***
Все уже собрались. Это первая репетиция после их концерта. Кажется, все стали выглядеть иначе. Альбедо стал тише, уже меньше возникал и придирался к мелочам, Скар сонно потирал глаза. Непонятно зачем он вообще сюда пришёл. Разве в его обязанности входит присутствие на таких репетициях? Один Кадзуха не изменился, едва только выглядел уставшим. Но когда в комнату наконец зашёл Венти все они поняли, что что-то точно поменялось. Может быть, не в самой группе, но в нем то точно. И никто не хотел ничего спрашивать. Даже Альбедо удержался от комментария по типу: «Ты что потерял все свои короткие шорты?» Мальчик был одет необычайно «не в своём стиле». Это можно было назвать культурным нонсенсом, потому что он ни разу не приходил так на репетицию. Обычная толстовка с спортивными штанами, незаплетенные растрепанные волосы и судорожно мечащийся из стороны в сторону взгляд. Кадзуха на днях написал стихи для группы, и теперь им можно было репетировать песню. Все как-то легко вошли в процесс, при этом странно поглядывая на мальчика. Он стал каким-то слишком тихим. Сяо нервно теребил край кофты, искоса осматривая Венти. Что-то случилось. Он начал слежку за следователем еще тогда, когда узнал об изнасиловании. Не может же он просто убить его, как делал со всеми остальными. Слишком неэтично. Хотя не ему говорить об этичности. Обычный среднестатистический мужчина. Разведен. Двое детей. Ни с кем не общается, ни с кем не спит. Приходит на работу всегда вовремя, сидит в кабинете до семи вечера и уходит домой. Так выглядел его обычный день. Не к чему придраться. Сяо повесил камеры рядом с его домом, но это все не помогало. Он не мог следить за ним каждую секунду, каждый час. У мужчины было не найти абсолютно никаких нарушений, которые бы вставили ему палки в колеса. Даже машина всегда стояла правильно, в положеном месте. Только вот, подцепив на его старенькую тахту значок, отслеживающий геологацию, Сяо начал замечать странности. Следователь постоянно оказывался слишком рядом с ним. Возле университета, когда они занимались; возле дома Венти в тот день, когда они расстались. Сяо корил себя за то, что тогда не проследил за этим лучше, не зашёл в приложение, да просто-напросто не увидел стоящую во дворе машину, поддался эмоциям, все испортил. И теперь мальчик вел себя по-другому. Что могло произойти стоило лишь догадываться. — Что вы мелочитесь? Одна песня - это мало. Как минимум, должно быть не меньше шести. Если мини-альбом. Но вы же не мини, так что жду не меньше двенадцати, - Скарамучча врывается в чужой диалог, скрещивает руки. — Ты вообще в курсе, что это не так легко и быстро делается? - Альбедо поднимает бровь, попутно пытаясь придумать мелодию, подогнать что-то для них на синтезаторе. — У нас это быстро делается. Не проблема выкупить уже готовые песни. Просто нужно, чтобы вы их выучили и представили перфоманс. — Ты издеваешься? А как же собственное искусство? Ты не подумал, что по отношению к Кадзухе и ко всем нам, кто сам старается что-то делать, это предложение неуместно? - Альбедо заплетает волосы в хвост. В последнее время он стал слишком спокойным, что даже как-то настораживало. — Не понимаю, о чем ты. Мне нравится, что он делает, - Скар случайно прислоняется плечом к Кадзухе, - Пускай делает, но вы сами говорите, что не успеете одни, так в чем проблема? Если хотите выступать, то нужно иметь с чем выступать. Кадзуха быстро отстраняется от парня, отходит. Как-то слишком резко. Скарамуччу даже немного отдергивает. — Я лично пришёл сюда не с целью стать «популярным», поэтому решайте сами, - Кадзуха садится, берет в руки гитару, тем самым отстраняясь от диалога. В