умные девочки целятся в горло

— И не забывай, что наш разговор должен остаться сугубо конфиденциальным. — Не сомневайтесь, — Кадзуко мотнула головой и, напоследок окинув мужчину взглядом, быстро покинула помещение, которое начало её душить. Прохлада коридора показалась настоящим спасением. Сираиси рывком сняла куртку, не обращая внимания на взгляд охранника, стоявшего у двери. Тот смотрел с пониманием и толикой сочувствия. Кадзуко захотелось показать ему средний палец и громко выматериться, но подобные эмоциональные всплески остались в далёком прошлом. Не дожидаясь лифта, девушка хотела спуститься вниз по лестнице, но перед её лицом внезапно выросла преграда. Сираиси резко затормозила, едва не врезавшись в широкую грудь, возникшую перед ней. Она отступила на пару шагов, недовольно взирая на появившегося из ниоткуда Осаму. Парень будто выскочил из-под земли и теперь стоял, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди. Со своей улыбочкой на губах, которую хотелось стереть. Кадзуко стало интересно, ведутся ли люди на этот образ, не замечая льда в его глазах. Удивительно, как приветливое улыбающееся выражение лица у некоторых совершенно не затрагивает взгляд. — Чего тебе? — недовольно спросила она, понимая, что обойти шатена не получится. Кадзуко редко позволяла себе дерзить, и уж тем более в отношении Осаму, но в последнее время она плохо спала по ночам, сказывался недосып, проявляясь в виде излишней раздражительности. — Хотел поговорить, — он продолжал улыбаться, и это изрядно действовало на нервы. Кадзуко ненавидела шарады, а именно такой загадкой Дазай для неё и являлся. Загадкой, которую хочется выкинуть из головы и никогда о ней не вспоминать, потому что недостаточно она интересная. Временами этот тип порой пугал её, действительно пугал. Превосходный лгун, не знающий ни сожалений, ни сочувствия. Жестокий парнишка, готовый идти по головам — буквально. Кадзуко видела это своими глазами, испытывая при этом смесь страха, восхищения и отвращения. Не только к Осаму, но и к самой себе тоже — он был тем идеальным чудовищем, которым она сама никогда не сможет стать, и девушка презирала себя за то, что завидует его хватке. Для него чужие жизни были всего лишь разменными монетами. Он был злом, но злом непостижимым для Кадзуко, ведь Дазай не имел каких-то особенных мотивов и целей тоже. Он просто разрушал всё, что видел вокруг себя — от скуки, как сам утверждал. Парень вдруг прищурился, словно каким-то чудесным образом прочитал её мысли. От улыбки не осталось и следа. — Судя по всему, здесь было жарко, а я пропустил всё веселье, — произнёс с притворным сожалением. — Печально. — Уже в курсе? — Не совсем. Скорее, слышал отголоски долетающего скандала, а птичка начирикала, что здесь не обошлось без Акиры. — Уйди, мне нужно с ним поговорить. — Можешь попытаться, но навряд ли он тебе ответит — я уже всадил в него восемь пуль. Уже второй раз за день на короткое время Кадзуко потеряла возможность дышать. — Ты что сделал?! — разъярённо переспросила она, и мафиози в очередной раз посмотрел на неё, как на идиотку: — Всадил восемь пуль. Он становился проблемой, нужно было устранить его раз и навсегда. Его глаза медленно скользили по её лицу, плавно спускаясь ниже, пока не охватили взглядом всё напряжённое тело. Кадзуко быстро взяла себя в руки и успокоилась. В конце концов, ничего страшного ведь не произошло. — Дальше что? Продолжишь стоять столбом или дашь мне пройти? — она вскинула бровь, ожидая его ответа. Он вдруг снова улыбнулся, обнажая ровные ряды зубов. Сираиси медленно закипала, не понимая, чего этот придурок от неё хочет. Она напряглась, когда Дазай сделал несколько шагов, оказываясь к ней слишком близко. Вот так резко, не спрашивая разрешения, он вторгся в её личное пространство, переступая