while paulownia is blooming

хеджу редко скрывала то, что чувствовала. чаще всего она высказывалась на пьянках и ночевках, которые хиджин и суен устраивали у себя дома. зачастую именно у хиджин они и ночевали, но не в ее комнате, а в сарайчике, где были две кровати и печка, облюбованная боками сон. чон бы никогда не забыла то, как они втроем напились вина и сидели на крыше, смотря на солнце, встающее где-то на горизонте, а затем плакались друг другу в плечо, потому что были влюблены. только одна суен не плакалась. ее почти никогда не тревожили внутренние волнения, она даже сама считала, что их внутри нее просто не существовало. хиджин и хеджу в какой-то степени ей завидовали, но понимали, что это личная заслуга ха и просто брать и завидовать — глупо. так или иначе, сон сама по себе — огромный комочек, полный переживаний, которые она побороть не могла собственноручно. сражаясь со многими своими чувствами, эмоциями, желаниями, хеджу полностью себя топила. особенно спокойно она позволила себе утонуть в той самой девушке, о которой скрывала все свои мысли. это была девушка по имени чэвон. да, та самая девушка, беспроигрышный вариант. про нее хеджу заикнулась уже на речке. она привлекла сон своей добротой и излучаемым теплом, проникающим в одинокое сердце хеджу. это была не любовь с первого взгляда, а скорее та самая, которая появлялась между людьми тогда, когда они нуждались друг в друге, как ни в ком другом. чэ была самой первой близкой подругой хеджу и оставалась ею по сей день, несмотря на существование таких людей, как ха и чон. просто пак знала о сон больше, чем они вместе взятые. она знала, какая хеджу внутри ранимая и сентиментальная, какие у нее в жизни проблемы и травмы, а еще она прекрасно понимала сон с полуслова. они любили держаться за руки просто так. любили выбираться на природу на велосипедах, гулять в полях пшеницы и подсолнухов, а затем находить место для пикника. у чэвон получались самые красивые и вкусные сэндвичи, и хеджу готова была молиться на ее волшебные руки необычайной красоты. они любили вместе ходить на озеро и кидать в воду камушки, пуская блинчики и споря. любили просто собираться у чэвон дома за чашкой чая и тихо сидеть, ничего не говоря друг другу: хеджу располагалась на кровати и смотрела в потолок, думая о своем, а чэ читала какую-то новенькую книгу, привезенную родителями из города. ни хиджин, ни суен не знали об этом, даже не подозревали о влюбленности хеджу в какую-то девочку-блондинку, похожую на фею. они стояли около угла дома и посматривали на эту парочку, изредка переглядывались, и хиджин решила рассмотреть ту самую чэвон: это была невысокого роста девушка, ниже сон где-то на половину головы, в черных лакированных туфельках на застежке и белых носочках, больше напоминающих гольфы. на ней был сарафан бежевого цвета с цветочным рисунком и с толстыми бретельками, оставляющими открытыми ее хрупкие плечи и выпирающие ключицы. на голове — милейший беленький бантик, который убирал часть волос назад. чон сразу поняла, что это определенно типаж хеджу, потому и хмыкнула, а затем резко потащила суен за угол, чтобы их не заметили. хеджу и чэвон двинулись в противоположную сторону, взявшись за руки. сон протянула ее пак, и та аккуратно схватилась за мощную ладонь джу, прижалась к ней и ярко улыбнулась. хиджин отметила про себя, что у чэвон улыбка похожа на сердечко, и это ее позабавило и даже умилило. ими снова было решено следующее: пойти и проследить за хеджу и чэвон, во что бы то ни стало! ха сама предложила, а чон не смогла отказаться, ведь все-таки проблемы все разгребали бы они вместе. сладкая парочка (как назвала их суен) испарилась сразу же за первым деревом, и хиджин вместе с суен, шурша травой под ногами, двинулись в их сторону, осматриваясь. чон не повезло с тем, что у нее за плечами находилась гитара, привлекающая лишнее внимание. ха только и успевала следить за темно-синими трениками, которые свернули куда-то в кусты. ей пришлось громко цыкнуть и ускориться, и хиджин последовала ее примеру. хеджу и чэвон направлялись в сторону реки, которая находилась здесь, совсем неподалеку. если пройти еще дальше, то можно обнаружить то самое озеро, известное всей округе. они никак не были связаны, у них не было общих притоков, что вводило в ступор местных жителей. чтобы не выдать себя, суен предложила обойти кусты, с чем хиджин, конечно же, согласилась. совсем недалеко от них была тропинка, к которой подруги и засеменили — тихо, чуть ли не бесшумно. суен лишь изредка наступала на палки и ломала их ногами, рычала и скалилась, на что чон реагировала незаметно. как только они вышли к реке, подул прохладный ветер и вода едва слышно заплескалась о берег. хиджин присела на корточки и, недолго думая, протянула руку к воде, кончиками пальцев прошлась по ней и ласково улыбнулась. суен ходила позади и высматривала через камыши хеджу, которую видела где-то буквально за десять-двадцать метров от них. перед ней открывалась картина: хеджу и чэвон, стоя друг напротив друга, держались за руки и смотрели куда-то вдаль, перебрасываясь изредка какими-то фразами. для них обеих это была своеобразная победа. хиджин сразу же вспомнила чонын: ее очертания лица, нежную улыбку и глаза, полные счастья. она так долго думала об их очередной встрече, что пропускала другие мысли мимо своей головы. даже сейчас ей было все равно на хеджу и чэвон. в ее голове поселился такой драгоценный образ девушки, о которой чон мечтала каждый день, чью руку желала взять в свою, переплести их пальцы, а затем трепетно целовать каждую костяшку, не забывая и про фаланги пальцев. наверняка это могло бы смутить чонын, но хиджин чувствовала, что когда-то она обязана была это сделать. и она ждала этого момента. ха прокашлялась, привлекая внимание чон к себе. она сразу же поднялась с корточек и отряхнула свои колени, на которых различила траву (ведь лежали они в ней). больше они ничего не видели. ни того, как хеджу и чэвон собирались уходить, ни их макушек, изредка