Прекрасный дядя Лань

Близился конец учёбы в Гусу Лань, когда в его ордене был назначен совет, что немного злило Лань Цижэня. Он не любил советы, как таковые, а особенно Цижэнь не любил слушать те речи, что произносил Цзинь Гуаншань. И Цижэнь не доверял Вэнь Жоханю и его симпатичному лицу. Но он не возражал против Цзян Фэнмяня, хоть его мнение об этом человеке и испортилось после того, как он узнал о проблемах Цзян Ваньиня и Вэй Усяня. Конечно, он всегда был счастлив видеть, как Не Минцзюэ возглавляет свой орден, как способный молодой человек, наполненный состраданием и сиянием, но Цижэню не нравилось, как другие ордена обращались с молодым человеком. Как будто Минцзюэ был не достойным для управления орденом, когда это было совершенно не так. Не Минцзюэ был единственным, кроме Лань Цижэня и Сичэня, кто в конце концов, мог читать мельчайшие эмоции на лице Ванцзи. Хотя и Вэй Усянь с недавних пор делал это довольно хорошо. Цижэнь сомневался, что хоть один из глав орденов сможет понять его драгоценного племянника. Боги, Цижэнь сомневался, что они смогут даже начать разговор с Ванцзи, не говоря уже о том, чтобы понять его. — Ты выглядишь напряжённым, дядя. Тихий и успокаивающий голос Сичэня вывел его из задумчивости. — Я не очень хочу идти на совет. Откровенно заявил Лань Цижэнь, и Сичэнь тихонько усмехнулся. — Хотите, чтобы я присутствовал вместо вас, дядя? Уточнил Сичэнь, склонив голову, слегка обеспокоенный тем, как выглядел его дядя. — Я не хочу, чтобы ты напрягался вместо меня, Сичэнь. Слабо улыбнулся Лань Цижэнь своему племяннику. — Ты ещё молод, и я хочу, чтобы твоя молодость продлилась подольше. — Вы слишком добры, дядя. Сичэнь с улыбкой склонил голову. — Дядя. Раздался отчужденный голос Ванцзи из дверного проёма, и они оба подняли глаза, чтобы увидеть его. Оба смотрели с выражением полной нежности. — Глава ордена Не прибыл, — сообщил Ванцзи, кивнув, и ни он, ни Лань Цижэнь, не упустили волнения, отразившегося на лице Сичэня. — Хочешь поприветствовать его, Сичэнь? — предложил Лань Цижэнь, и его племянник просиял, тут же уйдя, как будто парил на облаке. — Ванцзи, Вэй Усянь сказал мне, что он, Цзян Ваньинь, Не Хуайсан и Цзинь Цзысюань сегодня днём поедут в город Цайи. — Мгм. Внимательно слушая, промычал Ванцзи, ожидая, пока Цижэнь пояснит. — Ты бы хотел пойти с ними? Спросил Лань Цижэнь и заметил лёгкое движение плеч Ванцзи, признак волнения, но тут же успокоился. — Я должен остаться с дядей. Ванцзи едва заметно покачал головой. — Тебе следует наслаждаться своей молодостью, Ванцзи. Махнул рукой Лань Цижэнь. — Иди, развлекайся в Цайи, если ты откажешься, я всё равно позову сюда Вэй Усяня, чтобы он тебя вытащил. Ванцзи слегка поджал губы, демонстрируя упрямство, но его глаза смягчились, и он поклонился в ответ. — Ванцзи благодарит вас, дядя, — тихо сказал он. Его бледные глаза потеряли свой обычный морозный блеск и он ушёл. Лань Цижэнь улыбнулся ему вслед. Мягкая отцовская нежность снова наполнила его грудь. Он никогда не думал, что станет кем то вроде отца в этой жизни. Но он каким то образом стал отцом для своих племянников, не говоря уже о пяти других молодых людях, которые нуждались и искали в своей жизни достойного отцовского образца для подражания. — Мастер