Скажи мне это ещё раз!

__ POV Клер __ – Клер, это… спасибо тебе за проект, – сказал мне после уроков Дэвид, нервно почесав затылок, – в общем, моя пятёрка – это целиком твоя заслуга, так что я понимаю, что я тебе должен и… короче… Я смотрю, он так никогда не родит. Бедный Дэйв. Нет, не достоин он со мной на свидание идти. Уверена на все сто, что Дэвид знать не знает, что на свиданиях делается. И я пришла ему на помощь. «Спасатели, вперё-ё-ёд!» – Дэвид, потом как-нибудь рассчитаемся, о’кей? – Я застегнула рюкзак и собралась выходить из класса. – Так наше свидание откладывается? – По-моему, Дэвид этому очень рад и не очень-то пытается скрыть свою радость. – Нет, не откладывается, – прошипела я, – оно отменяется. Навсегда. С тебя двадцать долларов за проект, который готовила одна я! С таких придурков, как он, ничего, кроме денег, не возьмёшь. Дэйв вытаращил на меня удивлённые глаза. А я не могла понять, что в нём нашла – он же идиот, каких свет не видывал. Хорошо, что я поняла это сейчас, а не на самом свидании. – Ладно, согласен, – проговорил Дэйв. – С днём Святого Валентина тебя, Клер, – бросил он уже мне вдогонку, потому как я развернулась и ушла. – И тебя туда же! – брякнула я. Ну вот, в день всех влюблённых ничего более неприятного нет, чем разочароваться в любви. Мои подруги – Мелани, Сьюзи, Молли, Джейн – все устраивают романтический вечер со своими парнями. А у меня – романтический вечер со своим дядей и нянем. Супер, ничего не скажешь. Как же, всегда мечтала встретить день Святого Валентина с Квилом. Хотя… я ничего против не имею, просто убедилась, что все мальчишки – козлы! Вечер прошёл замечательно! На лыжах мы дошли чуть ли не до резервации Мака, и практически всю дорогу Фиби сидела у Пола на плечах. Ха! Когда мне было столько же лет, как ей сейчас, я каталась «на лыжах» так же, только вместо Пола был, естественно, Квил. Погода была чудесной. Я шла по лыжне, которую проложили шедшие впереди Пол и Рейчел, а нашу цепочку замыкал Квил. Наш зимний лес – это просто сказочное зрелище: снег каким-то причудливым образом держится на каждой еловой веточке, на каждом сучке. Из-за вчерашнего снегопада звериных следов мало, и всё, что мы видели – это следы зайцев на снегу и в одном месте – большие волчьи следы. Квил мне шепнул так, чтобы Фиби не слышала, что это Пол вчера пробегал тут, проверял дорогу. Мы сделали миллион удачных фоток (надо будет обновить аватарку в Фейсбуке). Но на обратном пути я просто валилась с ног от усталости и готова была сожрать целого быка, зажаренного на вертеле – так хотела есть. Впрочем, Пол озвучил мои мысли так: – А не махнуть ли нам к Сэму и Эмили всем вместе, а? Наверняка у них много чего вкусного имеется! Действительно, тётя Эмили превзошла все мои ожидания. Она испекла бисквитный торт в форме сердца и украсила его так, что хоть фотографируй и отправляй в интернет. А вкусный какой! И я в очередной раз поздравила себя с тем, что Дэвид оказался таким лопухом. Квил – вот это да! – налил мне шампанского в бокал, и мы выпили за Святого Валентина. – Святой Валентин… – сказал Квил, уплетая очередной кусок торта, – это священник, который учредил праздник всех влюблённых? – Нет, – засмеялась Рейчел, – он как раз пострадал за любовь. – Как так? – спросил её муж, потянувшись за последним сандвичем с копчёной колбасой. – Вы не знаете этой истории? – удивилась я. – Ну вы даёте! В третьем веке нашей эры в Римской Империи отменили бракосочетания. Царствовал тогда, если я не ошибаюсь, Клавдий Второй. – Почему отменили? – спросил Квил. – Ну, потому что император хотел, чтобы воины думали только о славе своего отечества и не отвлекались понапрасну, – объяснила я, – но жил-был один священник по имени Валентин, который тайно венчал всех влюблённых. И поплатился за это головой. Перед смертью он написал письмо слепой дочери