***
Кисть обхватывает стопку, вливая содержимое в тело. Он не хотел сюда приходить. Ему больше нравится пить в одиночестве, но он в который раз сидит в клубе со стаканом виски. От музыки разрывается голова. Слишком много людей. Скарамучча развалился на стойке. Рядом сидят два парня, смеются. Слишком громко. Раздражает. Они смотрят. Злят еще больше. — Валите нахуй отсюда, ублюдки, — орёт уже совершенно нетрезвый Скар. Казалось, они смеются над ним, что было совершенно непозволительно в его понимании. — Ты ахуел? Че, пуп земли? — бросает в сторону темноволосого такой же бухой парень. Он был больше Скара в два раза, но чувство страха было притуплено. Нет. Напрочь отсутствовало. И смело, без доли паники Скар возникнул: — Я то? А не вы? Ржёте как лошади. Мама в детстве не научила манерам? А, может, у вас её нет? — Что ты вякнул? — А ты глухой? Или тупой? А, может, просто недоразвитый? — темноволосый заливается смехом, его голос заглушают тяжелые биты с танцплощадки, — Сука. Парень стал уменьшать дистанцию. В его глазах бушевала злость. Он хотел разорвать надоедливую букашку, которую в теории можно было убрать всего за пару секунд. — Будешь знать, как рот в следующий раз открывать, — первый удар прошёлся по лицу. — Хах, тварь, — ответочка прилетела незамедлительно, пришлась так же, по щеке, но удар Скарамуччи был послабее, только наглости ему было не занимать, — ты настолько недоразвитый, что даже не можешь вести конструктивный диалог? Смеётся. Из-за боли в щеке улыбку скашивает. Конструктивного с обеих сторон было ноль. — А тебя не учили рот свой на замке держать? А то больно хочешь валяться где-то в канаве, — следующим пострадал живот Скара. Перекрыло дыхание. Ноги еле держали его, но он продолжал извергать из себя море матов, продолжал поносить этих двоих. Теперь было плохо и физически, и морально. Просто желание закончить эти муки, отдать проблему в чужие руки. Подняв голову на секунду, Скарамучча увидел белую макушку с этой до боли раздражающей алой прядью. Показалось, что даже боль от кулаков не могла перекрыть мысли о Нем. — Как же ты уже бесишь, — прошептал темноволосый, не в адрес избивающего, а в Его адрес. — А теперь не такой смелый? У развалившегося на полу Скара перед глазами летали звёздочки. — Что здесь творится!? В клубе запрещены драки! Охрана вас сейчас приберет, — красноволосый мужчина растолкал всех зевак. Перед ним другие боялись и слово вставить. Но им понравилось наблюдать за страданиями маленького Скара. Им нужно было шоу. Они его получили. — Боже ты в порядке? Этот голос... Венти. Как давно он здесь? Как много видел? Не важно, ведь именно сейчас, как самая настоящая шваль, он лежит побитый без сил на грязной плитке. — Со мной всё в порядке, — опять же он не хотел выглядеть слабаком в глазах Венти, поэтому через жуткую боль старался не показывать своего состояния, которое и без того было очевидно. Встать было очень трудно, но, пересилив себя, он всё же поднялся. — Ты уверен? — мальчик испуганно смотрел на скорчившегося знакомого. Ему было страшно от вида избитого Скарамуччи. Щека опухла и покраснела. Сам он стоял, держась за живот. — Отъебись, — холодно ответил темноволосый и решил поскорей валить. Хромая, отправился дальше за стойку. Этот мелкий увязался следом. — Че пристал? — Хочу выпить. Я не за тобой, сдался ты мне. Бармен, можно мне «кричащий оргазм». — А ты коктейлчики попиваешь? Не думал, что ты пьешь. Скарамучча изголодался по общению, поэтому и продолжил диалог. Всегда быть одному тоже