На пару слов

Первым делом, когда крошечный проект «Vmeste» начал приносить первые деньги, Сережа настоял на переезде. Черт с ним, что денег совсем мало, что квартира у черта на рогах и до универа добираться больше часа, но не воспользоваться выделенной для них стараниями неравнодушных женщин из приюта возможностью жить в пусть и однушке, но в своей собственной однушке, было бы просто феноменальной глупостью. Всех доходов и сбережений хватило только на самую простейшую мебель из Икеи, и то по настолько минимальному минимуму, что в конкурсе на минимализм, квартира могла посоперничать даже с армейскими казармами по словам Олега, едва оттуда вернувшегося и только-только устроившегося на работу охранником с неприлично маленьким заработком. Особенно ярко эта вынужденная аскетичность бросалась в глаза в преддверии Нового года, когда город пестрел гирляндами, скидками и праздничным шиком, но Сережа был счастлив до неприличия, просыпаясь каждое утро с таким выражением лица, будто проснулся в раю. Сегодняшний день исключением не стал. — Скоро Новый год, Олеж, — Разумовский сонно потянулся в дверях кухни, в халате выплывая на запах кофе, который Волков уже успел сварить. Привычка подрываться засветло еще не успела уйти под давлением гражданского быта, да и сам Олег не считал нужным от нее избавляться, чувствуя себя обязанным хотя бы завтрак приготовить, пока они оба живут на Сережину стипендию и донаты его социальной сети. — Да, меньше недели осталось, — кивнул Волков, помешивая кашу в кастрюльке, — тут время так быстро летит. В армии мне казалось, что я навсегда застыл в одном дне, который повторяется по кругу, — Олег усмехнулся, глядя на почти дремлющего над кружкой Сережу. — Ты вообще к чему это? — Хочу праздника, хочу елку и украшений, — отозвался Разумовский, глядя куда-то в стол, будто признавался в чем-то постыдном. — Денег нет, понимаю, роскошь… но, может, давай хотя бы елку? А с украшениями уже сами как-нибудь. Олег выключил плиту, придирчиво оценивая кашу в кастрюльке, после чего сел рядом с Сережей, поставив перед ним его порцию. — Давай елку. И с украшениями что-нибудь придумаем. Сказать, что Сережа просиял — ничего не сказать. Было такое ощущение, будто Волков ему только что разрешил купить дворец, хотя по большому счету разрешение Разумовскому было не нужно, ему, как и всегда, от Олега были нужны поддержка и одобрение. Елку они все-таки купили. Крошечную, едва ли на полметра, но зато пахучую, зеленую и с иголками — настоящую. Когда зеленая гостья была пристроена в ведерко из-под майонеза и кое-как закреплена во избежание непредвиденных полетов, снова встал вопрос украшений. — Может, конфеты повесим? Или мандарины? — предложил Сережа. Они вдвоем уже полчаса гипнотизировали взглядами елку, будто крошечное дерево могло куда-то деться или как-то преобразиться. — Не выдержит, слишком маленькая, — критично оценив размеры елки относительно купленных нескольких мандаринов заметил Олег, — надо что-то легкое, чтобы не сломались лапки. — Да уж, она разве что снежинку выдержит со своими размерами, — вздохнул Сережа и уже в следующий момент подскочил едва ли не до потолка. — Снежинки, Олег! Разумовский вихрем метнулся к куче вещей, сложенных за неимением места в коробку, и с гордостью вытащил оттуда бумагу, демонстрируя ее Волкову. Не увидев на лице Олега должной степени воодушевления, Сережа пояснил: — Бумажные снежинки! Будет красиво! Они засели с этими снежинками часа на три, начав с простого вырезания случайных узоров, а потом Разумовский вспомнил про оригами… — Хорошо, что ты предложил украсить квартиру, — уже лежа на матрасе, заменявшем кровать, улыбнулся Олег, разглядывая преобразившуюся с помощью бумаги и скотча комнату. В углу на табуретке возвышалась нарядная елка. — Не квартиру, Олеж, дом. Наш дом, — поправил Сережа, с удобством устроившийся на плече Волкова. В воздухе витал дух праздника.