Из двух зол я выбираю то, которое ещё не пробовал. (с)
«Добрый Мори-сан никогда не оставит без работы», — усмехнувшись, подумал Осаму. Сидя у себя в кабинете, он неспешно пролистывал электронные страницы, на которых отображались сообщения о событиях, случившихся за прошедший день в Йокогаме. Что-то вроде проверки. Новая привычка, что ещё не укоренилась, но имела все шансы стать постоянной спутницей. Не то, чтобы в былое время Дазай полностью игнорировал информационный поток, не уделяя ему должного внимания. Знакомился, конечно, с новостными сводками, иногда находил там что-то интересное, но особого значения не придавал и большого количества времени этому занятию не уделял. Были куда более важные вопросы, требующие решения. Тем более что в новостях зачастую писали не то, что следовало бы, а то, чего хотелось Огаю. С большинством сюжетов Осаму знакомился ещё на стадии их разработки, потому нового для себя находил немного. В основном лишь отслеживал, какими словами переданы те или иные сообщения. Вычеркнув из списка эти заботы, юный мафиози вдруг мысленно вернулся к знакомству, состоявшемуся недавно. Он усмехнулся, мечтательно закрывая глаза и позволяя знакомому образу возникнуть под сомкнутыми веками. Чтобы сделать это, времени ему потребовалось минимальное количество. Самый мизер. Наверное, всё потому, что Кадзуко и без того постоянно фигурировала в его размышлениях, пробудивших воспоминания о нелепых романтических порывах и почти утраченном умении влюбляться. О навыке, не до конца уничтоженном, раз он снова напомнил о своём существовании. А может, это была особенность, присущая данному случаю. Осаму не сомневался, что в обязательном порядке сумеет провернуть всё, что задумал ранее. К тому же, время, отведённое Кадзуко, в категорию напрасных трат не входило. Она была частью плана. Неотъемлемой, но потрясающе приятной. Разумеется, заинтересованность подобного плана, парень не собирался афишировать. Да и жертву эксперимента это могло отпугнуть, заставив на время залечь на дно или забиться в угол. Он ждал развития событий, ему не нужна была тишина и осторожность. Ему нужен был танец на минном поле, где каждый шаг сопряжён с риском на двести процентов, финал непредсказуем, а потому особенно интересен. Но для начала следовало вытащить партнёра на это поле. Чем он и планировал заняться в ближайшее время. Можно было нанести визит, приехав без приглашения, но Дазай ограничился телефонным звонком. Что-то вроде проявления вежливости — стремление справиться о планах на вечер и вынесение на рассмотрение своей идеи, которая, по его мнению, должна была понравиться девушке, снискав одобрение. Сегодня ей нужно будет сделать выбор, окончательно определившись с тем, какая жизнь больше по душе. Тихая и скучная, либо полная опасностей, когда каждый новый день, как доза адреналина на кончике иглы, что вот-вот нырнёт под кожу. Кадзуко говорила, что жаждет первого. Но в её глазах прочитывалось обратное. Осаму не мог не воспользоваться шансом и не проверить догадку. Он собирался показать ей город. Прямо сегодня. Прямо сейчас. Осенняя ночь — идеальное время для свидания. Весь город, как на ладони. Лежит у твоих ног. Любуйся, детка. Наслаждайся. И делай выбор. Отвечать на звонок Сираиси не спешила. Смолкли гудки, включился автоответчик, предлагающий оставить сообщение голосом прежнего хозяина. Сообщение Осаму не оставил. Сбросил вызов и позвонил ещё раз. Старания были вознаграждены. Вместо старческого голоса и немного надрывного, прозвучал другой тон, немного простуженный и хрипловатый. Что-то еле слышно щёлкнуло, раздался тихий выдох, и мафиози догадался, что щелчком сопровождалось открытие зажигалки. — Молчание — не лучший способ для начала диалога, — заметил невидимый собеседник. — Мне всегда казалось, что первым, отвечая на телефонный звонок, что-то должен говорить хозяин дома, — признался Осаму. — Привычное дело, — произнесла Кадзуко. — Но вряд ли в этом коротком представлении можно услышать что-то новое и интересное для себя. Мы оба знаем, по какому сценарию разворачиваются подобные разговоры. Минимум новаторства. Я назову имя, которое тебе уже известно, ты напомнишь мне своё. Я не удивлюсь тому, что ты знаешь этот номер. Или удивлюсь, поставив себя в глупое положение, но зато отлично вписавшись в образ каноничной блондинки, не понимающей простейших вещей. Что-то вроде: «Осаму, как ты меня нашёл?». Ты объяснишь, что номер этот есть в телефонном справочнике, и потому узнать его может каждый желающий — не такая уж