тяжело. — Ого, сегодня разговорчивый? Я думал, я твой злейший враг. Ответа не последовало. Парень просто опускает глаза, как будто что-то ища в недрах стакана. — Глупенький ты, - принимая свой коктейль, комментирует Венти. И они оба понимают, о чем речь. — Заткнись, — кулак Скарамуччи касается стола, вызывая громкий стук, — ай, блять, —отдергивает руку: не рассчитал силы. Поглаживает место ушиба. — Вот так вот, - Венти смеётся, достаёт трубочку из коктейля, начинает обсасывать ее, этим же и раздражая и так не очень уравновешенного в данный момент Скарамуччу. — А ты! Только и умеешь, что сосать трубочки. Так то ты вообще никому не нужен! - на пьяную голову резко поднимается - в глазах появляются мушки. — А ты нужен? - Венти продолжает, совершенно игнорируя недовольное лицо собеседника. Молчание. — Ну… Я хотя бы не сосу палочки. — А палочку Кадзухи ты бы пососал? - Венти смеётся, припоминая, с какой растерянностью парень ходил у того под окном. — Ты что издеваешься? - вмиг краснеет, вновь подскакивает с места. — Могу научить, это очень увлекательно. — С ума сошёл. Да я никогда... - его перебивают. — Все так сначала говорят. Не волнуйся, если Кадзуха тебя не устраивает, в мире еще где-то четыре миллиарда таких же, как у него палочек. — Да все устраивает меня! В смысле... Я вообще-то, вообще-то... Отстань от меня. — Ты хоть теорию знаешь? А то ведешь себя как девственник. — Д... Да я то! Я любую девушку могу уложить. — Да я то, да я то... Тебе просто слабо. Слабо переспать с парнем, вот и ломаешься, как девицы некоторые. — Не слабо. Да я такое могу. Ты вообще по сравнению со мной! - начинает захлебываться в словах. — Докажи. — Докажу. — Давай только выпьем еще. Я тебя подготовлю. — Эээ, к чему это ты готовить меня... - смешно икает от выпитого, - собрался. — Я тебя подготовлю, а Кадзуха приготовит. На жарком огне страсти. — Может хватит! - поднимает бокал, полностью опрокидывает в себя. Без какой-либо закуски. Венти поддерживает его. На самом деле, мальчик знает, куда больше об алкогольной зависимости, ее последствиях, но идёт на этот шаг, потому что больше никак не может справиться. Скарамучча просто красиво подвернулся под руку.***
Он лежит в машине: на чёрных кожаных сиденьях сзади. Ткань прилипает к голым ногам, а, может, ему просто кажется. Мальчик пытается встать, но его тут же отбрасывает назад. Голова слишком кружится. И свет бьёт в глаза. Просто какое-то помутнение. Держится за его плечи, обвивая ногами по бокам. Холодный ветер больно бьёт по щекам, он жмурится. Наверное, скоро и снега ждать. Расплавляется у порога, прямо рядом с полкой для обуви. Пол холодный. И ковёр острыми чешуйками вдавливается в лицо. Мальчик не может рассмотреть выражение лица Сяо. Просит приготовить ему чай, еле передвигая губами. Обычно он быстро трезвеет, выпив чего-нибудь другого. Постепенно все немного приобретает некие очертания. — Злишься? - высовывает пакетик чая, крутит им, разбрызгивая капли по скатерти, глупо смеётся. — Да, - слышится голос, далекий, знакомый. — Не злись... Я же у тебя. — Еще бы. — Знаешь такой коктейль «Секс на пляже»? Я вот всегда хотел попробовать другой, «Секс на кухне», но его, к сожалению, нет. — Что за дешёвые подкаты? — Ну давай, - Венти слегка пошатнувшись, забирается на стол, коленом опрокидывает чашку чая. Она падает на пол, но не разбивается. — Что ты творишь?! - Сяо подскакивает с места, пытается посадить мальчика, но тот будто прирастает к столу, начинает раздеваться. Черная майка летит на пол к чашке, ложится