Скажи мне это ещё раз!

__ POV Клер __ – Клер! Где ты? – слышу я знакомый голос. Это Квил зовёт меня обедать. Но я боюсь отозваться. Я влезла на высокое дерево и, если Квил увидит меня здесь, будет волноваться похлеще бабушки Джимми*. – Клеээээр!!! – Квил зовёт громче, и в его голосе уже слышатся волнение и испуг. Я делаю отчаянную попытку слезть с этого дурацкого дерева. Ну зачем я вообще сюда влезла?! Кто меня просил? Я сержусь сама на себя. Хрустнула ветка. Но я всё ещё на дереве. Я замерла и испуганно оглянулась. Так и есть. Под деревом стоит Квил и таращит на меня полные тревоги глаза. Нет, если бы это была моя мама, её глаза метали бы громы и молнии, а если бы я слезла, то получила бы по заднице и осталась без сладкого. А с Квилом намного проще. Вот, смотрите. – Квил! Я не могу слезть! Сними меня! Он хмурится, но с готовностью протягивает ко мне руки. – Не спеши! Осторожно! – ворчит Квил прямо как бабушка Джимми, когда учит малыша ходить. – Поставь правую ногу на ветку пониже!.. Так. А теперь осторожно отпускай руки и не бойся. Я тебя подхвачу. Мне немного страшновато, но я доверяю Квилу. Я отпускаю руки и с визгом лечу вниз. Незабываемое ощущение! Но недолгое. Когда-нибудь я упрошу Квила, и мы полетаем с ним на самолёте. Я оказываюсь у него на руках. С ним всегда очень тепло. Но сейчас он начнёт читать мне нотации. – Клер! Милая! Ну чего ты туда полезла? Не могла меня попросить? Я бы поставил лестницу, подстраховал бы тебя!.. Но нет! Почему ты такая непослушная? А если бы ты упала?.. Сломала бы себе что-нибудь?.. Клер, как ты не понимаешь! Это опасно!.. Если с тобой что-то случится, я не переживу! Ты смерти моей хочешь? Я брыкаюсь у него на руках и закрываю ладошками свои уши. И кричу: «А-а-а-а-а!», лишь бы его не слышать. Наконец Квил ставит меня на землю и опускается на корточки передо мной. Он ничего больше не говорит, значит, можно перестать орать. Я убираю руки от своих ушей и улыбаюсь как можно шире. – Я больше не буду, – обещаю я. Но Квил хмурится. – Обещаешь? – он говорит это таким тоном, что мне становится страшно. А вдруг он меня разлюбит и станет таким, как мама? – Прости! – Я не хочу, но у меня из глаз начинают вытекать слёзы. Они сами текут, я не хочу плакать! – Клееер! – Квил, кажется, тоже сейчас заплачет. – Ну не плачь! Тебе не больно? Ничего не болит? – Он ощупывает мои колени, но я в ответ верчу головой. – А почему тогда плачешь? Я напугал тебя? Прости меня, глупого! – и он обнимает меня, гладит по голове. Я шмыгаю носом в ответ. – Пошли кушать, – говорит он, – я приготовил тебе блинчики, как ты любишь. – С кленовым сиропом? – Я шмыгаю носом снова и растираю грязным кулачком по лицу слёзы. – С кленовым сиропом, – отвечает Квил и берёт меня за руку. Рука у него огромная, как у медведя, горячая и шершавая. Я медленно ем под ласковым взглядом Квила. И сгораю от стыда. Он меня любит, а я его обманываю. Я плохая. Квил очень обо мне заботится и панически боится того, что я упаду, что-нибудь себе сломаю или вывихну ногу. Он и на велосипеде запретил мне кататься после того, как я упала с него и проехалась животом по асфальту. До сих пор ссадины на ладонях и царапины на животе. На мне был шлем и защита на локтях и коленях, поэтому я пострадала не сильно. Но объясните это Квилу!.. На велосипеде я всё же катаюсь, но только Квил не знает