Еще несколько слов на "С"

— Господи Иисусе, — простонал я, глядя на груды детской одежды, которые теперь лежали на столике в законченной детской. — И что, первые пол года он так будет одеваться? — Э-э… Я думаю, некоторая одежда рассчитана на восемнадцать месяцев, — хихикнула Белла, усаживаясь в кресло-качалку. — Наверное, я немного переборщила. Я усмехнулся, недоверчиво качая головой. Немного переборщила? Белла будет одевать нашего ребенка в течение восемнадцати месяцев в эту одежду, и это даже не считая того, что она уже купила и еще собирается. Я был просто благодарен, что мне не пришлось присутствовать на этом фиаско. — Итак, мы все готовы к этому? Серо-голубая детская была закончена на прошлой неделе, и я был почти уверен, что у нас есть все необходимое для нашего ребенка. Начиная с автокресла и коляски, и заканчивая запасом подгузников, у нас было все, чертовски много больше, чем, как я помнил, требовалось Крохе. У нас было пять недель до запланированного для Беллы кесарева сечения, которое было за шесть дней до ее фактического срока, и все это, казалось, происходило так чертовски быстро. Месяц. Мой сын будет здесь через месяц. — Нет, я все еще хочу купить еще кое-что, — сказала она, осматривая одежду и подарки. — У тебя в пятницу выходной, не так ли? Я кивнул и присел на подлокотник кресла: — Да, а что? Ее губы изогнулись в улыбке, когда она погладила свой живот: — Ну, я заключила сделку с Софией. Вообще-то твои родители кое-чему помогли. Карлайл сказал ей, что скучает по Риз, и спросил, не может ли она привести ее на вечер. Немного поторговавшись, мне удалось устроить нам свидание… которое может включать в себя еще немного покупок. — Вечер свиданий, да? Настоящее свидание или остаться дома? Несмотря на то, что она не была на постельном режиме, мы все еще не часто выходили из дома. Она выполняла со мной несколько поручений и дел, но, кроме родительского дома, дома Чарли и поездки в Сиэтл, это было все. Честно говоря, мне бы хотелось провести вечер где-нибудь в приятном месте и просто побыть вдвоем. Довольно скоро этого не будет в течение довольно долгого времени. — Я думала о том невероятном итальянском местечке на набережной в Порт-Анджелесе. — Она прикусила губу, глядя с такой надеждой, как будто я мог отказать ей в этом. Я сверкнул улыбкой и кивнул: — По-моему, это звучит здорово, Кусака. И София уже согласна? — Да, но не для того, чтобы провести ночь у них. Она ожидает, что мы вернемся к твоим родителям к девяти часам. Ты уверен, что хочешь поехать? У нее полдня свободного времени, поэтому я решила, что мы могли бы забрать ее из школы и поехать к твоим родителям, пройтись по магазинам, а потом хорошо поужинать. Покупки звучали чертовски ужасно, но я буду жить: — Я уверен в этом, и думаю, это отличная идея, — сказал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Она погладила меня по щеке, улыбаясь, когда я отстранился: — Ты просто замечательный, чтобы ты знал. — Да, чертовски круто, конечно. — Я ухмыльнулся. — А теперь, черт возьми, что нам делать с этим дерьмом? — Всю одежду нужно постирать, а остальные вещи убрать. Ты ведь потрясающий чтобы помочь мне, верно? Я имею в виду, что только что вытащила тебя из детской ванны, где ты все расставлял. Я усмехнулся, кивнул, встал и протянул ей руку. Она со стоном поднялась и потянулась. — С тобой все в порядке? — Да, просто спина болит и ноет… и я огромная, — хихикнула она. На самом деле она и близко не была такой большой, как ей казалось. Не поймите меня неправильно, ее живот был идеального размера для тридцати пяти недель, но выглядела она чертовски потрясающе. Вы знаете про это свечение, которое люди говорят о беременных женщинах? Что ж, Белла была единственной женщиной, в которой я это заметил. Она была самой великолепной женщиной в мире и всегда будет ею. — Ты само совершенство. — Я улыбнулся, прижимаясь губами к ее виску. *** Нам потребовалось всего два дня, чтобы постирать всю детскую одежду, одеяла, полотенца и убрать их в детский шкаф или в корзины над ним. Как только мы все сделали, Белла решила пойти и собрать вещи для больницы. Что ж, упакуйте их… заново. Доктор Улей сказала, что все в порядке, и я был чертовски уверен, что это было то самое гнездовое дерьмо, о котором я читал. Каждый вечер после работы я приходил домой с новой просьбой что-то передвинуть. Пеленальный столик был на несколько дюймов правее, кроватка стояла слишком близко к стене, а картины на стенах были недостаточно прямыми. И как только детская показалась мне идеальной, что-то еще для нее было не так. Это был бесконечный цикл, но я проходил все терпеливо и с восторгом. — Не