Лицом к лицу

      — Что вам нужно? — строго произнёс Солар, вперив взгляд в двух крепко сложенных деваронцев, возникших перед ним. — У нас ничего нет. У нас нечего взять.       От этих слов незваные гости неожиданно рассмеялись.       — Нечего? А как же пушки? — ухмыльнулся рогатый и схватил винтовку, стоящую рядом у стены, резко крутанул её и наставил на клона. Теперь на него смотрели сразу три бластера. — Вот эта стоит почти две с половиной тысячи кредитов!       — А гранаты? — подхватил второй. — Термальные детонаторы, электромагнитки… Они-то точно у вас при себе есть!       — А лекарства? Жратва? — снова заговорил первый. — О, да с вас двоих… — Дуло винтовки коснулось шеи клона и медленно скользнуло вверх под подбородок, приподняв его голову. Грабитель заставлял жертву смотреть на него. — С вас, таких брошенных, беззащитных, можно стрясти больше, чем с целой деревни этих нищебродов-фермеров!       Солар стиснул зубы, прямо и сурово глядя на грабителя. Помимо того, что сложившееся положение лишало их возможности для какого-либо манёвра, подобное обращение было просто унизительно. Это заставило его и впрямь почувствовать себя бесконечно беззащитным и обречённым – рабом, обязанным выполнять всё, что ему скажет жестокий хозяин.       Он боялся представить, на что они могут оказаться способны, как далеко могут зайти, и надеялся, что не показал ни доли этого страха. Солар помнил о Корке, прячущемся где-то рядом, и понимал, что он не решится сделать хоть что-то, пока грабитель держит бластер прямо у горла его брата.       — А ещё броня, — блеснув клыками, добавил деваронец и стукнул бластером в нагрудник клона. — Снимай.       — Но… — попробовал возразить Солар и почувствовал, как Веп пошевелился под его рукой. Как не вовремя… Грабитель заметил, не растерялся: наставил бластер на Вепа и… выстрелил.       — Снимай давай! Живо! — гаркнул гость. — И с себя, и с этого. — Он гадко усмехнулся. — Ему она теперь точно больше не нужна.       Вмиг Солар разучился дышать. Лишь через несколько секунд он начал осознать случившееся.       — Я сказал: снимай! — потребовал убийца. Но клон не услышал, только медленно перевёл опустевший взгляд на него. Неужели, они сделали это?.. — Поднимай свою задницу!       Капельки слюны брызнули в лицо. Крики доносились до его слуха – он не слышал их. Грабители стояли прямо перед ним – он не видел их. Выстрел полностью оглушил его. И всё же Солар подчинился. Он бережно переложил брата на землю и медленно поднялся.       Внешне клон казался невозмутимым, но на самом деле в нём поднималась буря. Кровь стучала в ушах, его начинало трясти от чувств, разрывающих изнутри бренное тело. Боль, отчаяние, ненависть и жажда мести застилали взор ядовитым красным туманом.       Едва дыша, дрожащими пальцами Солар отстегнул нагрудник, сфокусировал взгляд на противнике перед собой и тихо выдохнул. Как у готового к атаке хищника ритм биения его сердца замедлился, зрачки сузились, дрожь в руках унялась. Не произнеся ни слова из тысяч, рвущихся на волю, он с усилием швырнул нагрудник в лицо грабителю, легко уклонился от бластерных зарядов, выпущенных его напарником и ускользнул убийце за спину. Сдавил его шею рукой и мощным пинком по голени выбил кость из сустава. Темноту озарила ещё одна вспышка выстрела, и оба деваронца одновременно повалились на землю: один – протяжно воя, а другой – уже замертво.       — Ах ты..! — выдохнул первый, с ужасом уставившись на своего приятеля, сражённого выстрелом в голову.       Убийца понятия не имел, как это случилось: этот криффов клон был безоружен! Но понял деваронец, что действительно влип, когда рядом с ним из мрака возникла ещё одна фигура в броне – и когда приклад карабина врезался ему в челюсть.       По инерции мародёра бросило вбок. Он уже был готов упереться винтовкой, чтобы не распластаться по земле, и ответить мощным ударом, если бы Солар не выдернул оружие из его рук и не впечатал ботинок ему в грудь.       — Аргх, криффов..!       — К‘уур, ди’кут.       