Рассвет нового дня

Было холодно. Было безумно холодно. Джун Гиль никогда не думал, что можно настолько промерзнуть: стужа была везде - в каменных голых стенах, на которых оседали капли росы, чтобы потом медленно и тяжело сползти вниз, оставляя за собой грязные следы темно-серого цвета; в бетонном полу, покрытом тонким слоем изморози; в студентом воздухе, кинжалом вонзающимся в лёгкие при каждом вздохе; Жнецу казалось, что сырой тяжёлый холод проник в каждую клетку его тела, заморозив и превратив её в колючий лёд. Ощущения озяблости усиливались в онемевших от неподвижности руках и ногах. Но это было даже хорошо: отступала боль от синяков и отеков, а также от запястий, в которые врезались металлические браслеты наручников. Думать было тяжело, поэтому Джун Гиль сосредоточил все своё внимание на том, чтобы не терять сознание. По крайне мере, как можно дольше... - Не передумал? - насмешливый голос полноправного властителя этих мест разбил хрустальную тишину подземного царства. Жнец молча покачал головой. - Неужели нравится? -не унимался Ха Дэ Хэ. - Смотри, я хозяин радушный, все для гостей, не поскуплюсь. - Несомненно, - Джун Гиль нашел в себе силы поднять голову и усмехнуться. - Правда я рассчитывал на более... теплый прием. - А, ты об этом, - властелин Ада потрогал сырые стылые стены. - Ну, знаешь, каждому, что заслужил. Индивидуальный подход к каждому клиенту. А что, по-моему, вполне в твоём духе. Хотя можно кое-что добавить. Дэ Хэ щёлкнул пальцами, и за спиной пленника появился огненный хлыст, который со свистом рассек воздух и опустился на спину мужчины, заставляя того зажмуриться от удара и судорожно выдохнуть. - Так ты продолжаешь утверждать, что применил контракт жнеца и заставил Гу Рен избивать кибер-вредителей? - мягко проговорил господин Ха. - Но не рассчитал силу договора, поэтому пришёл за Гу Рен исправить свою ошибку? - Вы сами все слышали, - Джун Гиль обреченно прикрыл глаза. "Самое забавное", -устало подумал он: "это почти и не ложь". Сейчас он понимал, что в тот момент единственным его желанием было раздавить Гу Рен, уничтожить и ее, и этот дурацкий отдел, и саму мысль о пощаде и прощении для самоубийц. И пусть он прав сто тысяч раз, но всё, что произошло дальше - последствия его желания. В конце концов, он поступил непрофессионально, вмешавшись в работу другого отдела. - Слушай, парень, ну что ты творишь, а? - Дэ Хэ присел рядом с пленником на корточки и ласково похлопал его по по плечу. - Ну зачем тебе это? Кого ты защищаешь? Преступницу! Самоубийцу! Неужели ты и правда готов занять её место? Навсегда, между прочим. Хлыст со свистом снова опустился на спину Жнеца. На этот раз удар ощущался сильнее, потому что пришелся аккурат на свежую рану. Джин Гиль почувствовал, как рубашка в месте удара намокает от выступившей крови. "Навсегда" немного пугало. Что ж, господин Ха умел убеждать.... Но представить здесь Гу Рен - вот так стоящую на коленях на холодном бетоне, с заломленными за спиной руками, с висящим над ней огненным хлыстом.... Это было ещё страшнее. Она не ведала слёз боли, как бы сильно её не ранили во время облав на криминальные души. Она была самой стойкой из всех жнецов, которых он знал. При этом невероятно чуткой к тем, кто этого заслуживал. Она была его гордостью, его знаменем. Пока его не предала, конечно. И здесь бы она стояла, не проронив ни единой слезинки, молча закусив губу, всё такая же гордая и сильная, но без всякой надежды на пощаду или искупление. Так ли она провела века до того, как попала в "Фантасмагорию"? Жнец почувствовал, как ком подступает к горлу, но очередной удар огненного хлыста выдернул его из водоворота мыслей и эмоций. - Может ты, парень, влюбился ненароком, а? Ну серьезно, - Дэ Хэ расхохотался. - Суровый и непреклонный Пак Джун Гиль воспылал чувствами к порождению Ада, к трусливой грешнице, которая не сумела найти в себе силы, чтобы просто жить. Какое кино! Жаль, поп-корн не