великая тайна, ради раскрытия которой стоит поднимать на ноги сотни ищеек, промышляющих частным сыском. Достаточно лишь потратить пару секунд и всё сразу станет на свои места. Так что, можно было не тратить время на представления и обмен нелепыми фразами, а сразу сказать, какие причины заставили тебя позвонить мне, О-с-а-м-у. Подобное произношение звучало непривычно, но волнующе. Немаловажным фактором своеобразного восприятия был голос, произносивший его фамилию столь нетривиально, как никогда не делали другие. В этом прослеживалось нечто эротичное, а вместе с тем — насмешливое, и Дазай не до конца разобрался, чего больше. Кадзуко умудрялась органично переплетать одно с другим, накрепко сплавляя эти составляющие между собой. Получалось нечто особенное. Ноты угрозы, звучащей тонко, ненавязчиво, но вполне ощутимо, придавали завершённость, создавали невероятный по степени воздействия коктейль из чувств и эмоций. — Хочу дать тебе на выбор несколько, а может, и сразу все причины. — Причины чего? Или для чего? — уточнила девушка. Голос её не дрогнул, но слегка изменился. Появилось больше заинтересованности, пришедшей на место былой отстранённости и сухой, какой-то канцелярской вежливости, от которой веяло холодом, вполне ощутимым, сродни тому, что царил за окном. Добрый знак. Как он есть. — Хочу помочь тебе определиться с выбором. Хочу, чтобы ты задержалась в этом городе. Вот и придумываю, чем тебя соблазнить и как это сделать. Возникла идея, и мне она в виде плана понравилась. Так почему бы не опробовать? — Интересно, — протянула Кадзуко. — Мне нужно сделать для этого что-нибудь? Или?.. — Или, — ответил Осаму. — От тебя абсолютно ничего не требуется. Только собраться и быть готовой часам к десяти. Увидишь город с непривычной стороны. Таким его видели единицы. — Мирные жители засыпают, просыпается мафия? — иронично произнесла девушка; не удержалась и хохотнула, вызывая у Осаму ответную улыбку. — Не совсем. — Как тогда? — Увидишь. — Договорились. — Значит, да? — Да, О-с-а-м-у, — она снова вернулась к подобному тону. — Это значит «да». Сложно отказать, когда перед тобой открывают столь занимательные перспективы. А я не из тех, кто разбрасывается возможностями. — Тебе понравится. — Самонадеянно. — Но оправданно. — Откуда такая уверенность? — Ты не из тех, кто разбрасывается возможностями. Я не из тех, кто разбрасывается словами. Потому обещаю. Понравится.***
Чтобы влюбиться в высоту, ничего делать не приходится. Она, как наркотик, а может, даже сильнее. Достаточно одного полёта, чтобы захотелось возвращаться к этому развлечению снова и снова. Он знал это на собственном опыте и не сомневался, что Кадзуко, составив ему компанию, испытает схожие чувства. Тот же восторг и восхищение, тот же блеск, промелькнувший в глазах, тот же азарт, что захлёстывает с головой и не отпускает до самого конца. Прошло немало времени, а он по-прежнему помнил, как и при каких условиях впервые оказался на борту вертолёта. Что тому способствовало и во что вылилось. Это был один из его праздников. Шестнадцатый день рождения. Он предвкушал наступление знаменательной даты, поскольку Мори пообещал ему нечто особенное и подмигнул заговорщицки, произнеся эту фразу. Огай посмеивался и с серьёзным выражением лица заметил, что в этот день Дазай станет настоящим мужчиной. Что подразумевало это определение, оставалось лишь догадываться, надеясь, что у Мори хватит ума не притащить на детский праздник крепкий алкоголь, сигареты, лёгкие наркотики и девиц лёгкого поведения, призванных с размахом поздравить именинника. Огай не заказывал особый торт, из которого должна была выпрыгнуть стриптизёрша и не пытался споить юношу. Он выкрал его со скучного праздника, который больше напоминал похоронную процессию, нежели изначально запланированное мероприятие и вместе они отправились навстречу путешествиям. — Будем прививать тебе вкус к жизни, — пообещал мужчина, положив ладонь на плечо Осаму и крепко его сжав. — Согласен? Что он мог сказать в ответ? Шестнадцать лет. И такой подарок. Иногда, поддаваясь порывам сентиментальности, Дазай позволял воспоминаниям закружить его в стремительном потоке, оживляя в сознании события давно ушедших дней; тот первый полёт там оживал тоже. Быть может, не без особых на то причин. Став частью Портовой Мафии, он успел повидать и пережить многое, но тот вечер врезался в память сильнее всего остального, положив начало своеобразной традиции, которую юноша искренне любил. Его небольшое развлечение, его маленькая слабость. Его