Сол до остервенения контролировал каждое своё движение и действие. И в то же время абсолютно не владел собой, обезумев от ослепившей ярости, которая пожирала его и которой он не готов был и не хотел сопротивляться.       Эта тварь убила Вепа – бесцеремонно и холоднокровно пристрелила его брата – и не заслуживала ничего, кроме страшной боли и смерти.       Солар не мог думать ни о чём, кроме этого, когда, перехватив винтовку, возвысился над убийцей. Чуть убавил мощность огня, прицелился и зажал спусковой крючок, выпуская один заряд за другим – решетя ноги деваронца, затем руки, плечи… Клон прекрасно знал, куда бить, чтобы и не прикончить, и заставить орать во всё горло от невыносимой боли и чувства, будто сгораешь заживо, покрываясь хрустящей корочкой, словно жареная нуна, – он видел это десятки и сотни раз собственными глазами в десятках битв, через которые прошёл. Вместе с Вепом. Который теперь был мёртв. Мёртв!       Солар стиснул зубы до скрежета, а пальцы на корпусе оружия до онемения. И едва заставил себя разжать их, чтобы снова перехватить винтовку и с замаху отправить исцарапанный приклад грабителю поддых – снова, снова и снова, вышибая из него весь дух, ломая рёбра. За сержанта Экслера, за Сета, за Бэкера, за Вепа – за всех, кто, по мнению Силы и этих гнусных жадных монстров вроде сепов, политиков, мародёров, – оказался не достоин жизни.       — Почему всё так?! Почему?! — вскричал он. — Почему мы должны умирать?!       Рассчитывая каждый удар, он бил и бил, не слыша ни собственного голоса, ни безумных страдальческих криков, не чувствуя ни слёз на своих щеках, ни боли в гудящих от перенапряжения мышцах.       — Умирать из-за вас! — ударом сильнее прежних Солар выбил грабителю зубы и сломал челюсть. Но не остановился на этом: не зная усталости, не замечая крови, летящей на землю, его броню и ботинки, он желал лишь изничтожить это чудовище, отнявшее у него брата, ничем не заслужившего такой участи.       Корк молча наблюдал за ним, опустив карабин. Он чувствовал, что должен остановить Солара, но не хотел делать этого. И не потому, что был напуган тем, в какого монстра тот превратился, нет, – просто Корк считал, что Сол всё делает правильно, и не хотел ему мешать. Солар однозначно слетел с катушек, но, даже если бы он сейчас не разбивал с наслаждением лицо этому уроду, Корк готов был поклясться, что сам сделал бы это. Просто брату это было нужнее, потому что Вепа застрелили прямо у него на руках.       От одной только мысли об этом и от страшного нечеловеческого крика, сорвавшегося с его уст, Корк зажмурился, едва справляясь с дрожью, что уже граничила с лихорадочной судорогой. И не увидел, как Солар занёс винтовку над головой и уронил прикладом грабителю на горло. Противный хруст оборвал невнятные мольбы, вой и стоны, обратившиеся в глухое бульканье. А от грохота выстрела и яркой вспышки, которую Корк увидел и сквозь опущенные веки, он вздрогнул. Всё кончено, подумал клон. Однако ещё несколько голубых вспышек озарили тьму погреба, поражая контрольными выстрелами тела грабителей. И только когда всё совсем стихло и когда тишина продлилась дольше нескольких секунд, Корк приоткрыл глаза.       Тяжело дыша, Солар выпустил его винтовку из рук. Всё в грязи и крови, оружие упало на землю. А рядом с ним, сделав несколько неуверенных шагов, повалился на колени и Солар. Склонившись над Вепом, он робко коснулся его шеи кончиками пальцев. Нет, пульса нет. Веп был мёртв. Он умер во сне, мгновенно и не должен был ничего почувствовать… Это было единственным, чем сейчас Солар мог себя утешить.       Он не услышал, как карабин выскользнул из рук Корка, не почувствовал, как тот опустился рядом с ним, положил ладонь ему на плечо. Сол нерешительно обвил руки вокруг истерзанного бездыханного тела и ласково обнял, прижав к себе.       — Прости. Прости меня, Веп’ика, прости… — Он уронил голову на неподвижную грудь и разрыдался. — Мне так жаль, вод’ика! Мне так жаль!..       Корк обхватил его руками и крепко обнял, зажмурив глаза.