тюремщика, в которую успел влюбиться, пока был в заточении, и письмо исцелило её. А уже с конца пятого века день всех влюблённых отмечают четырнадцатого февраля – в день смерти Валентина. – Ужас какой, – проворчала Рейчел, – мне уже и праздновать как-то перехотелось. – Да ладно, – возразил Пол, – это было давно и неправда. Правильно я говорю, Клер? – Он подмигнул мне. Я вздохнула. Не люблю врать, но приходится. – Это всего лишь легенда, – убедительным тоном ответила я. – А как известно, в легенды мы не ве… Я осеклась. Ну да, конечно, я забыла – все легенды на поверку оказываются правдой. Вот лоханулась. – Кому добавки? – тётя Эмили, как всегда, спасёт наихудшее положение вещей. – У меня ещё пирожные заварные есть. Все, кроме Рейчел, изъявили готовность съесть абсолютно всё, что имеется в доме тёти и дяди, включая сухие крупы и сырую картошку. Дядя Сэм в ответ запустил в Пола ложкой, Пол заржал как конь, но ложку поймал, отобрал прибор у Рейчел и принялся жонглировать. Я захлопала в ладоши. – Детский сад, – улыбнулась Рейчел. Ну вот и хорошо, а то я уже стала переживать, что испортила ей настроение. После второго бокала шампанского, который Квилу всё-таки не стоило мне наливать, я отрубилась тут же, на диване у тёти Эмили. А проснулась, как всегда, у себя дома. Следующий праздник Святого Валентина прошёл так же и практически в той же компании, за исключением того, что проходил он у меня дома по случаю моей ангины. Ну, и лыжи мы с Квилом, естественно, отложили на потом. И было два тортика – один принесла тётя Эмили, а другой мы испекли с Квилом вместе. Подарки, каким и полагается им быть на день влюблённых – ни к чему не обязывающие плюшевые сердечки и открытки-валентинки. Я тоже подарила Квилу валентинку. Но я подарила валентинки и Молли, и Мелани, и Сьюзи, и Джейн – и это совсем не значит, что я их люблю и собираюсь за них замуж. Надеюсь, Квил насчёт себя думает так же. Хотя вряд ли. – Клер, помнишь, как ты на Новый год болела ангиной? Снега наелась. Это ж надо такое придумать! – сказал Квил тогда. Я кивнула – мне было трудно разговаривать, но улыбаться можно, поэтому улыбалась я вовсю. В этот раз я ела не снег, а мороженое. Моя подруга Джейн заболела тоже, но ей за это сильно досталось, у неё даже планшет отобрали, пока не выздоровеет. А мне достался тортик от Квила и коробка шоколадных конфет в форме сердечек. Всё-таки в какой-то степени мне с ним повезло. А мама отмечает день Валентина не с нами. Квил говорит, у неё много работы, но я не маленькая и знаю, что у мамы есть ухажёр. Мама как-то обмолвилась на мой вопрос, почему она проводит так мало времени со мной. «Клер, – сказала она, – ты уже большая девочка и знаешь, что у меня работа. Не только для себя, между прочим, стараюсь. Львиная доля моего заработка уходит на тебя. И вообще я ещё далеко не старая женщина». Да, мама у меня очень красивая, хотя ей уже целых тридцать четыре года. Она всегда тщательно гримирует свои морщинки у глаз и вообще накладывает очень много косметики на лицо. У неё всяких кремов и лосьонов как в хорошем магазине. Тётя Эмили, кстати, ничем таким не пользуется, говорит, что это ей ни к чему. Я не думаю, что из-за одних только шрамов на лице. На мой взгляд, эти шрамы её нисколько не портят, она всё равно очень красивая и выглядит даже моложе моей мамы. А дядя Сэм её очень любит, несмотря на шрамы. А моя мама несчастна в любви, я же вижу – у неё всегда недовольное и уставшее выражение лица, она курит, нервничает и без конца сидит на диете. Тётя Эмили – полная её противоположность. Может, всё дело в этом запечатлении? Не знаю, но без Квила мне было бы очень плохо. Хотя и с ним тоже несладко. А вот следующий день влюблённых, когда мне уже было шестнадцать… но о нём лучше вообще не вспоминать. Потому что, во-первых, Дэвид вдруг раздуплился (блин, два года прошло, пока