***
Задание выполнено, враг перехвачен и отправлен на допрос, а остальные члены группы арестованы. Собственно, и рабочая неделя подходит к концу. Дазай и Ацуши идут по направлению к первому домой, тот любезно приглашает своего ученика на чай. Они всю неделю особо не разговаривали, поэтому хочется просто посидеть наедине. Дождь по прежнему барабанит по лужам, постукивает по крышам домов, по подоконникам и оконным стёклами. Уже насквозь мокрые парни бредут по переулкам вечерней Йокогамы. Фонари заботливо освещают дорогу, отражаясь на мокром асфальте. По пути они заходят в пекарню с заманчивой вывеской, потому что, конечно же, дома у Дазая к чаю ничего нет, только какое-то прошлогоднее печенье, которое бывший мафиози не переносит. Осаму любит дождливую, пасмурную погоду, запах мокрого асфальта, сырость и слякоть — все это отзывается чем-то приятным и успокаивающим для него. А вот у его напарника дождь, да и в целом такая погода, явно не вызывают такого умиротворения. Он уже не в первый раз матерится себе под нос, когда снова наступает в лужу или чуть ли не падает на мокрой дороге, чем смешит Дазая. Но стоит отметить, он сразу реагирует и подхватывает его, если Ацуши начинает падать, а только потом они вместе могут с этого посмеяться. Вообще, в целом Ацуши забавный. Он по-своему невин и неуклюж, но тем не менее с того момента, когда он начал работать в ВДА, в нем стал формироваться стержень. Он встречаеься с разными людьми, и каждый из них вносит какой-либо вклад в его становление самостоятельным и сильным человеком. Дазай это отметил для себя ещё давно, как с каждым днем, хоть и незаметно, но Ацуши становится выносливее, смелее, а главное увереннее в себе.***
Наконец-то знакомые двери квартиры Осаму, нет этого мерзкого моросящего дождя и холода. Ацуши уже с ног валится, но если выбрать между сном и «посиделками» с Дазаем, он выбирает второе. Парни проходят в прихожую, тут же вешают мокрую верную одежду на плечики. Они остаются во влажных рубашках, сквозь которые просвечиваются очертания рельефа тела. Дазай старается особо не пялиться на это, но ещё раз убеждается, как же на Ацуши хорошо сидят рубашки (особенно мокрые). С волос стекают капли воды, оставляя следы на лице и той самой рубашке. Параллельно беловолосый разувается и спускает с шеи галстук, до чего соблазняюще это выглядит. Хочется просто взять его здесь и сейчас, ничего не говоря, но здравый смысл Дазая все-таки останавливает. — Да ты насквозь промок! — Как и Вы, — застенчиво улыбается тигр. — Не хочешь принять горячий душ, дабы не заболеть, а я пока нам чаю заварю? — Да пожалуй. А Вы сами не боитесь простудиться? У Вас вон, — он указывает взглядом на шею, — Даже бинты полностью мокрые. — Я схожу в душ после тебя, иммунитет у меня должен выдержать десять минут, пока ванна будет занята. — Как скажете. Дазай вручает Ацуши сухие штаны и футболку, ту самую, в которой он ночевал тут в прошлый раз, и останется в этот. И так понятно, что когда тебя приглашают на чай в десять вечера, то домой сегодня ты не пойдешь. Сам же шатен надевает домашние штаны и кофту и направляется развешивать промокшую одежду на сушку. На кухне возле открытого шкафчика с чаем и другими растворимыми напитками приходится порыться в собственных воспоминаниях, дабы понять, какой чай заваривать. Коллекция различных пакетиков с ароматными травами правда впечатляющая. — Так, ну на сколько я помню, Ацуши всегда заказывал в кафе на обеде зеленый чай с мятой. Где-то он тут был, — доставая с полки по порядку разные вкусы, бормочет Осаму, — А, вот! Спустя ещё минут пять на столе уже стоит чайник с заваркой и две, пока пустые, кружки. А, ну и конечно же булочки из местной пекарни. К этому времени Ацуши выходит из ванной комнаты. Горячий душ и правда приводит его в чувства. Сразу после Накаджимы в ванну направляется и Дазай, бросает, уже закрывая дверь: «Можешь не дожидаться меня и кушать». Ацуши так делать не собирается, все-таки ужинать в компании гораздо приятнее и даже вкуснее. И вот они уже сидят за столом в сухой тёплой одежде, отпивая по небольшим глоточком только что разлитый чай. Они болтают обо всем, что произошло за последнюю неделю. Начиная от