***

      Солар занёс над головой лопату и с усилием вонзил её глубоко в землю. А на её рукоятку водрузил знаковым навершием потёртый шлем – в изголовье свежей могилы. Это действие отняло у него невероятно много сил.       Он не задавался вопросами, как и почему это произошло. В его мыслях была лишь давящая тишина, а в сердце – тоска и боль. Солар не представлял, как жить, что ему делать. Зачем вообще было что-то делать, если любой путь, какой бы он ни выбрал, приведёт сюда – в могилу? И его, и…       Только кашель и шмыганье сбоку напомнили Солару о том, что он здесь был не один. Корк стоял у противоположного края могилы: плечи опущены, руки напряжённо сцеплены дрожащими пальцами, глаза на мокром месте. Раньше бы Сол удивился его такому виду, но он ведь более чем хорошо знал, в чём была причина, почему брат выглядел так, будто готов был вот-вот разреветься, закричать во всё горло. Не было никакого смысла сравнивать этого Корка с прежним, потому что ничего больше не будет как прежде. Не будет ничего…       Солар медленно провёл ладонью по рыхлой земле, пригладив её, тихо вздохнул и встал.       — Пошли, Корк.       — Пошли? — переспросил тот, подняв на него глаза. — Но… куда?       Клон не ответил. Забросил рюкзак на плечо и сошёл с места уверенный в том, что брат обязательно пойдёт за ним. И Корк пошёл, будто бы даже не замечая этого.       — А как же Далия-Джей? — взволнованно спросил он. — Она ведь вернётся сюда, будет искать нас!..       Солар остановился, шмыгнув носом, утёр рукой глаза, обернулся к нему.       — А ты уверен, что она вернётся? — он не заметил, как его тон зазвучал жёстче. — Что она вообще жива? — Как оскалил на брата клыки. — Что её помощь и лекарства ещё нужны Вепу, а?!       Корк съёжился от его крика и поджал губы, не решаясь вымолвить ни слова. Он не ожидал от Солара такого. С одной стороны Корк мог понять его, а с другой – ему ведь и самому было тяжело и совсем не просто выносить крики. А тем более, с прямым посылом: ты потерял ещё и друга.       Повышая тон, Солар становился очень похожим на Вепа, который прибегал к такому методу убеждения весьма часто. И оттого спокойно выдержать это было ещё труднее.       — Но она нужна нам, — робко ответил Корк. — И мы нужны ей. Разве нет?..       Он зависел от него. И помыслить не мог о том, чтобы предпринять что-то, поступить по-своему. Это не представлялось ему возможным. Корк пойдёт за Соларом в любом случае, просто будет очень, очень сожалеть о том, что брат принял иное решение. В его силах было хотя бы попытаться достучаться до него, убедить, воззвать к рассудку, чувствам, к его доброму разбитому сердцу.       — Солар, пожалуйста…       В эти трудные минуты для Сола одно только существование Далии-Джей казалось лишним, а её присутствие рядом ощущалось как вторжение в личное пространство, в тесный круг отвергнутых обществом, бесправных «мясных дроидов». Аруэтик. Разве могла она понять..? Солар одёрнул себя. Он тонул в личной трагедии, не способный осознать, что аруэтик может разделить его горе. Теперь он понимал Вепа.       — Ты только представь, — продолжал вполголоса убеждать Корк, — как она вернётся, начнёт спускаться в погреб и найдёт два трупа. Там темно, она не сразу поймёт, что это – не мы. А потом… — он указал на рыхлую землю перед собой и скромный рукотворный мемориал. — Она откопает его, Сол, чтобы узнать, кого… здесь оставили. — Корк запинался на каждом слове. Они давались ему с огромным трудом.       — Замолчи, — слушать это было так же невыносимо.       — И ты хочешь оставить её одну с этим? — почти шёпотом произнёс Корк. — После всего, что она для нас сделала?       — Я не… — Солар с трудом оторвал взгляд от шлема, объятого обожжённой листвой, и сразу наткнулся на две тёмные опалины, украшавшие нагрудник брони Корка. А ведь его травмы никуда не делись. В любой момент могло повториться то, с чем они столкнулись утром в пустыне в самом начале своего пути. Корк всё ещё нуждался в перевязках, в лечении – в медицинской помощи, оказать которую могла только Далия-Джей. Он был прав: она нужна им. — Ты прав, Кор’ика, мы не можем так с ней поступить. — В отличие от Вепа, Солар легко признавал свои ошибки и неправоту.       — Значит, мы должны дождаться её! — сразу оживился Корк. Однако в голосе его не было ни намёка на торжество от собственной победы.       Дождаться, да. Торопиться-то им было больше некуда… Сол вновь столкнулся взглядом с тёмным визором шлема, что, чуть склонившись вбок на рукоятке лопаты, пристально следил за ним, ожидая дальнейших действий.       Солар не хотел оставаться здесь.       — А если с ней что-нибудь случилось? — спросил он Корка, в глазах которого и в сумраке сразу разглядел тревогу.       На лес уже опустилась ночь, и тьма сгущалась в непроглядных зарослях, поглотивших девушку несколько часов назад. Туда и устремили взгляды двое солдат.       — Как же нам быть?.. — проговорил Корк, посмотрел на пустой шлем, будто надеясь получить совет… и покосился на кармашки сервисного пояса Солара, один из которых издал пронзительный трескучий свист. — Это…       — Сид! — спохватился Сол, сунул руку в карман и высвободил крошечную дройдеку, спешно развернувшуюся у него в ладони. Дроид явно пытался что-то сообщить солдатам. Вот только они не понимали его. — Сид, спокойно, спокойно, — попросил клон, когда услышал отчётливое недовольство в механической трели. — Далия-Джей оставила тебя, чтобы потом вернуться, так? — Короткое одиночное гудение значило ни что иное как утвердительный ответ. — Она может отследить тебя, верно? — Гудок. Корк переглянулся с Соларом и обнадёживающе улыбнулся ему одними уголками губ. — А ты можешь отследить её? Вернее, можешь помочь нам найти её? — Дройдека молчала, размеренно мигая фоторецепторами, что следовало понимать как рассуждение.       Обоим клонам показалось, что дроид точно знает ответ, просто намеренно тянет. Сид не доверял им? Солар поджал губы: неужели, придётся убеждать дроида?       — Ты ведь хочешь вернуться к ней? — заговорил он. — Помочь? — Фоторецепторы перестали мигать и уставились прямо на клона, которому удалось завладеть вниманием Сид. — Вдруг ей действительно угрожает опасность? Мы поможем ей. Только приведи нас к ней.       — Пожалуйста? — добавил Корк, который искренне считал, что вежливость способна творить чудеса.       Одиночный короткий гудок. Похоже, они пришли к согласию. Поджав острые ножки, дроид свернулся клубком, когда клон поднёс руку к земле, соскочил с его ладони и укатился в кусты.       Солар и Корк снова посмотрели друг на друга, на потёртый шлем, наблюдающий за ними, и горку рыхлой земли, что плотным одеялом укрывала родное тело, погружённое в вечный сон. Они оставляли здесь друга и брата, память о котором навсегда останется с ними.       Они будут скучать по нему.       — До встречи, Веп’ика. До встречи.

