На пару слов

Август ван дер Хольт никогда не умел уступать. Не уступал проблемам, не уступал конкурентам, не уступал обстоятельствам, не уступал никому и ничему, что было против него. Выбивал себе место под солнцем, как мог, сражаясь со всем миром в одиночку, не думая о том, какой ценой получить желаемое. И у него даже получалось, пока в одно прекрасное утро Август не открыл глаза с мыслью, что устал бороться с ветряными мельницами. Если задуматься, будь то бизнес или семья, жизнь всегда предъявляла счет, и даже десятизначной сумме в евро, Хольт был бы искренне рад, но — парадокс — ошибки для зарабатывания денег, никогда не получалось оплатить деньгами. И в преддверии праздников, это осознание навалилось всей своей неподъемной ношей. Люди суетились, спешили купить подарки, город пестрел рождественскими украшениями и яркими витринами. Пожелай Август — он мог бы купить половину этого всего и не обеднеть, но для кого? Сестра в буйном подростковом возрасте прекрасно сама обеспечивала себя всем, чем надо и не надо, умудряясь ненавидеть брата отдельно от кредитки, привязанной к его банковскому счету, друзьями Хольт со своей жизнью и бизнес-деятельностью просто не сумел обзавестись. И вот в такой вот промозглый серый сырой день, он думал о том, что в этом году жизнь выставила счет на отношения с сестрой и, кажется, на психическое здоровье, раз уж в голову лез подобный унылый бред. Август мог на частном самолете улететь туда, где тепло. Август мог позволить себе любой санаторий в любой стране. Август мог устроить огромный бал. Август мог устроить праздник на весь город. Август мог купить сестре две тысячи двадцать два подарка и забить ими всю комнату. Но больше всего Август хочет скрыться подальше от этой праздничной суеты, навевающей только уныние и мысли о том, что платить по счетам всегда неприятно. Хольт оставляет сестре телохранителя, две тысячи двадцать два доллара и блокирует все ее карточки, уезжая на купленном за полчаса внедорожнике в уединенный заснеженный дом, подальше от города. *** В лесу было спокойно и как-то одинаково, будто время замерло и не возобновит свое течение, пока не покинешь эту заколдованную зону. За окном падал снег, в холодильнике лежал запас продуктов на пару недель для одного человека, в деревянном доме хорошо работало отопление и Август, готовясь встретить рождество и новый год в одиноком подобии уюта, даже пару раз думал о том, что иногда уход от проблем — в прямом смысле — вполне себе неплохое их решение. Его одиночество прервалось внезапно. Будь он в городе или хотя бы в жилом посёлке, Хольт бы совершенно не обратил внимание на рычание двигателя на улице, но, учитывая уединенность места и тот факт, что друзей у него за последнее время не прибавилось, а вот недругов — очень даже, стоило перестраховаться. В заблудившихся грибников в декабре Август не верил, поэтому, когда дверь после стука распахнулась, на вошедшего смотрело дуло двустволки. — Знал, что ты будешь рад меня видеть, но не думал, что настолько, — Мёрдок расхохотался, глядя поверх ружья на Хольта. — Как ты меня нашел? — пожалуй, из всех вопросов этот стоило бы задать после «зачем», но Август действительно не ждал гостей. — Если я хочу кого-то найти, я найду. А ты пропал так внезапно, вот я и прилетел проверить, не закопали ли еще тебя где-нибудь в зимнем лесу, — МакАлистер с ухмылкой шагнул вперед, накрывая дуло ружья ладонью и отводя в сторону от себя. — Приехал лампадку поставить? — хмыкнул Хольт, но ружье все же опустил, убирая на стену. — Привез глинтвейн, но если тебе хочется света и романтики, то еще разожгу камин, — Мёрдок кивнул на темный провал камина. В доме и так было достаточно тепло, поэтому Август не заморачивался. Как оказалось спустя полчаса и чашку глинтвейна — очень зря. МакАлистеру не надо было специальное приглашение, чтобы остаться. Убранное ружье для него было достаточным сигналом, что ему рады, поэтому он с невозмутимым видом принес из машины купленный алкоголь и фрукты, одобрительно присвистнул при виде содержимого холодильника и принялся варить глинтвейн, пока Август ходил за дровами для камина. Они сидели практически молча. Огонь с потрескиванием поедал сухие поленья, а Хольт смотрел на языки пламени, потягивая глинтвейн, и думал о том, что зря не разжег камин раньше. В доме стало как-то уютно тепло, не то от камина, не то от МакАлистера, разбавившего тишину своим присутствием. Август не мог сказать, что они с Мёрдоком были закадычными друзьями, но спрашивать какого черта он приперся, почему не со своей семьей, а с ним тут топит по-домашнему камин и варит глинтвейн, занимая половину дивана и успокаивая одним своим присутствием, не собирался. У главы ДСП было совершенно восхитительное умение заполнять собой все пространство и при этом не забивать эфир тупой болтовней, и если в канун праздников перепала такая компания, кто Август такой, чтобы отказываться от таких подарков? Ощущая, как под треск камина и мерное дыхание рядом, клонит в сон, Хольт еще успел мельком подумать, что жизнь всегда выставляет счет в самый неподходящий момент, но порой выплачивает дивиденды так же неожиданно.