об этом. Катаюсь, когда он уходит на свою работу. Я вздыхаю: когда-нибудь он узнает об этом и будет смотреть на меня своими грустными глазами и тяжело вздыхать, прям как я сейчас… – Клер, ты чего? – Ну вот, стоило мне вздохнуть, как он опять разволновался. – Животик болит? Не плохо тебе? Грустно? – Квил! – возмущаюсь я. – Ну что ты в самом деле! Мне не пять лет! Если у меня заболит живот, я сама тебе скажу! – Ну хорошо, – он поднимает вверх ладони, как будто сдаётся, и я смеюсь. Он такой смешной. И вот блинчики неминуемо подошли к концу. Я как можно медленнее выпила какао. Ведь сейчас нужно садиться за уроки. Ээээх… – Ну что? Наелась? – спрашивает Квил. – Пойдём делать уроки? Я вздыхаю снова. – Вот ты чего вздыхаешь! – улыбается Квил. – Ну пойдём. Посмотрим, что тебе задали сегодня. Я нехотя встаю из-за стола и обречённо плетусь мыть руки, а потом – в свою комнату. Я учусь хорошо. Просто не люблю делать уроки. А делать их с Квилом - одно мучение. – Квил, а что мы будем делать потом, после уроков? – А что ты хочешь? – с готовностью спрашивает Квил. Я задумываюсь. Поиграть с ним в лото? Или в шашки? В куклы? Может, мультики посмотрим? А может, попросить его покатать меня на спине? – Квил, возьми меня с собой на работу, – прошу я. Квил таращит на меня глаза. Он удивлён? Да, но и напуган почему-то тоже. Я начинаю тараторить: – Квил! Все дети из моего класса ходили на работу к своим родителям! Молли была у мамы в парикмахерской, Пит был у папы в полицейском участке, папа Тома катал его на огромной фуре, а Мелани… – Милая, но мы с тобой ездили на работу к твоей маме, помнишь? – испуганным тоном. – Я хочу к тебе!!! – Если со взрослыми не говорить строго, они и дальше будут думать, что мы дети неразумные. – Клер, солнышко! – у Квила умоляющий взгляд. – Давай не сегодня, ладно? Я обязательно возьму тебя с собой в лес! Но чуть попозже… – Квил! Неужели в лесу работать егерем опаснее, чем в полиции? – Моему разочарованию нет предела. – У вас что, тоже по лесу преступники бегают? – Нет, преступники не бегают. Но у нас там волки и медведи, они не менее опасны, – Квил гладит меня по щеке, но я ударяю его по руке. – Солнышко, не обижайся! Пожалуйста! Я обязательно тебя возьму с собой, обещаю! Только не сегодня. Хочешь, в пятницу? Я мотаю головой. Квил вздыхает, и я чувствую, что он вот-вот уступит, но он закрывает голову руками и что-то ворчит про себя. Ну вот. Я плохая. – Квил! – Я бросаюсь к нему и обнимаю крепко-крепко. – Ну не обижайся! Квил! Ну хорошо, давай в пятницу. Смотри, ты обещал! Всё всегда заканчивается тем, что мы просим друг у друга прощения. С мамой всё по-другому. Она бы меня отшлёпала и поставила в угол. А вместо блинчиков с кленовым сиропом заставила бы есть противный суп с мясом. И кашу с котлетой. – Что задавали по математике? – Квил усаживается рядом со мной и раскрывает учебник. Я тычу пальцем в задачку. – Так… За два часа работы трактор израсходовал а литров горючего, – он задумчиво чешет затылок, – на сколько часов работы ему хватит пятидесяти шести литров горючего, если расход горючего в час одинаковый**? – Квил моргает и перечитывает задачу ещё раз, но я перебиваю его. – Квил, я всё поняла с первого раза. Смотри, дальше написано: «Составь выражение для решения задачи и вычисли его значение, если а равняется четырнадцати». Квил, кажется, всё