Полицейский и вор

5 лет назад Да ну нафиг! Вы в край охренели?! – завопил Юнги, открыв дверь в свой кабинет. Хорошенький официант со спущенными штанами стоял в провокационной позе, облокотившись на стол, оттопырив сочные ягодицы, с которыми охранник производил некие манипуляции. Обалдеть! – протянул следом подоспевший Чимин. В клубе царили демократичные нравы и персоналу было разрешено использовать часть лофта, как комнату отдыха, но увидеть стафф на своей личной половине, да еще и за столь фривольным занятием было уж слишком *** – Лучше бы они тут трахались… – с тоской глядел Шуга на пакет с порошком, расфасованным порциями, как лента сосисок. – Вот и выпили, – дополнил Чимин, державший до сих пор в руках бутылку эксклюзивного рома, переданного друзьями из Гвианы. Оказалось, парни – наркокурьеры, и один как раз извлекал крупную партию из тела другого, привезенную им морем накануне. Лофт они использовали как склад и распространяли наркоту в клубе. Благоразумный Чимин едва смог его уговорить не спускать все в унитаз, а ждать визит владельцев товара, которым курьеры передадут о случившемся. *** Инцидент произошел буквально накануне дня рождения Шуги, после которого у него началась новая жизнь. С постоянным присутствием Тэхена в ней. Поэтому, когда к нему в кабинет без стука ввалились трое, неудивительно, что на диванчике в зоне отдыха валялся Тэ, черкавший что-то линером в скетчбуке. Юнги знал, что рисует он именно его. Одного из вошедших Юнги сразу узнал. Призрак из его детства. Тот, что готовил для него шприц. Он, конечно, сильно изменился, но не до неузнаваемости. Хищный, опасный, с перечёркнутым шрамом лицом. Два других представляли грубую силу сопровождения. Юнги даже почувствовал страх, ощутив вдруг себя тем маленьким мальчиком, испугавшимся, что его узнают и причинят боль, но быстро взял себя в руки и громко отчетливо произнес. – Тэхен, выйди. Парень вскинул темные глаза, мгновенно оценил ситуацию и молча, не пререкаясь, вышел. Все четверо смотрели ему вслед. – Какая задница, – восхищенно присвистнул один из «быков», и плотоядно облизнувшись, обратился к коллеге. – Как думаешь, сколько он протянет, если мы сделаем ее нашим основным активом? Юнги сжал кулаки. Ну что стоило Тэхену немного задержаться на учебе сегодня?! Или пойти в их уютную квартиру, которую снял Шуга в новом жилом комплексе, сочтя, что лофт не очень подходящее место для его нежного, хрупкого мальчика. Нет же, как часовой тут! Разговор вышел напряженным. Юнги пытался торговаться, обозначать границы, но согласился на все условия, пока хотя бы просто формально, чтобы выиграть время на обдумывание. Уходя, главарь расплылся в улыбке, обнажив желтые зубы, и подмигнул Шуге. – Твоя мать была горячей сучкой, Юнги-я… Интересно, какова на вкус твоя шлюшка. Также хороша? Юнги понял, что козырей в этой партии у него нет. *** – Чего они хотят? – тревожился сорвавшийся по звонку Чимин. Юнги безучастно пил виски. – Они хотят все. Все, что я по крупице создал, во что вложил душу. – И ты так просто сдался? – У меня нет выбора. Они видели Тэхена и поняли, что он для меня значит. – Мы его спрячем, отправим обратно в Штаты. – Не отпустят. Скорее всего, за ним следят… – И что теперь: пить и рыдать? – Давай подумаем об этом завтра. Отвези меня домой. Отвези к нему… *** в шесть утра свежий, подтянутый, предельно собранный Шуга приехал к Чимину. – Я разговаривал с Чон Дон Су, поедем к нему, он ждет. По дороге расскажу свой план. Чимин отпустил шофера, и дав знак охране ехать следом, сел в «лендровер» Юнги. – Продажу отравы в Пусане контролируют две группировки. Банда, в которой состоит мой давний знакомый, и безбашенные китайцы, активно подминающие рынок. Порт, кстати, в их руках. Я столкну их лбами, – вел свой рассказ Юнги, напряженно вглядываясь в дорогу. – А что с клубом? Его же хотят использовать как место для распространения розницы. – Закрою. Пока якобы по предписанию пожарных до устранения нарушений, потом на реконструкцию, давно