(Не)справедливость восторжествует

      Утром принц идёт на приём к королеве, без предупреждения конечно, но с твёрдым намерением решить вопрос о статусе брата. В кабинете её тишина, и стража подтверждает, что сегодня верховную ведьму здесь не видели. Мимо своего кабинета Тэн проходит, не останавливаясь и затаив дыхание: служанки отчищают подпалины с каменных стен, а на полу шелестят обожжённые клочки бумаг. Он встречает Уэйна у дверей в тронную залу. Тот подпирает спиной левую колонну от главного входа, парочка его рыцарей подле, они все в тяжёлых военных доспехах, а из-за правой колонны напротив выглядывают эльфийские войны с молодой тёмной эльфийкой в своих рядах. От Уэйна принц узнаёт, что Сюзанна принимает у себя эльфийского посла, обсуждая случившееся сегодня ночью, никого к себе не впускают, кроме личных секретарей, которые составляют записи. А полный сет доспехов на военачальнике, о котором беспокоится юная ведьма, всего лишь формальность. Тэн в свойственной ему манере, сладко улыбается и врёт, что у него нет времени ждать, пока эти высокопочтенные особы закончат, поэтому, раздав реверансы и своим и гостям, убегает по делам. Он пользуется узкими коридорами, ведущими от кухонных помещений и предназначенными для работы слуг. Выходит из неприметной двери, прикрытой плотной шторой, что декорирует высокие стены зала, но остаётся прятаться под её жемчужно-бежевым полотном. Властный голос королевы звонко разносится по углам благодаря акустике аудитории. — …защищать свою жизнь и честь, — с неким высокомерием говорит она. — Он слуга в вашем доме, — шипит мужской голос, — простолюдин, коих вокруг кишмя кишит. Разве не вы же сами придумали поговорку «незаменимых людей нет»? — Вы можете сделать выводы из произошедшего инцидента, — явственно различается ухмылка в сказанном, — принц решил иначе. Юноша талантлив, трудолюбив и честен, и на утеху вашим… псам его бы не отдал никто. Сердце Тэна пропускает удар: почему они обсуждают Марка, а не его и не то, что он сделал. — Ну, конечно, среди всего вашего сброда и мусора так сложно найти стоящую прислугу. — До мерзости приторно звучат слова эльфа, — Смотрите, как бы вам это не стоило слишком дорого. — Я смотрю, — отчётливо слышится шорох её юбок: она поднялась с трона, — вы не понимаете, на чём строится наше общество, ни обязательств, которые нас связывают, ни ответственности, что каждый несёт за ближнего, ни, тем более, гармонии в наших различиях и то, как мы дополняем и нуждаемся друг в друге. — Цокот каблуков по непокрытым коврами мраморным ступенькам, — А ещё я вижу неприкрытое презрение ко всей человеческой расе и необоснованное — к любому её индивидууму, что не делает вам чести и плачевно сказывается на способности к дипломатии. — Делает паузу, — Я вынуждена обратиться к Высшему Совету Эльфов с просьбой прислать сюда инспектора-судью для разбирательств и оценки последствий этого случая. — С чего Ваше Величество решило, что Совету есть дело…. — И будьте уверены, — грозно прерывает она его и переходит на более тихий, но отчего-то более угрожающий тон: — я попрошу кого-то крайне не заинтересованного в выгоде Дома Лайонхартов. Ну, судя по ответному молчанию, а за тем и по довольно бодро удаляющимся мужским шагам, из этого разговора высокопоставленный и зрелый эльф узнал, что спорить с человеческими женщинами — это исключительно гиблое занятие. — Ты могла просто сказать, что он твой сын, — Тэн выходит из своего укрытия, что явно не застаёт её врасплох, Сюзанна слегка поворачивает голову в его сторону, бросая скучающий взгляд из-под полуопущенных ресниц, — по крайней мере, это бы значительно облегчило судебные тяжбы и аннулировало бы большую часть взысканий, если тебя так заботят политические последствия. Если бы Лайонхарты напали на принца… — Это стало бы началом войны. — Холодно останавливает его она, её обнажённые белые плечи заметно поднимаются и опускаются над каркасом платья