высота. Парение над ночным городом, вполне исполнимое желание посмотреть на Йокогаму сверху, с высоты птичьего полёта, удивляясь тому, насколько удивительно и непривычно она выглядит. Яркое пятно — сотни, а то и тысячи огней, загорающихся по всему периметру. Сегодняшняя цель была проста и предельно ясна. Одна из наиболее примечательных точек города, с которой можно окинуть его взглядом и почувствовать себя, если не королём мира, то хотя бы королём данного мегаполиса. Сложно думать иначе, когда он раскидывается перед тобой во всей красе и виден, как на ладони. Чтобы произвести на Кадзуко большее впечатление, возможно, стоило отказаться от услуг профессионалов своего дела и самостоятельно пилотировать вертолёт, но Дазай эту затею удачной не находил. У него были иные задачи и мысли, связанные с полётом. Провернуть задуманное, будучи пилотом, он не сумел бы. Сираиси был не чужд азарт и совершения поступков, связанных с риском. Осаму видел в ней авантюристку. И родственную душу. Мог ошибаться, но склонялся к мысли, что ошибки всё-таки нет и он всё понял правильно. Расшифровал без посторонней помощи, опираясь на свои познания в такой занимательной науке, как человековедение. Этому не учат в школе. Это постигается лишь на практике, методом проб и ошибок. Иного пути нет, к сожалению. Он не знал наверняка, как встретит его предложение девушка. Априори, не мог этого знать. Но надеялся, что его страсть разделят, и принятое решение не обернётся катастрофой. Перед отъездом парень успел ещё раз переговорить по телефону со своим помощником, удостовериться, что всё остаётся в силе, погодные условия позволяют совершить вылет, и никаких помех не предвидится. Жизнь благоволила. Осаму довольно улыбнулся. Кадзуко не заставила себя ждать. Когда машина остановилась у ограждений коммунальных домов, девушка уже стояла там, сунув руки в карманы чёрного френча. Головными уборами она пренебрегала, а вот о шарфе позаботилась. Цвет аксессуара был таким же, как и у френча. Сираиси резко обернулась, отпустила тонкие шпили ограждения, которые придерживала одной рукой, шагнула навстречу, полностью оказавшись в свете фар. Она не жмурилась и не прикладывала к глазам ладонь. Просто смотрела неотрывно. На мгновение Осаму стало немного не по себе от этого взгляда. По спине прошёл холодок. Разве что снова интуиция шалить принялась? Вполне возможно. Он вышел из машины и остановился рядом с ней. Фонари, горевшие рядом с воротами, ярко освещали небольшое пространство перед ним, и в этом ореоле света продолжала неподвижно стоять Кадзуко. Именно сейчас, когда они вдвоём находились на пустынной улице, не было мыслей о домашних девочках, что предлагают зайти на чашку чая, чтобы согреться. Немного надменная улыбка и эта неизменная широкая прядь, закрывающая половину лица, придавала образу таинственности, и Осаму готов был поклясться, что не удивился бы ни капли, если бы Сираиси выхватила пистолет и выпустила в него всю обойму. Видение это вышло настолько живым и ярким, что парню пришлось помотать головой, чтобы избавиться от картины, представшей перед глазами. Но в руках у Кадзуко не было ничего, кроме сигареты. И улыбка, которой она одарила Осаму, получилась мягкой, без капли угрозы. Взгляд неприятностей не обещал. Морок испарился окончательно, отпустив, но не избавив от сомнений. Гадать, что это за странные видения, Дазай не перестал ни на миг. — Привет, — произнёс он, останавливаясь в нескольких шагах от брюнетки. Та не ответила сразу. Сначала потушила сигарету об ограждение, прицелилась и швырнула окурок в урну. Осаму за полётом проследил и мысленно этой меткости поаплодировал — попасть удалось с первого раза. Каноничные три попытки не понадобились. Сираиси быстро преодолела расстояние, их разделявшее. Подошла вплотную и, привычным жестом убрав от лица волосы, резко подалась вперёд, так, что губы оказались у уха и почти коснулись кожи. — Добрый вечер, О-с-а-м-у, — выдохнула она. Мгновение — и парень не удержался бы, схватил её за волосы, заставив запрокинуть голову, и поцеловал. Кадзуко, будто прочитав эту далеко не спонтанную, а весьма навязчивую и долгоиграющую мысль, успела отпрянуть ровно тогда, когда рука потянулась к её волосам. — Приятно снова встретиться, — заметила она, пряча руки в карманы. — Признаться, недавний звонок меня удивил. Не думала, что нам доведётся пересечься ещё раз. И уж тем более не предполагала, что мне, если я решу посмотреть Йокогаму, что называется, в деталях, выпадет возможность воспользоваться услугами