собирался. А там, глядишь, и все разрешится. – Да… То, что они придут к тебе, было лишь вопросом времени. Слишком лакомый кусочек для сбыта твой клуб. – Я сдохну, но не дам им там бесчинствовать. Ты знаешь, как я ненавижу наркоту. Но я теперь не один. К сожалению, так невовремя нагрянула моя любовь. Рисковать им я себе не позволю. *** Чон Дон Су положил свой мобильник в металлический ящик и прибывшие последовали его примеру. Они прошли в небольшую звукоизолированную переговорную. Хозяин кабинета внимательно слушал Юнги. – Ну что ж, план неплохой. Я подкорректирую пробелы и подниму связи в Интерполе. Мы можем раскрыть канал доставки в Корею. Это их заинтересует. От пусанской полиции держите все в тайне и … Господин Чон замялся и посмотрел на Юнги. – Ты же понимаешь тебе из этой передряги потом не выбраться. Либо мы инсценируем твою гибель, и ты исчезнешь, тогда и твой Тэхен никому не будет интересен, либо тебя просто убьют. Шуга кивнул. – Настоятельно рекомендую лишь сделать вид, что ты пользуешься программой защиты свидетелей, но на деле спрячься сам. Имя, место жительства – пусть никто посторонний не знает, кто ты и где. Уверен, твои друзья тебе в этом смогут помочь. Он выразительно посмотрел на Чимина, а тот невозмутимо кивнул. – Надеюсь, нам удастся уничтожить ваш гадюшник и у тебя останется шанс вернуться… *** На обратном пути они заскочили в «Октагон», посвятив Хосока в свой план. – Документы сделаю я, а о месте позаботится Хоби, – Чимин листал адресную книгу телефона в поисках нужного контакта. – Думаю, спрячем тебя на Карибах. Там море островков и просто рай земной, – потер руки Хоби. «Без Тэхена для меня везде кромешный ад…» *** Юнги принял душ и уже облачился в свежую рубашку и брюки, решив сегодня на встрече с наркомафией выглядеть предельно официально, как дверь хлопнула и вошел Тэхен. – О, ты здесь, а я в клуб заезжал. А ты куда, такой красивый… – растеряно довершил он фразу, глядя на строгого Шугу. – Бесполезно просить тебя уехать в Америку, домой? – все же попытался Юнги. – Мой дом там, где ты, – упрямо сжал губы парень. Шуга устало прикрыл глаза и сел в кресло. – Я не буду сейчас тебе все объяснять, но ситуация очень серьезная. Какое-то время мы не будем видеться. – Долго? – прошептал Тэ. – Не знаю. Ты мое слабое место, и чтобы убедить наркомафию, что это не так, что ты мне безразличен и поэтому неинтересен им как цель, мы должны максимально отдалиться. Тэ молчал, переваривая услышанное, лаская Шугу теплым растворяющим все беды, взглядом. Юнги положил визитку на стол. – В крайнем случае ты можешь обратиться к начальнику безопасности Национального банка Чон Дон Су, отцу Чонгука. Ну и к самому Чонгуку, разумеется. Только им можешь доверять. Юнги счел оправданным, чтобы Тэхен знал как можно меньше людей, свидетельствующих об их близких отношениях. – За тобой будут присматривать, но и ты будь предельно внимателен и осторожен. Я не хочу, не могу потерять тебя! – Шуга почти выкрикнул последние слова. Тэхен, с разлохмаченными медовыми волосами, пронзаемый насквозь солнечными лучами, заливающими комнату через панорамное окно, как будто сам излучающий свет, впитывал в себя слова, пристально вглядываясь в Юнги, запечатывая его образ под веками. – Судя по всему, отчет времени до разлуки уже начался. Проведем же оставшиеся часы с предельной пользой. Тэ нарочито медленно стянул с себя футболку, небрежно бросив ее на пол. Звякнул пряжкой ремня на джинсах и уронил их вместе с бельем к щиколоткам. Преступив через вещи, двинулся вперед и замер рядом Юнги. Тот сомкнул на его мраморных бедрах ладони, пристроив большие пальца в выемках над тазовыми косточками, и уткнулся лицом атласный живот. Затем он встал. Опасность, отчаяние, страх и тоска перед расставанием создавали невероятный коктейль агрессивного желания и нежности, добавляя остроту в их привычный сексуальный сценарий. – Да, давай, сохраним этот момент надолго в памяти, – властно надавил он на плечи любовника, вынуждая его опустится