мелькающих сквозь высокий рогоз и камыш. чон первая решила уйти подальше от реки, потому что она навевала на нее воспоминания не только о чонын, но и о хенджин, которую хиджин пообещала самой себе забыть, выбросить ее из головы и больше никогда не вспоминать о ней как о девушке. своей первой девушке. суен еще какое-то время постояла там, руки в боки, а затем вышла из-за кустов следом за хиджин. уже на дороге она увидела ее, стоящую у дерева и прижавшуюся к нему спиной. руки девушки были убраны за спину, а глаза устремлены в голубое небо. — ты что-то вспомнила? — поинтересовалась суен, но хиджин ей не ответила, даже не кивнула, и тогда ха все поняла. она хмыкнула, потерев свою шею, а после встала рядом. так сказать, решила составить хи компанию. ни хеджу, ни чэвон они больше не видели. лишь молчали и наслаждались не то ненавязчивым шуршанием листьев, не то небом, по которому плыли огромные облака. вот только вскоре их единение с природой прервал высокий и громкий голос, окликавший их обеих. — эй!! идиотки, — хеджу мчалась прямиком к ним, игнорируя то, что могла наступить на песок или на ветку и упасть. хиджин сразу же глаза опустила и усмехнулась. — почему ты нам не сказала, что немного опоздаешь? — чон, как бы намекая, обращалась к хеджу, вставшую напротив них обеих колом. суен руки на груди скрестила и фыркнула что-то в сторону. видимо, солнце припекло их обеих. — забыла что-то... — у сон оправданий как не было, так и нет. ха и чон рукой махнули, схватили сон за локти и потащили ее в сторону деревенского клуба, который до сих пор был закрыт. что им следовало делать в такой ситуации? ни чон, ни ха, ни сон не знали. они решили обойти всю деревню и вернуться обратно уже по наступлении вечера. по пути им встретились еджин и йерим, от которых хиджин прыгнула в кусты. сон и ха переглянулись и громко засмеялись, потому что помнили ту самую ситуацию, когда маленькая йерим призналась чон в любви и с тех пор стала ее преследовать. еще дальше они увидели то самое дерево павловнии. суен остановилась около него, взглянула на цветы и улыбнулась. именно они напоминали ей о джинсоль, которая несколько дней назад согласилась составить ха компанию на этой гнусной вечеринке. у хеджу и хиджин не было таких воспоминаний, хотя они подшучивали про желтые тюльпаны. из-за них суен тушевалась, ворчала на всю улицу и возмущалась громче, чем дед хиджин, когда бутылка с его самогоном пропала. вскоре они завернули за угол, где уже могли выбраться на территорию дома мэра хасыль, но вот делать они этого не стали по простой причине: им было страшно. тем более у хиджин и без того напряженные отношения с мисс чо были, а портить ей их как-то не особо хотелось. теперь же они завернули в сторону клуба. сколько они так гуляли? полчаса где-то точно. вдалеке уже виднелось здание и та самая табличка, подзывающая к себе. его дверь была раскрыта, и девушки переглянулись, когда услышали громкую музыку, доносящуюся оттуда. она менялась с одной на вторую, не успев проиграться первые секунд десять. хиджин сразу же поняла: мэр и некоторые приглашенные гости уже там. хеджу и суен чувствовали себя относительно спокойно, но вот хиджин было тревожно и как-то неловко. у двери чон замялась. она хоть и была приоткрыта, но все равно доверия не внушала. суен и хеджу уже вошли, а вот хиджин стояла снаружи и поправляла очки на переносице, постанывая, потому что ссадина сильно ныла. на улицу тут же вышла хенджин, которая с удивлением уставилась на хиджин и приоткрыла рот. их взгляды пересеклись, и по телам обеих прошлась странная дрожь, которую чон смогла сдержать, а вот ким слегка скривилась. внутренне та пылала, но хиджин пылала не меньше, чем сама хенджин. они стояли друг напротив друга, смотря то в глаза, то куда-то вниз, и только ким смогла протянуть к хиджин руку, схватить ее за рукав рубашки и затащить внутрь клуба, где ее ждали суен, хеджу, чонын и джинсоль вместе с джиу. чон даже не сопротивлялась. что-то такое родное внутри говорило ей этого не делать, и она послушалась, прошла внутрь и сглотнула. в этом клубе не было слишком темно, но и не было светло, скорее мрачно. на потолке висел диско-шар, а пол был сделан из разноцветных ярких плиток. на стены хиджин вообще не обратила внимания, только заметила в самом дальнем углу деревянную барную стойку, за которой находился какой-то мужчина, протирающий прозрачные бокалы белоснежным полотенцем. хенджин отошла к джинсоль и чонын, и хиджин проследила за ней взглядом, а после столкнулась им с другой ким. сегодня она была в том же своем платке, как и всегда. у чон перехватило дыхание, ее сердце бешено заколотилось, а руки затряслись. ноги, подкошенные таким состоянием, почти что ее не слушались и сами пошли к чонын. ким удивленные глаза подняла на хиджин и мягко улыбнулась, застенчиво руки поднимая, чтобы обнять такую желанную девушку. чон обняла ее в ответ, крепко прижала к себе и мимолетно вдохнула ее сладковатый запах. это был запах роз, любимейший из всех, которые хиджин когда-либо знала. ее нос уткнулся в чужую шею и легонько провел по ней кончиком. хеджу и суен удивленно переглянулись, наблюдая за тем, как хиджин и чонын обнимались, не пытаясь даже оторваться друг от друга. джинсоль усмехнулась, а вот хенджин сменилась в лице: если до этого в ее глазах пылал огонь, то сейчас его там не было. когда-то давно хенджин и хиджин встречались. это была простая детская влюбленность, переросшая после во взрослые и сложные отношения. чон никогда не думала о том, что все могло зайти настолько далеко, а хенджин, в принципе, это предполагала, хотя скрывала свои догадки. сейчас они смотрели друг на друга по-другому — не так нежно, как раньше, но с каким-то трепетом в сердцах. хиджин не знала, что чувствовала хенджин по отношению к ней, но понимала, что так или иначе ким винила себя во многих проблемах, с которыми они столкнулись. вина чон также была — она этого не скрывала. как только девушки отпустили друг друга, хиджин начала почесывать