голове он проклинает возможную «музыку», которая у них получится. Это все-таки будет уже не совсем Их искусство, что-то инородное. Так кажется. Сяо с Венти стояли отстранённо. Они вообще не поняли, каким образом и зачем они вступили в группу. Стечение обстоятельств. И не им решать, что и как будет здесь происходить. Мальчик просто уставился в некую точку, и не обращал ни на что внимания. Такое последнее время происходило все чаще… — Ладно, я согласен на такое, думаю, другие тоже, - Альбедо наконец выносит свой вердикт. При мыслях о возможных деньгах, ему просто сносит башню. Зачем, собственно, стараться, если есть Скарамучча со своим кошельком. — На том и договорились, - Скар становиться сзади Кадзухи, трогает струны на гитаре, пытается перебрать ноты, случайно касается чужой руки - Научишь меня? — Нет, - и он вновь отстраняется, начинает что-то говорить остальным. С чего вдруг такая холодность? И все это после того дня. Разве тогда он сделал что-то не так, раньше Кадзуха так очевидно не отшивал его. Как-то мерзковато на душе. Каэдэхара не хотел никого обижать, но понимал, что нужно уже поставить четкую грань между ними, чтобы это не зашло дальше, чем надо. Скар слишком очевидно проявлял знаки симпатии. Вроде как, ему и объяснили, что между ними ничего не может быть, но в его восприятии это ничего не поменяло. Парень просто хотел предотвратить стенания чужого сердца, потому что этого союза никогда не было и быть не может. Скарамучча закусывает губу, смотрит на Кадзуху, обрабатывая в голове причины, по которым его могли так вдруг заигнорить. Когда репетиция подошла к концу, все начали расходится, но Венти задержался вместе с алоглазым. Мальчик попросил поговорить о чем-то наедине. Сяо, скрепя сердцем, все же вышел из комнаты, понимая, что там он лишний. Но почему Венти решил обратиться не к нему? Разве они были не достаточно близки? — Что «твой» мальчик уже не твой? - подметил Альбедо, когда они вышли. Сяо пытался не выдавать раздражение. — С тобой скучно стало? Кадзуха ведь куда интересней, хах, - беловолосый зажег сигарету. — Закрой свою пасть. Скар единственный, кто не просек ситуацию, не пошёл домой, когда время пришло. Оставить их вдвоём? Что за глупость. Они стояли втроём. Венти нервно крутился, не зная, как сказать Скарамучче, но ему и не пришлось. — Скар, прошу тебя уйти. Нам нужно поговорить наедине, - Кадзуха хотел сохранить конфиденциальность, понимая, что мальчику и так тяжело. — Нет. С чего это я должен? - Скар стоял, скрестив руки, и на миллиметр не сдвинулся с места. — Уважай других. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, - подходит к Скару, дотрагивается до его дышалки. Тот сморщивается, краснеет и уже собирается разразиться грудой матных слов и оскорблений, но они с Венти уходят, оставляя его в клубном классе совсем одного. Кадзуха выводит Венти за руку. Скар из зависти сжимает кулаки. — Прости, что я так неожиданно, - Венти крутит головой по сторонам, когда они выходят, пытаясь понять нет ли за ними чужих глаз. — Все нормально. Что-то произошло? Вы с Сяо поссорились? - парень как можно тактичнее начинает задавать вопросы, которые, пожалуй, хотелось задать еще с самого начала. — Нет. Не в этом дело. Мне нужно пожить где-то. Ну... Ненадолго... — Так чего ты мне сразу не сказал? У тебя проблемы с жильем? Это нормально, побудешь у меня пока. Не беспокойся. Ты всегда можешь обратиться ко мне, если есть какие-то проблемы. Тем более можем устроить друг другу разгрузочный день. Думаю, мы оба достаточно устали. Мальчик немного помялся, ведь у него с квартирой было все явно в порядке, но ничего не сказал. Не хотелось об этом