Скажи мне это ещё раз!

__ POV Квил __ Чёрт, я так и знал. Ведь знал же!.. Знал, что я идиот, знал, что это было нужно рано или поздно сказать. Я даже знал, что она испугается. Сэм говорит, всё наладится, всё будет хорошо, что ей просто нужно привыкнуть. Я очень на это надеюсь. Да, а ещё братья решили мне помочь – устроить что-то вроде вечеринки у Сэма и Эмили. Спасибо им за участие, конечно, но как будто я сам не справлюсь, в самом деле. Я не видел её уже несколько дней. Нет, не так. Это она думает, что я не видел её несколько дней. Я-то выглядывал в окно, видел, как она шла в школу и возвращалась из школы домой. Она даже не улыбалась, она шла одна, понурив голову… Неужели из-за меня?.. Вечерами я бродил под окнами её дома и, проклиная себя на чём свет стоит, мок под дождём, пока не возвращалась домой её мама (которую я избегал так же, как Клер избегала меня) и пока свет в окнах не гас. Я смотрел её фотографии: вот она совсем маленькая, сидит у меня на руках; а вот постарше, я веду её в Младшую школу; а вот на дне рождения у Джимми Кэмерона – куча детей и я в центре – рот до ушей, волосы взлохмачены, футболка перемазана шоколадом... нда, Квил Атеара во всей красе. Звонил Клер на мобильный – один раз она не ответила. В другой сказала, что занята и извинилась. У неё был такой голос, будто она… нет, не сердится, не злится. А какой-то даже виноватый слегка голос, как будто ей неудобно от того, что я её напугал. Блин, сто раз прокручивал в голове тот момент после моих слов: «Клер, эта девушка – ты». Что-то наплёл про импринтинг, про вампиров и оборотней. Кто меня за язык тянул? Я идиот. Она испугалась, вытаращила на меня перепуганные детские глазёнки (взрослая, как же!.. Какой же я кретин, что подумал, будто она уже выросла), некоторое время она смотрела на меня так, будто увидела во мне не человека, а зверя, а потом развернулась и убежала к себе наверх. Ну сколько мне ещё ждать? День-другой я кое-как пережил, а на третий чуть не завыл. Она не звонит. Я звоню – она сдавленным голосом отвечает, что всё в порядке, но приходить мне не нужно. Или пишет сообщение всё о том же. Я воображаю, сколько там пыли накопилось уже… И вообще, как там моя девочка без меня? Чем питается? Как живёт? Не болеет? Не мёрзнет? Я не выдержал и поплёлся к Клер домой. Благо, погода отвратительная и она наверняка сидит дома. У меня есть ключи. Открываю. Музыки не слышно – неужели у Бибера творческий кризис?.. Не спеша разуваюсь, снимаю ветровку. Тишина. – Клер, ты дома? Это я, Квил!.. Прислушиваюсь. Ответа нет, но вот, смотрю, на вешалке висит её красная курточка, в углу примостились её сапожки. Оглядываю комнаты – в кухне чистота и порядок, грязной посуды нет (странно, кто постарался?), вещи не разбросаны. – Клер! Ты где? – зову я, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Наконец, раздаётся знакомый, такой родной голос: – Я здесь! Я приоткрываю дверь её комнаты – Клер сидит за письменным столом и… она что, уроки делает? А где же ноутбук? Где её куклы-монстры, плюшевые мишки? Почему заправлена кровать, а на полу ничего не валяется? – Как дела? – тупо спрашиваю я. Она сжимается в комочек. Боится. – Хорошо, – выдавливает она. – Уроки делаешь? Гм, можно подумать, это именно то, о чём я спросить хотел. Ну да, это же я… Присаживаюсь на краешек её кровати. Она испуганно моргает. Я вздыхаю и начинаю говорить что-то явно не то. Может, и то, но только всё сразу. Всё в одну кучу свалил. – Клер, я так соскучился по тебе. Так переживал. Как твои дела, как оценки? Хорошо? Много всего задавали, да? Ох уж эта школа!.. Учителя хотят, чтобы все учёными стали, правда?.. Чем ты питалась? Кто тебе готовил? Клер, прости меня, я не хотел тебя пугать. Просто… давно надо было всё