на колени перед ним. *** По случаю окончания Чоном академии и его распределения в Пусан у него дома закатили вечеринку. Помимо хозяина героем вечера был щенок, которого приятели подарили, зная страсть парня к собакам. Тэхен пришел на нее открыто, как товарищ Чонгука. Тем более, что приставленные к нему «топтуны» докладывали, что слежки за ним нет. А Юнги прибыл ко времени, когда остальные гости уже разошлись, с большими предосторожностями, дважды поменяв машину, и сто раз проверив отсутствие «хвоста»: все, как учили в армии, в разведроте. Наслаждаясь картиной того, как расслабленный Тэхен плавно и изящно танцует под джазовую музыку, он поделился с Чонгуком. – Брат, у меня небольшие проблемы… – Что я могу сделать? Чем помочь? – с воодушевлением откликнулся Гук. Но Шуга помнил о наставлении не впутывать местную полицию, а ведь только дай повод, Чонгук и свое отделение, и соседние на уши поставит. – Нет, спасибо, все уже решается. Просто позаботься о Тэхене, если что… *** Юнги отчаянно блефовал. Он видел, что чаша весов склоняется в его пользу, ему верят. Его план заключался в том, чтобы убедить стороны во взаимном интересе. Смысл делить рынок, если можно разграничить сферы влияния. Одни пусть возят, другие продают. Так китайцам не нужно будет искать канал сбыта, сдавая оптовые партии на реализацию, а корейцам не думать, как организовать бесперебойную доставку. Себе он отвел роль наделённого полномочиями переговорщика. Убедив своих друзей-врагов в том, что китайцы готовы сотрудничать, до последних он просто довел информацию о желании приобрети крупную партию оптом. Его план сработал: стороны встретились, спецслужбы при участии международной организации задержали их с поличным. Его главный недруг и его приспешники погибли в перестрелке. После резонансного происшествия и последовавших многочисленных арестов полиции пришлось заниматься прямыми обязанностями: борьбой с наркомафией, а не ее крышеванием. Первая удачная операция вела к следующей, потянув за ниточку, в перспективе можно было размотать весь клубок. Юнги же после этой встречи исчез. Причем благодаря слухам, умело запущенным осведомителями в криминальную среду, каждая из сторон думала на другую, что она устранила предателя и наводчика. *** Тэхен застыл в своем горе. Он не ел, не пил, не мог спать. Чонгуку было очень жаль друга, он нянчился с ним, взяв отпуск. Даже вызвал его родителей, чему тот категорически противился, но выхода не было. Тэ сам справиться не мог. После лечения в клинике, в которую его пришлось поместить, Тэхен пришел в себя, убедил родителей уехать и лишь попросил Чона ночевать у него. Сперва Чон жил на два дома, но отдав собаку сестре, практически переехал к Тэ. Тэхен часто просыпался в холодном поту, даже кричал от кошмаров, поэтому ночевка в одной постели стала для них нормой. Обняв Гука, Тэ спал спокойнее и получал необходимый отдых. Время немного залечило душу, ему стало легче, но Чонгука от себя далеко не отпускал. *** В день, когда Тэхен получил магистерский диплом, минуло два года со дня исчезновения Юнги. Чону, как ближайшему родственнику, живущему в Корее, сообщили, что срок объявления без вести пропавшим вышел и он признан погибшим. С грустью Чон сообщил эту новость Тэхену, не в силах скрывать. – Но не будем оставлять надежду, пока не найдено тело, есть шанс, что он жив… – Тело… Не нашли… В отчаянии парень цеплялся за слова Чонгука, как за соломинку. Слезы потоком беззвучно катились по щекам. – Гуки, это конец? Как я буду без него?! Я не хочу быть один… Я не могу! – Ты не один, я всегда рядом. Чон гладил его по голове, плечам, обнимая и крепко прижимая к себе. – Ты можешь на меня рассчитывать во всем… – Во всем? – всхлипнул Тэ. Уставший жить в постоянном ожидании, никак не принимающий очевидное, Тэхен ощущал крах всех надежд. За это время он сроднился с Чонгуком, привык к его обществу, к ощущению его сильного плеча, уверенности, что он всегда придёт на помощь и никогда не осудит. Его осенило, что он как