говорить. Что делать, когда Кадзухе надоест жить с ним. Об этом он подумает потом. Сейчас хотелось просто побыть в безопасности. Они шли до его дома, весело что-то обсуждая. Скар шёл за ними. Это было весьма проблематично. Да и что это за дурацкая привычка? Венти постоянно оборачивался, вглядывался в людей. Пускай Скар и остался незамеченным, это далось ему с большим трудом. Только подойдя к чужому подъезду, парень остановился. Какого, блядь, хуя этот мелкий залез Кадзухе в квартиру? Алоглазый готовил что-то на кухне, Венти сидел на маленьком диванчике у окна, смотрел на улицу. — А это ничего, что тут Скарамучча во дворе? Такое у тебя часто? — Что? - Кадзуха подходит, выглядывает во двор. Темноволосая макушка маячит около газона с цветами, - Видимо, часто. Ничего, постоит, уйдёт. — Между вами что-то есть? - мальчик смеётся, поглядывая на «преследователя» сквозь лёгкий тюль. — Нет, - односложно отвечает, переворачивает блин на сковородке. — Нуу... Расскажи нормально, - протягивает Венти, складывает бровки домиком. — Тогда расскажешь, что у тебя с Сяо произошло? — Ладно. Договорились. Ну мы просто... Трахались. Хех. — Это я знаю. Вас на весь отель слышно было, - смеется, кладёт Венти в тарелку первый блин. — Ой. Извини, - мнется, припоминая, как сильно тогда стонал. — Да ничего. Так что между вами произошло? — Просто ему нужен кто-то другой, не я. Мне не нравится вся эта тема про любовь и долгие отношения. А он влюблен. Не хочу, чтобы я потом был виноватым, что не остановил это. — А что тебе не нравится конкретно в отношениях? По мне так, это лучше, чем носиться от одного к другому, - Кадзуха включает вентиляцию: немного подгорело. — Что мне не нравится? Привязанность, обязательства, ревность, отсутствие свободы, само чувство влюбленности. Оно лишает тебя здравого смысла, разве нет? Я не хочу ничего испытывать, меня это отталкивает и все такое... — Был какой-то плохой опыт? - размешивает ложкой сахар в чашке с котиком. — Да. Я тогда был еще совсем ребёнком, - мальчик продолжает смотреть на Скарамуччу из окна. Он все еще там. Что-то гневно пишет в телефоне. — Не кажется тебе, что нужно попробовать начать с чистого листа, перестать бояться того, что что-то повториться или пойдёт не так. Знаешь, не надо основываться только на одном негативном опыте. — Не хочу. Не хочу я ничего начинать. Лишь трата времени, - съев прошлый блин, мальчик ждёт следующий, который быстро перемещается к нему в тарелку, - Лучше расскажи про вас с Скаром. — Как скажешь. Но для начала, нас с Скаром нет. Мы идём отдельно. Просто ему слишком скучно и одиноко, некуда тратить своё время. — Ну так вы целовались, это что для тебя ничего не значит? Для меня поцелуй более личная вещь что ли. Вот поэтому я никогда не играю в бутылочку, и не выбираю действие вместо правды. — Не вижу в лобзании губами ничего романтичного. — Да ладно, не будь занудой. Я бы на твоём месте уже давно уломал этого мажорчика. Наверное, он очень вкусный. Гордый и высокомерный. Экзотика. — Сказанул еще, - садится рядом, выглядывает в окно: Скара и след простыл, - Причинять боль этому ребёнку - плохая затея. — Ты что фанат БДСМ. Какая боль? Одно удовольствие, - смеётся, изображая руками половой акт — Ему не нужен секс, ему не хватает любви. Я не тот, кто даст это ему, - складывает руки, подносит ко рту кружку с чаем. — Как заговорил красиво. Я уверен, у него просто слишком сильно стоит на тебя. — Скорей всего и то, и другое. Не хочу в это ввязываться. — Как же так. Парень пропадает, - ставит голову на руки, сложенные на согнутом колене. — Пропадает...***