барьер, который невидимой стеной всегда отделял её от окружающего мира. Осаму медленно поднял руку и коснулся подбородка девушки, обхватив его пальцами. Кадзуко застыла, потрясённая такой наглостью. Ей пришлось моргнуть пару раз, чтобы убедиться в реальности происходящего. Человек, которого она ненавидела каждой клеточкой своего бренного тела, стоял в непозволительной близости и касался её лица, сжимая подбородок большим и указательным пальцами. Сираиси почувствовала, как злость, раздражение и усталость, скопившиеся за день, соединяются в горящую огнём субстанцию, заражающую кровь. — Сколько мертвецов ещё нужно, чтобы ты наконец стала ко мне благосклонее? — приглушённым голосом спросил он. Вместе с отвращением Кадзуко испытала и смутное беспокойство, когда Дазай вот так посмотрел ей в глаза: пронизывающе, будто знает её особенную тайну. — В какую извращенную игру ты играешь со мной, изображая влюбленность? — сквозь зубы процедила она. — Влюбленность? — Осаму засмеялся. Жестоко и насмешливо. Захохотал, не попытавшись ради приличия замаскировать истинные чувства и ощущения, порождённые словами собеседницы. Его реакция не только не спровоцировала Кадзуко на ответную улыбку и поддержание веселья, а основательно взбесила. Ещё немного и пощёчина не заставила бы себя ждать. Она замахнулась и тут же вскрикнула от боли. Скорость реакции у них с Дазаем была, несомненно, разной. Не в пользу девушки, что очевидно. — Не думай, что я позволю тебе безнаказанно это сделать, — произнёс он, моментально помрачнев, и в глазах его Сираиси без труда прочла угрозу. Осаму слов на ветер не бросал. Он мог быть улыбчивым, милым, обаятельным юношей, но мог быть и безумной машиной для убийств, которая уж точно не падает в обморок от вида крови и не боится причинять боль другим. Хоть лёгкую, хоть невыносимую. Для него это не имеет значения, и физические страдания других людей остаются незамеченными. Шутить с ним не стоило. Распускать лишний раз руки — тоже. — Ублюдок, — прошипела она, вырываясь из цепкого захвата и отступая на шаг. На запястье стремительно наливались алые пятна будущих синяков. — Это не влюбленность, милая, о, нет. Ты совсем не разбираешься в тонкостях, да? — пальцы небрежно скользнули по щеке, горячее дыхание коснулось кожи, губы оказались на непозволительно близком расстоянии от уха. Нежный тон и омерзительные слова — невероятный контраст. Всё произошло слишком резко. Девушка даже не успела проанализировать свои действия, потому что тело реагировало на автомате. Рука, ещё мгновение назад касающаяся её лица, оказалась зажата в стальных тисках. Кадзуко рывком оттолкнула от себя парня, в то же время продолжая удерживать его запястье. Она молниеносно оказалась у него за спиной, дёрнула за предплечье и вывернула его руку под таким углом, что любое неосторожное движение могло привести к вывиху. А если дёрнуть резко, то хруст костей оглушит коридор. Он зашипел сквозь сжатые зубы, но ничего не сказал. Осаму был выше, но это не помешало девушке заставить его чуть наклониться, надавив ему локтем на спину. — Дёрнешься — сломаю запястье, — прошептала она, буквально слыша, как собственный пульс грохочет в ушах. — Полезешь ко мне ещё раз — сломаю хребет. Кивни, если понял. Ей послышался приглушённый смешок. Дазай не пытался вырваться, стоял спокойно, но явно испытывал дискомфорт в том месте, где Кадзуко давила ему на запястье, грозясь сломать его. — А если я дёрнулся, но не рукой? — спросил он, вгоняя девушку в ступор. — Что? — Что? — передразнил Осаму, буквально наслаждаясь её замешательством. Она расслабилась лишь на мгновение, потеряла бдительность, чуть ослабив захват. Но даже этой заминки хватило, чтобы ситуация кардинально поменялась всего лишь за пару секунд. Мафиози сумел оттолкнуть её, навалившись корпусом. Он