он созрел) и решил пригласить меня в кино, за что получил от меня по уху и заверения в моей вечной к нему ненависти. Во-вторых, свидание у меня было назначено заранее, и не с Дэвидом, и не с Квилом, а с Донованом – это одиннадцатиклассник, лидер нашей школьной баскетбольной команды, с которым мы танцевали ещё на новогоднем балу и вроде как начали встречаться. А в третьих, я случайно обнаружила подарок, который Квил собрался мне дарить. Чёрт, я готова отгрызть себе левую руку за то, что мне приходится обманывать Квила. Но я его не люблю. Нет, люблю, конечно, но только как Квила. А Дона я люблю по-другому. Как-то так получилось, что, едва я пришла из школы домой, мне позвонил на мобильный Сет и попросил найти Квилу какую-нибудь одежду, а то он вроде как подрался с вампирами и, когда перевоплощался, порвал то, что было на нём. И телефон потерял где-то в лесу. В очередной раз. Поэтому он всегда покупает себе дешёвые, бывшие в употреблении мобильники – знает, что это ненадолго. – А он сам как? – спросила я. – Не пострадал? – Нет, с ним всё хорошо, – ответил Сет, – просто принеси ему какие-нибудь штаны и рубашку, нет, я лучше сам зайду заберу, а ты просто приготовь. Квил говорит, у него на стуле какая-то одежда валяется. – Хорошо, – отозвалась я, набросила на плечи куртку и пошла домой к Квилу. Ключи у меня есть. Пять минут хруста подошвами сапог по свежевыпавшему снегу – и я уже дома у Квила. Да уж. Мой дом Квил держит в чистоте и порядке, а вот свой… Ему явно нужна домработница или хорошая хозяйка. Но я на эту роль не подхожу. Поднимаюсь на второй этаж в его спальню. Да, вот оно налицо то, о чём говорил Сет – смятая, сваленная в кучку одежда, которая явно нуждается в стирке. Я отнесла её в ванную комнату вместе с этими затвердевшими носками, которые валялись под компьютерным столом, и затолкала в стиральную машинку. Надо найти что-нибудь почище, а почище, как я знала по своему опыту, должно храниться в шкафу. Я порылась на полочках в поисках какой-нибудь рубашки потеплее, он хоть и не мёрзнет, всё-таки зима на улице. И куртку надо передать, и носки, и ботинки. Ох и Квил, одежды на него не напасёшься, а ещё вечно ворчит: «Зачем тебе новое платье, ты только в прошлом месяце покупала себе». Но по поводу новых джинс он мне никогда ничего не говорит – не любит, когда девушки в платьях ходят? А вот и джинсы, я потянула их и нащупала в кармане какую-то коробочку. Без всякой задней мысли я её вытащила и открыла. И тут же захлопнула. Вот идиотка. Но с чего я взяла, что это мне? Может, и не мне. Может, другой девушке? Но другой девушки у него по ходу быть не должно… Он же меня любит… Я открыла снова – красивое колечко. Ну кто на моём месте его не померяет? Я и померяла. Здорово. Мне очень идёт. Хлопнула входная дверь. Это, видимо, Сет Клируотер. – Клер! Ты здесь? Это Сет. – Я спускаюсь! – крикнула я и вдруг усмехнулась, вспомнив классику жанра – девушка украдкой меряет кольцо, а оно… не снимается, она палится и всё, финита ля комедия. Но моё кольцо снялось так же свободно, как и наделось. Всегда знала, что я не героиня романа, куда уж мне. На всякий случай - я конспиратор ещё тот - сунула коробочку обратно в карман, положила джинсы на место и взяла другие, чёрные. Авось Квил не догадается, что я видела то, что не предназначалось для моих глаз. Спустилась вниз и сунула в руки удивлённому Сету охапку одежды. – Подожди, – сказала я, – что-то ещё… А, ботинки! – и я, засунув хорошие ботинки на толстой подошве в пакет, протянула Сету, но, так как у него были заняты руки, я повесила пакет за ручки ему на указательный палец как на крючок. – Клер, на фига? – изумился Сет. – Квил и босиком дойдёт, не околеет. Ты ему ещё парочку чемоданов собери! – А сам в курточке стоишь! И в зимних ботинках! И шарфик вязаный! – Я наступала на Сета и оттеснила этого за