Такая разная...

      Изнурительные тренировки и желание стать лучшими из лучших – вот от чего они оба отошли, и благодаря чему встретили друг друга.       Дилюк любил фигурное катание, и вспоминал это время с тёплой грустью. Золотое время его спортивной карьеры. Молодой, целеустремлённый, пластичный – некоронованный король катка. Призёр и победитель многих чемпионатов, серебряный призёр одних из последних олимпийских игр. Отец и правда мог им гордиться. Крепус и гордился – абсолютно всем рассказывая, чей он отец. Те годы даже можно было назвать счастливыми. Если закрыть глаза и представить, что некоторых вещей не было.       Ни для кого не секрет, что половину своих будней спортсмены посвящают тренировкам. Если вы вдруг никогда не испытывали на себе весь спектр эмоций от любви до ненависти, но очень хотите – тренировочный зал для вас открыт. Правда, тренировка не прекратится пока движения не станут достаточно остры, легки и грациозны. Идеальны. В конце концов, как любил повторять позже Рагнвиндр, из зала два выхода: либо каток, либо больничная койка.       Лёд любит испытывать. Тренера же обожают строить, ломать и подчинять. То, каким хотел видеть Крепус своего сына. Беспрекословным, податливым, верным.       Увы, чем старше становится ребёнок, тем сложнее начать им управлять. К счастью, расчётливые взрослые запускают на каток самых маленьких.       Вода сама по себе весьма враждебна, пусть и готова впустить в себя каждого. Впустить и лишить кислорода. Она действует на тебя словно сахарная головка, отвлекает внимание на блаженную прохладу и мнимую свободу. Лёд – та же вода, но не скрывающая своих мотивов. В каком-то смысле он, можно сказать, весьма прямолинеен.       Барбара познакомилась с ним слишком рано. Потому что старшая сестра была хороша во всём. Она должна тянуться за ней. Так говорили родители. И в этом нескончаемом кроссе девушка пробовала себя во всём. Во всём, что считалось подобающим занятием и доказывало старшим, что она не хуже. Видимо, этого не хватало. Барбара всего лишь призёр международных соревнований, Барбара всего лишь победитель бесчисленного количества городских. Всего лишь. Она ненавидела это и продолжала, ненавидела и продолжала, ненавидела и продолжала. Ненавидела.       Их срыв произошёл в один день.       Вечерняя тренировка. Звонок из городской больницы. Под зычные возмущения тренера, Дилюк стремглав бросился к выходу. Увидеть. Скорее увидеть. Как отец умирает.       А после стоять на незнакомой остановке, разорвав все связи.       Барбаре пришёл ответ на важный для неё запрос. «Мы рассмотрели вашу заявку, но больше склоняемся к выбору другого кандидата. Спасибо за ожидание». Снова. Снова она хуже. И семья скоро об этом узнает. Прочь. Надо бежать прочь отсюда.       Теперь на остановке два незнакомых друг с другом человека. В скором времени подъезжает маршрутка. Они лениво вваливаются внутрь и молчаливо занимают места рядом.       – Плохой день? – горько усмехается Пегг, чувствуя схожее самочувствие попутчика.       – День рождения, – спустя долгое молчание отвечает Дилюк, решив, что хуже от этого не станет.       – Оу, тогда поздравляю, – после короткого кивка они больше не переговаривались.       Девушка выходит первая и растворяется в дымке тумана. Юноша едет дальше, ещё не зная, что в ближайшие три года не вернётся в этот город.       Город же обозлился на них. Он готов стереть, умолчать, скрыть их историю и достижения. Но так ли это важно сквозь призму времени?       Второй раз они встречаются в злополучной больнице. Теперь не фигуристы. Молодой врач и бармен одного популярного заведения наконец замечают друг друга.       – В результате, это всё до жути бессмысленно, – голова Барбары удобно устроилась на мужских коленях, – Ну, наше прошлое.       Рагнвиндр закрывает глаза и подносит руки к лицу возлюбленной, касаясь желанной кожи кончиками пальцев.       – Я защищу тебя от него, – шепчет он одними губами.       – М-м? – девушка недоумевающе смотрит, постепенно расплываясь в счастливой улыбке, – Дурашка, тогда тебе нужен особый напиток. Скажем, с перчиком чили.       Звонкий смех затихает под чужими губами.