Прекрасный дядя Лань

Лань Ванцзи исполнилось шестнадцать, когда ураган, имя которому Вэй Усянь, ворвался в Облачные Глубины. И Лань Цижэнь впервые за много лет чувствовал себя таким противоречивым. Он с гордостью наблюдал, как его племянники вырастают в прекрасных заклинателей и молодых людей, которым он мог с уверенностью доверить управление орденом, если с ним что-нибудь случится. Он наблюдал, как Лань Сичэнь стал образцовым наследником, который всегда сохранял хладнокровие и мог успокоить даже самый буйный нрав. И также видел, как Лань Ванцзи стал синонимом эфирной отрешенности. Кем-то, о ком люди сплетничали, поговаривая, что он небесное божество. А затем Цижэнь увидел, как сын Цансэ Саньжэнь и Вэй Чанцзэ ворвался в Облачные Глубины с улыбкой, похожей на ту, что была у его отца, и с характером подобным его матери. Лань Цижэнь почувствовал одновременно жгучее раздражение и невольную нежность при виде молодого человека. Мальчик воплощал в себе то, чему ученики Гусу Лань не были воспитаны. Он был громким, полным энергии, несколько вульгарным; но при этом он был умным, он был блестящим. Своим дружелюбием он открыл в Ванцзи ту сторону, которую Лань Цижэнь никогда раньше не видел. Вэй Усянь раздражал и злил племянника, а Лань Цижэнь в некотором роде радовался этому. Он много лет беспокоился о своём младшем племяннике. О том, что ничто, кроме Лань Цижэня и Лань Сичэня, не тронуло его. С годами он привязался к Не Минцзюэ и был знаком с Не Хуайсаном, но никто никогда прежде не вызывал у Ванцзи таких красочных эмоций. Поэтому Лань Цижэнь оценил то, что молодой человек привнёс в жизнь его племянника. Однако, Вэй Усянь не слушал на уроках, говорил о почти еретических идеях, отвлекал других учеников и затягивал процесс обучения. Да, Лань Цижэнь был весьма противоречив. — Что ты думаешь о молодом господине Вэе, Сичэнь? — спросил Лань Цижэнь, когда пил чай в обществе старшего племянника, обсуждая с тем лекции и планируя чему учить приезжих учеников. — Молодой мастер Вэй? — Сичэнь плавно уточнил певучим голосом. Глаза Сичэня были нежными, как у его отца в юности. — Он немного энергичный и дикий, но он яркий и обаятельный, — улыбнувшись, он вновь заговорил. — Он хороший друг для Ванцзи. — Хм, говоря о хороших друзьях, как дела с главой ордена Не? — спросил Лань Цижэнь, как всегда забавляясь, увидев Сичэня таким неуравновешенным, c розовыми ушами и широко раскрытыми от удивления глазами. Лань Сичэнь всё ещё не привык к тому, что дядя так свободно говорит об их отношениях. Конечно после разговоров о близости между Сиченем и Не Минцзюэ в течение последних трёх лет, Сичень уже привык говорить об этом. Во всяком случае, именно Лань Цижэнь был тем, кто хотел биться головой о стол всякий раз, когда его племянник говорил о своих не совсем отношениях с молодым господином Не. Лань Цижэнь всегда хорошо замечал романтическое влечение между людьми, даже если сам был далёк от подобных чувств. Он мог видеть, насколько Сичэнь был увлечен Не Минцзюэ. Он также мог видеть, что Не Минцзюэ был совершенно зрелым и надёжным лидером. Несмотря на свой юный возраст, и то, что он был одним из самых способных молодых заклинателей, которых когда-либо видел Лань Цижэнь. Но при всём этом, Не Минцзюэ превращался в неуклюжего влюбленного подростка всякий раз, когда видел Сичэня. Это было мило, и Лань Цижэнь хотел, чтобы они уже начали действовать вместе. Он не сомневался в их чувствах, что их могло волновать? Возможно кто-то столь же безрассудный, как Вэй Усянь, подтолкнет Ванцзи к действию. — Минцзюэ в порядке, дядя, — дипломатично ответил Сичэнь, и Лань Цижэнь тихо вздохнул. — Тогда я рад, — ответил