при очередном вздохе, вероятнее всего она так же провела эту ночь без сна, — Ни один мой сын не будет настолько глуп, чтоб спровоцировать войну лишь своим поведением. Ты должен выдерживать такт и хладнокровие в любых ситуациях, потому что больше не капризный ребёнок, а будущий правитель! А он, и подавно, должен быть умнее всех вас, вместе взятых, и не допускать эскалации подобных конфликтов, если хочет выжить в нашем мире! — Должен быть?! — Давится возмущением Тэн, — Может быть, ты должна была его этому научить?! — Моя Королева, — прерывает их разгорающийся спор подошедший военачальник, — посол… — Посол может покинуть пределы моей страны со своей личной охраной, — быстро переключается на него старшая ведьма, — вся остальная делегация эльфов остаётся на территории дворца до окончания расследования. Предупредите своих рыцарей, что бы следили за манерами, ведь они наши гости, но и не спускали с них глаз. Уэйн кланяется. — И ещё, — тормозит она его, — все свидетели произошедшего сегодня ночью не должны покидать стен замка. В особенности, мои сыновья. Ни под каким предлогом и ни на шаг. Тэн во все глаза смотрит на её любовника, но тот никак не проявляет ни смятения, ни удивления: всё так же делает поклон со словами «да, госпожа» и оставляет их. И всё же принц ждёт, пока тот окончательно не скроется за высокими дверьми. — Имей в виду, — как можно спокойнее говорит он, — я не позволю судить брата, как простого слугу. Она его ответом не удостаивает.       — Я всё рассчитал, — Тэн на секунду останавливается и сам задумывается, а действительно всё ли он рассчитал, потом продолжает укладывать вещи в небольшой чемодан, — чары продлятся ещё семь дней. Ты будешь там через четыре, путешествуя в экипаже. О, и поедешь в корзинке, — показывает плетёную переноску с мягонькой подушкой внутри. Мурк вытягивает шею и нюхает воздух, потом садится ровно и скептически мяукает. — Не спорь. — Коротко велит принц, — Нянечка всё устроит: оплатит номер на это время, договорится с хозяином гостиницы о твоём ежедневном кормлении и убедит его позаботиться о тебе, до приезда покупателя. Я приеду как раз к тому моменту, как колдовство должно будет развеяться. Не волнуйся, — как-то не очень убедительно добавляет он. И у Мурка прям чешется шершавый язык, как хочется сказать что-нибудь по этому поводу. Но Тэн заранее превратил его в кота именно на тот случай, чтобы он ничего не мог возразить. Он нервно дёргает длинным хвостом и спрыгивает с кресла на пол, решив размять бока. — Надеюсь, никто не решит, что ты какой-нибудь суперпородистый и дорогой, а то ещё похитят и будут требовать выкуп, — уже сам с собой рассуждает ведьма, перебирая багаж по второму разу. Никто не решит, думает Мурк, он простой чёрный кот с белым пузиком, в белых перчаточках и чулочках. И вообще, почему бы Тэну не превратить его в ворона, как делают с другими фамильярами: он бы летал, сам добывал бы себе пищу (фу), ему бы не понадобилось снимать комнату, да и добрался бы до пограничных земель на своих крыльях. Конечно, может произойти что-нибудь непредвиденное в виде естественных или пришедших с той стороны (особенно по ночам) хищников, или он попадёт в зону действия колдовства другого мага, что может исказить или вовсе снести чары, наложенные на него. Да, он может упасть с неба на землю посреди своего полёта и оказаться в какой-нибудь чаще совершенно голышом — вот почему. — Я не могу оставить нянечку с тобой на всё время, — продолжает накручивать себя принц, — положу совсем немного денег, чтобы никто не решил, что вы богачи. Одежда тоже вся простая, и экипаж будет скромный, не карета… Мурк бы всей душой хотел помочь ему справиться с волнением и переживаниями, если бы его не лишили возможности говорить раньше времени, поэтому, вдоволь наслушавшись бесплотных терзаний, он пролазит в специально вырезанную для дворцовых кошачьих маленькую дверцу во внешней стене комнаты и уходит прогуляться. То, что сделал бы любой кот: фамильяры частично перенимают повадки существ, в которых их оборачивают. Либо подсознательно, либо кто-то по чуть-чуть сходит с ума. Мурк боится второго, потому что его брождения приводят его в южное крыло дворца, где располагаются покои их гостей с далёких восточных земель.       