последние пару-тройку лет изрядно раздобревшего Клируотера ко входной двери, он аж упёрся в неё. Да если он так будет и дальше жрать, у него скоро пузико отрастёт! – Это Элли шарфик связала, – виновато оправдался Сет, – когда во втором декрете сидела. Она мне ещё и носки вяжет. – А, стой! Вот ещё шарфик возьми! – и я сделала вид, будто сейчас сниму с вешалки полосатый шарфик Квила и намотаю его Сету на шею. Расчёт оправдался – Сет тут же ретировался за дверь. – Ты прямо как заботливая мамочка! – крикнул мне уже с порога Сет. – Или жена! – и он захихикал. – До свидания! – отрезала я и захлопнула дверь. Мамочка! Жена! Тьфу! Но… блин, это колечко… И как я скажу Квилу, что меня сегодня вечером не будет дома? Чёрт! Придумала тысячу отговорок, но ни одна из них не катит! Вот узурпатор этот Квил! Звонит телефон. Это Донован. – Алло, Клер, привет! Как договаривались? – Привет, да, как договаривались, не заходи за мной, давай в парке у Младшей школы. – О’кей, целую, – и Дон нажал отбой. Я вздохнула, вспомнив наш с Доном поцелуй. Мы встречались с ним пару раз после того новогоднего бала, и то только тогда, когда Квил был на дежурстве. Что-то Квил в последнее время следит за мной ещё пристальнее, чем раньше. Думает, я не догадываюсь, что он проверяет мою страничку в Фейсбуке. Я давно знаю об этом. Но мы с Доном в интернете не переписываемся. А мобильник Квил не проверяет, наверное, считает это ниже своего достоинства или стесняется, не знаю. Но что же мне делать? Сбежать? Написать записку, что я у подруги? Правду я не скажу ни за что на свете ни Квилу, ни кому-либо ещё из этой компании. А то я их знаю. Тётя Эмили и так что-то заподозрила, когда случайно застукала меня и Донована вместе. Нет, мы не целовались тогда, а просто шли по дорожке в школьном парке и даже за руки не держались. Тогда она промолчала, но посчитала нужным прийти вечером ко мне домой и началось: «Клер, я надеюсь, ты не встречаешься с этим мальчиком? Не забывай о Квиле», - и всё в таком же духе. Ох уж этот Квил! Я и так о нём не забываю ни на минуту. Я себя чувствую как тот Святой Валентин, который, несмотря на запреты, делает то, что велит ему сердце. Но Валентин поплатился за это собственной головой. А я? А я, как и было договорено заранее с Молли, быстренько собрала вещи и косметику в сумку и, даже не подумав пообедать, на всех парах бросилась к подруге. Квил не должен меня сегодня увидеть. Я переоделась. Молли помогла сделать мне макияж и причёску – по этому случаю мы искали специальные видеоролики на ю-тубе: «Романтический макияж», «Причёска на день Святого Валентина». Орала музыка, мы ржали как ненормальные, но меня всё равно не покидало чувство, будто я предательница и делаю что-то очень нехорошее. Я даже мобильник отключила, чтобы меня никто не искал. Молли, кстати, тоже, потому как Квил в курсе всех номеров телефонов моих подруг и одноклассников, они у него в записной книжке записаны на случай очередной потери мобильного. Но, хвала небесам, это чувство прошло, когда я увидела поджидавшего меня у большого дуба Донована с букетом алых роз. Это мне! Боже мой, какой он милый! Я его, кажется, люблю теперь по-настоящему. – Привет, – Дон вручил мне цветы и поцеловал в щеку. Эх, видать, я зря намазюкала яркой помадой губы. – Спасибо! – ответила я, но в ответ целовать его не стала, а то у меня помада. Я знала, что, не обмани я Квила, мне предстоял бы ещё один праздничный вечер в кругу друзей, а то и вообще с Квилом тет-а-тет. Но у Дона более креативный подход к празднованию дня влюблённых – мы поехали в ночной клуб Форкса. Вот это да! Вот это праздник! Я натанцевалась от души и напилась какого-то зелёного коктейля, который мне, правда, не очень понравился. Но Дону я сказала, что вкуснее ничего не пила. О да, я взрослая и врать умею. Мы не только танцевали с Доном, мы ещё и