***

      При ней были лишь пистолет да жалкий ножик. Теперь её «дисишка», отобранная у мародёров, была у Корка. Это значило, что у девушки, если она ещё была жива, остался только вибронож. Она была воином, могла постоять за себя, но даже её навыков могло оказаться недостаточно, чтобы противостоять всем опасностям, скрывающимся во мраке лесов Ди'лаваана.       За эти несколько часов с ней могло произойти что угодно. А если на неё напала ещё какая-нибудь хищная тварь? Или дроиды вышли на её след? Она могла наткнуться на мародёров – на этих, что остались остывать в погребе, или на других, не уступающих первым в подлости и жестокости. Он невольно представлял растерзанное когтями и дымящееся от попаданий бластерных зарядов тело, неподвижно лежащее в траве, приоткрытые губы, испачканные кровью, широко распахнутые остекленевшие глаза, растрёпанную светлую косу…       Они не говорили об этом. Молча шли за катящейся в траве дройдекой, любезно мигающей красными огоньками, чтобы не потеряться из виду. Они не знали, как далеко от них оказался тот злосчастный погреб сожжённой фермы и сколько ещё им предстояло идти. Не заботило их и то, где сейчас развёртывала силы Республика, к которой они так стремились вернуться…       Разыскать Далию-Джей – больше ничего не имело значения.       За ними тянулась вереница следов. Оставленные в мягкой влажной земле, они сразу наливались чёрной водой, а до краёв их заполняла тьма, льющаяся с неба, свисающая с ветвей и объявшая стволы деревьев, среди которых…       Дройдека остановилась.       — Ди? — позвал Корк, сделав лишь шаг в сторону дерева, за которое в десятке метров от них юркнула небольшая тёмная фигурка. — Ди, это мы. — Солар остановился рядом, вглядываясь в темноту, где из-за ствола кривого дерева выглянуло худое бледное лицо всё в грязи, синяках и ссадинах.       — Ребята?.. — глухо отозвалась девушка и выбралась из зарослей, трясущейся рукой судорожно прижимая к груди какой-то свёрток из листьев. Далия-Джей не верила глазам, не могла разглядеть их, как бы сильно ни напрягала глаза: на её пути просто возникли одно белое пятно и почти невидимый тёмный силуэт, передвижение которого выдавал светлый рюкзак на спине. Но где же?..       Едва признав, что их действительно было только двое, она сразу всё поняла. Нерешительно остановилась, уронила дрожащие руки, просыпав в траву ягоды, и упала на колени.       — Нет…

***

      Ди вновь была с ними. Едва совладав с собой, она рассказала, что нашла лекарства и брошенный фермерский домик недалеко отсюда, после чего снова заплакала. Они не знали, что случилось с ней, почему девушка выглядела так, будто её держали в плену или пытали. Похоже, за эти листья и ягоды ей пришлось бороться. И потому известие о гибели Вепа ранило Далию-Джей ещё сильнее, чем могло бы, потому что всё было зря. А ведь она ещё не знала, как именно он погиб – не знала, что его убили, что они потеряли его, потому что не смогли защитить…       Видя её слёзы, Солар почти физически – удавкой на шее – ощущал вину перед ней. Несмотря на то, что у Ди были сложные отношения с Вепом, она привязалась к нему, заботилась о нём. И Сол отказывался верить, что готов был так просто отстранить, оттолкнуть девушку от горя, которое не могло быть только их личным. Веп не признал бы этого, но Далия-Джей стала одной из них. Дар’аруэтик.       Она была ранена и слишком слаба, чтобы идти, поэтому Солар нёс девушку на спине вместо рюкзака, подхватив руками под бёдра. Она была невесомой, держалась за него, обвив кисти вокруг его шеи, но после в бессилии уронила их; склонила голову так, что теперь её рассечённая шрамами и влажная от слёз щека касалась его щетинистой щеки. Он чувствовал дыхание на своей коже, и только это убеждало его в том, что Ксаар жива и что он не несёт на себе очередной труп.       