свой затылок, а чонын — смущенно смотреть куда-то в сторону, хихикая. но потом взгляд чон поднялся на хенджин, с которой они переглянулись, смотря друг другу в глаза какое-то время, пока ким первая не оторвалась от этого занятия. — кого-то еще не хватает, мне кажется... — суен потирала свой подбородок, стоя рядом с джинсоль. между ними не было напряжения, но чон все равно морщилась, стоило ха посмеяться или высказать что-то — свое мнение, к примеру, — но внутри она горела желанием оказаться в ее объятиях, побывать хоть несколько минут в таких крепких смуглых руках с россыпью родинок на костяшках и запястьях. но приходилось только подавлять свои мечты, чего не скажешь о хиджин и чонын. кроме них здесь была еще какая-то молодежь, одетая по большей части в стиле девяностых и восьмидесятых. единственным выделяющимся человеком здесь была чонын, на которую некоторые парни посматривали и усмехались, но в хорошем смысле. видеть ким где-то, помимо ее дома, — огромное достижение для некоторых. хиджин заметила чей-то пристальный взгляд на той и уложила свою руку на ее талию, а после крепко к себе прижала, заставив девушку не только покраснеть, но и от смущения спрятаться в чужое широкое плечо. вечеринка постепенно разгоралась: бармен начал наливать шампанское и разносить по компашкам, которые находились в разных углах этого домишки. этот зал был огромен, и хиджин его рассматривала, стоя у стены. изредка ее взгляд падал на танцпол, где парни не то танцевали макарену, не то просто хаотично двигались под музыку. девушки смеялись, глядя на них, и чон забылась: ей было все равно, что хеджу и чэвон неловко стояли рядом друг с другом, а меж ними еще находилась хенджин, скрестившая руки у груди и игнорирующая их многие слова; что суен и джинсоль вместе сидели за каким-то столиком, и ха рассказывала чон несмешные анекдоты, от которых та хохотала и даже не пыталась сдержать своего смеха (как это было обычно); а еще все равно, что чонын влюбленно смотрела на нее, стоя где-то в паре шагов. хиджин почти не замечала ту рядом, потому что думала о чем-то своем, полностью погрязнув в мечтах, мыслях, переживаниях. дверь в клуб резко раскрылась. из-за нее солнечный свет проник внутрь, и бармен, сидящий за своей стойкой, сразу же обратил внимание на это, прищурившись. чон и сама голову повернула, поскольку все это было настолько внезапным и громким, что оно напугало бедную пак, которая прижалась к хеджу. хиджин и чонын переглянулись и улыбнулись друг другу, удивленно распахнув глаза. судя по голосам, раздавшимся на улице, это были еджин и... йерим. — о нет... — ким в ужасе прикрыла своими ладонями лицо, а хиджин сделала пару шагов ей навстречу, встала рядом и погладила девушку по голове, поправляя тем самым платок на ней. чон прыснула куда-то в сторону и поправила свои очки. из-за того, что чонын стояла спиной к двери, хиджин могла спокойно наблюдать за тем, что там происходило, вот только происходило там следующее: в проеме резко появились две детские фигуры, одна — невысокого роста, вторая — еще ниже на целую голову. они обе были одеты в какие-то футболки с красочными принтами и кепки, козырьки которых были направлены вбок, а не вперед. у йерим были какие-то бабушкины очки, а на лице еджин — бандана, прикрывающая рот. они были похожи на двух мини-хип-хоперов. суен резко вскочила и взглянула сначала в сторону этой пары, а после — в сторону хиджин, которая рукава закатывала, готовясь устроить взбучку этой мелюзге. еджин и йерим прошли внутрь и зыркнули на свободное место диджея — именно оно интересовало их. дав друг другу "пятюню", девочки подскочили к нему и выключили скучную музыку, играющую на фоне. еджин взяла микрофон в руки и поднесла его к губам, глубоко вдыхая запах сырости, исходящей от барной стойки. — эй-йо! всем зубрилам и ботаникам приветики-пистолетики! я, еджин, та самая дочь мэра чо хасыль, сегодня зажгу этот танцпол! йерим, включай шарманку, — девочки снова дали друг другу пять и заулыбались, включая на этом самом месте диджея известнейшую песню дискотеки аварии и жанны фриске — "малинки". хиджин и суен заметно помрачнели. этот поступок ввел их в ступор, вот только выпроваживать тех девчонок никто не собирался. джинсоль и чонын переглянулись, одновременно подошли к суен и хиджин, встали позади них и уложили свои руки на их плечи. джинсоль крепко сжала их и резко приблизила суен к себе, носом прижавшись к уху, на которое слишком горячо выдохнула. чонын таким заниматься не стала: она смущалась. — я хочу предложить тебе их отсюда выгнать... — почти что прошептала соль, прежде чем кончики ушей суен покраснели. хиджин боковым зрением не смогла увидеть, что они делали, к тому же ее мысли заполнила чонын, обнимающая ее со спины за талию. еджин и йерим буквально захватили это место: мало того, что ребята, которые не входили в компашку суен и хеджу, их подбадривали и просили ставить ту или иную песню, так еще и звали их на танцпол, от чего йерим была в восторге. чонын было стыдно за сестру, из-за которой она постоянно головой качала и бормотала себе под нос. хиджин неслышно засмеялась, погладила ким по щеке, а затем решила: надо их отсюда выгонять. тут еще и хеджу присоединилась, оторвавшись от чэвон. ха, посмотрев на нее, такую влюбленную, с затуманенными глазами, подумала о том, что пак успела ту зацеловать. хиджин и суен переглянулись. хеджу пошла вместе с хиджин и суен, потому что ей стало очень интересно, что же там будут делать ее подруги. минуя танцпол с огромной толпой ребят, они втроем протиснулись меж парнями, несколько раз наступив им на ноги. хиджин извинялась всякий раз, когда это происходило, а суен только усмехалась и даже слова не произносила. хеджу было все равно, наступила — промолчала — пошла дальше. втроем они окружили диджейскую стойку. — еджин... еджин! еджин!! — хиджин начала звать самую младшую из этой компании, но та будто бы ее не слышала, зато отозвалась йерим, завороженная видом на хиджин сверху вниз. она сразу же вскочила с