Скарамучча шёл, нервно подергивая рукой. Злость переполняла его. Как лизать жопу Венти, так он может, а как с ним нормально говорить - нет. Пускай этот мелкий возвращается к Сяо, что он полез куда не надо. Как бы это ему подосрать? И так у него репутация хуже некуда. Заходит в квартиру, не включая свет. Злость уже прошла, осталось только чувство одиночества и беспомощности. Что делать, если ему так нужен этот человек? Ложиться на кровать. Через окно виден центр, красивое здание театра, построенное в стиле барокко. Один из лучших видов этого города. Тогда почему ему больше нравится двор Кадзухи, на котором уже отцвели все магнолии? Чтобы подавить все свои эмоции, он взял себе сегодня вишневый сидр, открыл ноутбук и разложился вместе со вчерашней пиццей с ананасами. Как же еще ему лечить своё сердце? Наверняка, Кадзуха с Венти лучше проводят время. Он не ел весь день, для него это было нормой, и теперь в животе противно ныло. Вытягивая и оставляя в стороне все кусочки ананаса, он набрал сообщение Ронину. «Меня отшили. Меня, конечно, не пришивали, но...», – заливает в себя спирт, стирает сообщение, он ещё слишком трезв, чтобы писать всякую хуйню. Отвлекается, продолжает игру. «Ронин» не онлайн. Как же болит голова, ноги ноют. Но комп, он и вишневый сидр заставляют не зацикливаться. Ему плохо, хуево, и тошно от этого, хоть в гроб ложись. Пиццу он так и не доел до конца. И никто не пожалеет, ведь ему больше не пять лет. А сам он справиться не может. Зачем что-то решать? Лечиться, чтобы не было плохо; есть, чтобы не было голодно, ведь есть уйма способов просто прикрыть боль. Например, выпивка. Скарамучча советует. Пять звезд. Знакомая надпись сверху. Пальцы нажимают «Принять». «Привет, как дела?» — приветливо пишет «Ронин», не подозревая, ни морального, ни физического состояния собеседника. «Мне плохо. Он меня совсем игнорирует, заперся с другим, блядь, а я чем хуже?» — алкоголь слишком уже ударяет в голову. Уже не хочется поддерживать некий образ. Просто набор слов. Ничего не значащий. Выражающий его настоящие эмоции. «Кто? Что? Тебе, нравится парень?» — не понимая, о чём речь, переспросил беловолосый. «А что? Противно тебе?» — парень вдруг вспоминает каждого человека, кто когда-либо говорил ему эту фразу, — «сразу говорю, это безумно заразно». «Успокойся ты. Тебе нормально со мной об этом говорить? Выпил что ли?» «Да, что-то не нравится?» «Зачем запивать свои проблемы? Можно же и без этого». «Отъебись, а. И так слишком тяжко. Это просто невозможно решить». «Здоровье портишь. Пить лучше тогда, когда хорошо, а не когда плохо». «Все лучше, чем сидеть так». «Влюбленность лечить не надо и запивать тем более. Это не простуда, не болезнь. Этот парень вообще знает о твои чувствах?» «Он сказал, что я ему не нравлюсь. Ну... Ты сам понимаешь почему». «Раз так, то тебе просто нужно отвлечься. Знаешь, когда человек любит по-настоящему, он не требует взаимности, ему достаточно видеть, что другой счастлив, пусть и не с ним». «Что за хуйня. Я не могу даже смотреть, как он с этой шлюхой разговаривает. Любит по-настоящему, а я, блядь, по какому люблю, по искусственному?» «Типо того. Любовная зависимость. Во-первых, не надо себя жалеть. Слезы и переживания никому еще не помогали. Развейся, просто попытайся забыть о нем». «А если я не хочу?» «Это потому что ты уже зависим. Как и с алкоголем, это нужно бросать». «Зависим, зависим. Завали ебало. Все у меня нормально. Ты только тут со своими советами не лезь». «Ахах, ты же сам это начал». «Ничего я не начал. Давай играть лучше». Прошло полтора часа, они снова начали переписываться. «Сколько можно умирать?» «Это все ты меня плохо защищаешь». «Ты же и сам можешь нормально играть. Уклоняться там от