-Думаю, одно другого не исключает – быть педагогом и дружить. -Я отвергаю право ребенка на индивидуальность. Этим новомодным теориям не будет места в нашем заведении до тех пор, пока я здесь. У нас здесь крепость, цитадель!
О, как это было давно. Как она отвергала эту идеологию за пределами этого дома. И как далеко она зашла с тех пор. Она мечтала обрести здесь покой и продолжить преподавание, но у судьбы были на это свои планы. Очень скоро она стала замечать страшные вещи, происходящие за дверьми комнат. Грета Штольц, высокая, коренастая и черноволосая, оказалась самой отъявленной бунтаркой, и создала вокруг себя клуб таких же сторонниц. К ней присоединились Александра и Нина Ланцберг, две сестры с золотыми волосами и скверным характером. Вместе они гоняли новеньких, отбирали у них привезенные из дома вещи и те, что присылали другим родственники. Они пропускали занятия, не боялись зажать кого-то у стены ночью, чтобы припугнуть, и совершенно не заботились о своем внешнем виде. Первые пару месяцев Элизабет старательно пыталась достучаться до учениц по-хорошему. Она приказала расширить библиотеку и принести туда больше мебели, она привезла книги из города, которые заполнили пустующие полки, организовала комнату для рисования и музыкальные уроки, изменила меню питания, так как многие жаловались на то, что недоедают. Она сделала все, чтобы расположить девушек к себе и показать, что хорошим отношением можно добиться намного больше, чем шантажом и драками. И некоторым это действительно было интересно. Но, ознакомившись с досье каждой, Элизабет вскоре поняла, что имеет дело с отчаянными брошенными душами. У некоторых девушек не было одного из родителей, чаще отца семейства, который мог бы привить им дисциплину, другие же были выходцами из богатых семей, в которых попросту не знали слова «нет», и их родители готовы были выложить любые деньги, лишь бы из их отпрысков выбили спесь и научили манерам привилегированного общества. Поначалу она ввела систему поощрений и наказаний, как было в прошлом пансионате. За проступки девушки могли лишиться прогулки, возможности ходить в библиотеку, принимать участие в театральных постановках и заниматься рисованием. Какое-то время это служило мотивацией тем, кто действительно хотел учиться. Но вскоре, под гнетом тех, кому обучение не приносило радости, и они сдались. Растерянная и изумленная подобным нахальством, Элизабет почти опустила руки. «У каждого из нас своя собственная судьба, но к чему мы придем, если будем на перебой жаловаться?» И она перестала жаловаться. Даже самой себе. Вместо этого, она собрала банду во главе с Гретой у себя в кабинете, чтобы решить вопрос напрямую, раз и навсегда. -Присаживайтесь, - указала она на стулья напротив своего рабочего стола. -Для чего мы здесь, госпожа директриса? – отрезала Грета, сложив руки на груди. -Я крайне обеспокоена дисциплиной в данном заведении и, в частности, деятельностью вашей группы. -А что мы? – выкрикнула Александра. -Мы ничего такого не делаем, – поддержала Нина с ехидной ухмылкой. -Тихо, - отмахнулась от них Грета, на что Элизабет удивленно приподняла бровь, - Я слушаю. -Мне хотелось бы знать, какие цели вы преследуете, - она тщательно подбирала слова, - И, возможно, я могу вам как-то в этом помочь, чтобы избежать в дальнейшем нападок и конфликтов с другими ученицами. -У нас с вами одна и та же цель, госпожа директор, - Грета опустила руки на колени и наклонилась ближе к столу, - Мы тоже хотим порядка и дисциплины. И мы его обеспечиваем, - она посмотрела на девочек, сидящих рядом, и подмигнула им, - Достаточно эффективно. -Но ваши методы, они…, - Элизабет нервно облизнула губы, - Они варварские и средневековые, - как можно сдержаннее высказалась она. На что девочки рассмеялись. Грета откинулась на спинку стула и окинула Элизабет взглядом, затем сделала паузу и вновь заговорила. -Вы слишком мягкая, госпожа фон Бернбург, - отозвалась Грета, - Боюсь, Вам эта школа не по зубам, - Элизабет сложила руки в замок перед собой и еще сильнее выпрямила спину, ощущая нарастающее напряжение в разговоре. -Я