места, обошла еджин и обняла чон, которая зарычала и схватила бедную девочку на руки. она, визжа, стала брыкаться, но ха и сон понимали, что это всего лишь план хиджин, который она пыталась осуществить. йерим несколько раз двинула ей больно в переносицу, и хиджин дважды из-за этого чуть не упала, но удержалась на ногах. чонын и джинсоль вместе с чэвон и хенджин наблюдали за этим со стороны. чонын краснела, джинсоль смеялась, чэвон и хенджин удивленно смотрели на то, с какой легкостью чон выносила сестру ким на улицу. а суен и хеджу тем временем напали с двух сторон на маленькую, как букашку, еджин, схватили ее и поволочили к выходу. конечно, со стороны это выглядело ужасно: три каких-то девушки схватили двух детей и потащили их на улицу, не давая им вырываться и верещать. хиджин постоянно закрывала йерим рот рукой и, как только они оказались на улице, поставила девочку на ноги и прижала ее к деревянной стене этого клуба. она попыталась отдышаться: нести ее было трудно, особенно — нервничая. ноги подкашивались, ведь страшно, что могли подумать люди. но они, казалось, даже ничего не заметили. йерим посмотрела в глаза хиджин. они встретились взглядами, и девочка готова была поклясться, что этот момент был самым лучшим за всю ее короткую жизнь, ведь чувствовать и видеть хиджин так близко для нее было настоящим достижением. чон вытерла капли пота со лба и отвернулась, а затем отошла от йерим, когда поняла, что остыла. — хиджин... — йерим прикусила нижнюю губу, а хиджин только поморщилась; ее странно передернуло, и чон зарычала, потому что она не выносила все, что делала такая маленькая невоспитанная девочка. — чего? — чон съязвила и брови нахмурила, слыша где-то сбоку, как суен и хеджу вытаскивали еджин из здания. вслед за ними вышли и чонын с джинсоль. у ким было две причины выйти: первая — хиджин, за которую она переживала, вторая — йерим, за которую она переживала не меньше. — йерим! что за безобразие? почему ты здесь? ты разве не должна быть у бабушки? — чонын подошла первым делом к йерим, к лицу которой приложила свои руки, и стала осматривать ее глаза, лоб, щеки. младшая сестра только надулась и опустила взгляд, чувствуя вину за то, что ворвалась на вечеринку без спросу и сбежала от бабушки вместе с еджин. хиджин наблюдала за ними со стороны: она понимала переживания ким, потому и морщилась, кусая нижнюю губу. — а с ней что делать? — суен держала еджин за руку, подняв ее вверх, пока девочка кидала колкие слова в адрес ха, не стыдясь этого. — я все маме расскажу! она запретит тебе и вашей семье кататься на этих тракторах! пусти! — еджин брыкалась, как только могла, била суен в живот, била по ногам, даже пыталась пару раз по лицу, но не попадала, потому что была ниже на две головы. хи это забавляло: она смеялась и улыбалась, пока джинсоль отчитывала их обеих за их поведение. суен за то, что она никак не могла отпустить бедную девочку, а еджин за то, что она влетела без разрешения на вечеринку, предназначенную для молодежи от шестнадцати лет. — я посмотрю на это, — с каким-то удовольствием произнесла суен, а затем по настоянию джинсоль отпустила чужую руку. теперь им нужно было решать, что же делать с йерим и еджин, которых они впятером окружили, не давая им выбраться из этого круга. хиджин и суен злились, а вот хеджу посматривала на джинсоль, потому что в ней ее привлекло что-то такое необычное, что обычно сон не привлекало. в частности, чужая юбка лилового цвета, из-за которой хеджу хмыкнула и решила отложить свои мыслишки на потом. — предлагаю оставить их здесь. и не пускать в этот чертов клуб... — рыкнула хиджин, а суен согласно кивнула и голову вверх подняла, демонстрируя свое наигранное недовольство. джинсоль покачала головой и прошептала ха что-то вроде "хватит так себя вести". — ладно, отстаньте от них. йерим, иди домой к бабушке, или я матери пожалуюсь, что ты гуляешь без спросу, — чонын поправила рукав своего сарафана, и ветер резко подул прямо на нее. хиджин взглянула на ким и восхищенно распахнула свои глаза: из-под белого платка, которым девушка голову прикрывала, были видны блондинистые волосы. чонын схватилась за ткань и поправила ее, удивленно осматриваясь по сторонам. чон всегда казалось, что чонын могла что-то скрывать, и она действительно делала это. она скрывала свои волосы, которые были постоянно прикрыты платком. если бы хиджин знала, для чего ким это делала, возможно, она бы многое поняла. по телу прошлась приятная дрожь, и рядом с хиджин оказалась неописуемой красоты девушка — чонын. они переглянулись, а затем замерли, глядя друг другу в глаза. джинсоль и суен, заметив это, совсем тихо захихикали и прижались плечом к плечу. — гуляйте, — хеджу позволила еджин и йерим уйти в сторону улицы, и девочки, оборачиваясь, непрерывно показывали этой компании языки и корчили рожицы. вроде бы уже не маленькие дети, а вели себя неподобающе. хеджу, суен и джинсоль решили вернуться обратно. тем более девочки уже убежали, а значит, за ними присмотр был необязателен. вот только хиджин и чонын наслаждались компанией друг друга: смотрели ласково в глаза, ким убирала с лица чон выбившиеся прядки волос за ее покрасневшее ухо. оставшись снаружи, они совсем не заметили того, что были одни. чонын первая это осознала, как только услышала тишину, обволакивающую все ее тело. она руки уложила на плечи хиджин и поправила загнувшийся воротник ее рубашки. — не хочешь.. сбежать вместе со мной с этой скучной вечеринки? — чон совсем осторожно взяла ким за руку и крепко сжала ее, прижала девушку к себе, сократив между ними расстояние до минимума. от такого действия чонын едва слышно пискнула, но уткнулась носом в чужое плечо, согласно кивая. у них не оставалось выбора, кроме как уйти отсюда и просто посвятить себя друг другу. — пожалуй, буду не против, — промурчала чонын в ответ, резко стушевавшись. она не ожидала этого предложения, поэтому удивилась, особенно — своей реакции, которая была положительной. а вот внутри клуба была жара: место