Лань. Глубокий гулкий голос Не Минцзюэ наполнил воздух, когда он вошёл в чужой кабинет. Сичэнь был рядом с ним и их пара выглядела довольно мило, как считал сам Цижэнь. — Минцзюэ. Кивнул в знак приветствия Лань Цижэнь. —Ты наконец пришёл просить моего племянника в супруги? — спросил он немного игриво, как мог сделать только кто-то вроде него. — Господин Лань! Минцзюэ покраснел от смущения. — Дядя! Одновременно с Минцзюэ, смущённо сказал Сичэнь. — Сичэнь, я ведь не молод уже. Оплакивал свою судьбу Лань Цижэнь, возможно Вэй Усянь всё же оказал на него какое то влияние. — Что если я погибну до того, как у меня будут внуки? Что мне делать? Тяжело вздохнул Цижэнь и Минцзюэ загорелся ещё более ярко красным, хотя Сичэнь выглядел так, будто сдерживал смех. — Никто из нас не может рожать, мастер Лань, вы это знаете. Минцзюэ прикрыл глаза. Щёки и уши блеснули алым. Лань Цижэнь искренне улыбнулся и сказал: — Сейчас в мире живёт много детей без родителей, Минцзюэ, которые хотели бы, чтобы о них позаботился достойный родитель, не говоря уже о двух вполне заботливых отцах. Лань Цижэнь щёлкнул языком, дразня обоих юнош. — Дядя, пожалуйста, прекрати над нами смеяться. Сичэнь прикрыл нижнюю половину лица рукавом, отведя глаза, а кончики его ушей стали ярко-розовыми. — Ах, ладно-ладно. Улыбнулся Лань Цижэнь, вставая и провожая юношей к главным залам Облачных Глубин. — У нас есть время до начала конференции, идите отдыхать. И позвольте себе немного расслабиться, пока вновь не придёт время заниматься делами. — Спасибо, господин Лань. Минцзюэ поклонился с благодарной улыбкой на лице. Его рука коснулась ладони Сичэня, когда он выпрямился. — Давайте, идите. Цижэнь помахал, и Сичэнь тоже поклонился, а его плечо коснулось плеча Минцзюэ, когда они ушли. Он смотрел, как они уходят, наблюдая за расслабленной линией плеч Минцзюэ, когда они разговаривали тихим голосом, за мягким сиянием его племянника, когда они завернули за угол. Лань Цижэнь немного задумался, а каково это — влюбиться. Он вспомнил то, что было у его старшего брата. Эта любовь была похожа на одержимость и пугала мужчину. Но любовь, что Цижэнь сейчас видел, смотря на своих воспитанников, была другой. Она была мягкой и сладкой, нежной и жгучей, пылающей, как огонь. Это был опыт, который Цижэнь может быть хотел бы получить. Однако, к сожалению, ни один мужчина не стоил его времени и внимания, поэтому он обходился без этого. Из всех, кого Цижэнь знал, покойный глава ордена Не был более привлекателен; старший Лань был схож во вкусах на мужчин со своим племянником Сиченем. Когда-то в юности ему слегка нравилась Цансе Саньжэнь, но это была маленькая симпатия. Другие женщины Цижэня как-то не привлекли собой. Что же на счёт других мужчин, равных ему по статусу… Цзян Фэнмян был красив, но пообщавшись с его детьми, Цижэнь понял, что этот человек не тот, кого он бы хотел видеть, даже в качестве друга. Цзинь Гуаньшань был совершенно противен. А Вэнь Жохань был не без сомнения красив и умён, но его было невозможно читать — это Цижэнь говорил, как человек, что мог читать своего племянника. Лань Цижэнь признавался честно, что достаточно не доверяет Вэнь Жоханю. Возможно, Цижэнь был немного даже рад тому, что сам никогда не влюблялся.