Уже ночь, и в коридорах, кроме привычных патрулей стражи, никого не встретить. Он останавливается напротив двери, такой же как и все другие, но почему-то именно эта заставляет его замереть и повести носом. В неё будто затягивает воздух и свет, отчего кажется холоднее и темнее. Он знает, что это его комната, по запаху или каким-то сверхъестественным чутьём. Вроде Тэн упоминал вскользь, что его должны были посадить под арест, впрочем, как и их с Марком. Когда ты кот, в твоей голове творится что-то странное. Это старая часть замка, маленьких дверок нет, но Мурк находит незаметный лаз в стене, ведущий в межкомнатные двойные стены, в пустотелом пространстве которых обожают водиться мыши. Здесь пыльно, затхлый воздух, валяется мелкий мусор, кое-где — бусины весьма дорогих камней, но тепло и, в целом, интересненько. Пройдя несколько поворотов, он находит нужную комнату, и в одной из стен деловые мыши уже прогрызли ход каких-то сто-двести лет назад. Не без труда протискивается в щель и оказывается под старинным комодом. В комнате темно и пусто, и можно было бы решить, что никого, но из открытой ванной, также в полной темноте, раздаются всплески воды. Мурку сложно судить в этой форме, сколько времени проходит, пока его кошачьи глаза не улавливают движение, и абсолютно всё его внимание сосредотачивается на голых ступнях на полу. Он весь пригибается к земле и замирает. Это он, тот тёмный эльф. Белые влажные волосы чуть растрёпаны и падают на глаза; на широких плечах махровое полотенце; крепкое, мускулистое, полностью обнажённое тело, не считая коротеньких, и очень маленьких для его габаритов, чёрных шорт, впрочем, из-под которых Мурк может ясно лицезреть верхнюю четверть его задницы, а вот перёд довольно хорошо упакован. И укомплектован — тоже. Эльф проходит по комнате, вытирая полотенцем остатки влаги с отчётливо проступающей груди и рельефного впалого живота, тугие мышцы перекатываются под тёмно-серой, кажущейся бархатной, коже, а лунный свет, падающий из незашторенных окон, придаёт ей серебряное мягкое мерцание. Он небрежно бросает использованное полотенце на спинку деревянного стула, наливает из хрустального графина стакан воды и смотрит в ночное небо немигающим взглядом. Через неделю белая луна будет полной, ещё через пару дней — и тёмная. Жаль, что их полнолуния разделяют какие-то тридцать-сорок часов. Лукас ставит наполовину выпитый стакан на тумбу и тут же заваливается на кровать поверх одеяла, раскинувшись звёздочкой. Мурк долго сидит в своём укрытии, навострив уши, и ждёт, когда эльф перестанет шевелиться, а дыхание выровняется. Вылезает он очень осторожно, каждый раз медленно ставя лапу на пол, и крутит ушками, ловя звуки. Мягко запрыгивает на край кровати. Эльф никак не реагирует, тогда Мурк ставит одну лапу на его предплечье: под чувствительными подушечками кожа и впрямь ощущается как бархат и оказывается не такой каменно-холодной, как представлялось раньше. Он тихо переступает с руки на его живот, забираясь полностью. От дыхания его чуть покачивает, поэтому он поднимается выше и должен признаться, что для самца, у этого эльфа весьма красивая грудь. Манящая даже, он бы сказал: ему без сомнения хотелось бы пощупать её своими человеческими руками (при условии полной отключки эльфа), но пока он топчется по ней лапками, от переизбытка чувств выпуская коготки. На тон более тёмные иссиня-серые маленькие соски заставляют его задуматься о том, какое у него всё внизу и, вообще, такое же как у людей, или совсем непохожее? Котом быть и вправду странно: столько шальных мыслей сразу. Мурка прям так и ведёт любопытство, он