друг, просто не сможет быть всегда рядом с ним. Появится девушка, что их разлучит. И он вдруг увидел Чонгука другими глазами. Такого надежного, преданного ему человека он больше не найдет. Его нужно сделать своим безраздельно. Он сможет… И изголодавшийся Тэхен с отчаянием прижался губами к губам Чонгука. Тот замер, но не отпрянул, ожидая дальнейших действий Ви. Может это минутная слабость, не надо его пугать. Но с удивлением отмечал, что этот поцелуй не вызывает у него отторжения, напротив, дарит приятное чувство. И он разрешил себе принять все, что хочет Тэхен. На фоне его ласкающе-изучающих поцелуев Чона обуяло желание любой ценой защитить парня от всего мира, уберечь от любых тягот и невзгод даже ценой смены своей ориентации. Чон понял, что, если Тэхен захочет его как мужчину, он и на это согласен. Дальше объятий в ту ночь они не зашли. Тэхен рыдал навзрыд, окончательно принимая утрату, а осмелевший Чон высушивал соленую влагу поцелуями. Так и уснули, утопая в слезах и захлебываясь в нежности. Проснувшись Чонгук не знал, как вести себя дальше. Сделать вид, что ничего не было, или, наоборот, дать понять, что их отношения перешли в иную плоскость. Но Тэ, открыв глаза, решил дилемму, обвив его ногами, и потянувшись за утренним поцелуем, как будто это было самым обычным делом. *** Они еще долго шли навстречу друг другу, постепенно открываясь новому чувству. Не выходя за рамки прилюдно, и оставаясь для всех только друзьями. Чон и так практически жил у Тэхена, так что внешне ничего не изменилось. Тэ открыл галерею и стал успешным бизнесменом в области искусства, жестко ведущим дела. Даже странно, что они ни разу не пересеклись с Чимином на этом поприще. Чонгук с восхищением смотрел на него за работой, предвкушая, как этот опасный тигр ночью будет мурчать под ним милым котенком. В их союзе Тэ никогда не стремился доминировать открыто, ни в быту, ни в постели. Он всегда действовал исподволь, мягко и обволакивающе, выкручивая Чону яйца нежно, заставляя делать то, что хочет он. Гук сдавал свои позиции потихоньку, сантиметр за сантиметром. Когда Тэ завладел и душой, и телом Чона, когда понял, что тот готов ради него абсолютно на все, он начал выпускать свои острые коготки. Со временем Чон почувствовал, что потерял себя в этих отношениях. Вечная тайна, скрытность, незнание границ возможного: Чон устал, но не мог отказаться от Тэ. Задыхался, но добровольно шел в логово этого хищного зверя, голод которого никогда не угасал. *** С Чимином все было иначе, без экивоков и конъюнктуры. Сказал – сделал. Он не подчинялся, но и не подавлял. Ни исправлять, ни переделывать Чона он не собирался. Если ему что-то не нравилось, указывал на это сразу и пытался найти компромисс. Если Чон видел другое решение, пытался понять почему и может ли он позволить это без потерь для себя. Правда горизонтальная фаза их романа делала площадь соприкосновения пока еще слишком обширной: идеально подходящие друг другу тела не нуждались в притирке. Этот этап им еще предстоял, когда схлынет страсть. *** В пятницу Чимин уехал на ежегодное мероприятие для сплочения команды своего холдинга, проходившее в загородном кемпинге. Чон, закончив работу, приехал следом. Сотрудники уважали и любили Чимина. Для многих он олицетворял собой ту самую мечту, когда сирота благодаря своему уму и труду, стал долларовым миллионером. Председатель Пак, как мальчишка носился, участвуя во всех конкурсах. Чон не стал палится и, вкусно поужинав, лег спать в забронированном для него номере, рассудив, что Чимин, когда сможет, сам его найдет. И не ошибся: среди ночи его разбудил громкий стук в дверь. На пороге стоял Чимин в спортивном костюме с луком в руках. – Чувак, ты ошибся дверью, моё сердце уже занято. Да и на Купидона ты не очень похож. Чимин пьяненько захихикал и, пройдя в номер, торжественно протянул Чону лук, разом став серьезным. – Я завязал с криминалом и отдаю тебе орудие моего труда. Мой парень – полицейский, и я теперь тоже должен чтить закон.