Окажи войне уважение

      Келли, сама того не замечая, носилась из одного угла комнаты в другой. Пальцы нервно теребили кольца. Взгляд блуждал по всему помещению в поисках вещей для веревки. За дверью, расположившийся чуть левее шкафа, оказалась ванная, где Келли нашла пару свежих простыней. Они сразу же полетели на кровать к другим вещам.       Найдя достаточно, на свой взгляд, ткани, Келли приступила к скручиванию и связыванию вещей вместе. Работа то и дело прерывалась, когда за дверью доносились различные звуки, и веревку приходилось прятать под кровать. Но ни разу никто не зашел. Только звук стихал и проходило десять секунд, как Келли лезла доставать сплетенную веревку.       В очередной раз Келли достала веревку, положила ее перед собой на колени и потянулась за следующей простыней, как рука легла поверх ткани, но не ухватилась за неё. Рука скользнула по покрывалу, тело упало на кровать. Губы затряслись. Келли попыталась прекратить это, сжав их, но вышло лишь хуже. К горлу подошел всхлип, что был тут же подавлен. По щеке скатилась слеза.       Мысленно Келли стала упрашивать, умолять себя прекратить, но все больше всхлипов вырывалось наружу. Со всей силы зажмурившись, вышло подавить слезы. Келли начала делать шумные отрывистые вздохи ртом.       Несмотря на все свое нежелание, Келли, прижав колени к груди, пролежала так ещё несколько минут, презирая саму себя за бесконечные всхлипы и подступающие слезы. Организм с радостью бы лежал так и дальше, но Келли, все ещё жмурясь, привстала на локтях, взялась за одну из простыней и стала скручивать ее дальше. Всхлипы все продолжались.       Точно такие же издавал испуганный мальчишка, стоя на одной из улиц Вересеня. Здоровая рука накрыла лоб. Мальчишка, словно ожидая смертного приговора, вытянул руки по швам, опустил голову и издал пару оглушительных для полной тишины всхлипа. На плечо неожиданно легла крепкая рука, а над ухом раздался задорный смех.       — Да ладно, чего уж ты! Ступай, не волнуйся, понял я тебя.       Мальчишка согнулся в поклоне. Нерослав загоготал пуще прежнего. Он отмахнулся от мальчишки да обратил взор на небольшую толпу, собравшуюся около них.       — Как Перуну на поклон идешь, пóлно тебе, полно.       Мальчишка выпрямился, сверкнул благодарной улыбкой и попятился, страшась обернуться. Под усмешку, еле скрывающую подступающей смех, да поднятые густые брови мальчишка наконец развернулся и устремился прочь. Нерослав с улыбкой закатил глаза и сам поспешил уйти, здороваясь с улыбающимися ему людьми.       Среди прочих голов юркнул невысокий белокудрый юноша. Нерослав прищурился и приблизился к белесой макушке.       — Ни с кем твой острый лик не спутать, Ярополкушка, — воскликнул Нерослав да опустил руку в чужие волосы.       — По нраву житие во втором стольном граде Руси?       — А как же! Местные приняли меня как доблестного богатыря и почитают получше всякого божества.       Нерослав подхватил Ярополка под руку и повел на прогулку по граду. Птахи усаживались на деревья да голосили во всю глотку, лошади мчались по дорогам, девки в сарафанах растанцовывали под запевания уличных певак.       — Что за мальчишка-то? Чем провинился?       — О сборах докладывал. Сотня человек не заплатили, а он уже в слезы, кажись, с головой прощался.       — Я думал, там побольше человек-то будет.       — Может и больше, так и не разобрал. Все равно ж бересты притащат.       Нерослав вгляделся в блистающее лукавой улыбкой лицо Ярополка, двинул головой назад. Уголки губ невольно приподнялись.       — Как они только людей подбирают? Делать мне нечего, кроме как угадывать, чего мне сказать хотели.       — А что, загадки не нравятся?       — Смотря какие. Такие — нет.       Ярополк остановился, изобразив задумчивый вид. Нерослав наклонился чуть ближе, на пару секунд остановив дыхание. Сболтнул лишнего.       — А если я загадаю?       Нерослав выдохнул. Ярополк, будто не заметив этого, захлопал глазами, ожидая ответа.       — А давай, дерзни, парень.       Нерослав отошел на пару шагов, заведя руки назад. Ярополк скрючил спину и повел уголком губ вниз, скрывая ухмылку.       — Зимой гуляет, а летом отдыхает.       — Уверен в порядке? — без раздумий выпалил Нерослав, еле остановив себя от высокомерного смеха.       — Уверен. Зимой гуляет, летом отдыхает.       Ярополк был невозмутим. Он выпрямился да склонил голову набок. Нерослав скрестил руки на груди, оперся подбородком о поднятый кулак.       — Подожди…       Нерослав огляделся по сторонам и робко приблизился к Ярополку, всматриваясь в гордое собою лицо.       — Не уж-то о Её Величестве речь?       В ответ последовал уверенный кивок.       — Да ведь почила богиня. Не говорят у нас о ней.       — А я вот не согласен. Не может смерть окочуриться, даже звучит бредово. А коль мертва все же, так чего же о ней молчать. Великим правителем была как!.. — воскликнул Ярополк, как Нерослав закрыл его рот рукой и зашипел.       — Забудь это. Богиня мертва и великой никак не была.       — Чего вы так боитесь? Мороградскую резню упоминать не хотите? — отскочив от Нерослава, выпалил Ярополк.       — Бывай, — промямлил тот, продолжив путь в одиночку.       Довольный собой, Ярополк отвел взгляд с Нерослава на небо. Солнце убегало все дальше, пока луна лишь четче мелькала средь облаков.       Издали доносился звон мечей. Как и Ярополк, Келли слышала его, пусть и сидела в замке. Звук раздражал, отчего губы скривились.       Келли перекинула через окна скрученную из вещей и простыней веревку, что заранее привязала к письменному столу, в последний раз глянула на сад, где ранее тренирующиеся мечники уходили к дверям замка, твердо схватилась за веревку, после чего перелезла за стены.       По началу спокойно спускаться получалось, Келли копотко перебирала руками, но вскоре она начала надрывисто скользить вниз. Ладони верно горели, а другого объяснения жгучей боли, похожей на кóлотье от множества тонких иголок, не находилось.       Келли гулко бухнулась на землю. Привстав на локтях, она обернулась по сторонам. Неподалеку пробежал зверь, напоминающий бродячего пса. Больше ни души. Келли ухватилась за ранее сброшенную сумку.       По ступням прокатилась ноющая боль, придававшая ощущение сдирания кожи. Прихрамывая, Келли потащилась к высоченной ограде сада, расположившейся напротив главных дверей в дворец на расстоянии одного футбольного поля (а с других сторон ограда была ещё дальше).       Все ещё саднящая рука скользнула по ровной линии кустов. Кроссовки придавили под собой шелковистую траву. На теле ощущался следящий взгляд.       К горлу подошел ком. Глаза скользнули по округе. Та же собаковидная тварь что и до этого промелькнула меж деревьев.       Келли отворотила голову и побрела дальше, словно ничего и не заметила. Это был один из тех немногих случаев, где она всею душою благодарила Стеллу за разрушенную актерской карьерой жизнь. Келли устремила взгляд в землю, старательно игнорируя приглушенную собачью поступь в нескольких метрах.       Кроссовок встал на щербатую каменную платформу, где ещё совсем недавно тренировались вороны. Сумка упала на булыжник. Рука скользнула по стойке с мечами.       Тварь приблизилась. Пальцы зацепились за деревянную рукоять. Тварь раскрыла пасть и дыханием опалила камень. Ладонь сжалась.       