выдернул руку, освободившись от хватки девушки. Стремительно развернулся и, не дожидаясь момента, когда Кадзуко снова обретёт контроль над своим телом, толкнул её к стене. Брюнетка поморщилась от боли, прострелившей затылок. Голова буквально затрещала, столкнувшись со стеной. Перед глазами заплясали разноцветные пятна, а весь кислород выбило из груди. Она попыталась вдохнуть, но не смогла. Широкая мужская ладонь сжимала её горло. — Совсем не убедительно, ты завалила тест, — теперь его улыбка казалась искренней, затрагивая даже глаза. Кадзуко пришлось моргнуть пару раз и прищуриться, чтобы вернуть себе нормальную видимость. Она ударила его по руке и оттолкнула от себя. Осаму не сопротивлялся. Смотрел, как девушка хватает ртом воздух, стараясь восстановить дыхание. — Как ты сможешь при случае защитить нашего босса, если даже о себе позаботиться не в состоянии? — он сказал это тихо, практически шёпотом, но Кадзуко всё равно услышала. Дазай вновь сделал шаг в её сторону, оказываясь к ней так близко, что теперь девушка могла рассмотреть даже самые крошечные пятнышки родинок, рассыпанных по его лицу в хаотичном порядке. — Я не сексист. Женщины с пистолетом смотрятся привлекательно, в этом даже есть своя прелесть, — он продолжал говорить, хотя всё, о чём мечтала Кадзуко — чтобы он заткнулся. Его голос раздражал её. Осаму хотелось ударить по горлу так, чтобы он не смог говорить как минимум месяц. Чтобы на короткое время потерял возможность дышать и понял, каково это, когда лёгкие горят от нехватки спасительного кислорода. — Но вы слабы и беспомощны. Вы не можете никого защитить, — сказав это, он резко отстранился. — Очень скоро Мори-сан поймёт это и избавится от тебя. Кадзуко не знала, какую реакцию он ждал. Его глаза продолжали скользить по ней, сканируя эмоции и пытаясь заметить малейшие изменения, но она смотрела на него с откровенным безразличием. От недавней растерянности не осталось и следа. Её лицо превратилось в непроницаемую маску, а сердцебиение вернулось в норму. Она полностью контролировала ситуацию, потому что привыкла к общению с психами. Девушка не сомневалась — глава Исполнительного комитета относился к тому типу людей, которые бегают с гранатой, кричат, грозятся вытащить чеку и подорвать всех вокруг, но в итоге ничего не делают. Банальный блеф, громкие слова, рассчитанные на то, чтобы задеть, унизить, пошатнуть и втоптать в землю. Но Сираиси давно выросла из возраста, когда подобные насмешки от окружающих могли вывести её из себя. Она слышала много дерьма в свой адрес, научилась молчать, а потом просто идти и на деле доказывать, что в состоянии со всем справиться. Потому что это то, чему учили её с детства. Сохранять контроль над собственным сознанием и не позволять чужому яду парализовать его. Она улыбнулась. Практически идентично тому, как ещё совсем недавно улыбался сам Осаму. Он скептично приподнял брови, когда Кадзуко сделала к нему шаг, стирая остатки расстояния. Если сосредоточиться, можно даже почувствовать, как чужое дыхание горячим потоком разбивается о кожу лица. — Красивая речь. Повторяй её почаще и, возможно, сам когда-нибудь поверишь. Дазай сверлил её взглядом, будто она в любой момент могла наброситься на него подобно дикой дворовой кошке. Очередной стереотип о женщинах. Кадзуко медленно развернулась, демонстрируя ему спину и притормозила лишь на секунду, бросив напоследок: — Держись от меня подальше, иначе в следующий раз я стану более убедительной и не завалю твой тест. Учитывая то, что у тебя много недоброжелателей, будет легко объяснить окружающим, почему тебя нашли с дыркой во лбу в ближайших кустах. Наслаждаясь тишиной за спиной, Кадзуко под звук собственных шагов преодолела длинный коридор и дошла до лестницы. Спускаясь по ступенькам, она не переставала улыбаться.