такого гида. На мой взгляд, ты производишь впечатление крайне занятого и крайне делового человека, которому некогда тратить время на глупости. — Под глупостью ты подразумеваешь себя? — Возможно, — пожала плечами девушка. — Почему? — Я не считаю себя настолько запоминающейся личностью, чтобы обо мне вспоминали после однократного пересечения. И не считаю себя личностью настолько привлекательной, чтобы пленить одним взглядом всех и каждого, кто встретится на моём пути. — Напрасно, — хмыкнул Осаму, прислонившись к машине и скрестив ноги в щиколотках. — Что именно? — Не считаешь себя привлекательной личностью. Впрочем, именно в этом заявлении я сомневаюсь. Больше склоняюсь к мысли, что ты неплохо осведомлена о том, как тебя воспринимают люди, и какое впечатление ты на них производишь. Ты не просто привлекательна. — Да? — Да. Ты красивая. И ты об этом знаешь. — Стандарты этого понятия слишком расплывчаты, чтобы делать такие громкие заявления, — произнесла Кадзуко. — Все знают, какая внешность считается модной, но никто не знает, каким является воплощение настоящей красоты, потому что, как я и сказала ранее, для всех она разная. Но, не скрою, было приятно это услышать. Действительно приятно, Дазай. Имя она произнесла нормально, без змеиного шипения, без скрытой угрозы, замаскированной под сиюминутную дурашливость. — В общем-то, кое в чём ты права, — заметил Осаму, поправляя воротник и чуть приподнимая уголок губ; на полноценную улыбку эта игра мимики не тянула, но активно демонстрируемый жизнерадостный настрой прекрасно иллюстрировала. — И крайне деловой, и крайне занятой. Характеристика, выданная тобой, мне подходит. С парой поправок, но подходит. Всё это в моей жизни есть, но когда возникает необходимость, или лучше сказать, потребность сделать что-то, не слишком важное для дел, но архиважное для меня, время обязательно найдётся. Сегодняшний случай идеально иллюстрирует эту ситуацию. В ближайшие дни меня ожидает горячее время и бесконечные заботы. В основном, связанные с разрешением рабочих вопросов. Но перед тем как рутина поглотит меня с головой, хочу устроить себе праздник. Не могу отказаться от удовольствия — провести немного времени в приятной мне компании. К тому же, есть причины, по которым я это делаю. Своего рода деловая встреча. Переговоры. Возможное заключение долгосрочного контракта. Всё это сегодняшний вечер тоже предусматривает. Кадзуко, удивившись сказанному, вскинула бровь. Осаму снова позволил себе полуулыбку. — Именно так, — сказал, подтверждая недавнее высказывание. — И только попробуй отказаться? — предположила Сираиси, опираясь обеими ладонями на капот и поворачивая голову так, чтобы видеть парня. Сначала — профиль, а потом — всё лицо. Осаму наблюдал. Осаму анализировал. Осаму терялся в догадках. И сожалел, что не обладает нюхом профессиональной ищейки, способной раскалывать всех лжецов за считанные секунды. — Никакого принуждения. Всё на добровольной основе, — произнёс он, сразу переходя к делу и раскрывая карты, спрятанные в рукаве. — Любишь скорость, высоту и риск? — Обожаю. Без фальши, без нарочитого придыхания и попыток стать соблазнительнее, без иронии. Просто и откровенно. Всего одно слово, и ни единого сомнения в том, что действительно не просто любит — обожает. Внимательный взгляд серых глаз, что обжигает. Не отвести взор. Даже если сильно хочется — не выйдет. Невозможно. — Этой ночью будет и первое, и второе, и третье. И всё, что пожелаешь, — пообещал Осаму. — Этой ночью Йокогама будет лежать у твоих ног. — В каком смысле? — прищурилась девушка, не скрывая своей заинтересованности. Сделала стойку, как охотничья собака, почуявшая жертву и готовая к началу преследования. Но здесь ей никого преследовать не предлагали. Ей обещали принести всё готовое, на блюде с голубой каймой, сервировав стол по всем правилам и позволив насладиться изысканным блюдом; найти и оценить все существующие оттенки вкуса. Голос искусителя. Тебе понравится. Ты не сможешь противиться и дальше. Без сомнения. — В прямом. Что скажешь? — Вот так сразу? Даешь такие обещания человеку, которого знаешь всего неделю, а видишь второй раз в жизни? Не слишком ли опрометчиво и неосмотрительно? — В самый раз, — заметил мафиози, убирая прядь от лица Кадзуко и наблюдая за её реакцией на спонтанное действие. Усмешка в ответ. — Занимательно. Осаму больше не задавал вопросов, перейдя на язык жестов. Он протянул Сираиси ладонь, надеясь на ответный шаг, и совершенно не удивился, ощутив крепкое решительное рукопожатие.