тебе рассказать. Ты должна знать. Клер отвернулась и смотрит в окно. Там, кроме широких потоков дождя, стекавших по стеклу, больше и не видно ничего. Молчит. Я снова начал что-то болтать, лишь бы не молчать. – Клер, у тебя точно всё хорошо? Ты чего такая грустная? Погода ужасная, правда? От такой погоды смеяться никому не хочется, это верно. Клер, ты чего? Оценку плохую получила? Или из-за меня? Ты не обиделась? Клер?.. А нас к себе Сэм и Эмили зовут, пойдём? У них вечеринка намечается. Ну вот, хотел сам разобраться со своей личной жизнью, называется. – Какая ещё вечеринка? – бурчит Клер, уставившись в окно. – Повода нет, дня рождения в ближайшее время ни у кого нет. – Ну, у них там какой-то свой повод, я не знаю, – оправдался я. – Хоть развеешься, а то такая грустная. Клер, у нас всё будет как раньше, только ты меня не бойся, ладно? Я же тебя люблю… – Не будет, как раньше, – в её голосе послышался вызов. Обиделась. Но что такого обидного в том, что её любят? Она же сама хотела… – Клер… – Квил, у меня много уроков, – это было сказано таким не терпящим возражения тоном, что я понял – меня не хотят видеть. Пока не хотят? Или совсем не хотят?.. – Тебе не нужна помощь? – я предпринял ещё одну попытку. – Приготовить тебе обед? Или помочь с уроками? Или просто по хозяйству? – Квил! – Она наконец-то на меня посмотрела. – Я уже сама всё сделала! И обед приготовила, и посуду помыла, и в доме прибрала! А уроки ты мне всегда только мешал делать! Без тебя в десять раз быстрее получается! Разве ты не видишь, что я могу прожить и без тебя?! Мне больше не нужна нянька! - Клер, подожди, - с трудом проговорил я, чувствуя, как у меня темнеет в глазах и вот-вот выпрыгнет из груди сердце. - Я сказала, мне больше не нужна нянька! - отчеканила Клер. - И не преследуй меня больше! Не звони! Не приходи! Оставь меня в покое! Понял?! В романах в таких случаях пишут: «после этих слов мир перевернулся для него с ног на голову» или «как обухом по голове», или «я офигел». Вот как-то так, не знаю, как и описать то, что я почувствовал. Я плохо помню, что было дальше. Кажется, я мотался по лесу в облике волка, и ветви ёлок хлестали меня по морде. Не обращал внимания на чьи-то мысли, упорно пытающиеся мне что-то сказать. Потом белый потолок над моей кроватью. Пиликанье мобильного, но мелодия была не та, когда мне звонила Клер, поэтому отвечать на звонки я даже не думал. Кто-то стучит в окно. Да пошли все на хрен! А потом увидел заглянувших в мою комнату Эмбри и Джейкоба. Парни дружно присвистнули. – Ну ты, брат, красавчик! Когда ты брился в последний раз? – хохотнул Эмбри. – Полдня трезвоним тебе на мобильный, хоть бы ответил! – прошипел Джейк. – Отвалите по-хорошему! – выкрикнул я. – Не мешайте мне страдать, да? – процедил Джейк. – Давай, собирайся, идём к Сэму и Эмили, – Эмбри улыбнулся и неодобрительно провёл взглядом по моей комнате. Да, тут, кстати, не мешало бы прибраться – пустые бутылки из-под пива, какие-то осколки на полу – что-то, видно, разбилось; одежда вывалена из шкафа на пол. – Давай-давай, пошевеливайся! – прикрикнул на меня Джейк. – Уже все собрались. Твоя Клер тоже там. Я не ослышался? – Пять минут, – бросаю я и срываюсь с кровати, улетаю в душ, попутно шкрябаю бритвой по щекам, напяливаю какую-то относительно чистую рубашку, джинсы – и всё, я готов. – Три минуты сорок восемь секунд, – отчеканил Джейк, глядя на мобильник, – уложился. Я оборотень и всё делаю быстро. Был бы человеком, не уложился бы. Мы выходим из дому. Оу, а я и не заметил, что уже выпал снег. Клер очень любит снег. Я всегда катал её зимой на санках с горки. Когда она чуть подросла, мы вместе катались с ней на лыжах, играли в снежки, лепили снеговика. Она настолько любит снег, что даже