прямо к разлитому чаю. — Я хочу на кухне. Тут, - указывает пальцем на стол, ведёт себя словно ничего не понимает, не помнит и их «ссоры», не помнит, что обещал покончить со всем, - И муку хочу, как в порно, знаешь. Замешай меня. — Ты совсем кукухой поехал? А ну-ка слазь, - упирается руками в стол по бокам от мальчика, хочет поднять его и поставить на место. Но неожиданно его касаются чужие губы, быстро завлекают в поцелуй. Так глубоко, что их языки переплетаются, и парень уже не может оторваться. — Съешь меня, - мальчик кусает парня за ухо, смеётся. Сяо злится, кусает в ответ, оставляет засосы на белоснежной коже, мстит. — Давай уже быстрее, - мальчик дёргает чужой ремень, сам пытается раздеться. — Не спеши, - Сяо сам уже давно готов. С тех пор, как они разошлись, он не переставал думать о мальчике, представляя его в различных ипостатях. Теперь хотелось просто взять, что предлагают. Стянув в момент с мальчика штаны, он положил его на стол, сбросив все ненужное. Все ложки с салфетками вмиг полетели вниз к разлитой чашке. Мальчик поджал ноги и обернул их вокруг чужой талии, прижимая их тела сильней. Из-под хлопковой ткани с нарисованными маленькими звёздочками выглядывал полувставший член. Из окна было видно ночное небо. Сяо выключил надоедливую жёлтую лампу. Свет луны освещал их тела. Венти глубоко дышал, ожидая продолжения. Сяо наклонился, чтоб поцеловать, и поцеловал, сминая чужие губы. В этот раз ему позволили. Тогда, значит ли это что его приняли? Они целовались, закрыв глаза. Парень потирал чужую писю, которая так уже и просилась наружу. Венти бедрами только спонсировал большее трение. В мокром поцелуе застыли оба. Вдруг парень вспомнил тот день, когда они выступали. Тот вечер. Клубнику и губы, за которыми неосознанно следил. Клубники у него не было. Было просто вишневое варенье. Холодильник стоял рядом. Что там мальчик просил? Съесть его? Живот, грудь, лобок теперь все покрыты вишенками. Венти не успел очухаться, как превратился в пирог. Захотел сразу завопить, ведь варенье липко растекалось по коже, вымазывало стол, но замолчал сразу же, когда чужой язык коснулся тела. Пьяное сознание воспринимало все еще более экзотично. Не хотелось просто поддаваться чужой ласке. По факту, такого раньше у него не было. Прелюдии часто просто отсутствовали. Мальчик уже начал выходить из себя, когда Сяо, вылизав его всего, съев каждую вишенку, колебался, подходя к члену. — Быстрей, хватит меня мучить, - проблеял Венти, пытаясь убрать ноги, которые парень держал руками. — Спокойно, - смеётся, наблюдая эту недовольную моську. Нетерпеливо растягивает мальчика, стимулируя простату, заставляя его ожидать еще. — Мы вроде не в Сбербанке, тут нет очереди. Тогда почему так долго? - дышит неровно, вымазывает белую скатерть красным вареньем. Дальше все в тумане. На столе оказывается не очень удобно. Закончив здесь, они перемещаются в ванную. Венти приходится долго стоять раком, прежде чем его отпускают. Они вместе стонут, слившись воедино, дышат синхронно, двигаются. И когда оба выдыхаются, ложатся на чистую белую постель. Мальчик оказывается в его объятиях, закрывает глаза и слегка прижимается.***
