что с Люси? Отвечай! Ну же, Майк.       При упоминании девушки, мужчина заплакал пуще и закрыл лицо руками.       — Я не знаю. Люси пыталась найти ритуалы противостояния… кого-то на помощь.… Она уже была там, больше знала, когда я попал туда. Хотела выбраться…. И мне помочь… – вдруг мужчина вскочил, хватая доктора за руки. — Он заставил… заставил… тебя найти, – и прежде чем потерять сознание от нервного перенапряжения, мужчина успел произнести. — Пожалуйста… не позволь ему…       Тяжелое тело грузно обвисло на нем. Доктор перетащил его на подобие койки,что стояло в этом злосчастном месте, после чего задумался о словах Майка. В них был свой резон - слишком много странного творилось вокруг Ватсона в последнее время: то ему снятся странные вещи, которые будоражат кровь, то мерещится сверхъестественность, которая не хочет и сейчас его отпускать. Решение было всего одно - побег, но бросить друга, каким бы он не был, доктор не мог. Оказать должного сопротивления не было возможности, при себе не было оружия, и он не знал, где находится. Единственный источник информации был невменяем и лежал в отключке. Джон даже сейчас переживал не столько не за себя, сколько за Майка. Хорошо было лишь то, что за всеми этими переживаниями нога доктора перестала болеть.       Размышления доктора прервал звук резко открывающейся двери. На пороге стоял высокий крепко сбитый мужчина. Тяжелый взгляд уперся прямо в доктора, даже не взглянув на неподвижного Стемфорда.       — На выход, – произнес охранник бесцветным голосом.       Доктор последовал приказу. В коридоре его ждал еще один охранник, который тут же связал ему руки. В сердце поселилась тоска, а неизвестность грызла и рвала острыми когтями изнутри. Разум лихорадочно искал выход, но все было напрасно.       Коридор доктору сразу показался странным. Он состоял из гранита с знакомой на взгляд плохо сохранившейся облицовкой. Догадка пришла быстро: он явно в старинном месте – в пирамиде или храм, но долго думать Джону не позволили. Тычок в спину, и Ватсон, спотыкаясь, побрел вперед. Они шли долго, петляя многочисленными коридорами. Джон быстро утратил чувство ориентации - это был весьма запутанный лабиринт из коридоров и их ответвлений, часть из которых заканчивались тупиками. "Без помощи я отсюда не выберусь, – думал Джон. — Правда, лабиринт удивительно красив".       Из коридора мужчину вывели в большой центральный двор, окруженный каменными колоннами, выполненными из красного гранита. Пол был выложен алебастровыми плитами. Стены здания украшали цветные барельефы и иероглифы. В центре двора находился жертвенный алтарь, возле колонн стояли высокие черные статуи, видимо изображавшие, какого-то бога с вытянутой мордой, длинными ушами и гривой.       В стенах под самым потолком были прорублены небольшие окна, через которые в зал заглядывала полная луна. В одном из углов начинался короткий коридор, что было за ним, доктор не знал, но догадывался, что это потайной ход, ведущий в погребальную камеру.       Охранник, идущий впереди, остановился и отошел в сторону. В этот момент из углового коридора им навстречу вышел статный, хорошо сложенный мужчина. Доктора поразило то, как тот был одет. Он был словно настоящим фараоном на картинках в энциклопедиях. На мужчине было одето два схенти. Первый обычный, а второй представлял собой передник из золотой парчи, подвязывавшийся широким поясом с расписанными узорами, с золотыми украшениями и цветной эмалью. Голову мужчины венчал полосатый платок клафт, укрепленный лентой и золотым обручем. На плечах мужчины лежало ожерелье-ускх, а руки охватывали золотые обручи.       Джон застыл. В карих глазах с красными отблесками плескалось безумие, а улыбка больше напоминала злобный оскал дикого зверя.       — Добро пожаловать в мою обитель, Омбос. – мужчина развел руками в стороны. — О, как я ждал этой минуты. Позволь представиться, – театрально произнес кареглазый. — одно из моих имен – Сет.       И, как только бог произнес свое имя, в зал из потайных дверей, находящихся в стенах с двух сторон, стали заходить люди в черной одежде, лица, которых были спрятаны за белыми ослиными масками.       В этот момент Джона охватила необузданная ярость. Это полнейшее издевательство. Невозможно постоянно жить в страхе, рано или поздно устаешь его испытывать. Доктор не мог поверить, что из его убийства устроят дешевый спектакль. Лучше бы он погиб на войне.       — Какого лешего вы тут устроили? Психи проклятые! – со злостью прокричал Ватсон.       Сет громко расхохотался, но смех резко оборвался.       — Я объясню тебе, – прошипел, словно змея, мужчина. — Привяжите его к алтарю, – приказал мужчина охранникам.       Джон сопротивлялся, лягался и всячески препятствовал в выполнении задачи, но безрезультатно. Пока его приковывали к холодному камню, Сет продолжал говорить.       — Я ненавидел тебя все твое жалкое существование. Ты как бельмо в моем глазу. Вечный спутник Анубиса. Из-за тебя мне не было возможности подступиться к нему. Я был счастлив, когда в одной из битв ты сгинул, хоть и надеялся на его смерть. Так самоотверженно отдать свою жизнь за него… – мужчина наслаждался видом прикованного доктора. — А ему же необходимо было тебя вернуть, и даже то, что ты стал чужим среди нас и нашего народа, его не остановило, мало того он сделал тебя своим верховным жрецом. Ненавижу…       Неожиданно в руках мужчины заблестел кинжал. Джон забился в оковах все сильней и сильней по мере того, как к нему приближался Сет.       — В этот раз я уничтожу тебя всего без остатка. Расщеплю твою душу, и ты больше никогда не возродишься вновь, – мужчина разорвал рубашку доктора, и провел остриём по груди, оставляя кровавый след. — Но твое тело мне еще пригодится. Для Демиба оно прекрасно подойдет, – бог злобно улыбнулся. — Начинайте! – крикнул он толпе.       Люди загудели, зашумели, пока из этого шума не стал вырисовываться один единый хор древний молитвы. Джон посылал проклятья налево и направо до того момента, пока у него не пропал голос. Один взгляд в сторону бога дал понять, кто виновник этому.       Дикая боль пронзала доктора, от нее он едва не терял сознание, и лишь усилием воли оставался в сознании. Казалось, метка разъедала плоть как кислота, печать жгла, ломалась, словно открывая чему-то доступ. Джон упрямо смотрел в глаза бога, бросал немой вызов, уже бесполезный, но вызов, чем сильно злил последнего. Он не отведет взгляд и не зажмурит глаз, а встретит свою смерть смело.       Молитва становилась все громче и громче, Сет, замахнувшись кинжалом, проговорил.       — Прощай, мерзкий божок, – и безумно улыбнулся.       Все произошло очень быстро. Как в замедленной съемке, Джон наблюдал, как кинжал все ближе и ближе приближался к его груди, как вдруг тот исчезает, а бога отшвыривает от него и припечатывает к стене.       Факела в зале погасли и разгорелись вновь с новой силой, представив глазам большого черного пса. Фигура поплыла, вытянулась, стала более жилистой. Кроваво-красные глаза зверя приняли более спокойный рыже-золотистый цвет. Еще миг и перед глазами стоял самый настоящий бог. Он был одет также как и Сет, разница была лишь в том, что второй схенти был из позолоченной кожи в форме трапеции и украшал все пояс из золотых пластинок с разноцветной эмалью. От Анубиса веяло огромной силой, его глаза сверкали злостью, а пасть обнажилась в хищном оскале.       Сет с достоинством поднялся с каменного пола и с желчью произнес:       — Глянь, кто пришел, сам Анубис, а я уж заждался… – темный ненавидящий взгляд Сета прожигал соперника.       Грозное рычание прокатилось по залу. Толпа зашевелилась, заволновалась, но Сет словно и не слышал обеспокоенных людей, своих верных служителей. Всем его вниманием завладел проводник в царство мертвых.       — Я свергну не только тебя, – бог бросил многозначительный взгляд в сторону доктора. — Ты убил Демиба, взамен я отберу у тебя самое дорогое, и в этот раз тебе не спасти его души. Теперь тебе никто не поможет одолеть меня, даже брат, Бата, – притворно вздохнул мужчина. — который так безрассудно подставился… – закончил он, неприятно усмехнувшись.       Сет показательно медленно направился вновь к Джону, провоцируя Анубиса на необдуманные действия. Замысел оказался успешным.       Анубис кинулся на бога, а люди, не выдержав напряжения, в тот же миг бросились бежать, пихая друг друга в спины и топча упавших на пути к узким проходам. В этом беспорядке доктор краем сознания наблюдал, как шакал настиг подонка, сцепившись с ним в смертельной схватке.       Уставший разум отказался, что-либо воспринимать. Эмоциональное напряжение достигло своего пика, отключая все чувства, но при виде Анубиса Ватсон неосознанно воспрял духом. Непонятное переживание за шакала наполнило естество, а необоснованное чувство страха и тревоги сдавливало как тиски, несмотря на то, что шакал одерживал победу.       Видя тщетность своих попыток одолеть Анубиса, Сет отбросил последнего подальше от себя, выкраивая время для маневра. Его фигура обуглилась и тут же запылала, стала выше и мощней. Как только огонь потух, Сет явил свой естественный облик, с красными жгучими глазами и рыже-красными волосами на ослиной морде. Ждать нападения со стороны шакала бог не стал, а сам напролом пошел на него. Борьба разыгралась с новой силой. Сет явно прекрасно себя чувствовал, обретя свой натуральный облик, чего нельзя было сказать о шакале, который на переход потратил существенную часть своих сил. Бой начал его утомлять, а у Сета открылось новое дыхание для сражения.       Джон не отрывал взгляда от противоборства двух злейших врагов. Усталость Анубиса даже ему стала заметна, ясно было, что тяжело дышащий шакал не отступит, не забрав его, даже ценой своей жизни будет защищать его до конца, и такая глухая тоска вдруг пронзила доктора, такое сильное отчаянье, что удивило его самого. Момент, и Сет готов нанести последний удар для жизни шакала. Глаза Джона широко распахнулись, в голове пролетели мысли, что его любимого сейчас убьют и не быть им больше вместе ни в вечности, ни за нею. Одна вспышка, и он кричит. Кричит от горя, кричит от боли. Печать сломана.       — Нет!       Желание спасти оказалось настолько сильным, желание вцепиться в глотку коварному богу было не меньше. Джон испытал дикий прилив энергии, он сорвал оковы и спрыгнул с алтаря. Ватсон чувствовал себя странно - он словно стал выше и моложе. В мозгу осталась только одна мысль, им двигала лишь одна цель. Взгляд встретился с взглядом радостно приветствующих глаз, но на нем он долго не задержался, перейдя на новый, ненавистный. Нить происходящего ушла от него, оголив одни инстинкты в момент, когда он зарычал...       И лишь на миг где-то в конце на краю сознания, через боль и тошнотворный запах паленой кости, пробился чужой прерывающийся рычащий шепот.       — Ты не умрешь… Я не позволю… Твоя печать спала, память вернется…мы воссоединимся… Упуаут.... Уйдем вместе… Я все оберну…