работы, заканчивая тем, что кофе с утра получился невкусным. Разговаривать так легко, и при том ни на секунду не становится скучно. Будто они старые приятели, которые не виделись пару лет. Атмосфера уюта заполняет все пространство в этой маленькой квартире. Они бы сидели тут ещё несколько часов, но только Ацуши был настолько вымотан, что уже чуть не засыпает прям за столом. Поэтому Дазай любезно предлагает пойти спать, благо кровать позволяет поместиться вдвоём. Так они и делают. Чтобы Ацуши точно не заболел, Осаму приносит ему таблетку для профилактики от вирусов и большой тёплый плед. За себя он особо не переживает, вроде иммунитет у него действительно крепкий. Потому горячего душа и чая должно быть более чем достаточно.***
Шторы на окнах не сильно спасают от света, который так и норовит проникнуть в спальню. Дождь идет всю ночь и лишь к восьми утра перестает барабанить по подоконнику. На утро даже солнце начинает промелькивать через тучи, а те, видимо, уходить не собираются. Уже ближе к одиннадцати утра просыпается Ацуши, и на удивление, даже раньше Дазая. Будить его не хочется совсем, во-первых, он не достает своими подколами, да и в целом молчит, а во-вторых, эта картина выглядит слишком мило. Растрепанные каштановые волосы небрежно лежат на лице. Руками Осаму обвивает подушку и зарывается в неё носом. На тонкой шее чуть приспустились бинты. Раньше эта часть тела казалась такой интимной, хотя она и сейчас такой остаётся, но все же, теперь доступна для глаз Ацуши. Это словно знак доверия. А ещё Дазай спит с чуть приоткрытым ртом, это смотрится забавно, словно сейчас он настолько беззащитен, но невредим. Любопытные глаза тигра внимательно разглядывают лицо напротив. — Долго так пялится будешь? — раздается чуть хриплый и сонный голос. Осаму сразу чувствует, как Ацуши просыпается по его резкому движению и учащенному дыханию. Не зря же Дазай был вторым человеком в мафии, сон у него очень чуткий. — И Вам доброе утро, — чуть испуганно отвечает Ацуши. — Прошу на «ты», мы же не на работе, — только сейчас он приоткрывает свои карие глаза и слегка улыбается. — А, да, конечно. Для себя Дазай отмечает, что его даже заводит, когда его слушаются. Хотя тут была простая просьба, но тот, к кому она была обращена, так послушно соглашается… — Чем сегодня займёмся? — зевая, интересуется Осаму. — Даже не знаю, у меня никаких планов. — О, давай вечером приготовим глийнтвейн? На улице такая прохладная погода, а это отличный способ согреться, — Дазаю на ходу приходят разные мысли в голову, как провести этот день, — А ещё мы можем посмотреть потом какой-нибудь фильм. Что думаешь? — Звучит здорово, я согласен, — шатен явно умеет воодушевлять так, что Накаджиму заинтересовало это предложение с первых слов. — Тогда пошли в магазин за продуктами для напитка, да и поесть бы не мешало что-нибудь приготовить. Ацуши лениво падает обратно на подушку и закрывает глаза рукой, театрально изображая максимальное нежелание куда-либо идти. — Только не это, я так не хочу вставать. Дазай ставит руку возле головы парня и наклоняется к нему. — Я тоже, но тогда все планы пойдут коту под хвост, — когда Ацуши открывает глаза, и хочет что-то ответить, то ему уже затыкают рот поцелуем. Таким нежным, аккуратным, и до дрожи приятным. Когда же их губы расцепляются, то Осаму ласково глядит на разноцветные глаза напротив, и вставая с постели, говорит: — Всё, пошли уже. Делать нечего, приходится пойти умываться вслед за Дазаем. Делить одно небольшое зеркало и раковину, честно говоря, неудобно. Но с утра это не сильно волнует. Одежда за ночь высохла, поэтому Ацуши идет в том же, в чем и пришёл вчера. Иначе пришлось бы брать что-то из вещей Дазая. На улице было по-прежнему сыро и прохладно, пришлось также накинуть пальто. И вот, спустя десять минут они уже не спеша идут по направлению к магазину.***
— Так, там в рецепте столько замудренных слов, по типу «кардамона». Вот ты знаешь что это? Ацуши смотрит с некоторым пренебрежением. — Это приправа такая, ты разве не в курсе? — В первый раз слышу. — Ну, кстати, можно и без неё обойтись. А я так понимаю, ты и понятия не имеешь, как готовить? — Естественно, — смеется Осаму. Накаджима делает глубокий вдох и, кивая головой, отворачивается. — Ладно, что там еще необходимо? — Вино, апельсины, имбирь.***