атак, хил взять на крайний случай». «Хил для слабаков», - пишет, заливая в себя последние сладкие капли. «Тогда слабаки умирают последние. Го покидаем друг другу вопросики, чтобы лучше познакомиться». «Эм, ладно», — Скар не знал, как надо нормально сближаться с людьми, поэтому с радостью принял эту идею. «Ну я начну… Что окружающим нравится в тебе, по твоему мнению?» « Хах, хороший вопрос. Деньги». «Ну, может, они общаются с тобой из-за того, что ты просто им нравишься, как человек». «Рассмешил. Кому? Тебе что ли? Я уверен, что даже тебе неприятно со мной общаться. Так скажем, я совсем неприятный человек. «Боже, успокойся. Нормальный ты человек, не без изъянов, конечно, но у всех они есть. Давай, лучше дальше. Твоя очередь». «Я не знаю, что у тебя спрашивать, я плох в общении». «Ну в инете забей, нашёл проблему». «Что ты делаешь когда тебе грустно?» «Всегда по-разному. А тебе сейчас грустно? Хотя глупый вопрос». «Я допил сидр, больше в доме нет алкоголя. Голова болит и не только». «Что именно болит?» « Да ничего, обычная простуда. Пару дней назад под дождем побегал». «А ты лечится не пробовал?» «Зачем? Само пройдёт». «Не шути с этим, так-то можно и кони двинуть». «Хах, так вот что мне надо». «Тьфу на тебя. Мне не нравятся такие шутки». «А я и не шучу)» «Сказитель! У тебя тупые мысли, не думай о таком». «Ладно, давай дальше. Ты так и не ответил на мой вопрос», —вспоминая тот расплывчатый ответ, поинтересовался Скар. «Я оптимист и редко грущу, но если такое случается, то играю и пью чай, как и в обычные дни. У меня нет какого-то особенного ритуала. Следующий вопрос. Чего ты хочешь сейчас?» «Хочу, чтобы меня обняли», — без единой мысли написал Скарамучча и отправил. Только через секунду сообразил, что выдал. Не в его стиле раскрывать всё и всем - он тут же захотел удалить все, но не смог. Случайно нажал «удалить только у себя», да и «Ронин», наверняка, все уже увидел. «Забудь, ты ничего не видел», — темные локоны небрежно лежали на суставах, руки обвивали ноги, Скар носом зарылся в колени. Рядом лежал ноут и недавно допитая бутылка. Как только Скар доел пиццу, он переместился на диван. «Не думал, что ты можешь такое написать. Хахах». «Просто клавиатура заела, я такого не писал». «Каким ты бываешь милым, когда пьяненький». «Проехали, а чего бы ты хотел?» Ответа не последовало. Минута, пять, десять. Пустой чат. — И куда этот придурок делся? — темноволосый сам себе задал вопрос. Поднявшись с дивана, направился в сторону коридора. Немного порывшись в кармане куртки, извлек красную коробочку. Сигареты. Достав одну, он отправляется на балкон. Глаза быстро находят зажигалку, оставленную здесь им же когда-то. Тонкие пальцы сжимают сигарету. Едкий дым пробирается в лёгкие. Скарамучча уже привык к больному горлу, из-за чего совсем забыл о нем, но оно решило напомнить о себе, разразившись новой порцией боли. Игнор. Просто выпускает дым обратно. Трубочка с табаком тлеет. Скарамучча редко разглядывал небо. Но в этот раз оно его заворожило. Звёзды, рассыпанные по всему небосклону. Множество разных по размеру газовых шаров. Прекрасное зрелище. Ни одного облачка, прикрывающего этот чудесный вид. Сколько бы Скар не искал луну глазами, он её так и не обнаружил.***