встаёт передними лапами на размашистые ключицы, над одной из которых слабо виднеется тонкий светлый шрам, и заглядывает в спящее лицо. Глаза открыты, и расфокусированный взгляд обращён к потолку. Кот весь сжимается, втягивая голову в плечи и прижимая уши, поднимает одну лапу, а шерсть вздыбливается по его позвоночнику. Но опять ничего не происходит. Решив, что тёмные эльфы просто спят с открытыми глазами, он вновь осторожно, напряжённый до кончика хвоста, вытягивается и зыркает своими большущими яркими глазами. И только он, чуть осмелев, поднимает ушки на макушке и начинает подёргивать ноздрями, пробуя воздух, как серые глазные яблоки перекатываются вниз и взгляд эльфа впивается прямо в него. Он даже не орёт, как орут нормальные коты, он подпрыгивает, издав фыркающий звук и плюнув, словно кобра, и сваливается эльфу в подмышку, аккурат укладываясь на спину между его рукой и телом. Перевернуться и встать он не может, отчего в панике начинает неистово бултыхаться в зажавших его «тисках», продолжая шипеть, фырчать и дрыгать растопыренными лапами в воздухе, пока эльф не поднимается, открывая путь на свободу. Он дикой ополоумевшей картофелиной скатывается на пол, отпрыгивает назад и весь выгибается, приняв боевую кошачью стойку. Эльф заливается громким, расщепленным на несколько тонов, хохотом, отчего хрусталь, стоящий на столе, звонко дребезжит, готовый вот-вот лопнуть. И чем больше кот выгибается и пушится, тем веселее ему становится: он обхватывает подушку, прижимая её к своему животу, всё тело его трясётся от смеха, на глазах проступают слёзы, и он что-то очень взбудоражено лопочет на незнакомом языке. Должно быть — эльфийском. Потом немного успокаивается, обняв подушку ещё и ногами, покачиваясь с ней взад-вперёд, и просто смотрит, растянув губы в дурацкой улыбке. — Такой милый, — наконец по-человечески говорит он и утыкается лицом в подушку, очевидно пытаясь справиться с внезапным приступом накатившего умиления. Мурк расслабляется и принимает нормальный внешний вид кота, думая, как этот несуразный ребёнок-переросток может быть тем, кто напал на него буквально сутки назад. — Что ты здесь делаешь? — с детской интонацией спрашивает его эльф, словно искренне ожидая, что ему возьмут и так вот просто ответят. Кот огибает изогнутые ножки стола, осматриваясь, и коротко мяукает, отчего его «собеседник» почти подпрыгивает на своём месте, дрыгнув торчащими в разные стороны коленками. Вообще Мурк ищет его тапки или какую другую обувь, чтобы туда мстительно нассать (да, в кошачьих головах творятся странности), но абсолютно ничего не находит, даже его доспехов нигде не видно: с кресла свисает расшитый парчовый халат, но и он из дворцового гостевого набора. И ещё в комнате не пахнет никакой едой, вообще ни намёка. Его посадили под арест без еды и одежды? Категорично с этим не согласившись, он громко возмущённо мявкает. — Если ты вдруг ищешь мышь, — Лукас ложится на бок, не переставая следить за всеми его передвижениями, и подпирает голову кулаком, — то ту одну, которая здесь была, я уже поймал и съел. Кот останавливается с поднятой в воздухе лапой, поворачивает голову и просто смотрит на него своими светящимися в темноте глазами. Единственная мысль, что способна сейчас сформироваться между его меховых ушей — это «ты что, дурак?» и даже почти без вопросительной интонации. Но эльф опять ржёт. Ах так? С полным намерением всё же расквитаться, Мурк запрыгивает на прикроватную тумбочку где стоит стакан с водой, но, вместо того чтобы одним чётким движением смахнуть его на пол, он растеряно замирает, уставившись на блестящий чёрный камень с серебряной прожилкой, подвешенный на атласную ленточку, на обоих концах которой грубо поломаны тонкие крепления. Лапа сама тянется к украшению, подталкивая тяжёлый шарик к краю. Лукас подхватывает его своей большой рукой, тихо посмеиваясь на недовольное урчание, и усаживает себе на живот, придерживая и