отчетливо вижу, почему фроляйн Хаммер покинула пост, но я твердо намерена внести изменения в эту систему и изменить ваше отношение к учебе и к поведению в стенах этого заведения, - продолжила она. -Фроляйн Хаммер не боялась проявить инициативу и показать силу, в отличие от вас, - поднимаясь со своего места, ответила Грета. –Так что, если вы не планируете в ближайшее время отрастить себе хребет потолще, советую уезжать в ваш прошлый пансионат, учить сахарных принцесс как садиться в реверанс и сочинять любовные стихи, - умиротворенно продекламировала Грета, решив поставить точку в разговоре. На это Александра и Нина снова рассмеялись и также поднялись со своих мест. В кабинете раздался оглушительный стук, когда Элизабет ударила ладонью по столу и посмотрела на девушек исподлобья. -Я никого не отпускала, - с явной угрозой в голосе произнесла она, стараясь сохранять спокойствие и бдительность. Сестры Ланцберг подпрыгнули от неожиданности и тут же вернулись обратно на места, явно сбитые столку подобным поведением, а в глазах Греты заиграл огонек любопытства. Она плавно села на стул и закинула ногу на ногу. -Так то лучше, - продолжила Элизабет, - Вернемся к теме разговора, я хочу… -С чего бы нам слушать, чего хочет нудная старая девственница вроде вас? – оборвала ее Грета. - Прошу прощения?! – глаза ее вышли из орбит, а брови подскочили к линии волос. -Это ведь не секрет, - настоятельно продолжала брюнетка, - Вы ни разу не были замужем, детей нет, просто образец святости и добродетели, - хмыкнула она, – Вам может и мужчины то не особо нравятся? Чем вас так пленило общество молоденьких школьниц, м? Ошарашенная подобным заявлением, Элизабет больше не имела сил сдерживаться. Ее щеки загорелись румянцем, она резко вскочила на ноги, обошла стол и вплотную приблизилась к Грете, оказавшись с ней лицом к лицу. Не успев обдумать свое решение, она резко влепила девушке, что была на голову выше нее, пощечину наотмашь. -Такой толщины хребет вас устроит, мисс Штольц?! – ее ноздри гневно раздувались, а глаза сверкали от злости, -Немедленно вон из моего кабинета! Сию же секунду! – крикнула она, не отводя взгляда от брюнетки. -Да, госпожа директриса! - Александра и Нина попятились назад к двери, а Грета будто замерла как вкопанная, держась ладонью за горящую пунцовую щеку, которую все еще тянуло от боли. Затем она хмыкнула и улыбнулась. -Такой вы мне нравитесь больше, госпожа директриса, - - она отвесила Элизабет поклон. –Возможно, мы все же сумеем найти компромисс. -Марш на уроки, и чтобы до конца дня я вас не видела! - гневно отрезала Элизабет. Девочки скрылись за дверью. Элизабет схватилась за край стола и согнулась будто от боли в груди. К горлу резко подступил ком, а глаза защипало от слез, стремящихся вырваться наружу. -Вы нарушили важнейших принцип для воспитательницы – держать дистанцию. Самым грубым образом! -Я держу дистанцию, когда это необходимо. Теперь она зашла слишком далеко.***
Компромисс они действительно нашли спустя еще несколько недель, хотя это слово едва ли подходило под описание. В глубине души, Элизабет надеялась, что после разговора с Гретой все наладится, так как она проявила нрав и строгость, не свойственную ей, чтобы поставить девчонку на место. По крайней мере, так она старалась оправдывать это в своей голове. Применение грубой физической силы никогда не входило в список ее педагогических приемов, однако давать этим наглецам вытирать об себя ноги она тоже не собиралась. Раз не понимаете по-хорошему, значит будет по-плохому, - заверила себя директриса. После урока французского у девочек всегда был свободный час, чтобы подышать свежим воздухом, отдохнуть, повторить учебный материал, подготовиться к следующему уроку или заняться тем, что им нравится. В ясную погоду это было лучшее время дня, но осень не сильно баловала в этом году. Сегодня им повезло, поэтому двор был наполнен ученицами: кто-то играл в крикет, кто-то читал книгу, другие оживленно общались в компании сверстниц и звонко смеялись. Элизабет отправилась в кладовую, чтобы посмотреть журнал учета инвентаря и