Венти не спал всю прошлую ночь. Теперь было уже спокойнее: он был не один. Усталость медленно разливалась по телу. Наконец, можно принять ванну. В зеркале он вновь встретил своё лицо. Попытался улыбнуться: получилось плохо. Завернувшись в полотенце, вышел из душа. Кадзуха сидел за компьютером у окна. — Играешь? - обнимает его сзади за плечи, нагинается ближе к чужой шее, - Не знал, что тебе такое нравится. — Ты чего? - Кадзуха пытается повернуться, встречается с чужим взглядом. — Хочу, - целует в шею, в одно из самых чувствительных мест, оставляет на бледной коже засос. — Нет, нет, нет. Подожди, - Кадзуха резко встаёт, Венти отходит в сторону, случайно отпускает полотенце, так что оно мигом сползает на пол, оголяя стройное тело, трусики в маленький цветочек. — Я просто хочу расслабиться... Вместе, - хочет поднять полотенце, но его опережают. Их глаза встречаются, Кадзуха слишком смущается, опускает взгляд. — Ты очень хороший, правда, но я не хочу. Понимаю, ты так привык, но я не такой, я не могу с тобой... — Прости... Я, наверное, все испортил, - поднимает полотенце, пытается прикрыться. — Все нормально, просто... Это немного слишком неожиданно. — Эм… Ладно, - стоит на месте, не знает, куда и повернуться. — Ты действительно не видишь разницы между мной и Сяо? — Причём тут Сяо? — Просто это у вас с ним отношения... А ты как бы... — Я же говорил, у нас нет отношений, да и не в этом дело... Просто. Мне все равно... С кем. Извини, я, видимо, не подумал как-то. — Почему все равно? Это же другое дело, когда влюблен, когда вы проводите время вместе, - переводит тему блондин. — Не другое. Все то же самое, только проблем меньше. — Давай, идём, я тебе постелил уже, - из шкафа достаёт одеяло, кладет на, заправленную простыней, постель, - Ложись. Венти послушно прячется, Кадзуха садиться рядом. На самом деле, его ждут в игре, но сейчас он хочет уделить внимание другому. Садится рядом с ним на кровати. — Я могу тебя выслушать, если тебе надо. Понимаю, ситуация не очень, тебе неловко, но ты все равно мой друг. — Мне нечего выговаривать, - говорит, проворачивая в голове последние события, всколыхнувшие его до этого спокойную жизнь. — Уверен? - внимательно заглядывает тому в глаза. — Да... — Извини, просто мои наблюдения. Тебе что-то мешает просто довериться. Доверить не тело, доверить самого себя. Когда-нибудь ты сделаешь этот шаг, и поймёшь, что он был правильным. Независимо от возможного конца, - Кадзуха поправляет одеяло, внимательно наблюдает за мальчиком. — Как мамочка... - надувает губы, кладет голову на подушку. Из окна уже не видно солнце. Постепенно начинает темнеть. День. Ночь. День. Ночь. Часы могут остановиться, но время - никогда. — Я знаю, что ты не очень слушал меня, но подумай все же на досуге об этом. — Эх... Ладно-ладно. Мне просто так странно. Почему вы все так добры ко мне? Такое чувство, будто меня обманывают. — Разве это не хорошо, что тебя любят? Зачем искать подвох? — Но меня не за что любить. — Тебя можно любить уже за то, что ты родился таким. Ты не только просто сексуальный, ты трудолюбивый, честный, эмпатичный, стильный и лёгкий на подъём. Почему нельзя любить тебя просто за это? Венти как-то грустно опускает брови, отворачивается, пытаясь скрыть выражение лица. — Не смущай меня. Так... Стильный? Ахах, тебе разве нравится, как я одеваюсь? — Да, а что не должно? Что Альбедо вечно бурчит, не обращай внимания. Уверен, Сяо тоже очень заходят твои шортики. — Ахах, ему то, конечно. Ой... Ты меня рассмешил. Впервые вижу человека, который не засирает то, как я одеваюсь. — Да ладно, хватит. Не впервые. Не принижай себя. Отдыхай давай, меня ждут в игре. — Ладно. Спокойной ночи. — Спокойной. Венти, едва положив голову на подушку, уснул беспробудным сном, свернулся калачиком на разложенной Кадзухой тахте. Наутро кто-то постучал в дверь. Кадзуха уже давно не спал. Пускай ночью он и играл, привычка вставать рано осталась все равно. На пороге стоял Сяо. Кадзуха открыл дверь. — Венти у тебя? - заходит, снимает обувь, пристально смотрит на засос на чужой шее. — У меня.