Корк шёл рядом, связав вместе и взвалив на себя сразу все вещи, что у них были. Многовато, считал Сол, для его состояния… Но тот напрочь отказался отдавать даже часть ноши, утверждая, что ему вовсе не тяжело, что им идти всего ничего и что для него намного важнее комфорт их замученной спутницы. Откуда-то в нём появились силы на то, чтобы идти, преодолевать трудности, стремиться к чему-то – он выглядел живым. Каким Солар себя совсем не чувствовал.       Он смотрел на брата и понимал: Кор’ика – единственное, что у него осталось. Что он сумел сохранить… А вернее просто ещё не успел потерять. И эта девушка у него в руках, у которой, в отличие от них, была своя жизнь, свои цели, стремления, дом… Сол не мог позволить, чтобы с Корком и Далией-Джей что-то случилось. Война, навязанный долг, Республика теряли для него всякое значение. Весь его мир вдруг замкнулся на этих двух людях, ближе которых у него никого не осталось. Должен ли он был..?       — Вон там! — воскликнул Корк и указал в сторону. Солар проследил за направлением его руки. Далия-Джей поморщилась и приподняла голову. — Мы на месте.       Уже на следующий день Ксаар выглядела и чувствовала себя лучше. По крайней мере, физически. Кошмары – отголоски пережитого – мучили её всю ночь, и только под утро девушка смогла наконец нормально уснуть, немного восстановиться и набраться сил. Сейчас же она, заботливо подав чудесный поздний завтрак, сидела за столом напротив, задумчиво глядя на скрипящую от сквозняка приоткрытую дверь. Израненные пальцы с поломанными и сорванными ногтями беззвучно стучали по гладкой столешнице.       Всё лицо девушки было в ссадинах и синяках, а покрасневшие глаза выдавали долгие и горькие слёзы. Светлые волосы, которые он прежде видел лишь собранными в косу, были распущены. Они волнами струились по её щекам и обнажённым плечам. Простая майка, никакой брони. Ди больше не была похожа на солдата.       Она грелась в лучах солнца, скользящих из окна. В их тёплых объятиях её волосы и тонкая кожа светились… Казалось, это она сама излучает свет, тепло, добро, надежду. Рядом с ней становилось спокойнее.       Далия-Джей уже сообщила, что готова продолжить путь, «выполнить хоть часть обещания» и сопроводить их до позиций Республики. Но Солар попросил подождать, сославшись на её нездоровый вид, на вымотанность Корка и необходимость просто перевести дух. Она согласилась, и не подозревая о том, что причина задержки была вовсе в другом: они не собирались возвращаться.       Половину ночи, пока Корк перевязывал раны Ди, Сол бродил вокруг дома и думал, взвешивал все за и против, предавался воспоминаниям. Вторую половину ночи просидел на крыше вместе с Корком, разговаривая с ним обо всём подряд, обещая ему раздобыть собственный датапад, послушать вместе с ним эту, вот эту и ещё вот эту классную песню, если только он скажет, готов ли так же вместе совершить непоправимое, необратимое и принять самое важное решение в своей жизни.       Корк недолго молча смотрел ему в глаза и кивнул.       Поэтому теперь, отодвинув от себя давно опустевшую тарелку, Солар готов был позвать девушку: — Ди?       — М?       И вверить ей их жизни: — Пожалуйста, забери нас отсюда.       Стучащие по столу израненные пальцы застыли в воздухе. Далия-Джей посмотрела на него совершенно ясными глазами – без шока, без самой малой доли удивления, с пониманием. Не задав ни единого вопроса, девушка слабо улыбнулась ему и сказала:       — Хорошо.