Цижэнь. — Всякий раз, когда его бремя становится слишком тяжёлым, он всегда может прийти сюда и снова стать ребенком. — Спасибо, дядя, — просиял Сичэнь, и Лань Цижэнь был доволен выражением счастья на лице своего племянника. — Дядя Лань! Не Хуайсан появился в открытых дверях чужого кабинета с яркой улыбкой на лице и красивым веером в руке. Лань Цижэнь уже давно отказался от ожидания какого-то приличия от Не Хуайсана после того, как молодой юноша понял, что Лань Цижэнь смотрел на наследников Не, как на своих подопечных. Лань Цижэнь тихо заявил, что они были для него как семья, и это Не Хуайсан принял близко к сердцу. — Не Хуайсан, — вздохнул Лань Цижэнь, махнув рукой, приглашая его сесть. — Разве ты не должен учиться? — он изогнул бровь, и юноша сел, обмахиваясь веером. — Я уже изучил всё, дядя Лань, — беззаботно ответил Хуайсан и приветственно махнул Сичэню. — Я пришёл сообщить кое-что. Что-то такое вас должно обеспокоить. Он захлопнул веер, а затем посмотрел на него с необычайной серьезностью. Его большие глаза на мгновение стали почти похожими на глаза его старшего брата. — И что это, Не Хуайсан? — спросил Цижэнь в ответ, а выражение лица Сичэня затуманилось от беспокойства. — До меня дошло, что слишком многие наследники других кланов имеют ужасных родителей. И я хотел бы, чтобы вы вмешались в это, — заявил Не Хуайсан с самодовольной завершённостью, которая заставила Лань Цижэня подумать, что Хуайсан шутит, но он вовремя понял, что мальчик был достаточно серьёзен. — Ты серьёзно, — моргнул Лань Цижэнь, а Не Хуайсан улыбнулся. — Да! — Хуайсан с энтузиазмом кивнул. — Ну же, дядя Лань! Ты стал для нас с Да-гэ как родитель, когда мы потеряли отца. Ты как отец для Сичэнь-гэ и Лань Ванцзи. Почему бы тебе не сделать тоже самое для других детей? — надувшись, сказал он, и выражение лица, которое Лань Цижэнь видел, было способно на многое. Он на практике замечал какие чудеса то творит, когда используется на Не Минцзюэ. — Я не обязан выступать в качестве родителя для учеников других кланов, Не Хуайсан, ведь это не моё дело, — сказал мужчина на пробу. — Но дядя Лань, — заскулил Хуайсан, при этом нарушив, как минимум, три правила секты, но Лань Цижэнь не удосужился поправить его. — Я могу сказать после нескольких минут общения со многими из них, что им нужны советы и поддержка. Кто справится с этим лучше великого учителя Ланя, возглавляющего все лекции для класса? — Скажи, пожалуйста, какие проблемы у других наследников, А-Сан? — спросил Сичэнь. — Никаких сплетен, — сказал Лань Цижэнь, взглянув на своего племянника, который просто улыбнулся и склонил голову. — Но это не сплетни, дядя Лань, это просто изложение информации, как в учёбе, — сказал Не Хуайсан с победоносной улыбкой, раскрыв веер, и обмахивая себя. Лань Цижэнь едва не рассмеялся. Если Не Минцзюэ мог действовать, как щит, и защищать Цинхэ одной лишь силой, то Не Хуайсан был более чем способен стать политическим мечом, чтобы помочь защитить своего брата. — Я сам решу, информация это или сплетни, Не Хуайсан, — сказал Цижэнь, серьёзно глядя на юношу рядом. — Ну, во-первых, знали ли вы об отношениях молодого мастера Цзяна с его отцом? — Не Хуайсан нахмурился, и Лани повторили его выражение лица. — Цзян Ваньинь? — спросил Сичень, наклонив голову. — Мм, говорят, что его отец обожает молодого мастера Вэя, а с молодым мастером Цзян разговаривает только в случае крайней необходимости. Кажется, это и есть причина, по которой мадам Юй так сильно презирает молодого мастера Усяня, — надувшись, ответил Хуайсан. — Как ты всё это услышал, А-Сан? — Сичэнь смотрел на него с благоговением. — Да-гэ не любит слушать, как люди