его ест. – Квил, ты хоть помнишь, что произошло с тобой со вчерашнего дня? – спрашивает по пути Эмбри. – Со вчерашнего? – не понимаю я. Я уже целую вечность не видел Клер. – Ты сиганул в окно прямо при ней, – Джейк неодобрительно покачал головой. – Очень умно, ничего не скажешь. Слава Богу, что она не порезалась битым стеклом и что ты её не покалечил, как Сэм покалечил Эмили когда-то. У меня и в сердце, и в горле что-то заклокотало, когда я представил себе мою девочку с такими же шрамами, как у Эмили, и ответить не смог. Да меня убить за это надо. Но сперва четвертовать. – Да-да, она тебя видела, большущий волк шоколадно-коричневого цвета, – продолжал издеваться надо мной Джейкоб. – И если бы не Эмили с Ким и Рейчел, пришлось бы бедной девочке идти на приём к местному психотерапевту. – Я заскрипел зубами. – Они отдувались за тебя, Квил. Я уверен, у них получилось это лучше, чем получилось бы у меня. Входим в знакомый маленький, выкрашенный серой краской домик, туда, где обычно всех встречают с распростёртыми объятиями, где всегда шумно и вкусно пахнет. С нами все здороваются как обычно, но я знаю, что они все обо мне думают, для этого и перевоплощаться не надо. Моя девочка сидит за столом между Ким и Элли. В её глазах мелькает испуг, и она отворачивается. Я не успел растеряться, как Сэм по-хозяйски распорядился усадить меня на моё обычное место рядом с Клер. – Привет, – говорю я ей, блин, говорю так, как будто ничего не произошло, как будто превращаться на глазах у детей – в порядке вещей. Молодец, Квил, так держать. – Привет, – Клер вздрагивает и чуть отодвигается от меня. Она единственная из детей, кто сидит за столом. Значит, то, что скажет Сэм, не предназначено для непосвященных ушей. А Клер, значит, уже в курсе всего. – Ну вот, раз все уже собрались, – Сэм поднимает бокал с вином, – я скажу тост. И причину, по которой мы, собственно, здесь собрались, – он медленно обвёл взглядом всех нас. – Помните, друзья, тот день, когда на наши земли пришли Вольтури? Это было двенадцать лет назад. – О-о-о, тоже мне событие, – протянул Эмбри, Эмбер пихнула его в бок. – С тех пор они в наших краях не появлялись, – продолжал Сэм, не обращая внимания на реплику Колла. – Как не появлялись группировки, подобные той армии новорождённых из Сиэтла. Поэтому, – Сэм поднял свой бокал выше, – предлагаю выпить за наши победы, за нашу дружбу и за всех нас, – Адли обрисовал рукой круг, обводя всех собравшихся за столом. – За нас и за наших возлюбленных! – проорал Джаред и грохнул своим бокалом о бокал Пола так, что те разбились, и вино вместе с осколками стекла плюхнулось в овощной салат. Клер хихикнула, но, взглянув на меня, тут же подавила смешок и принялась ковырять вилкой свой бифштекс. Эмили и Ким засуетились, убрали испорченный салат, промокнули салфеткой скатерть. – На счастье, – улыбнулась Эмили и подала Полу и Джареду две пузатые чашки в красный горошек. – Кто такие Вольтури? – тихо спросила Клер. Она пила не красное вино, как все, а апельсиновый сок. – Это… клан вампиров из Италии, – ответил я, ожидая её реакции. – Как Каллены? – Она продолжала ковырять вилкой несчастный бифштекс. Какие у неё тоненькие кисти. Ужас, я мог легко покалечить её!.. И глазом бы не успел моргнуть. Вот болван. – Нет, Каллены нам не враги, – ответил я, наблюдая за тем, как подрагивают её ноздри, когда она так прерывисто дышит. – Потому что они – семья Ренесми? – Она бросила на меня короткий робкий взгляд. Чёрт, я бы убил себя, если бы покалечил её. Нет, убить себя хоть и нелегко, но всё же смерть – лёгкое наказание. Я бы ломал себе все кости по одной, а когда бы они срастались, ломал бы снова и снова. – Да, из-за Ренесми, – я вспомнил день, когда родилась эта девочка-дампир