Келли развернулась на носках к животному и пошатнулась в сторону, не успев вытащить меч из стойки. Она махнула левой рукой в сторону, восстановив равновесие и встав ровно. Меч остановился перед мордой.       Волк склонил голову набок и уселся на плите. Туловище его оказалось аномально большим, и, несмотря на высокий рост Келли, сидя, он был ей почти по грудь. Меч застыл около серо-голубых глаз.       — Ты какой-то огромный, — пробубнила себе под нос Келли.       Волк сморщился, оголив клыки. Меч уткнулся в грудь. Тот опустил на него глаза и решительно встал, будто насмехаясь над неумением Келли держать оружие. Хотя скорее над ржавчиной, полностью покрывающей меч.       Волк задрал голову и угрожающе завыл. Келли отошла на пару шагов назад, нагнулась и схватила сумку. Волк замолк.       — Ты только снова не начинай, хорошо? Я тихо уйду и оставлю тебя в покое, согласен?       Звериный хвост завертелся из стороны в сторону, и волк встал. Келли робко убрала меч обратно в стойку и протянула руку к волку. Тот сразу прильнул к её ногам.       — Ты ж моя булочка, мне надо уходить, давай, пока.       Келли вновь похромала к вратам, а волк устремился за ней. Он то и дело ластился и прыгал на Келли, мешая ей идти.       Лишь у самых ворот волк остановился. Келли, приметив это, запустила руку в его шерсть. Она медленно опустилась на колени, уткнулась в жёсткий мех.       В горле застыл ком. Глаза крепко зажмурились. Келли замотала головой. «Ну нет-нет-нет, только не сейчас, вообще никогда, прошу, прекрати, давай же», — послышалось в голове. Слезы, не успев и глаз намочить, отступили. Послышался короткий всхлип.       Келли отняла голову от волка. Жалобные глаза его неотрывно смотрели в человеческое лицо, словно осознавая всю эту боль. Келли приподняла левый уголок губ. Вокруг не оказалось никого. Ни единого стража не стояло у главных ворот. Келли встала, сделала пару шагов вперед и изучающе осмотрела ограду.       Ворон, восседающий на вратах, опустил свою голову. Не раздумывая, со слабым звуком сливного камня, он взмыл в воздух.       Келли разинула рот и уставилась на скульптуру, будто птицу парящую в воздухе. Невольно Келли сделала ещё пару шагов и оказалась за территорией сада. Волк проследовал за ней, но сразу же отбежал на пару метров вглубь города. Келли вновь подняла взгляд на ворона, что вернулся на свое место. Губы сжались. Вновь оглядевшись по сторонам, Келли не увидела никого, кроме стоящего поодаль волка. Ни одного стража.       Солнце почти зашло. Лишь редкие настойчивые лучи проходили сквозь закатные облака. По небу распласталась синева, переплетенная с розовым, желтым и фиолетовым цветами.       У границы остановился невысокий парень, устремив серые глаза к небу. Черные пряди упали на веки. По щеке скатилась слеза. Ладони прошлись по грязному наряду. Губы скривились в подобии улыбки.       Парень упал на колени, что тут же заныли. Земля ответила слабым стуком. В ночной песне сверчков раздалось шумное дыхание. Парень тягуче завыл. Его голос хрипел да дрожал, но парень продолжил. Вой внезапно перешел в отчаянный вопль, истеричный крик. Руки сжались в кулаки. Ногти до боли впились в смуглую кожу.       Крик прекратился. Руки и голова опустились на землю. Послышались всхлипы. Парень схватился за ноги и прижал их к груди. Пустой взгляд устремился к граду неподалеку.       Твердые руки подхватили парня под плечи и поволокли его сторону. Глаза уже закрылись, как по щекам пару раз ударили. Над ухом раздался неуслышанный из-за звона в ушах крик.       Уже у самого града, когда их начали замечать, парень поднялся и пошел самостоятельно, опираясь на человека слева. В молчании они шли по вымощенными камнем тропинками до главной крепости града. Мужчине, называющемуся отцом парня, не нужны дворцы.       