захватил. Ярость зашевелилась в душе Жнеца в ответ на оскорбительные предположения. Он здесь из-за своей собственной несдержанности. Абсолютно непростительной несдержанности. Если так подумать, то, когда фраза "Гу Рен покончила с собой" дошла до его сознания, им овладело ощущение предательства и обмана. Она оказалась одной из тех, кого он презирал больше всего. И то, что он потом сделал - было нарушение всех возможных правил "Фантасмагории". Он не должен был вмешиваться в деятельность ОЧС, он не должен был позволять эмоциям руководить им в рабочих вопросах. Да вообще в каких бы то бы ни было вопросах. Разве все произошедшее следом не было вопиющим нарушением баланса между миром живых и миром мертвых? И разве не этого эффекта он и добивался? Свести её с ума, заставить проиграть, признать поражение, навсегда избавиться даже от воспоминания об этом нелепом отделе и о ней... Стереть и выдохнуть. Пытаться уничтожить отдел, созданный самим Нефритовым Императором, нарушить правила и рабочий распорядок, который он ценил превыше всего - и все это из-за того, что её предательство и обман жгли душу? Насколько же некомпетентно! Джун Гиль усмехнулся: надо было попасть в Ад, чтобы начать думать. Хотя, наверное, Ад таким и создавался - отсутствие мирских забот и возможности закрыть свой разум текущими делами и грядущими планами освобождает слишком много места для правды. Мыслям негде зацепиться за обманчивые установки, а физическая боль срывает последнюю защиту с тающих на ветру оправданий. - Молчишь? - прервал затянувшуюся паузу Дэ Хэ. - До тебя не доходит? Ты серьезно хочешь пожертвовать собой? Ради кого? Думаешь, она теперь будет вспоминать тебя "с любовью и благодарностью в сердце"? Последние слова господин Ха, вскочив, театрально продекламировал в какой-то излишне патетической позе. - Ты забыл, наверное, - вкрадчиво продолжил он, - как она сбежала от тебя при первой возможности? Думаешь, ей было не в тягость постоянное общение с тобой? Думаешь, ты был ей не противен? Но Гу Рен - баба умная, ничего не скажешь. Хорошую стратегию выбрала - максимальная почтительность. Вроде как и дистанция, а вроде как и не обидно. И как только появилась возможность от тебя избавиться, тут же ей воспользовалась. Даже в известность тебя не поставила, хотела свалить по-тихому. Разве нет? Джун Гиль благословил хлыст, который снова прошёлся по его спине: так гримасу боли на лице можно было списать на удар, а не на эффект от слов. Справедливость! Жнец отчаянно цеплялся за то, что давало силы противостоять речи господина Ха. Руководитель Пак по праву гордился своей принципиальностью, справедливостью и беспристрастностью (а вот это в прошлом, похоже). И то, что наказание несет он - это правильно. Это ведь он, а не она, открыто нарушил правила "Фантасмагории". "Я делаю свою работу",- почему он тогда её не услышал? И, если посмотреть беспристрастно, её уход из его команды тоже не был против правил. Сотрудников постоянно переводили из одного отдела в другой, это не было чем-то выходящим из ряда вон. Почему он так отреагировал? Конечно же, она возглавляла подразделение сопровождения преступников, он во многом доверял ей и полагался на неё, верно? Она же не имела права покинуть пост? "Это был приказ, отданный директором мне много лет тому назад..." Приказ есть приказ... Он чувствовал, что его предали, но все действия Рён были согласно уставу. Тогда почему? Ответ был где-то рядом, но отчего-то упрямо ускользал от сознания. Ничего, у него будет время подумать. У него теперь полно свободного времени. Жнец поднял глаза на Ха Дэ Хэ. Должно быть, плененный, стоящий перед Ха Дэ Хэ на коленях, для владыки Ада он представлял жалкое зрелище: весь в синяках и ссадинах, рубашка на спине порвана от ударов, а кровь сочится из вздувшихся ран, лопающихся под повторными ударами хлыста. Но Джун Гиль нашёл в себе силы, чтобы с гордо поднятой головой выдержать насмешливый взгляд адского