и то, как мы подошли к особняку Калленов, готовые терзать, кусать и рвать на части этих вампиров, а также вспомнил слова Эдварда о том, что Джейкоб запечатлён. Больше Клер ничего не спросила – ни о волках, ни о запечатлении, ни о нас с ней. Ела она плохо – кусок не лез ей в горло. Да и я пил в основном. Друзья шутили. Всё было как обычно. За исключением того, что теперь Клер всё знает и побаивается меня. Мне бы поговорить с ней начистоту. И с Эмили тоже, расспросить, поблагодарить. Что бы я делал один, без стаи? Ума не приложу. Хорошо иметь таких друзей, которые поддержат тебя в самой, казалось бы, безвыходной ситуации. – Кто хочет чаю? – спросила Эмили. – С пирогом? Все дружно загалдели. Покажите мне того чудака, который не любит выпечку Эмили? Даже Ренесми и Клер, которые больше всего на свете боятся растолстеть, и то никогда не откажутся от кусочка пирога или нежнейшего кекса. Рейчел и Ким помогли хозяйке убрать лишнюю посуду и разлить по чашкам чай. Сет и Элли горячо обсуждали, что лучше приобрести - новый компьютер или большой плазменный телевизор. Ну, в семейных спорах нашей компании делать прогнозы я затрудняюсь, хотя в споре двух Клируотеров поставил бы на Элли - Сет уступит ей рано или поздно. Пол, Джаред и Сэм, отчаянно жестикулируя, то и дело норовя снова что-нибудь сбить со стола, вспоминали недавний несчастный случай с туристами, который им удалось предотвратить. Я кое-что слышал об этом, но мне сейчас было не до сумасбродных туристов, пытающихся покорить наши горные вершины. – Я помогала Эмили печь пирог, – робко сказала Клер, размешивая ложечкой сахар в чашке. Я чуть чаем не поперхнулся. Вместо того, чтобы самому налаживать наши отношения, Клер делает это сама. Хорошо, видать, Эмили постаралась. – Ты молодец, – я откусил кусочек, – офень вкуфно. Она засмеялась. – Не разговаривай с набитым ртом! Ты сам мне это сто раз говорил! Подавишься! Да, у нас общее прошлое и миллион общих воспоминаний. И будущее должно быть общим тоже. Но я не спросил ещё самого главного. – Квил, подай мне во-о-он тот сандвич, – Джейкоб, сидевший напротив, пнул меня под столом ногой, – пожалуйста. – Он многозначительно подмигнул мне. Придурок. – Смотри не подавись, – я тоже наступил ему на ногу. Она всегда так пьёт – держа чашку обеими руками и поставив локти на стол. Ест всегда мало и медленно, но от этого вкуснейшего пирога, который они пекли вместе с Эмили, почти ничего на её тарелке не осталось. И блинчики, которые мы пекли с ней вместе, она съела все до последнего. Это было в тот самый день, который я запомню на всю жизнь. И она, наверное, тоже. – Клер, – сказал я, когда я провожал её домой, – у нас с тобой всё как раньше? Ты простила меня и не сердишься? Я прекрасно вижу в темноте. Я заметил, что она нахмурилась и закусила губу. Представляю, как она испугалась, увидев, как я трансформируюсь в зверя. – Квил, у меня просто сплошная каша в голове, – призналась она, – во всё, что рассказали мне тётя Эмили, Рейчел и Ким, верится с трудом. Я даже собственным глазам не поверила. – Я же говорил, что сказки не лгут, – попытался пошутить я. – Лучше бы лгали, – прошептала она. – Я была так счастлива раньше, когда ничего об этом не знала. Сердце отчаянно забилось. Все в один голос утверждают, что этот период просто нужно пережить. Будем пытаться. - Пока, - сказала Клер на пороге своего дома и захлопнула дверь прямо перед моим носом. И ключ в замке повернула. Я вздохнул. Всё-таки намного приятнее быть её старшим братом, перед которым двери её дома были открыты в любое время и в любую погоду. Мне остаётся только утешать себя тем, что когда-нибудь Клер полюбит меня не как брата. Но всё равно это очень мучительно. Хорошо, что она вообще со мной разговаривает.