Ступив в крепость, наконец отпустив своего помощника, парень пошел ровно. Спина выпрямилась, руки разошлись по швам, подбородок задрался вверх. Парень постучал.       — Да.       Лишь секунду он помедлил. За дверью послышалось недовольство. Парень открыл и сделал ровно три шага вперед.       — Отец.       Владимир не поднял глаз.       — Как выжил?       — Моровские начали бить молниями. Я продолжал биться, в меня не попало. От меня поступил приказ поднять огненную стену. Выступил парень, по чьему желанию люди перебили друг друга. Но его магия не смогла перебить мою, и мне, как единственному выжившему, — парень помялся, опустил голову, но продолжил, — пришлось бежать. Спустя шесть долгих дней я добрался до стольного града.       Владимир пару секунд молчал. Он отпустил из рук бумаги и лениво поднял взгляд. Парень поднял голову, сглотнул и сделал точно полшага назад.       — Ты держишь меня за идиота, Святослав?       — Нет.       — Солгал да дважды? Из ума выжил или просто смерти захотел?       Владимир поднялся из-за стола и пристально вгляделся в глаза Святослава. Дыхание того участилось.       — Думаешь, сбежишь с битвы, и это сойдет тебе с рук? Я могу отправить тебя в куда более унизительные места, чем война. Например, чистить нужники или рыться в шахте.       — И я буду благодарен тебе даже за это.       — Ой, хватит, ты будешь опять ныть своим друзьяшкам, как ненавидишь меня. Поедешь в Моровские земли, к водам бескрайним. Лес будет не так далеко, Пересвет за тобой присмотрит. Что будешь там делать, узнаешь на рассвете, как поедешь. И там дурака ты не поваляешь, будешь пахать.       Святослав озарился улыбкой и энергично закивал. Владимир лишь отмахнулся.       — Все уяснил?       Святослав вновь кивнул.       — А теперь проваливай.       И Святослав застыл. Забыл. Владимир склонил голову набок. Святослав забегал глазами по кабинету, сделал ровно шаг вперед. Владимир не отрывал глаз. Живот пронзила резкая боль. Святослав скривился.       — Вспоминай.       Изо рта хлынула кровь. Одна рука легла на живот, вторая прильнула к окровавленным губам. Владимир встал и вышел из-за стола.       — Я не прекращу, пока не вспомнишь.       Руки задрожали. По спине ровно что мечом прошлись. Предплечья, будто в простачьей школе, прижались друг к другу перед грудью. Святослав склонился в поклоне.       — Спину прямо.       Спина ощутила хлесткий удар невидимыми розгами. Кожа словно загорелась. Сдавленно кряхтя, Святослав выпрямил спину, но получил ещё один удар.       Ровно четыре маленьких шага назад. Разворот. Ровно два удара правой ноги о пол. Дверь не поддалась. Два таких же удара о пол. Дверь приоткрылась.       — Пробуй ещё.       Глаза сощурились. Ноги пронзила резкая боль. Святослав вновь два раза ударил о пол. Дверь поддалась вперед на несколько сантиметров. Святослав потянулся открыть её руками, но был остановлен Владимиром: — Даже не смей.       Святослав тут же отшатнулся, вновь ударил по полу. Дверь открылась. Святослав сделал два шага вперед. Два раза стукнул левой ногой. Дверь молниеносно захлопнулась. Святослав выдохнул.       Ярополка, как и Святослава, встретил серый камень стен. Один из придворных указал на рабочую комнату Нерослава, куда Ярополк и направился. Он по-хозяйски широко раскрыл двери и оперся плечом о косяк. Встретила его унылая морда Нерослава, что оказалась почти незаметна в кипе бумаг на столе.       — Чего печалитесь?       — А? Ярополк? — Нерослав поднял на него обескураженный взгляд и привстал.       — Как ты попал в замок? Я не припоминаю, как приглашал тебя.       — Но ведь здесь мне всегда рады, вы сами меня заверяли в этом при нашей первой встречи.       — И несмотря на то происшествие, я до сих пор так считаю.       — Ну вот! — развел руками и сделал пару шагов вперед Ярополк. — Так я и вошел. А что до вас? Из-за девчонки так печалитесь?       — С чего бы? У меня работы много просто. Вон, бересты о сборах притащили, сижу, разбираюсь.       — А так чего не печалиться? Все надежды-то на вас раньше возлагали: правнук Венеры, дочери Есении, потомок бога.       Лицо Ярополка озарила хитрая ухмылка. Он сделал несколько шагов вперед, оперся руками о стол и пристально вгляделся в глаза напротив.       — А колдовства не имеет. Легко же забрать Вересенев престол у такого человека будет.       — Да кому ж с такой силой мой престол да понадобится? Если и метить, то только на Мороградов.       — А у Мороградского престола Елизавета уже есть. Да и правителей этих не люди ведь выбирают, а Богород с Беловолодом. Вам, кстати, никогда не казалось это странным, что все правители Мороградские — простáчки? О них никто и не слыхивал, а тут они приезжают в наши земли и становятся правителями Морограда. Александра, Мария, Анна, Екатерина, всех имен и не припомнить. Теперь и Елизавета. Как же их выбирают?       Нерослав часто заморгал, затряс головой. Он задрал подбородок и сжал губы.       — Я не знаю, — отчеканил каждое слово Нерослав. Ярополк фыркнул, улыбка его стала шире.       — Правитель второго стольного града точно знает. Давайте же, как выбирают этих правителей? По цвету волос? Глаз? Нет, они у всех разные были. По уму? Хитрости? Хладнокровию? У каждого правителя имелись эти черты. По силе?       Нерослав шумно сглотнул. Ярополк отошел на пару шагов.       — По силе значит? Да, не каждый ковен сможет управиться с водой из целого озера, а Елизавета в одиночку справилась. Страшный бой был, не правда ли?       — Меня там не было, не знаю.       — Но вы были в других страшных битвах. Родились в войну, а так и умрете, не увидев конца.       Нерослав опустил взгляд в пол. Ярополк склонил голову набок, нахмурил брови. Улыбка пропала с лица.       — Кто принимает решение о новом Мороградском правителе?       Нерослав перевел взгляд на Ярополка.       — Беловолод предлагает, Богород представляет. Все правители слушают, всегда соглашаются.       — И это вас не настораживает? Вам не кажется будто вас заставляют принять выбор?       — Это наше решение. Мы всегда соглашаемся с выбором Беловолода.       — Кто-то ещё принимает участие в выборе? Её Величество?       — Правитель Морограда выбирает с Беловолодом, они с Богородом представляют её решение.       — Я не о нынешнем правителе.       Нерослав замялся. Ярополк сделал несколько размашистых шагов к нему, встал рядом. Нерослав, словно под гипнозом, продолжил смотреть вперед.       — Участвует ли в выборе Богиня?       — Предлагает Беловолод, представляет Богород. Они говорят о выборе Её Величества. Все правители соглашаются.       — Вы соглашаетесь по своей воле?       — Всегда.       Ярополк прикрыл глаза и шумно выдохнул. Он сломит любое колдовство, он знал. Любое колдовство, насланное не ей.       — Кто принимает решения за вас?       Нерослав нахмурился, замотал головой. Ярополк положил руки на его плечи.       — Выбираете правителя вы или кто-то вселяет в вас уверенность, что это делаете вы?       Нерослав сощурился. Ярополк убрал руки, затаил дыхание.       — Мы всегда соглашаемся на выбор Беловолода.       — По своей воле?       — Всегда.       Ярополк выдохнул.       — Морана не участвует в выборе?       — Богиня мертва.       Ярополк насмешливо хмыкнул, отвел взгляд к выходу.       — Тогда у меня не осталось вопросов.       