целовались. И в машине, и на танцполе, и снова в машине, когда уже в первом часу ночи собрались домой. О Квиле думать мне вообще не хотелось. Скорее всего, меня ждёт смерть, как и Святого Валентина. Но на что не пойдёшь ради любви… – Дон, ты меня любишь? – спросила я, когда он расстегнул мне курточку. Он несколько удивлённо посмотрел на меня. О Боже, неужели так трудно сказать «Да»? – Ну да, мне ещё никогда ни одна девушка так не нравилась, как ты, – проговорил сладким голосом Дон и снова потянулся меня целовать. Что-то тут не так, я же не дура. – Дон, пожалуйста, скажи, ты меня любишь или я тебе просто нравлюсь? – я спросила как можно более шутливым тоном. Я не хочу прослыть истеричкой. – Клер, глупенькая, конечно, люблю! Разве не понятно? – Он погладил меня по колену и снова стал целовать. Приятно. Но, твою мать, Дон, я привыкла, что меня любят, а не используют в своих корыстных целях! – Клер, что случилось? – Дон чуть отстранился от меня. – Только не говори, что тебе пора домой. – Вообще-то пора, – я вздохнула. Нет, домой я возвращаться не хочу. Там меня наверняка ждёт Квил с голгофой. Да, смертный приговор Доновану он тоже уже подписал, это точно. Молли не проболтается. Но Сьюзи, которая встречалась с Доном в прошлом году и от которой он ушёл к своей однокласснице Кристине, вполне может нас сдать. Донован нахмурился. Но потом морщины на его лбу разгладились, и он более-менее радостно сказал: – Ну хорошо, я тебя отвезу. Но мы продолжим то, что закончили, позже, правда? Я кивнула. Угу, продолжим, если живы останемся. Ох уж этот Квил, из-за него нет у меня никакой личной жизни!.. – Дон, высади меня у школы, а не у дома, ладно? – робко попросила я. – Ещё чего! – возразил Донован. – Я свою девушку высажу только у её дома. Не позволю тебе ещё десять минут пилять по холоду и темноте. Тебе шестнадцать, и скажи своему дяде, что ты уже настолько взрослая, что тебе можно немножко погулять с парнем, который тебя любит. А хочешь, я сам ему скажу? Я представила разгневанного Квила, перевоплощающегося в волка прямо на глазах у Дона. И Дона, в лучшем случае падающего в обморок, а не падающего замертво, порезанного вдоль и поперёк когтями несчастного и обманутого Квила. – Клер, милая, – Дон как-то странно на меня посмотрел, – я тебя правда люблю. Очень сильно. Я идиот, что сразу не сказал. Прости меня. Просто… Ты не такая, как все остальные девушки. Я привык, что все мне на шею вешаются. А ты совсем другая. Ты особенная. Но мне что-то от его слов теплее на душе не стало. Я уже воображала себя дома перед разгневанным Квилом. – Хочешь, я поговорю с твоим дядей? А то действительно некрасиво получается – я вроде как смылся, сбежал. Я должен передать тебя из рук на руки. – Ну уж нет, ничего ему говорить не надо, я сама скажу, он всё равно разозлится сейчас, – хрипло ответила я, – просто высади у дома, и всё. Потом познакомитесь как-нибудь. Сердце неистово колотилось о грудную клетку, и с каждой минутой, пока мы приближались к резервации, всё быстрее и быстрее. Ну зачем я наломала дров? Могла предупредить Квила, наврать ему… Да уж. Шестнадцать лет – ума нет. И когда я уже поумнею? Приехали. Во всём доме горит свет. Мамы точно сегодня не будет. Я вздохнула. Скорее всего, Квил ходит по комнатам туда-сюда и матерится от безысходности. – Пока, солнышко, – Дон чмокнул меня в губы. – В понедельник увидимся в школе. Люблю тебя. – Давай, – прошептала я, кое-как вылезла из машины и на ватных ногах поплелась домой. Включать лежавший в кармане отключённый мобильник не имело смысла. Всё равно сейчас меня ждёт нечто хуже смерти. Нотации Квила, его ужасные глаза или… он превратится при мне и порвёт меня на куски. Ладно, куски так куски, заслужила. Я открыла дверь, разулась, дрожащими руками сняла курточку. Прошла на кухню. Задержала дыхание, но... Но дома меня ждал не Квил.