— Фух, и почему я тащил оба пакета, Дазай? — вкладывая продукты на стол, спрашивает Ацуши. — Ну ты же сильный, нет? — Осаму медленно подходит и прищуривается, — Или ты устал? Если так, то я ужасный наставник, раз мой ученик устал носить два пакета с продуктами, какой кошмар… — тот даже изображает грустную физиономию. В ответ он получает лишь цокающий звук языка и закатанные глаза собеседника. — Я переоденусь и вернусь, разбери пока пакеты. Дазай-то пошёл в магазин в домашних вещах, а Ацуши как-то неудобно было пачкать чужую одежду. — Так, я здесь, есть какой-то фартук? Дазай! — заходя на кухну, он сначала не обращает внимание, что Осаму уже опусташает бутылку вина. — Да я лишь пробую, вдруг невкусное, а это очень важный ингредиент. — Ты это вино каждый раз берешь, что там можно пробовать.? — вздыхает Ацуши. Заливаясь смехом, Дазай подходит уже с фартуком к тигру и целует в макушку. — Держи. — Спасибо, — надевая какой-то чёрный фартук, добавляет парень. Как и предполагалось, готовит в основном Ацуши, а Дазай лишь подаёт посуду и стоит рядом, наблюдая за Накаджимой, облокотившись рукой о стол. — Мне нужна кастрюля и стакан воды, — остведомляет Ацуши. — Вот, — Осаму роется в ящиках и находит кастрюлю, а после набирает воды. Ацуши смешивает все специи, заливает водой и ставит их закипать. Спустя пару минут уже можно снимать с плиты и сливать. — Нарежь пока апельсин, только аккуратно, чтобы случайно не надрезать свою руку, — обращается к Дазаю, — А я добавлю вино и сахар. — Как скажешь, Ацуши. Дазая занимает процесс наблюдения за его учеником, как тот ловко переливает и смешивает ингредиенты между собой. Параллельно контролируя и самого Осаму, видимо, он относится к обычной готовке ответственнее, чем к миссиям. За этими размышлениями Дазай не замечает, как уже нарезал весь апельсин и просто стоит не отводя глаз от тела Ацуши. Когда же наконец Накаджима обращает на него свой взгляд, то замечает особенно хитрый прищур этих карих глаз, но не стал зацикливать на этом внимание. — О, ты уже все, отлично, — напиток почти готов, дальше нужно лишь помешивать минут десять и добавлять корицу, либо что-то ещё по вкусу. Когда глинтвейн окончательно готов, Дазай достает красивые прозрачные стаканы и помогает Ацуши аккуратно разлить напиток. Пахнет очень пряно — корицей, алкоголем и нотками цитрусов. Для закуски они делают пару видов бутербродов. Атмосфера чем-то напоминает рождественскую. Юноши направляются со всеми вкусностями в комнату смотреть фильмы и просто лежать в кровати — идеальный выходной.***
Проходит несколько часов деградирования в постели за просмотром каких-то комедий и одного фильма ужасов. Сейчас уже на фильм, который идет фоном, все равно, они болтают о своём, наплевав на сюжет. Распитие глинтвейна дает о себе знать, так как там не по стаканчику на каждого, а на целую компанию. Поэтому и мозг автоматически перестает отвечать за то, что говорит язык. Дазай в отличии от Ацуши умеет пить. Он знает, что и в каких количествах в себя вливать, чтобы держать ситуацию под контролем, чтобы разум его соображал как надо, дабы не ляпнуть лишнего. А вот Ацуши пить не умеет совсем. Его разносит ещё с первого стакана, в конце концов, организм не привыкший к алкоголю, как у Дазая, который выпивает с подросткового возраста. Так вот поэтому Накаджима болтает о чем хотел, а Осаму отличный собеседник и внимательно слушает. Но, как никак, Ацуши отдает себе отчёт о своих действиях, не совсем точно, но отдает. — Дазай, все же ответь, мы встречаемся? — хочет уточнить он, так как до этого момента это не обговаривалось, но ведут они себя как парочка. — Если тебя устраивает статус моего партнёра, то да, — с ухмылкой отвечает он. — Это же просто замечательно, я люблю тебя, — следом после этих слов, Ацуши тянется к собеседнику для поцелуя. Почему-то именно под действием алкоголя Ацуши становится максимально тактильным и начинает сам проявлять инициативу к ласкам. Хотя в здравом уме он будто стесняется всего связанного с близостью. Дазай, не расцепляя их поцелуй, притягивает Ацуши, усаживая