Ярополк прошагал до двери и вышел, оставив Нерослава неотрывно смотреть в незримую точку на стене в гордом одиночестве.       Улица поприветствовала Ярополка каменными дорогами да одноэтажными домами. У каждого здания был собственный двор, огороженный деревянным забором. Ярополк кинул на град тоскливый взгляд ореховых глаз, отчего уголки губ потянулись наверх.       Несмотря на всю свою красоту, Вересень ни за что не переплюнул бы Мороград. Деревянные избы в этом граде редки, их заменили каменные здания. Тропинки встречались лишь на окраине, все в каменных дорогах. Недалеко от замка расположились торговые лавки, сейчас закрытые на ночь. Люди украсили свои заборы и дома цветами.       Келли робко шла вперед, надеясь найти хоть кого-то, но лишь волк шел поодаль от неё. Направилась она вперед, к торговым лавкам, раскинувшимися вдоль реки. Келли стала бродить вдоль лавок, а волк издали поглядывал на неё, не смея подойти близко.       Река не была чем-то огорожена и находилась в свободном доступе, чем наверняка пользовались местные дети. На берегу раскинулись небольшие деревянные и каменные постройки, широкие лавочки разных форм, ярко горящие фонари, что создавали ощущение заката, а не сумерек. За счёт привлекательных строений это место выглядело скорее как торговая улица, нежели рынок.       Келли осторожно спустилась к пойме, поставила сумку на землю, присела на корточки и запустила правую руку в реку. Вода оказалась теплой, почти горячей. Келли убрала руку, вытерла её о брюки и встала. Повернув голову в правую сторону, она увидела невысокий женский силуэт. Девушка, опершись плечом о стоящее рядом дерево, поглаживала длинные распущенные волосы. На ней красовалась длинная рваная рубаха и ничего более. Келли сощурила глаза, вгляделась в фигуру. Девушка заулыбалась. Келли остолбенела, смогла лишь повести плечом назад.       — Какого черта я тебя вижу? — жалобно протянула Келли, подняв брови домиком.       Улыбка на девичьем лице расширилась. Тут же девушка испарилась. Без звуков, без спецэффектов. Словно она и не стояла здесь никогда. На ее место подлетела другая, более высокая и растрепанная женщина лет сорока. Она схватилась за дерево, словно пират на корабле за веревки, и уставилась на Келли.       — Видишь же мавку, че стоишь, как вкопанная?       Девушка обернулась и лицо ее скривила гримаса отвращения.       — А ты кыш отсюда, не пугай простаков тут мне. Или одного утопления не хватило? Напомнить, какого это? Вот и молодец, иди!       Все ещё для Келли невидимая девушка отошла в сторону, позволив живым поговорить. Девушка вернулась к Келли, подошла чуть ближе, положила руки на её плечи.       — Ты из простаков же? Неудачное время для побега ты выбрала, нельзя было эту неделю переждать? Вроде в традиции понимаешь. Русская же?       Келли робко кивнула и поджала губы. Она подняла свою сумку и отошла на шаг назад, освободившись от цепких рук девушки. Та расплылась в улыбке, стараясь не рассмеяться.       — Олислава, — протянула руку вперёд девушка. Келли ответила на жест и чуть подняла уголки рта.       — Келли.       Олислава нахмурилась, оглядела Келли и задрала подбородок.       — Чего сейчас сбежала-то?       — Так говорите, будто это у вас обыденность здесь: сбегать.       — А что ж нет? Как забирают колдунов простачьих, так кто-то обязательно да сбежит. Сами же потом и возвращаются, многие даже воронами становятся. Ты ответь на вопрос мне.       Келли нахмурилась. Из Петербурга с Елизаветой они уезжали десятого числа. Во сне провела она пять, почти шесть суток. Сейчас, значит, четырнадцатое июня. Неделю назад ничего не было, а вот через неделю праздник. Брови Келли взлетели на лоб.       — Первый день Русальей недели? — спустя минуту раздумий вымолвила Келли.       — Уж третий почти, дитя.       — Мне двадцать шесть, не дитя уж.       — А мне сорок четыре, и что? Нам взлететь теперь?       Келли улыбнулась, но поспешила скрыть это кистью руки. Олислава шумно выдохнула, пронаблюдав за этим, а затем схватила Келли за локоть и повела обратно к торговым лавкам.       — Обычно колдунов не забирают перед такими праздниками, уж больно нежить активной становится. Я же правильно это слово использовала?       — Все верно, — бегая глазами по улице в поисках возможности улизнуть от близости, пискнула Келли.       — Вот и славно. А тебя чего притащили сюда? Может, ты та самая? Войну прекратит которая?       Олислава рассмеялась, отводя взгляд в сторону. Келли сжала губы и наконец выпуталась из рук девушки. Реакция Олиславы показалась странной.       — Не знаю. Возможно, и та самая.       Олислава мгновенно обернулась на неё, разинула рот, округлила глаза. Секунда. Две. Три. Четыре. Пять. Удивление наконец перешло в оценку.       — Да ладно!       Келли нервно сглотнула. Олислава отстранилась, заулыбалась во все тридцать два зуба.       — Мне разрешили уйти, чтоб следить? Не просто так же у главных ворот не было стражи.       Улыбка ушла с лица Олиславы. Она склонила голову набок, подняла брови.       — Что? Нет, конечно же, нет. Не слежу я ни за кем.       — Ты ужасная актриса, моя Елизавета бы это заметила. Так кто же подослал тебя? Тот из-за кого меня сюда притащили? Если я и пойду куда, то только домой, а он, ну или она, не знаю, кто там, явно меня туда не вернет.       Олислава издала короткое «оу» и закусила губу. Келли отошла на пару шагов, замотала головой в поисках путей, по которым можно убежать.       — Я давно уже работаю на Елизавету. Она сказала проследить за тобой, но я ответила отказом. Услышав твое имя, я, конечно, поняла, кто ты, ну и решила защитить, как от нежити, так и от Елизаветы.       — Замечательно, теперь вопрос: почему же я должна вам доверять?       Олислава замялась. Она то и дело открывала рот, дабы сказать что-то, но каждый раз останавливала себя и вновь закусывали губу. Наконец Олислава покачала головой.       — Я для тебя никто, не должна. Но и другим не верь, у Елизаветы много знакомых. Мороградов правитель как никак. А притащила она тебя сюда из-за Владимира. Лет так двести назад он войну за престол затеял. Решил, раз бабка Есения его, значит после пропажи Богини престол к нему перейти должен. Люди поначалу согласились, а потом натуру его ужасную увидели, да под покровительством Яромилы прогнали его. А тот все не угомонится, на своем стоит. Правители меняются, а он колдовство какое нашел, да живехонек. Вот и нашла Елизавета тебя, бога потомка.       Келли, уже приготовившаяся бежать, остановила себя. Она кинула взгляд на Олиславу и рассмеялась, замотала головой.       — Бога потомка? Это ж по чьей линии-то боги у меня? Может сила у меня и есть, но использовать я её точно не стану. Хватило уже.       Олислава решила оставить её без ответа. Осознав это, Келли рванула вперед по улице. Сумка стала мешаться, отчего Келли прижала её к груди. Волк, за девушкой наблюдающий, побежал за ней. Олислава проследила за ними взглядом и выдохнула.       — Я могу идти спать? — вяло пробубнила Олислава подняв взгляд. Пред ней тотчас появилась высокая фигура девушки с длинными распущеными черными волосами. Женщина взирала на Олиславу сверху вниз и чуть видно ухмылялась левым уголком губ.       — Через неделю получишь следующие указания.       Олислава нахмурилась, но промычала что-то на подобие «угу» и направилась в противоположную от Келли сторону.