диджея заняли джиу и хенджин, которые отрывались по полной. они включали песни двадцатилетней давности, нравящиеся молодежи, и слушали чужие предложения, включая то, что хотелось услышать ребятам. в общем, со своей работой девушки справлялись на ура, и обе ким смогли от своих влюбленностей отвлечься. хотя внутри хенджин уже не было ничего по отношению к хиджин, она все равно чувствовала напряжение, когда видела, с какой теплотой и лаской чон смотрела на чонын. джиу тоже мучилась, ведь мало кто знал, что ее любовью оставалась суен, которой она не была интересна как девушка. ха сама уже который год страдала по джинсоль, не зная, взаимно ли у них все или же нет. хеджу притащила откуда-то поднос шампанского с несколькими фужерами, внутри которых оно пенилось и шипело. суен взяла один, вслед за ней потянулась и джинсоль, поколебавшаяся, нужно ли ей это делать или нет. к ним потом подключилась чэвон. она общалась со своими бывшими друзьями и одновременно одноклассниками, которые также пришли сюда, чтобы потанцевать, развеяться и развлечься. — что это? — пак взглянула на сон, ставящую на стол поднос. — это? шампанское. будешь? — предложила хеджу с хитрой улыбкой на лице, которую она не смогла держать при виде такой красивой чэвон. сначала чэ задумалась, не зная, стоит ли оно того, но затем неуверенно пальцами обхватила фужер и притянула его к себе, приставила к губам и сделала один глоток. хеджу удивилась тому, что пак не поморщилась, как это было с той же хиджин или джинсоль. — и ты это пьешь? — чэвон удивленно взглянула на хеджу, а та засмеялась в ответ на ее вопрос. — джинсоль и суен нравится. смотри, — сон сделала шаг назад, открывая обзор чэвон на ха и чон, которые сейчас находились на танцполе и как-то скованно двигались, танцуя друг с другом и ярко улыбаясь, хоть и смущенно для них двоих. чэвон испустила довольный стон. — видимо, алкоголь только так на них и влияет, — пак засмеялась, и хеджу последовала её примеру. затем они замолчали, смотря на эту самую пару, кружащую на одном месте. казалось, ничто не могло помешать им, и потому сон не сдержала улыбку, опустив взгляд куда-то в пол. но ее глаза сразу же поднялись на чэвон, державшую у губ фужер. его краюшек испачкался в ее красной помаде, а отпечатки остались только в одном месте. хеджу хмыкнула самой себе и взяла второй бокал, который опустошила до дна. приятное головокружение окутало ее голову, и сон в открытую начала пялиться на пак. та сразу же приметила это и повернулась лицом к хеджу, мягко поглаживая ее по щеке. — ты не пьяна? — чэвон с любовью смотрела на хеджу, прижавшуюся к ее щеке, и понять не могла только одного — чего именно сон хотелось прямо сейчас. губы хеджу коснулись ладони пак. чэвон вздрогнула, почувствовав не только сладкий и одновременно пьяный поцелуй, но и чужой взгляд на себе, полный страсти и привязанности. — нет. все в порядке, — отмахнулась сон, и они снова замолчали, как будто до этого момента диалога у них не было. а суен и джинсоль все больше и больше в пляс пускались, громко смеялись, и с каждой песней расстояние между ними сокращалось, пока не началась какая-то спокойная музыка, позволившая ха по-другому взглянуть на чон. она ладонь ей протянула и ярко улыбнулась, а джинсоль крепко схватилась за нее. их руки сплелись воедино, и суен уложила свою свободную на талию джинсоль. тогда чон поняла: это медленный танец. ее ладонь аккуратно и совсем нежно устроилась на мускулистом плече суен. хеджу снова улыбнулась, глядя на них: они были влюбленными по уши девушками, скрывающими свои чувства, но хеджу и чэвон знали всю ситуацию со своих сторон. те неспешно кружились в ритм песне, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и смогли даже прижаться лбом ко лбу. суен вздрогнула, носом коснулась кончика чоновского, а затем мягко улыбнулась, игнорируя окружающих их ребят, которые тоже танцевали и не обращали внимания на присутствующих. у сон внутри что-то резко сжалось, рука сама потянулась к чэвон, и она обхватила ее ладонь, переплела их пальцы. чэвон не знала, что делать и что говорить, потому просто уставилась на хеджу, которая взглядом умоляла потанцевать с ней. чэ сама потащила джу на танцпол. она же нашла пустое место, где они могли это сделать. пак просто управляла всей ситуацией: руки хеджу уложила на талию, а свои расположила на ее плечах. она сама начала медленно покачиваться, и хеджу стала подстраиваться под ее темп, пытаясь успеть за ней. они сблизились, прижались друг к другу, и пак обвила руками шею сон, притягивая ее к себе. хеджу с ума сходила от запаха чэвон, громко и жадно вдыхала его, наслаждаясь им сполна. — чэвон... — достаточно громко произнесла сон, коснувшись чужой щеки носом. — твой запах... — нравится? — чэвон в ответ попыталась передразнить хеджу, но у нее это вышло настолько плохо, что она сама поняла, что наслаждалась запахом сон. — я этого и не скрываю, — сон чуть ли не простонала эту фразу, погружаясь полностью в танец и в чэвон, что находилась напротив и совсем близко. они, как и суен с джинсоль, отдавались этому чувственному танцу. чэвон поняла, что ее привязанность к хеджу являлась чем-то необъятным, таким, что она решила скрывать внутри себя. сон мучилась от собственных мыслей, вжималась носом в бледное плечо и трепетно губами отметины оставляла. по телу пак мурашки всякий раз бежали, и она никак не могла их усмирить. когда музыка закончилась, хеджу еще долгое время не желала отпускать чэвон, трогая ее блондинистые крашеные волосы, по которым она пальцами проходилась нежно-нежно, словно боясь сделать не то больно, не то просто неприятно. суен и джинсоль вернулись к столику, где находился поднос с фужерами с шампанским. за ним они не заметили ни хеджу с чэвон, ни хиджин с чонын. где же они? — может, решили проводить йерим и еджин домой? — предположила джинсоль, на что суен рукой махнула и покачала головой, мол, нет, вряд ли. — хиджин бы не пошла, а чонын, думаю, тоже не стала бы... тем более, уходить с вечеринки, — ха