почёсывая за щеками. Мурк сначала пытается выпрыгнуть из его «объятий», но длинные пальцы вцепились, как пауки. — Ваа, ты такой мягкий! — причитает эльф, поглаживая, потом берёт в руки лапку и трогает пальцем розовые подушечки, радостно повизгивая, — Такой милый! Не смотря на все тисканья, что Мурку приходится перетерпеть, он всё же думает, что у этого эльфа самая красивая и искренняя улыбка, которую он когда-либо видел, даже с его плотоядным набором зубов. Вообще, эльфы известны тем, что разводят у себя кошачьих разных пород и видов, нередко используя больших кошек в охоте и даже боях. Может, он просто впервые видит обычного домашнего кота? Да ну, бред какой-то. Незаметно Лукас одним движением дотягивается до тумбы, подбирает чокер и примеряет коту. — Тебе пойдёт, — приговаривает он, завязывая ленту бантиком, и опять чешет за ушами, — и у тебя очень красивые глаза, — поднимает мордочку. Мурк коротко курлычет. На самом деле нервничая, ведь у него не жёлтые глаза, как должно быть у всякого кота, а свои — карие, которые под воздействием магии Тэна и особенностей кошачьей физиологии получились светло-коричневыми с лиловым оттенком. — Надеюсь, ты не какая-нибудь особенно редкая порода, и никто не решит, что я тебя украл, хотя я определённо собираюсь забрать тебя к себе домой, — эльф утыкается носом ему между ушек и тихо фыркает. У Мурка не работает беспокоилка, потому что вместо неё включается мурчальник (против его воли), и они как-то вместе засыпают: эльф под успокаивающие и согревающие вибрации, а кот, обласканный, роняет мордочку в ложбинку между его грудных мышц и вырубается в позе буханки. Просыпается он перед самой зарёй, когда линия над горизонтом только начинает светлеть. Осознавая, что должен покинуть замок на рассвете, молнией через весь дворец мчится в опочивальню принца, сворачивается клубком на кресле, упорно делая вид, что всю ночь тут так и спал. Так натурально, что через какое-то время, когда его маленькое сердечко успокаивается после скоростного забега, опять засыпает. — Где ты был, я беспокоился! — сквозь сладкую дрёму слышит он голос Тэна и чувствуют, как его поднимают на руки, прижимая к груди, и баюкают на прощание. Расцеловав его перед дорогой и ещё раз наспех обговорив весь план с нянечкой, доброй женщиной средних лет, ведьма отпускает их. Он возвращается в свою комнату с тяжёлым сердцем, сжимая в ладони ошейник с чёрным камнем, который сорвал с шеи своего фамильяра. Украшение, что он когда-то подарил ему, и которое было утеряно в тот злополучный вечер, а теперь каким-то образом вернулось, до предела заряженное тёмной энергией.       — Янян, — окликает юного эльфа одна из его секретарей, — принц Ли просит вашей личной аудиенции. Наследник ошарашено смотрит на своего визиря, и с молчаливого кивка поднимается и следует за эльфийкой. Она провожает его до отдельного небольшого, но светлого кабинета, что в данный момент находится в распоряжении эльфов: их воины стоят на входе. Принц поджидает его внутри, сидя в обитом красным бархатом кресле и попивая ароматный крепкий кофе из маленькой, но неприлично дорогой фарфоровой чашки. Рядом на столе стоит поднос с кофейным набором из того же сервиза. Эльфийка оставляет их наедине, и, когда она выходит за дверь, Янян слышит, как телохранители также отступают на несколько шагов дальше. — Прошу, не откажите мне в компании, — елейно подзывает его ведьма, хотя даже не оборачивается и, уж тем более, не встаёт, что было бы неплохо по правилам этикета. Впрочем, молодому эльфу пофиг. Он проходит и садится прямо на стол, отчего фарфоровые принадлежности звонко брякают на серебряном подносе. Принц на долю секунды останавливается с поднесённой к губам чашкой и дёргает бровью, потом молча осматривает Лайонхарта с головы до ног: они переодели всех эльфов, кроме лёгких клерков, в боевую броню на тот случай, который, на самом деле, никто не хочет чтобы случался. — У меня к вам