жалуются, поэтому я слушаю их, — вздохнул Хуайсан так, как будто это было для него бременем, а не любимым занятием. — Ах, молодой мастер Цзян и молодой мастер Вэй не говорили со мной об этом. Я услышал всё от членов семьи Цзинь. — Значит, кто-то из клана семьи Цзинь сплетничает? — спросил Лань Цижэнь. — Ты не слышал этого от меня, дядя Лань. Не Хуайсан игриво отвёл взгляд. — Кроме того, их наследник был обручён с Цзян Яньли, потому что мадам Цзинь и мадам Юй подруги. Но молодой господин Цзинь слишком горд и он отверг Цзян Яньли. Но, кажется, она ему действительно нравится. Он просто плохо говорит, скорее всего, потому что его отец нажил столько врагов своим развратом. И из-за этого Цзинь Цзысюань совершенно не знает, кому можно доверять. — Итак, есть молодой мастер Цзинь, который не может доверять никому из-за своего отца, и чья мать активно ненавидит его отца с ордой сводных братьев и сестёр, о которых он возможно никогда и не слышал. Есть молодой мастер Цзян, чей отец предпочитает своего подопечного собственному сыну, и чья мать переполнена этим неправильным гневом. И есть молодой мастер Вэй, который застрял между фигурой любящего отца и фигурой ненавидящей его матери, который не должен затмить своего младшего брата и так же не смеет подвести семью, в которой он вырос, — перечислил Не Хуайсан, и Лань Цижэнь, который вовсе не был стариком, вдруг почувствовал себя слишком старым и нервным для этого разговора. Лань Цижэнь уставился на него, обрабатывая всю информацию, которую младший Не решил сообщить ему. Он знал, что ему не стоит пытаться действовать, как некая фигура отца для наследников других сект. Но он желал отца, который дал бы его брату советы и оказал поддержку. Кого-то, кто мог бы вывести их на более светлый путь. Традиции Гусу Лань были удушающими, как признавал Лань Цижэнь, и они привели к тому, что молодые ученики в итоге не знали бы ни о поддержки, ни о любви, если бы захотели чего-то помимо учений Облачных Глубин. Он хотел, чтобы его племянники знали, что дядя будет любить их независимо от того, куда они решат пойти и что они решат делать. Эти чувства распространились и на наследников Не. И Цижень подумал, а было ли так неправильно дарить эту любовь с поддержкой юным наследникам других кланов? — Очень хорошо, Не Хуайсан, — Лань Цижэнь медленно вздохнул и почти улыбнулся, когда лицо юноши просветлело. — Я постараюсь дать совет этим детям, но не более того, — сурово посмотрев на Не Хуайсана, наконец сказал он своё решение. — Спасибо, дядя Лань! — радостно прощебетал Хуайсан и, благодарно кланяясь, выбежал. — Не бегать! — Лань Цижэнь воскликнул ему вдогонку, что было бесполезно. — Дядя, ты действительно будешь говорить с другими учениками? — тихо спросил Сичэнь. — Если бы ты и Ванцзи были на их месте, я бы этого не потерпел, Сичэнь, — Лань Цижэнь спокойно посмотрел на своего племянника. — Я не понимаю, почему я не могу сделать тоже самое для этих учеников, которые просто нуждаются в доброте и сострадании. Сичэнь долго смотрел на него, и выражение его лица стало невыносимо тёплым. Он улыбнулся, перегнувшись через стол, чтобы на мгновение положить ладонь на руку своего дяди и сжать её. — Нам с Ванцзи очень повезло с тобой дядя, — сказал он, а затем встал с поклоном. — Должен ли я сообщить ученикам, что, если у них возникнут какие-либо сомнения, то они могут обратиться к вам по этому поводу? — Можешь, — Лань Цижэнь с глубоким вздохом отмахнулся от своего племянника. Хотя он сомневался, что кто-нибудь станет его искать. Он имел репутацию строгого и сурового человека. В конце концов, он тепло относился только к своим племянникам и наследникам Не.