вздохнула, присела на диванчик, и к ним вернулась та самая сладкая парочка, слившаяся воедино на танцполе. хеджу несколько раз оступилась, пробурчала что-то про плохо уложенную плитку, и схватилась за чэвон, идущую впереди. пак не хотела смахивать все это на алкоголь, потому что сама несколько раз запнулась, пока возвращалась к их укромному местечку. — на тебе каблуки? — сон резко опустила взгляд вниз, на туфли джинсоль, черные и лакированные. их каблук был высоким, и потому хеджу засмеялась, не стесняясь этого. чон нахмурила брови. — а ты не видишь? — возмутилась джинсоль, прежде чем хеджу приобняла девушку за шею и уставилась прямо на суен, не понимающую, что происходило. — ты на них похожа на цаплю, — сон убрала руку, а джинсоль, слыша смех хеджу, поджала губы, развернулась и просто ушла, оставив их троих наедине. суен так и не поняла, что это сейчас было, но она сразу догнала, что нужно было бежать, как можно скорее идти за соль. — хеджу...! — чэвон нахмурила брови и вписала сильный подзатыльник хеджу, из-за которого та завыла и схватилась за голову. рука прилетела прямо в шишку, поставленную суен как-то на днях. джинсоль это обидело — и очень сильно. она всегда комплексовала по поводу своего внешнего вида, потому что не знала, как люди смотрели на нее. вот только суен всегда видела в ней нечто особенное, называемое идеалом. ха вышла на улицу. здесь уже было темно: солнце давно село, но фонари зажглись сразу же с наступлением сумерек. она осмотрелась по сторонам: ни хиджин, ни чонын, ни йерим с еджин нигде не было, в особенности она не видела джинсоль, которая шла по дороге в сторону своего дома. ей не пришло в голову ничего лучшего, чем пойти как раз туда. и суен чувствовала, что так и надо. — ну что? — сон прорычала, глядя на недовольную пак, которая готова была помчаться за джинсоль, но хеджу ее остановила, схватив за запястье. ха шла, оглядываясь время от времени. свет от фонарей неприятно падал ей на лицо, не давая всмотреться в дорогу перед собой. только потом, когда суен свернула в сторону дома чон, она заметила там ее и ускорила шаг, переходя вскоре на бег. она молниеносно сократила расстояние и притормозила перед девушкой, которая встала прямо под павловнией. взгляд джинсоль всегда был направлен куда-то в сторону, потому что она любила рассматривать то, что ее окружало: людей около себя, голубое или пасмурное небо, скосившиеся домишки и покачивающиеся от ветра деревья. чон была интересным человеком в этом плане, и суен хотелось ее изучать, узнавать, анализировать. ей хотелось всего и даже больше, ее сердце это понимало и всякий раз удары пропускало, сильно кололо и тяжесть на себя брало, как огромную ответственность за чувства, испытываемые к ней. ха прокашлялась в свой кулак, а затем прижалась бедрами к забору под самым деревом. его листья приятно прикрывали небо, и она протянула к ним руку, хватаясь за один цветочек. джинсоль молчала, держала руку на калитке и слушала доносящиеся издалека стрекотание сверчков и кваканье лягушек. ветер легонько пускал порывы, и суен приходилось держать свою восьмиуголку, прижимать ее к своей голове. чон видела это и слабо улыбалась — так, чтобы суен не заметила. вскоре ха заговорила: — ветер такой... холодный. тебе не холодно? — она взгляд перевела на джинсоль, чьи руки изредка подрагивали от свежести воздуха. суен совсем тихо цыкнула, подошла к чон и крепко обняла ее. тело у ха горячее, наполненное любовью и счастьем, которым ей хотелось бы поделиться с джинсоль, такой неприступной и сухой, но изредка уступавшей своим чувствам. ее руки совсем аккуратно легли на плечи суен, и ха крепко прижала девушку к себе. по телу чон дрожь прошлась, заставляя ее вздохнуть. джинсоль не могла не прижаться к суен. не могла сейчас правильно среагировать, поэтому она поддалась такому огромному соблазну: вдохнула грубоватый запах ха, слившийся с яблочным гелем для душа и потом. казалось бы, ужасное сочетание запахов, но чон понимала, что именно ей он нравился, как ничто другое. какое-то время они молчали, стояли, прильнув друг к другу, и суен даже слегка прижала джинсоль к калитке, отогревая ее как можно скорее. сердцебиение чон участилось, и щеки ее залились пунцовой краской, которую ха видеть не нужно было. — прости, пожалуйста, — совсем тихо прошептала суен на ухо джинсоль и невесомо коснулась губами места под ее ухом, повела дорожку поцелуев к острой линии ее челюсти и там же остановилась, замявшись. чон почему-то голову назад отбросила и взглянула на цветы павловнии, цветущей над ними. — за что? — она не то мурчала, не то бурчала, но ха склонялась к первому варианту. она знала, как можно было задобрить джинсоль, этим и пользовалась, руками сжимая чувствительную талию, пальцами нежно проводя по голой коже. — за хеджу. просто... иногда она говорит вещи, которые никто не должен слышать. по крайней мере, мне так кажется, — суен стушевалась, испытывая сильнейший стыд, потому что хеджу была ее близкой подругой, из-за чего видеть ее нехорошие поступки по отношению к другим было немного непростительно. — не ты должна извиняться, а хеджу, — джинсоль кончиками пальцев дотронулась лица суен, и та, ощутив теплое прикосновение, вздрогнула. суен чувствовала себя немного неловко, но джинсоль это понимала, поэтому прижалась своим лбом к ее лбу и глаза прикрыла, вводя ха в ступор. казалось бы, такая сильная и независимая девушка, которая могла хеджу перебросить через бедро и уложить на землю лицом, которая умела водить трактор и владела косой, сейчас смущалась женских пальцев на своем лице и теле. одна рука чон лежала на ее щеке, а вторая на плече, теребя лямку джинсового комбинезона. вскоре суен тоже прикрыла глаза, и они стояли, наслаждаясь компанией друг друга, при этом ощущая тяжелое дыхание на губах друг друга. ха приоткрыла свои и приблизилась к лицу джинсоль, еле ощутимо и даже невесомо коснулась уголка ее губ, как бы извиняясь за эту неприятную ситуацию. вот только суен совсем не знала того, что джинсоль