занятное предложение, — он элегантно ставит чашку на блюдце, а блюдце — на полированный стол, чинно перекрещивает пальцы рук и кладёт их на своё колено, подаваясь чуть вперёд, — мне нужно укрыться под вашими магическими щитами на несколько дней. Сам он сегодня одет в приятный для эльфийского глаза шёлк молочного цвета, без вычурных золотых аксессуаров, его лицо сияет свежестью, а чёрные распущенные волосы мягко обрамляют кукольные черты. Янян бы даже сказал, что выглядит тот мило и очаровательно, особенно когда улыбается. И лебезит. — Что же вы, — эльф аккуратно берёт кофейник, придерживая крышку, и наливает во вторую чашку бодрящий человеческий напиток, — не обладаете достаточным мастерством, чтобы скрывать себя самостоятельно? Это кажется выдумкой, — чуть качнув головой, добавляет себе добрую порцию сливок. — Королева не может видеть меня под моими щитами, однако она может видеть сами щиты и определять тем самым моё местоположение. — Ага, и зачем вам? — изображая искреннее любопытство, Янян один за одним кидает четыре кусочка сахара в свой кофе и принимается энергично помешивать изящной серебряной ложкой, методично постукивая по бокам чашки, потом стучит по краю и откладывает её не на блюдце или поднос, а на стол. — Семейные обстоятельства, — уклончиво отвечает ведьма и расслабленно откидывается на спинку кресла, раскинув руки на подлокотники, ни один мускул не дёргается на его личике. Янян, плохо сдерживая ухмылку, ещё раз оглядывает его с головы до ног. — Так и что за предложение? — ставит свою чашку на поднос, так и не притронувшись, — Что ты можешь предложить взамен? — Я могу, — Тэн поднимает на него задумчивый взгляд, постукивая пальцами по бархату, — помочь тебе избавиться от твоего тёмного… кузена. Повисает тишина, когда они пристально смотрят друг другу в глаза, пытаясь понять, блефует ли кто из них. — Я не знаю, как у вас, у людей, — Янян поднимается на ноги, небрежно стряхивая невидимую пыль с митриловых набедренников, — но у эльфов не принято убивать членов наших семей. Или что ещё вы там любите делать со своими братьями. О, Тэн принимает это на свой личный счёт и стреляет в него взглядом. Всего пара слов, и в одно мгновение его лёгкие словно наполняются огнём, и он думает: в бездну всё, хотят войны — получат. Он отворачивается к открытому окну, вдыхает полной грудью тёплый, солнечный воздух ранней осени. Тени игриво пляшут в листве, играясь с ветром. Мурк, должно быть, сейчас уже где-то в бескрайних лиственных лесах, мчится по дороге в дилижансе дальше от него и всё ближе к границе их королевства; наверняка выпросился из своей переноски и теперь скачет от окна к окну, с восторгом вглядываясь в пестрящую красками густую чащу и ища глазами птичек, пробегающих мимо зайчиков, лисичек, может быть, даже медведей. Принц прикрывает глаза и улыбается сам себе. — Заметь, — окликает он эльфа и вновь берёт в руку чашку, — про убийство заговорил ты, а не я. Что наводит меня на мысль, — делает многозначительную паузу, отпивая холодный кофе, — ты не так уж наивен и глуп. Ты вполне ясно осознаёшь, что если главной семье не удастся слить тебя законным методом, то они просто прикажут ему убрать тебя, что будет неимоверно легко, учитывая, насколько он близок к тебе по долгу службы. Ну правда, не станут же они рисковать тем, что вопрос о главенстве в клане ты будешь решать в поединке с их любимым младшим сыночком! Янян хоть и стоит уже спиной к нему, лицом — к двери, но всё же стоит. — Мне просто интересно, — медленно оборачивается он, — что такого гениального ты придумал, чтобы решить эту нерешаемую для нас всех проблему. — Я знаю, как вывести его из-под влияния главной семьи. Юридически, — Тэн жестом приглашает его сесть, указывая на стоящее напротив кресло, — Он ведь не наследник, не дворянского чина, но по факту рождения принадлежит им. Янян послушно садится, но изображает крайне скептический настрой, скучающе подперев