Аромат глицинии

В Валоранте у всех свой, достаточной строгий, режим дня. И, казалось, что самым спланированным человеком является именно Чембер — вне заданий он был всегда серьезен, а в обычное время мало кто его видел. Все думали, что он постоянно чем-то был занят, поэтому внимания не обращали. Но чем больше Сова сближался с Винсентом, тем больше понимал, что самое четкое в его режиме — это время, когда он пьет кофе. Время от времени Чембер заходил к Сове среди ночи под самыми разными предлогами. И чаще всего оставался у него спать где-нибудь на диванчике, иногда даже сидя, с фразой: «Я немного посижу и уйду, не переживай». Сова, впрочем, и не переживал по этому поводу. Ему было интересно.  Утром француза, как и ожидалось, уже не было, зато он оставлял записку с подписью и нарисованным цветком. Иногда он писал на французском, и Сове приходилось только гадать о содержимом. Все эти записки хранились у Саши в отдельной тетрадке с подписанной датой.  Днем дела Чембер, судя по всему, распределял либо по принципу рулетки, либо каким-то неизвестным кому-либо порядком с циклом. Чем бы это не было, оно не мешало Сове ловить Винсента в самых странных местах в самое неподходящее время.  В этот раз он встретил француза возле реки недалеко от штаба. Сова проверял местность и заметил чьи-то следы, которые и привели его сюда.  Чембер стоял к нему спиной по пояс в воде — река была достаточно глубокой, поэтому Сова мог разглядеть полностью золотые татуировки на спине француза, который, кажется, даже не заметил, что за ним наблюдают.  В один момент, глубоко вдохнув, Чембер нырнул под воду. Сова нахмурился, с места не двинулся, но про себя начал считать. Когда этот счет перешел порог в 2 минуты, он явно занервничал и в пару быстрых движений оказался у реки, уже собравшись нырять за коллегой.  — Прежде чем заходить, лучше сними свою шубу, — Чембер внезапно вынырнул прямо у берега, перед Совой, облокотившись о землю под его ногами. Полностью мокрый, с легкой ухмылкой, он смотрел на обескураженного Сашу и был больше похож на русалку.  У Совы покраснели не только щеки, но и уши. Он не смог внятно что-то ответить, чертыхнулся на родном языке и быстро отвернулся, прикрывая рот рукой. Такая реакция лишь сильнее позабавила француза. Он рассмеялся, тихо и мягко, введя друга в еще большее смятение.  — Если не хочешь присоединиться ко мне, то подай хотя бы полотенце, mon cher, — он говорил размеренно, растягивая некоторые гласные, и пристально смотрел за каждым последующим движением Совы. Когда же тот подал ему полотенце, все еще отводя взгляд в сторону, Чембер, шустро накинув ткань на бедра, схватил его за руку и притянул к себе.  Не дав возможности высказать возражений, Винсент прошептал Сове на ухо что-то по-французски. И хоть он ни слова не понял, по его телу пробежали мурашки. Скорее всего это было из-за того, что к нему прижималось мокрое тело другого человека.  Сова чувствовал себя странно в подобных объятиях и, может быть, даже некомфортно, но почему-то не хотел, чтобы его отпускали. Он решился посмотреть французу в глаза, в которых горела странная искра. Этот взгляд был принят за согласие. Нежный глубокий поцелуй, влажная рука, удерживающая его за талию и мокрые волосы, касающиеся щек. В этот момент он абсолютно потерял счет времени и пространства.  — Позволь мне, все-таки, избавить тебя от твоего меха, Alexandre*, — Чембер полностью взял ситуацию под свой контроль, и Сова не смог ничего ему ответить, кроме как закрыть глаза и неуверенно кивнуть.