Еле слышный стук во входную дверь. Как-будто человек случайно задел или не хотел тревожить хозяина. После минуты бездействий стук повторился только громче и отчётливей. Беловолосый закрыл ноутбук и направился к двери. Открыл дверь, не смотря в глазок. Он давно обещал себе так не делать, но снова повторил эту ошибку. На пороге стоял Скарамучча. Кадзуха мельком окинул его взглядом. Запачканная одежда, синяк на щеке. Сам ровно стоять не может. Кадзуха хотел что-то сказать, но вместо этого закрыл дверь. Только вот чужая нога оказалась преградой. На лице преграждающего была нелепая улыбка. Он тщательно разглядывал лицо Каэдэхары. Запоминал каждую частичку, будто бы через секунду он может исчезнуть. — Скарамучча, убери ногу, — с раздражением в голосе сказал беловолосый. — Не хочу. — Скар, я тебя по-хорошему прошу. — Не хочу. — Скарамучча! — Не хочу и не буду! — неосознанно Скарамучча начал вести себя как пятилетний ребёнок, что Кадзухе казалось довольно милым, но очень надоедающим. — Скарамучча, иди спать. — Не хочу. — А чего ты блин хочешь!? — Тебя... — Боже мой, Скар... Отоспись. От тебя алкоголем за милю пахнет. Да и сигаретами. — Я настолько тебе противен? — Скар, чего ты начинаешь, — Каэдэхара тяжело вздохнул, — нет, просто... — Что просто? — немного повысив голос сказал темноволосый, — ты можешь просто сказать? — Скар, я не могу. — Что ты не можешь? Ну скажи всё, что думаешь! — Скарамучча, я ещё раз повторяю иди спать, мне не о чём разговаривать с тобой в таком состоянии. — Ты же не будешь со мной говорить, даже если я буду трезв! — А когда ты был таким в последний раз? Этот вопрос заставил Скара задуматься, ведь он уже второй день в таком состоянии. И до этого ещё два дня. — Ты нечего не знаешь, чтобы меня обвинять. Хочу и пью. — Ну не в таких же количествах! — Тебя это не касается! — Ты так сопьёшься! — Ну вот и славно. Подохну где-нибудь в канаве всем лучше будет. И тебе в первую очередь, — Скарамучча, убрал ногу, давая Кадзухе закрыть дверь, развернулся, собираясь уходить. — Скар, что ты такое говоришь? — темноволосый почувствовал руку, удерживающую его. Кадзуха вышел в одних носочках. — Ты всем нужен. — И кто эти «Все»? Посмотри правде в глаза, я никому не всрался. Пусти! — Скар, ты же ничего с собой не сделаешь? — прошептал Кадзуха, как будто не желая быть услышанным, но как на зло его слова эхом отбивались от тусклых стен зашарпанного подъезда, становясь громче. Кадзуха боялся повторения истории друга. Он не хотел больше никого терять, особенно таким способом. Пускай Скар был и никем ему, его тревожила даже одна мысль о повторении этого эпизода в его жизни. — А вот и сделаю, может, тогда хоть долю внимания от тебя получу, — Скарамучча попытался вырваться из хватки Каэдэхары, но тщетно, его только сильнее хватают за руку притягивая ближе. Хватает за плечи, крепко обнимая со спины. — Только попробуй. — А я и попробую! — всё так же сопротивляясь, крикнул Скар. За что был моментально наказан. Кадзуха развернул того на сто восемьдесят градусов, посмотрел тому прямо в глаза. На щеках были солёные дорожки от слез. Он аккуратно провел пальцам по щеке, стирая одну из дорожек. Так же поступил и со второй. Их лица были буквально в десяти сантиметрах друг от друга. Скар в свою очередь покраснел и отвел глаза, но его взгляд приковал красный след на шее беловолосого, он был прикрыт кофтой, поэтому был не сразу замечен. Стало противно. Он провёл пальцем, обводя засос, оставленный прошлым вечером. — А это... — Он тебе отсасывает? Вот почему ты к нему так хорошо относишься. Хочешь, я тоже тебе отсосу? — Скарамучча не хотел слушать оправданий Кадзухи, его пьяному сознанию наконец предстала «правда», — может, хотя бы так ты будешь обращать на меня внимание. — Скарамучча, успокойся, ничего не было. Пошли в квартиру, чай попьем, ты успокоишься. Я боюсь тебя в таком состоянии отпускать.