кулаком щёку. — Нужно сделать так, чтобы он перешёл в другую семью. Возможно это только в браке с представителем людской знати, — не обращая внимания на его сморщенный нос, продолжает ведьма, — так как у нас матриархат, и мужчины, если конечно не выше статусом, чаще всего переходят в распоряжение семьи жены. — Боюсь, он не заинтересуется женщиной, — Янян задумчиво отводит взгляд в сторону, — по крайней мере, пока. — Если ты не заметил, то я не женщина, и всё же меня собирались отдать тебе в жёны. — То есть, — хорошенько всё выслушав и ещё лучше — обдумав и полностью разобравшись, уточняет эльф, — за меня ты замуж не хочешь, а за него пойдёшь? Необязательно было кидаться на него со своими фокусами! — разочарованно вскидывает руками, — Мог бы просто попросить! Тэн накрывает лицо рукой, массирует пальцами переносицу, брови, а потом надавливает на висок. Ему определённо понадобится помощь кого-то более взрослого здесь.       Через три дня, после того как к эльфийской делегации пришла с обыском королевская стража в тщетных поисках пропавшего принца, наследнику Лайонхартов вместе со своим верным визирем всё же приходится нанести Сюзанне визит. — Я прошу прощения за оказанные неудобства, — без прелюдий обращается к ним королева, буквально перед этим отпустив командиров из городской гвардии. Эльфы ждут, пока солдаты выйдут из зала, и за ними закроются двери. — Мы слышали, что ваш сын пропал, — Янян тоже не собирается начинать издалека. Она смотрит то на него, то на его советника. — Люди много болтают, и не всему нужно верить, мой юный друг, — вкрадчиво замечает она, но видно, что ждёт от них дальнейших рассказов. — И всё же это правда, — не ведётся он, — ваши люди обыскивают дворец, прилежащие территории, и необязательно иметь эльфийский слух и взор, чтобы понять, что происходит. Принц сбежал, а ведь он один из свидетелей, если не сказать «виновников», разразившегося конфликта. Сюзанна внимательно выслушивает его, и уголок её ярко-красных губ ползёт в сторону. — Вы обладаете шармом и дерзостью, а вот тактом — увы, — она напряжённо выпрямляет спину и впивается пальцами в изогнутые подлокотники трона, — но я готова списать это на неопытность и бесстрашие, подобающее вашему возрасту. — И я надеюсь, с моим возрастом никак не связана ваша попытка обмана… — Наследник хочет сказать, — Кун делает шаг вперёд, чуть задев того плечом, — что вам следует доверять нам, не в наших интересах усложнение сложившейся ситуации, поэтому мы готовы всячески сотрудничать. — Не волнуйтесь, — поразмыслив и на полтона смягчив голос, отвечает она, — я уже отдала распоряжение разыскать его. За пределами замка, города и страны, если потребуется. — Ваше Величество, вы ограничены по времени приездом инспектора из Совета Эльфов, а так как в нашем распоряжении имеются лучшие ищейки Неозении, поручите это нам, — наполовину требовательно, наполовину учтиво вопросительно просит визирь, и Янян только диву даётся, как он нащупывает эту тонкую грань. Королева подозрительно щурится. — Но вы ведь что-то хотите за свою… помощь, — утвердительно спрашивает она. — Всего лишь гарантию, что наши усилия и время не будут потрачены зря. — Довольно туманно излагает советник, но прежде чем, она успевает выказать раздражение подобным ответом, объясняется, — Наш клан прибыл сюда для заключения надёжного союза, военного и экономического, но поведение вашего сына… непредсказуемо и осложняет нам задачу. — Если бы люди были предсказуемы, вы бы давно нас истребили, — бросает она, — но ближе к сути. — Мы хотим воспользоваться вашими старыми традициями, уходящими как раз в ту эпоху, когда именитым династиям приходилось-таки идти на некоторые жертвы ради выживания рода. «Кто спасёт принцессу из беды, получит её в жёны…» — И полцарства в придачу, — заканчивает она за него, постукивая ноготками по трону. — Всего лишь причитающуюся «ей» часть земель, — Кун разводит руками, словно это незначительная