к себе на бедра. Довольный этим, Накаджима обхватывает руками шею, пытаясь быть максимально близко к Осаму. Тот же тем временем ощупывает тело Ацуши под футболкой, постепенно поднимаясь все выше к груди. Его тонкие, но твёрдые пальцы медленно водят по торсу, повторяя очертания изгибов на этом нежном теле. Тигр уже начинает издавать томные вздохи и намёки на стоны. Наконец, они разрывают их влажный поцелуй, тут же Ацуши полностью сдергивает с себя футболку и кидает куда-то к чертям за кровать. А кареглазый с удовлетворением улыбается и обводит языком собственные губы. После того, как Ацуши остается в одном белье, Дазай резко опрокидывает его на кровать, нависая над этим телом, от которого веет жаром, гелем для душа и чем-то ещё чарующим. Он прислоняется к шее, спускаясь все ниже к ключицам, оставляя дорожку из горячих следов. Дазай чуть прикусывает кожу, пульсирующую от ощущений, а после следом целует. Тем временем его кончики пальцев аккуратно поглаживают рёбра парня. Ацуши весь выгибается под прикосновениями чужого рта и чуть ли не кричит, когда шатен снова «случайно» задевает коленом его член. Осаму по-прежнему остается полностью одетым, а это надо срочно исправлять. Ацуши приподнимает с себя Дазая и тянет за футболку вверх, тот же сам снимает её с себя. Сейчас плевать на эти вещи, они уже лежат вокруг всей кровати. Собственно, следом за футболкой должны отправится штаны, но Дазай аккуратно убирает руки Ацуши с завязок, давая понять, что их прелюдиям ещё не пришел конец. Хотя в его голове уже отчётливо вырисовались картинки, как до потери пульса он выебет Ацуши. Но нельзя действовать резко. Дазай удивлён такому эксцентричному поведению Ацуши, который всегда ведёт себя сдержанно и неуверенно. Тигр буквально тает под Осаму, с каждой секундой переходя на более жалобные стоны, дабы они уже сняли напряжение. А бинтованный в свою очередь никуда не торопится, а наоборот, играет с телом под собой, жадно исследуя каждый сантиметр. И наконец, спустя несколько мучительных минут, которые тянулись вечность, Осаму, страстно поцеловав парня уже в губы, наклоняется к тумбочке, доставая смазку и презервативы. Он стягивает с Ацуши белье, проводя несколько раз пальчиками по уже каменному стояку, на что в ответ получает чуть ли не плачущие стоны. Дазай выдавливает большое количество смазки, чтоб наверняка не было больно, параллельно уточняя: — Ацуши, скажи мне, ты точно хочешь продолжить? Все в порядке? Переведя взгляд с рук Дазая обратно на его лицо, он заглядывает ему прямо в глаза: — Осаму, — в первый раз обращается по имени. — М-м? — Давай уже просто потрахаемся. — Ни слова больше, — не сумев сдержать смех, произносит Осаму, переходя на шёпот. Он аккуратно подставляет пальцы к отверстию и начинает вводить один, услышав громкий, но все ещё сдержанный, стон. Ацуши закрывает рот ладонью, закусывая собственный палец от новых ощущений. Дазай очень медленно растягивает его, поочерёдно добавляя пальцы, пока три уже спокойно не входят. Накаджима иногда шипит или матерится под ним, но останавливаться не просит. Второй рукой он ласкает живот парня, помогая расслабиться, и все время интересуется, все ли в порядке. — Можешь не сдерживаться и стонать так, чтоб тебе все соседи слышали, — лукаво напоминает Дазай. — Хорошо, Оса-аму, — отвечает Ацуши, убирая руку от лица. Как же чертовски приятно, можно кончить от одних только ласк этих умелых пальцев. Спустя пару минут он уже не выдерживает жар возбуждения и чуть не кричит, — Пожалуйста, давай не пальцами, я так долго не продержусь. — Не могу, я все ещё в брюках, — хмыкает Дазай, отстраняясь. А сам уже до скрипа зубов хочет войти во всю длину. — Да чтоб тебя, — после этих слов Ацуши немедленно привстаеь и буквально сдергивает штаны вместе с бельём. Кажется, так сильно Дазая не хотела ещё ни одна девушка, думает он про себя и самодовольно натягивает презерватив, кладя Накаджиму обратно на спину. В следующий момент, ещё раз взглянув в разноцветные, немного прикрытые глаза, входит, пока на половину, давая время привыкнуть. Постепенно наращивая темп и уже не особо осторожно, как в самом начале, толкается дальше в чужое тело под ним. Ацуши же