равно не понимает, что к чему. Ну что ж, придётся объяснять. – Смотри! – говорю я, беру чистый лист бумаги и рисую ему трактор. – Вот трактор. Видишь? – Он согласно кивает. – Сколько он израсходовал литров горючего за два часа работы? Квил заглядывает в учебник. Какой он забывчивый!.. – Четырнадцать, – отвечает он. – Молодец, – хвалю я его, – правильно. А сколько он потратит за один час? – Семь? – с опаской спрашивает Квил. – Совершенно верно! Ты делаешь большие успехи, – продолжаю хвалить его я, а Квил улыбается. – Так, дальше. Что нужно узнать дальше? Но Квил не отвечает и с надеждой смотрит на меня. Неужели он в школе был двоечником? Я вздыхаю и рисую рядом с трактором тракториста. Потом поле. Солнышко в небе, тучки. Интересно, долго он ещё будет думать? Когда я дорисовываю восьмой цветок, Квила неожиданно осеняет: – Нужно пятьдесят шесть разделить на семь? – О-о-о-о! Стивен и тот думает быстрее тебя! – Я закатываю глаза. – Квил, скажи мне, пожалуйста, одну вещь! – Спрашивай, – разрешает он. – Откуда дети берутся? – спрашиваю я и рисую рядом с трактористом кошку. Я спрашиваю, потому что кошка Мелани разродилась котятами, мы с ней видели, как они рождаются, и то, как они туда попадают, в эту кошку. Вот мне и про людей стало интересно. Но Квил почему-то закашлялся. – Квил! Бедненький! Ты подавился? – спрашиваю я и бью его кулаком по спине. Но он машет руками. – Нет. А почему ты спрашиваешь? – А что, так трудно ответить? – Я сажусь обратно за стол и рисую рядом с кошкой четверых котят. – Почему, когда я спрашиваю тебя, который час или не идёт ли на улице дождь, ты сразу же отвечаешь? А когда кого-то спрашивают про детей, то они начинают кашлять и говорить всякую ерунду? Но Квил пугается ещё больше. Все взрослые одинаковые. Мама Мелани тоже испугалась не на шутку. Неужели тут замешано что-то страшное? – А тебе кто-то об этом что-то говорил? – вопросом на вопрос отвечает Квил. Опять двадцать пять. – Все говорят по-разному, – вздыхаю я и рисую в небе самолёт, – мама что-то мне рассказывала про аиста, но когда я спросила её во второй раз, она сказала, что меня в капусте нашла. Она что, забыла, о чём в первый раз говорила? А мама Мелани вообще сказала, что нам ещё рано об этом знать. – Э-э-э-э, – Квил, кажется, растерялся, – давай я тебе потом как-нибудь расскажу? Я рассердилась. Всё-таки странные эти люди – взрослые. – Не хочешь – не надо, – грубо отвечаю я. – Спрошу у тёти Эмили или дяди Сэма. Они не такие вредные, как ты. – Я не вредный. Просто это так сложно объяснить… – Ладно, – я устала с ним спорить, – если не хочешь, чтобы я приставала к тебе с дурацкими вопросами, давай полетаем с тобой на самолёте. Согласен? Квил не отвечает. Я поднимаю глаза – ну вот, снова я его расстроила. Нет, вы только подумайте! Какая у него нежная психика! Мама не позволяет так обращаться с ней, она у меня строгая и вечно занята. Квил совсем другой. Но мне его жаль, и я его очень люблю, даже больше, чем маму. И приходится снова его обнимать, чтобы он успокоился. Бедный мой Квил! ________________________________________ * Джимми – сын Ким и Джареда, персонаж из моего фанфика «Запечатление, как же ты не вовремя нагрянуло» (правда, в этом фф он родился лет на пять позже). ** Задачка для четвёртого класса из учебника по математике под редакцией М.В. Богдановича, стр. 4.