составить список покупок на случай, когда она отправится в город в следующий раз. Подол ее строгой коричневой юбки шелестел, касаясь черных туфель, бежевая блуза с идеально наглаженным воротничком и корсет плотно прилегали к телу и изящно подчеркивали ее талию, черный галстук придавал ей строгости, а на груди свисала цепочка от карманных часов, аккуратно пристегнутая таким образом, чтобы удобно было смотреть время. Она прошла по большому фойе на цокольном этаже, остановилась, чтобы поправить цветочную композицию в высокой вазе у входа в дом, затем направилась к столовой, где поздоровалась с персоналом и завернула под лестницу, ведущую в комнаты домработниц. Справа от лестницы расположилось большое деревянное окно, свободное от карниза и штор, что позволяло без труда найти все необходимое в кладовке, используя дневной свет. Окно выходило на задний двор, где видно было небольшую пристройку для хранения дров и садовой утвари, а территория за домом была усажена массивными деревьями. Элизабет уверенно потянула за ручку кладовки, открыла дверь и осмотрела помещение. С правой стороны на уровне глаз была нарочно прибита полочка для хранения журнала инвентаризации. Не желая проводить в пыльной комнате больше времени, чем следовало, она сразу схватила журнал и поспешила закрыть дверь. Она взглянула на свои часы, стрелки показывали 11:45, следовательно, ей нужно поспешить в класс, чтобы успеть подготовиться к уроку. Она предпочитала не сталкиваться с девочками в перерыв, давая им выпустить энергию, возможный накопившийся негатив или просто посплетничать вдоволь, без ее вмешательства, но все же выглянула в окно, чтобы на минутку полюбоваться пестрыми цветами осени. Она сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Такие мгновения умиротворения доводились ей теперь нечасто. Она уже было настроилась покинуть этаж, как вдруг заметила фигуру парня, вышедшего из пристройки. Это был Марк, их местный лесничий, который также помогал колоть дрова и таскать уголь, чтобы облегчить ношу женскому коллективу. И все бы ничего, но выглядел юноша весьма потрепанно. Встряхнув волосами, которые закрывали ему глаза, он принялся спешно заправлять рубаху в штаны, и бодрым шагом направился к пню, в который был вколот топор, чтобы продолжить работу. Элизабет нахмурилась и перевела взгляд снова на пристройку. Из которой – -Нет, - прошептала она себе под нос. Следом за Марком в противоположную сторону бежала Ирэн Шеффер. Платье на ней все было смято, пуговицы на блузке едва застегнуты, волосы взлохмачены и торчат в разные стороны. Элизабет прикрыла рот ладонью будто боясь, что из него вырвется что-то непристойное. За все годы ее работы, такого она еще не видела. Ее возмущению не было предела. Звенья в металлической цепи ее терпения стремительно рвались о наглость и бесстыдство этих нахалок. Она стремглав направилась в класс, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, что не подобало директрисе в стенах этого заведения. Мадам Дюпре объявила об окончании ланча, громко позвонив в колокол в фойе. -Грета, Нина, Александра, подойдите ко мне немедленно, - рявкнула она, как только открыла дверь в класс. Девушки переглянулись и поспешили на зов фроляйн фон Бернбург. -Да, директриса? – отозвалась Грета. -Ирэн Шеффер нарушила все мыслимые и немыслимые уставы нашего учебного заведения и должна понести наказание. Сегодня же, - отчеканила она, строго глядя на девушек. -Могу я поинтересоваться, что конкретно произошло? – встряла Александра. -Нет! – одернула Элизабет, на что другие девушки, собравшиеся в коридоре, резко повернули головы. Почувствовав на себе множество других взглядов, она будто протрезвела. –Все в класс, - добавила она и поспешила занять свое место за столом. Девушки быстро набежали вслед за ней, чтобы сесть за парты. Ирэн вбежала последней. И каково было удивление Элизабет, когда на той не осталось и следа совершенного преступления. На девушке было свежее платье, а волосы вновь забраны в высокую прическу на затылке. Лишь румянец на лице и неровное дыхание выдавали, что девушка явно летела на урок со