и не злилась вовсе. пришло время оставить их вдвоем наслаждаться тем, что они сейчас имели: тишину, покой и уединение. но что насчет чонын и хиджин? куда же делись они? а они гуляли у реки, держась за руки. хиджин сама повела туда чонын, схватив ее за запястье, а затем уже и за маленькую ладонь, которую крепко сжала, сразу же ослабляя хватку. она боялась сделать больно, как-то навредить и принести ей какие-то неудобства. — слушай, хиджин, — чонын отозвала хиджин и взглянула на нее с теплой улыбкой глазами, полными интереса. — а почему ты решила позвать именно меня на эту вечеринку? — хороший вопрос, — чон поправила очки и засмеялась, беря в руку камень, который кинула в реку. он улетел куда-то в самую ее середину, и хиджин усмехнулась, гордо приподняв голову вверх, как самый настоящий победитель. — так почему? — ким встала на берегу близ воды и замерла, глядя куда-то вдаль. чон наслаждалась компанией чонын: с ней было весело, было о чем поговорить, несмотря на то, что она казалась ей замкнутой и ужасно закрытой девушкой. но это было не так. ким с каждым шагом раскрывалась ей все больше и больше, и хиджин раскрывалась ей в ответ. все было как в сказке, и чон хотелось бы, чтоб это никогда не кончалось. — потому что мое сердце выбрало тебя, чонын. как думаешь, хорошая причина для этого? — хиджин пнула ногами камни, потом остановилась у края берега и присела на корточки, наблюдая за тем, как вода медленно убегала куда-то в сторону, а по течению на ее поверхности плавали палки и листочки, опавшие с деревьев. ким стушевалась и ярко улыбнулась. для нее это был наивысший комплимент, особенно от хиджин. деревья шелестели, и чон часто на них обращала внимание, поднимала голову, осматривала ближайшие кустарники и тянула руку в сторону рогоза, пытаясь не то за него схватиться, не то просто прикоснуться. — а знаешь... почему я согласилась? — чонын вновь задала вопрос и взглянула на хиджин, которая поднялась с корточек и расстегнула дополнительно пуговицу на своей рубашке. интерес внутри нее бурлил сильнее, чем вода во время шторма. но чонын не отвечала, а ждала ответа хиджин. — почему же? — чон улыбнулась, смотря на то, как ким к ней развернулась и руки протянула, уложила их на ее плечи и легонько сжала, постепенно начав их сминать, делая массаж. — потому что... — начала было чонын, как ветер, подувший слишком сильно и появившийся совсем внезапно, заглушил ее слова. хиджин прижала ким к себе, руку уложила на ее макушку, чтобы платок с ее головы не улетел. тогда же чонын поняла: ее сердце выбрало правильного человека, и с каждой минутой, проведенной вместе с чон, ким осознавала это все больше и больше. ими было решено уходить отсюда и продолжить прогулку уже у мостика, который находился за пару метров от реки. он соединял правый и левый берега. на правом берегу как раз и находилась их деревня, все дома и даже озеро, а на левом — дубовый лес, отделяющий болото и другую деревню. железо неприятно скрипело под их ногами, и девушки засмеялись, переглядываясь. хиджин оперлась сразу же на крепкую ограду, слегка выглянула из-за нее и схватилась за очки, готовящиеся упасть. — только не это... — чон, испугавшись, сняла свои очки и положила их в карман своих брюк. теперь она не видела ровным счетом ничего, только чонын, к которой слишком сильно приблизилась и которой взглянула прямо в глаза, прищурившись. ким заулыбалась и даже прыснула себе в кулачок, убирая за ушко хиджин выбившиеся прядки. — разве ты видишь меня? крот, — чонын негромко засмеялась и ладонями обхватила маленькое лицо хиджин. ее глазки-бусинки сверкали от лунного света, и ким видела в них целую вселенную (или же себя?). — немного, — как-то грустно ответила ей хиджин, и ким, услышав печаль в голосе, сразу же начала поглаживать ее щеки пальцами, а после коснулась своими губами лба чон. она замерла, удивленно распахнув глаза. замерла — и больше не говорила ни слова, пока чонын смущенно улыбалась и прижималась как можно ближе к хиджин. вдалеке их идиллию уже давно пытались нарушить. еджин и йерим сидели недалеко, в кустах, посматривали на хиджин и чонын, и йерим, обиженная тем, что, во-первых, их выгнали с этой вечеринки, а во-вторых, тем, что чонын мило проводила время с хиджин, локти кусала и рычала. еджин ее не понимала: всем уже давно было понятно, что хиджин не влюблена в йерим в ответ, но сама девочка того принять не могла. — и что делать тогда будем? — еджин смотрела на йерим, прижавшую к себе колени. у той в голове особо мыслей не было, потому что злость все больше и больше поглощала ее, и она уже не могла с нею бороться. вскоре младшая из сестер встала, вышла из-за кустов и начала раздеваться. — ты чего делаешь? — хочу искупаться, — фыркнула йерим. еджин поднялась с места, завороженная не то состоянием своей подруги, не то тем, с какой же злобой она снимала с себя рубашку, а затем и юбку. — холодно же, — еджин попыталась остановить йерим, схватив ту за запястье, но она резко вырвала свою руку и нахмурила брови. место, где они сидели, было почти что на уровне моста, а вода находилась куда ниже. она ближе к ночи успокоилась: громко не журчала и совсем тихо плыла в том направлении, в котором ей надо. йерим прикрылась ладонями и, разбежавшись, прыгнула прямо в воду. еджин наблюдала за ней с ужасом, но, услышав звонкий смех своей подруги, смогла расслабиться. ей тоже пришлось быстро раздеться и плюхнуться в воду бомбочкой, что не могли не заметить хиджин с чонын, в которых брызнула вода. чон успела отойти, но когда она схватила ким и прижала ту к себе, то не рассчитала того, что вода так или иначе успела бы дойти до ее сарафана. йерим улыбнулась, видя то, насколько хороша оказалась ее работа. — ты совсем сырая? емае... аргх... подожди... — хиджин нахмурилась и присела на одно колено, стала осматривать подол сарафана чонын, а затем приняла определенное для себя решение. чон стала расстегивать пуговицы на своей рубашке под пристальным взглядом удивленной чонын. щеки ее начали рдеть уже