владыки. Как бы там ни было, он не собирался позволять кому-то безнаказанно высказываться о них с Гу Рен, даже самому сатане. - А что? Ревнуете? - голос Жнеца был немного хриплым, но больше ничего не выдавало смятения, которое царило в душе пленника. - Может, это вы, а не я одержимы этой женщиной? Вы-то её первый упустили. - А ты прав, - неожиданно весело согласился Дэ Хэ. - Какая она была... ммм.. Что толку мучать слабые гнилые души? Их стоны только скуку навевают. Вот Гу Рен... Гордая, сильная, истязать такую - одно удовольствие. Но ни разу, - он со злости ударил кулаком о ладонь, - ни разу мне не удалось заставить её умолять. Ни разу! Ни один стон не слетел с её губ! И сейчас, когда я мог наверстать упущенное, ты... - Дэ Хэ схватил пленника за волосы и прошипел ему практически в лицо: "Ты всё испортил". Не смотря на жуткий холод, не смотря на то, что он промерз каждой своей клеткой, Джун Гиль почувствовал, что леденеет от страха. Что здесь было уготовано его бывшей подчиненной? Той, которая так часто в бою прикрывала его спину. Той, которая безропотно выполняла всю работу, бесстрашно смотря в лицо самым опасным преступникам. Той, которая была рядом в минуты неудач, в погонях за сбежавшими душами, в минуты, когда они, бывало, навсегда теряли своих сотрудников. Той, рядом с кем он немного - но жил. - А знаешь,- неожиданно успокоившись продолжил Дэ Хэ. - Гу Рен никогда по-настоящему не уходила отсюда. Как бы далеко она ни ушла, она везде несла свой ад с собой. И рано или поздно она вернется сюда: домой. А папочка будет её ждать, - господин Ха расплылся в ухмылке. - Кстати... Спасибо за помощь. - Что? - непонимающе переспросил Джун Гиль. - Я про ту девочку, Рю Чхо Ин, - Дэ Хэ откровенно наслаждался ситуацией. - Честное слово, если бы не ты, пришлось бы мне самому вмешаться. Видеть, как Гу Рен беспрепятственно спасает такого дорогого ей человека, возвращает ей долг прошлого перевоплощения - ну, это так себе удовольствие. Ах, да, ты ведь ничего не знаешь о земной жизни Гу Рен, верно? - мужчина выдержал театральную паузу. - Ну так хочешь, расскажу. Джун Гиль молчал. Он никогда не лез в душу и судьбу своих подчиненных, но в голове не укладывалось - айдол и Жница были как-то связаны? - Ты ведь знаешь, что Гу Рен из эпохи династии Цин? - Господин Ха воспользовался его молчанием как согласием. - Смутные были времена, но весёлые. Тогда тысячи женщин захватывались в рабство во время набегов варваров, ну, ты в курсе, конечно. Джун Гиль был в курсе, и очень жалел, что тогда ещё не работал жнецом. Уж он-то бы позаботился о том, чтобы по заслугам сопроводить всех тех ублюдков, что утаскивали, насиловали, убивали беззащитных женщин. А еще тех уродов, что клеймили и осыпали проклятьями вернувшихся из рабства пленниц. Мужчины, которые не смогли защитить своих жен, сестер, дочерей - эти же мужчины глумились над "возвращенками", над теми, кто прошел через ад, обманул саму смерть, чтобы вернуться домой - туда, где их уже никто не ждал. Позорная страница истории... Но неужели... Неужели она? -Гу Рен была хороша, - медленно плыли по холодной комнате слова неторопливого рассказа. - Она отправила ко мне минимум дюжину варваров, прежде, чем её схватили. Но и в плену она не сдавалась: даже находила слова поддержки для своей верной служанки и единственной подруги. А потом умудрилась отравить добрую половину захватчиков и сбежать - умна, чертовка, говорю же! Но самое страшное было впереди. Вот я не понимаю: почему люди на меня всё сваливают, а? Да мне у них мерзости ещё учиться и учиться! Как будто я нашептывал им все эти грязные слухи, как будто я их подталкивал распускать языки и травить ни в чем не повинных женщин. Сами делали, сами кайфовали. А сюда попадают и твердят только "бес попутал". Дэ Хэ обиженно замолчал, качая головой. Джун Гиль кусал нижнюю губу, чтобы не закричать. Дышать отчего-то было тяжело, а в глазах щипало. И это называется "моя жизнь