всех ног. Неописуемая злость захлестнула ее на мгновенье при виде этой откровенной лжи. Как смеют они так беспардонно нарушать все правила и выходить сухими из воды? Нет, она совершенно не могла допустить, чтобы это продолжалось. Необходимо было принять меры. И так, чтобы другим это тоже послужило уроком. Вот тут-то и всплыл их недавний разговор с Гретой. Хотя ее методы казались ей слишком жестокими. Она воспитывала своих учениц в атмосфере доверия и дружелюбия, где любой вопрос можно было решить разговором или обойтись легкими ограничениями, но не в этот раз. Отправить Ирэн домой не представлялось возможным, так как ее родители, как и многие другие клиенты школы, настоятельно просили принять все необходимые меры для превращения их чада из пустоголовых прожигателей жизни в достойных членов аристократичного общества, и потому сразу же внесли оплату за весь учебный год, включая надбавочные за содержание девушки в пансионате во время летних каникул. И, как бы ей не хотелось проникнуться сочувствием и возможно расспросить девушку о ее побуждениях, дать ей возможность оправдаться, она не могла заставить себя закрыть глаза на произошедшее. Метод с пряником она уже испробовала, пришло время попробовать кнут. После окончания урока, Элизабет незаметно для других, вручила Грете небольшую записку, на которой аккуратным почерком были выведены слова: «Ирэн. Карцер. 6 вечера.» После окончания уроков, Элизабет, не теряя ни минуты, направилась на задний двор, в надежде пригвоздить лесника. Она нашла его сидящим на свежеспиленном бревне, курящим сигарету. Темные патлы свисали на глаза, сапоги были полностью заляпаны в грязи, рабочие брюки видали времена получше, а свитер насчитывал четыре дыры, если сильно не приглядываться. Но до внешнего вида парня ей не было абсолютно никакого дела. -Фроляйн фон Бернбург, рад вас видеть, - радостно объявил юноша, делая длинную затяжку. -Нет, это я рада вас видеть, - она сделала паузу и ухмыльнулась, –Мой дорогой Марк, бескорыстный помощник всем нуждающимся юным особам в их тернистом пути становления женщиной, - язвительно выстрелила она с откровенным сарказмом в голосе. -Я не…, - Марк попытался вставить слово, но рука Элизабет взмыла в воздух, чтобы его остановить. -Не утруждайтесь. Я видела достаточно. До конца сегодняшнего дня вы обязуетесь покинуть территорию нашего учебного заведения. Или мне придется вызвать родителей девушек и подробно объяснить им, кому они обязаны продолжению их великой родословной, - припугнула она, прекрасно зная, что парень недостаточно образован, но хотя бы немного осведомлен о происхождении учениц. -Д-да, госпожа фон Бернбург, - чуть заикаясь и виновато опустив голову, ответил Марк. -Чудно, - Элизабет поспешила вернуться в дом, чтобы закончить необходимые дела до прихода банды Греты.***
Ровно в назначенный час дверь карцера распахнулась и в нее зашла Грета, а следом Александра и Нина, ведущие под руки Ирэн. Элизабет встрепенулась и поспешила подойти поближе, чтобы хорошенько посмотреть девушке в глаза. -Отпустите, - бросила Ирэн и одернула обе руки, пытаясь освободиться, но сестры держали ее крепче, - Я ничего не сделала! -Какое интересное оправдание, - хмыкнула директриса, - Времена действительно сильно изменились, раз подобное поведение теперь можно описать как «ничего». -Не понимаю, о чем вы, - огрызнулась Ирэн. Она приблизилась вплотную к брюнетке и ухватила ее за подбородок. -Я видела тебя за домом, - тихо произнесла она, - И нашего любезного лесника тоже, - Ирэн заметно изменилась в лице, -Теперь мне понятно, почему он так охотно согласился на эту работу и даже сам предложил приезжать чаще. Грета, Александра и Нина переглянулись и на их лицах засияла недобрая улыбка. -Да, думаю теперь мы с вами достигли понимания, - продолжила Элизабет, -Что ж, раз вам так нравится играть с огнем и нарушать правила, я тоже позволю себе нарушить парочку, - она наклонилась к уху Ирэн. –Надеюсь, что вы быстро учитесь, - прошептала она. После чего Элизабет отошла в сторону, а сестры Ланцберг повалили девушку на кровать и принялись крепко