мелочь. Сюзанна задумчиво откидывается на обитую шелками спинку и приставляет согнутый палец к подбородку. Её взгляд устремлён на эльфов, но проходит сквозь, куда-то вдаль, а пальцы на подлокотнике отстукивают хаотичный ритм, пока резко не останавливаются на решительной ноте. — Что ж, — громко произносит она, вставая с трона, и жестом подзывает своих секретарей, безмолвно стоящих поодаль, — по сему указываю, — спускается по ступенькам, чеканя шаг с каждым словом, — кто вернёт моего сына во дворец по исходу восьмого дня, получит его в супруги. — Подходит к эльфам, оказавшись с ними на одном уровне, смотрит в глаза советнику, а потом наследнику Лайонхартов, чуть кивнув, — И часть, полагающихся ему земель. Им подносят свиток из плотной с вкраплениями алмазной и золотой пыли бумаги с договором, написанным красивым каллиграфическим почерком, где она оставляет свою размашистую витиеватую подпись красным.       — Тебе не кажется это плохой идеей? — довольно скептично спрашивает Яняна сидящий в кресле Лукас и затягивает крепления поножей на своих голенях. Младший Лайонхарт стоит перед ним, скрестив руки на груди, и внимательно следит за всеми манипуляциями. Сам того не осознавая, обиженно дует полные губы: в оружейных клана множество дорогостоящих и красивых доспехов тёмных эльфов, поскольку они почти «неубиваемы» в боях и могут служить тысячелетиями, но, ввиду особенностей фигуры и стихийной магии, очень редко подходят представителям не тёмной породы, из-за чего старший кузен и унаследовал приличную долю сих богатств. Его очередной сет чёрный, глянцевый, словно каждый сегмент вырезан из камня и отполирован до тихого блеска, но это один из самых прочных сплавов митрила, впрочем, из-за экзотичного цвета которого, светлые эльфы его всегда чурались. Телохранитель поднимает на него молчаливый взгляд, замирая, и ждёт ответа. — Ну, — выходит из задумчивости Янян, — ты знаешь, как он выглядит, как он пахнет, вы знакомы… Тёмный громко фыркает. — К тому же, ты взаперти под арестом, тебя не хватятся до самого приезда инспектора. — Известно, кто это будет? — Лукас слегка озадаченно осматривает свою левую руку, сжимая и разжимая кулак. — Сюзанна обещала кого-то из наших недоброжелателей, — вздыхает младший и отходит к окну, вальяжно присаживаясь на подоконник. — Вот сука! — слишком радостно ухмыляется тёмный, встаёт и ставит одну ногу на кресло, пристраивая набедренник, — Представляешь, она ещё станет твоей матушкой-по-закону? Ха! Янян коротко хихикает, а затем нервно сглатывает. — В общем, нам известно место и время. Всё, что тебе нужно, это вернуть щенка в целости и сохранности его владельцу. — Я всё же считаю это плохой идеей. — Настаивает Лукас, — Во-первых: я не должен оставлять тебя в такой ситуации. — Я буду в порядке, — сразу же перебивают его. — А во вторых… я могу гарантировать его сохранность, но вот целость… вообще нет. Янян закатывает глаза. — Мальчишка ведьминский фамильяр, и для этого он должен оставаться девственником. Придётся постараться. — Тогда пусть его ведьма отправит за ним кого-то другого! — вскидывается тёмный. — Нельзя чтобы королева узнала об этом. — Спокойно выдаёт ему отрепетированный ответ младший, но с гнетущим его беспокойством и любопытством всё же спрашивает: — Что с ним не так? Почему ты заводишься об одном только упоминании о нём? — Я не завожусь, — сквозь зубы цедит Лукас и проводит пальцами по волосам, зачёсывая назад, быстро смачивает языком губы и шумно выдыхает, — дело не в этом. А если он, скажем, споткнётся, упадёт и приземлится своей неугомонной задницей на твёрдый продолговатый предмет?! Я здесь не при чём! А что, если это случится, пока мы с тобой тут разговариваем?! Янян начинает смеяться, глядя на его детское негодование и возмущение, хотя от взгляда и не уходит то, как напряженно вздрагивают мышцы под тёмной кожей. Возможно, Тэн прав, и между этими двумя действительно что-то проскочило.