была полна греха"? Сейчас боль от периодических ударов по израненной спине скорее приносила облегчение, чем наоборот. - Что.. - Жнец собрался с духом, - что было дальше? - Дальше? - переспросил Дэ Хэ. - Да собственно, ничего неожиданного. Гу Рен как-то чуть не забили камнями на площади, обычное дело для "возращенок". Но как раз та самая служанка, точнее верная и единственная подруга, практически сестра,- прикрыла её собой. Спасла её жизнь ценой своей. Ну, а с её реинкарнацией - Рю Чхо Ин, ты, кажется знаком? Джун Гиль согнулся, практически упал под очередным ударом проклятого хлыста. Идиот! Какой же он идиот! Он должен был понять! Её отчаяние, её мольба, её крик - он ничего не услышал. Он слышал только свою боль. Не знал? Не хотел знать: Жнец почувствовал тяжесть камня в своей руке - он ведь также нанес удар? Джун Гиль практически увидел эту сцену на площади - в самом центре на коленях две женщины под градом камней, в окружении смеющихся лиц, топающих ног, рук, кидающих тяжёлые булыжники в несчастных. И среди этих беснующихся - он. Из жуткого наваждения его выдернул голос Дэ Хэ, - Ладно, заболтался я с тобой. Ты прости, конечно, но идти надо. Не скучай! Господин Ха развернулся и направился к выходу. - Стойте, - голос Джун Гиля дрожал. Никогда бы раньше он и не подумал бы задать тот вопрос, который собирался. Никогда раньше ему не интересны были причины, потому что не было причин, которые могли бы оправдать такой поступок. Но сейчас ему надо было знать, - Почему.. почему она покончила с собой? - А, это, - Дэ Хэ развернулся и посмотрел на него со странной пугающей полуулыбкой. - Она хотела защитить мужа. Даже попав сюда, она взяла на себя все его грехи. Ей и правда удалось уберечь этого человека от Ада. По крайней мере... тогда. С этими словами властитель адских подземелий отсалютовал пленнику, развернулся и стремительно вышел из комнаты. Джун Гиль вздрогнул от тяжелого звука захлопнувшейся двери, разлетевшегося по пустынной комнате как удар колокола. Мужа... А он и забыл, что Гу Рен была замужем. Когда они впервые встретились, это не имело ни малейшего значения. Он механически отметил прическу, говорившую о её семейном положении: черную шпильку в сплетенных волосах. Но чем дольше они работали, чем больше он узнавал её, чем ближе она становилась, тем нелепее и отдалённее была мысль о её земных привязанностях. Мода менялась, шпилька и косы канули в лету, и уже ничего не напоминало о том, что эта женщина принадлежала другому мужчине. Джун Гиль так привык считать её своей - своей подчиненной, своей единомышленницей, своим тылом - что даже сама мысль о ком-то, кто мог иметь на неё права, напрочь выветрилась из его подсознания. Он забыл, но она помнила? Она так сильно любила этого мужчину, что отдала за него всё? Мужчину, который даже не смог защитить её. После того, как она вернулась из плена - остался ли он на её стороне? Она умерла, чтобы спасти мужа - что это значило? Хотела освободить его от сплетен? От чувства вины? Видела, что он тяготится ею? Что это было? Самоубийство? Самопожертвование? Голова разрывалась от мыслей, и не было уже сил сохранять равновесие под жалящим хлыстом. Джун Гиль падал от каждого удара, но заставлял себя снова выпрямиться. Гу Рён не молила о пощаде, он тем более не будет. Вот только противостоять мыслям было тяжелее, чем хлысту. В своей земной жизни он не был женат, ему некого было искать в мире живых. А она искала своего мужа? Следила за его реинкарнациями? После их совместных миссий уходила, чтобы издали наблюдать за своим мужчиной? В любом случае, её нить судьбы с мужем разорвана - они никогда не встретятся, никогда не будут вместе, пусть даже переродятся тысячу раз. И в странном вихре разорванных мыслей и ощущений, он с удивлением обнаруживает, что это единственное, что приносит ему радость "она никогда не сможет воссоединиться с мужем". Но сил ни удивляться, ни презирать себя за это у него уже нет.