связывать ей руки над головой, лишая возможности выбраться. Грета взяла плеть со стены, оставшуюся в кабинете от прошлой директрисы, которая не сторонилась подобных методов и предпочитала хранить орудие воспитания поближе. Элизабет взглянула на брюнетку и увидела то, чего совсем не ожидала. Грета Штольц смотрела на нее с уважением, даже почти с восхищением. В груди у Элизабет кольнуло от смятения чувств. Она месяцами добивалась расположения учениц, приложила столько усилий, старалась помочь им и показать другой мир, менее жестокий чем тот, с которым они столкнулись. Но вот она стоит у черты, за которой прежней Элизабет места нет. -Ай! – громкий свист хлыста и первый удар пришелся на оголенную спину Ирэн и выдернул директрису из раздумий. Элизабет села на стул в противоположном, едва освещенном, углу комнаты. Она мельком взглянула на полуобнаженное тело девушки, на сильные руки Греты, которая закатала рукава своей зеленой рубашки для удобства, посмотрела на довольные лица сестер, стоящих наготове возле кровати, и отвернулась, делая вид, что ее там нет. Уйти из комнаты она не решилась, желая иметь контроль над ситуацией, если Грета зайдет слишком далеко. Крики сменились на неразборчивые звуки. Девушки видимо решили заткнуть рот Ирэн во избежание привлечения свидетелей. Элизабет облокотилась на спинку стула и закрыла глаза. Ее всю трясло, но она не могла сдвинуться с места. Не могла это остановить. Не хотела. За каждым проступком следовало наказание. Кнут и пряник. Кнут и пряник. Кнут и пряник. Она насчитала 10 ударов. Затем все резко стихло. -Думаю, мы закончили, госпожа директриса, - расправляя рукава рубашки огласила Грета. –Ей нужно отдохнуть. Элизабет быстро открыла глаза и натянула маску строгости. -Очень хорошо. Можете идти. Не забудьте принять душ и прочитать молитвы перед сном. Троица вышла из кабинета, откланялась и скрылась на лестнице. Пытаясь унять дрожь в ногах, Элизабет поднялась со своего места и направилась к двери. Там, на кровати у входа, лежала теперь неподвижная Ирэн. На ее спине зияли свежие следы от хлыста, некоторые глубже, чем другие, из пары сочилась кровь, стекая по атласной коже на белую ночнушку. Элизабет поспешила закрыть дверь на ключ, а затем осторожно села на край кровати рядом с девушкой. Она не могла поверить своим глазам. Как она допустила подобное? Неужели это достойное наказание за ошибки молодости? Действительно ли заслуживает эта девочка таких страданий? Затуманенным взглядом она принялась осматривать раны, а затем и лицо Ирэн. На ее лбу проступали капли пота, в уголках глаз и на щеках виднелись дорожки от слез, глаза были закрыты, а дыхание стало ровным. Наверное, не выдержав боли, она в какой-то момент отключилась. На спину девушки упали несколько капель воды, а затем дрожащие худые пальцы коснулись ее лопатки. Ирэн вздрогнула от прикосновения, а Элизабет закрыла ладонью рот, чтобы заглушить громкий всхлип. Глаза ее наполнились слезами, сдерживать которые у нее больше не было сил. Она очень осторожно положила ладонь на нетронутый хлыстом участок кожи на пояснице девушки и наклонилась к ней. -Прости меня, - прошептала она, - Прости меня, моя девочка, - ее мягкие губы коснулись одного из рубцов, затем другого, и следующего за ним. -Я пыталась иначе, я хотела иначе, - продолжала тихо всхлипывать директриса, покрывая красные полосы поцелуями, -У меня не осталось другого выбора. Ты должна меня понять. Спустя несколько часов, когда настало время отходить ко сну, Элизабет лично привела едва стоящую на ногах Ирэн в общую спальню. На лицах учениц читалось недоумение. С чего бы директрисе лично помогать одной из них? Вопрос испарился сам собой, когда девушки обратили внимание на спину одноклассницы, пока та неуклюже переставляла ноги, чтобы добраться до своей кровати. -Не на что тут смотреть, - гласно заявила директриса, -Всем прочитать вечернюю молитву и быстро в кровать, – громче подбодрила она, - Доброй ночи. Девушки тут же склонили головы и принялись готовиться ко сну, чтобы не испытывать судьбу с этой новой системой поощрения от фроляйн фон Бернбург.