тогда, когда она заметила выпирающие ключицы с россыпью родинок на коже. затем она увидела спортивный топ, который прикрывал все самое сокровенное, а еще ниже приметила ребра и кубики пресса, хорошо заметные в темноте. щеки не просто краснели, они уже пылали, и чонын отвела свой смущенный взгляд куда-то в сторону. хиджин скинула со своих плеч ткань, у ким ноги подкосились, она рукой оперлась на ограждение и томно выдохнула. чон не понимала такой реакции, но где-то внутри нее все бурлило и пылало, потому что видеть такой ответ на свое тело она никак не ожидала. ткань оказалась на плечах чонын, и хиджин повела девушку в сторону берега, где их ждало нечто, испортившее их день. йерим и еджин выбрались из воды. по их телам бегал холодок, а по телу йерим еще и приятное чувство удовлетворения. не то чтобы она не была рада за свою сестру, просто ей бы хотелось оказаться на ее месте прямо сейчас, почувствовать руки хиджин на своем лице и даже губы на виске. вот только получала это все именно чонын, к которой чон питала ярый интерес. — а вот и мы! — йерим встала на пути перед чонын и поставила руки в боки, раздвинув на ширине плеч свои ноги. ким удивленно взглянула на младшую сестру, сняла с себя рубашку и отдала ее как можно скорее в руки хиджин, не менее удивленной такому резкому появлению девочки. — йерим? что ты тут делаешь? — чонын с недоверием взглянула на сестру, одетую в нижнее белье, мокрое насквозь. хиджин хихикнула куда-то в сторону и достала очки из кармана, быстренько их надевая на свою переносицу. — гуляю, — в ответ профырчала йерим, а хиджин все же накинула на оголенные плечи чонын свою теплую рубашку, которая грела ее и приятно пахла какими-то цветочными духами. — нам нужно идти, чонын. давай я провожу тебя до дома, — хиджин с хитрой ухмылкой схватила ким под локоть и вместе с ней ушла куда-то в сторону кустов, через которые они проникли уже на дорогу, ведущую прямиком к их участкам. йерим топнула ногой и обессиленно села на корточки, прикрыв своими руками лицо. еджин была не в силах ей помочь, но оказать поддержку еще как могла, поэтому опустилась рядом с ней и приобняла холодными дрожащими руками. она держала рубашку йерим, ее она накинула на плечи подруги и потрепала ее по мокрым насквозь волосам. — пойдем, все еще наладится, — еджин ярко улыбнулась шмыгающей йерим, и благодаря этим словам та смогла подняться, одеться и идти в сторону своего же дома, только другой дорогой, чтобы не столкнуться с хиджин и чонын лицом к лицу. хиджин не особо была рада этой встрече, потому что ее отношение к йерим колебалось от "я тебя люблю, но как сестру" до "ты меня раздражаешь, не попадайся мне на глаза". между чонын и хиджин повисло странное напряжение, и, чтобы от него избавиться, ким схватила чон за руку и переплела их пальцы, лишь бы вторая расслабилась, не чувствовала странной тяжести в своем сердце. хиджин моментально успокоилась, даже стала от себя назойливых комаров отгонять, махать рукой. они прошли мимо той самой павловнии, на которую внимание обратила чонын, улыбнувшись. под ней уже не было ни джинсоль, ни суен, а свет в чоновском доме стабильно горел и менялся (кто-то наверняка телевизор смотрел). хиджин, на самом-то деле, не знала, куда делись хеджу с чэвон, суен и джинсоль, но и в голове эти мысли она задерживать не стала, только хмыкнула. им повезло в том плане, что их дома находились буквально рядом и их разделяла всего лишь трехметровая дорога да две калитки. хиджин остановилась первая, взглянула на окно, за которым свет тускло горел, а затем нежно улыбнулась, поправляя свои очки. — вот и пришло время... расставаться, чонын, — у чон даже голос задрожал. она так сильно не хотела прощаться с ким, что боялась смотреть на нее. в горле ком стоял. но разве это не временно? они увидятся снова, верно? — хи, ну ты чего? — только ким видела в этом сильном человеке слишком сентиментальную и чувственную личность, которая открывалась ей все больше и больше, и чонын обвила руками ее шею, крепко прижав девушку к себе. хиджин не было холодно, хотя она чувствовала, как дрожь гуляла по ее телу вместе с мурашками за руку. — я буду скучать, — прошептала хиджин и обняла чонын в ответ. они стояли так недолго, ведь вскоре ким первая оторвалась от чужого тела, готовая уже отдать хиджин ее рубашку, но чон ее остановила, сказав, что пусть уж лучше она будет у чонын, чем останется лежать без дела. чонын кивнула и привстала немного на носочки, схватила очки хиджин за мост оправы и приподняла их, с яркой улыбкой глядя в янтарные глаза чон. — что ты делаешь? — чон с удивлением смотрела на чонын, а после почувствовала, как та приблизилась к ней и трепетно чмокнула в больную переносицу, затем — в нос, а после — в губы. лицо хиджин все покраснело, а глаза распахнулись настолько широко, что чонын засмеялась, видя такого удивленного кролика перед собой. она стояла в ступоре, смотрела на чонын, пальцы даже подняла и ими коснулась своих губ, мягко их погладила и нервно сглотнула. что сейчас произошло? чон таяла. с каждой минутой ей все больше и больше хотелось упасть, ведь ноги неимоверно подкашивались, сердце упало в пятки и там валялось, не желая подниматься и возвращаться обратно. чонын шагнула ко двору под свой же смех, похожий на звон колокольчиков. хиджин хотела было возмутиться, пока ее щеки пылали, но она не успела этого сделать, потому что чонын, попрощавшись с ней, прошла за калитку и закрыла ее за собой, после отворив дверь в дом. внутри уже было тихо, стояли туфельки йерим где-то у полочки, и ким прижалась спиной к стене, снимая со своей головы платок. ее желание — это снять его перед хиджин, показать ей свои волосы, не боясь получить осуждения или того же восхищения. чон не хотелось возвращаться домой, но под звонкий смех своей возлюбленной, который остался у нее в голове, ей пришлось, окрыленной, подойти к своей калитке. такой длинный и интересный день навсегда запомнился хиджин как день, когда она почувствовала себя по-настоящему счастливой.