переходит на самые желанные для Дазая стоны. Громко, без всякого стеснения по комнате разлетается имя шатена. Тот придерживает за ноги тигра и от удовольствия, от того, как узко было внутри, закусывает губу. Белоснежные волосы на лбу уже давно намокли, дыхание сбилось, а возбуждение все новыми волнами разливается по коже от каждого толчка внутри. Кажется, эта шаткая кровать скоро совсем пойдёт ходуном. Когда тело начинает затекать в одном и том же положении, Ацуши сам проявил инициативу быть сверху, а Дазай нисколько не против. Для удобства он упирается руками в ключицы, являющиеся очень чувствительной зоной Дазая, о чем Ацуши узнал пару недель назад. От наплывающего чувства наслаждения хочется, чтобы это никогда не закончилось. Но в один прекрасный момент о себе решает кое-кто напомнить. На тумбочке вибрирует телефон Дазая, и высвечивается номер Куникиды. Осаму, посмотрев кто звонит, лишь ставит на беззвучный и кидает телефон обратно, не отрываясь от процесса. Но смартфон продолжает мигать ещё несколько раз. — Может… Ах… Возьмешь? Вдруг что-то важное? — переживает Ацуши, хотя все-таки больше плевать. — Может Куникида пойдет нахуй? У меня… М-м… Законный выходной, — рычит где-то возле шеи Ацуши шатен. А спустя ещё некоторое время звонит телефон уже у Накаджимы, понятно, что это все тот же абонент. Но в данный момент уже действительно похуй. Они оба на пределе и вот-вот закончат. Хватает пару быстрых толчков и несложных движений рукой, и парни кончают почти одновременно, впиваясь в губы друг друга чуть ли не до боли. Так сильно хочется в этот момент чувствовать партнёра ещё ближе. Ацуши обессиленно ложится возле Дазая, переводя дыхание, и шумно глотает воздух. Так они лежат ещё несколько минут в тишине, а после первым её прерывает Осаму. — Как твои ощущения? — Замечательно… — устало отвечает Ацуши, — Чур, я первый в душ, А ещё надо Куникиде перезвонить. Дазай тянется к тумбочке за телефоном и для начала смотрит на время. — Всего восемь часов, — удивляется он. А после уже набираеь номер, и спустя пару гудков на него начиют орать, как обычно, в принципе. — И где тебя носит, Дазай?! — У меня вообще-то выходной. — Да плевать я хотел, у нас дело есть, быстро дуй в агентство. А да, Ацуши тоже это передай. — Обязательно, — не дожидаясь ответа, он кладет трубку, — Ацуши, давай быстрее, нам скоро надо быть в агентстве. — Сегодня? Боже, что уже случилось за этот день. — Ты хотел сказать, за то время, что мы трахались? — Типо того. — Без понятия, скоро узнаем.***
Спустя полчаса юноши сидят в такси по пути на работу. Внешний вид выдает усталость и помутненный рассудок. Хотя опьяняющий эффект от глинтвейна уже почти проходит. Когда они выходят из машины, дождь снова начинает неприятно моросить. И вот они заходят в кабинет, где их ждет Куникида и Рампо. Но последний больше занимается своими делами, нежели кого-то ждет, даже когда они заходят, Рампо продолжает «играть» с мармеладом. — Привет, Куникидушка, что хотел? — саркастично произносит Дазай, входя в кабинет. А следом за ним заходит и Ацуши. — Добрый вечер, — здоровается тигр. Они располагаются на диване напротив стола, за которым сидит Доппо. Ацуши старается не пересекаться взглядом с Куникидой. А вот Дазай наоборот сидит и глядит прямо ему в глаза, и через чур довольным он выглядит. — Скажи мне, шкет. Вот ладно этот придурок, а ты-то почему трубку не берёшь? Воздушно-капельным от Дазая передалось? А этот вообще что-то слишком довольным выглядит для человека, который соизволил прийти на работу. — Я не слышал, извините, — он поднимает голову, смотря куда-то в окно, и из-под воротника рубашки виднеются розово-бордовые следы, которые не может не заметить Куникида. — Конечно, не слышал он, — думает про себя Осаму и издает короткий смешок. — А у меня, — продолжая самодовольно улыбаться, говорит Дазай, — Просто сегодня хорошее настроение, что даже ты его не испортил. — А-а-а, ну оно и видно, — оценивающе рассматривая Ацуши, заявляет Доппо, — Извращенцы, — он, кажется, сам смущается и отводит глаза. В ответ Дазай лишь смеется с реакции его напарника. Все он понимает по их внешнему виду и настроению. Это Осаму и забавляет. — Так, что случилось?