понимаю, почему у него до сих пор нет имени? — спросила Кроха с заднего сиденья, когда мы подъехали к дому моих родителей. — Могу я дать ему имя? Потому что мне очень нравится Хантер. Белла одарила меня улыбкой, слегка покачав головой. Это имя исчезло из списка несколько недель назад вместе с десятью другими. — Мы просто еще не решили, сладкая девочка, — сказала она. — Но у нас еще много времени. Скоро у него будет имя. Честно говоря, я в этом сомневался. Мне нравились все имена из нашего списка, но Белла не могла определиться и боялась, что мы выберем имя, которое не будет соответствовать нашему сыну. Это было понятно, поэтому у меня было чувство, что у него не будет имени, пока мы действительно не возьмем его на руки. Совсем недавно я стал называть его «мой маленький человечек». Я имею в виду, что это в некотором роде комплимент Крохе, в конце концов. — Может быть, в эти выходные мы поищем еще несколько имен, — сказал я, глядя в зеркало заднего вида. — Звучит неплохо? Она кивнула: — Угу! Риз снова мяукает. Проклятая кошка едва заткнулась с тех пор, как мы положили ее в переноску, и ей потребовалось несколько молчаливых мгновений, чтобы восстановить силы. Очевидно, она не очень любила путешествовать, что я имею в виду, шокирует! Но именно так мы убедили Софию провести ночь в одиночестве, так что у меня не было выбора, кроме как терпеть раздражающие крики сзади. На самом деле мне было немного жаль этот комок шерсти. Я не слишком обрадовался, согласившись на котенка, но Риз была не так уж плоха. В основном она повсюду следовала за Крохой или Беллой, но мы, казалось, сблизились около половины шестого утра перед моей пробежкой. Я пил кофе, а она сидела на полу и молча ела. Этим утром я нашел ее свернувшейся вокруг моих туфель, что ж… да, кошка была довольно милой! Она росла на моих глазах. — Мы почти на месте, — сказала я, сворачивая на длинную подъездную дорожку к дому родителей. — Но я не уверен, что она любит путешествовать. Кроха захихикала: — Нет, но Папайя скучает по ней. Может быть, нам стоит взять ее с собой по дороге домой, ладно? Она просто напугана. — Мы подумаем об этом, если ты пообещаешь не вытаскивать ее, — сказала Белла, и я рассмеялся. Как в аду! София будет держать кошку у себя на коленях пять минут езды, а потом будет вся в царапинах. Как только мы подъехали к дому моих родителей, Кроха быстро расстегнула ремень и перелезла через сиденье на заднее сиденье внедорожника Беллы. К тому времени, как я открыл дверь, чтобы выпустить ее, она уже прижимала котенка к груди. — Я не хотела, чтобы она больше боялась, — сказала она, когда я приподнял бровь. — Ты возьмешь ее себе? Вздохнув, я протянул руку к кошке, когда она решительно попросила обе руки освободить для котенка. Она, блядь, любила и нянчилась с Риз больше, чем я когда—либо себе представлял, примерно так же чрезмерно опекала, как будто Риз ребенок. — Хорошо, я возьму двумя руками, — сказал протягивая руку и забирая у нее котенка. Она пристально посмотрела на меня, выскользнув с заднего сиденья, когда я прижал кошку к груди. Я почти хотел притвориться, что бросил комок шерсти, просто чтобы поссориться с ней, но у меня было чувство, что Белла разозлится на меня. Я бы не хотел, чтобы моя очень беременная жена злилась, поэтому я этого не сделал. Как только Кроха вышла из машины, она взяла Риз и поспешила вверх по ступенькам к ожидавшим ее бабушке и дедушке. — С тобой все в порядке? — Спросил я, беря Беллу за руку, пока она гладила живот. Она кивнула: — Да, я в порядке. Он просто очень активен. Я положил свою руку поверх ее, чувствуя, как наш сын снова брыкается. Боже, это было самое невероятное чувство в мире, и я, честно говоря, буду скучать по нему, когда он будет здесь… Хотя, обнимать его было бы лучше! *** Мы ненадолго навестили моих родителей, а потом оставили их наедине с Софией и Риз. Белла уже точно знала, какие магазины она хочет посетить до нашего раннего ужина, поэтому мы сразу же отправились в путь. Очевидно, нам нужно было больше детского дерьма. Мы действительно этого не делали, если вы спросите меня. — Ой! Эдвард! — Она усмехнулась, держа в руках маленький комбинезон. — Похож на вязаный плед! Он выглядел бы так хорошо в нем. Я приподнял бровь, смеясь над нелепой одеждой: — Он нагадит в него и при этом очень хорошо… как следует, я уверен в этом. — Он милый, и я хочу его, — сказала она, бросая его в корзину, которую я держал, прежде чем посмотреть на другую стойку и в тысячный раз сказать: — Хорошо, как скажешь любимая. Я вдруг очень обрадовался, что она сделала большую часть покупок в Интернете или с моей мамой и сестрой, потому что это было не так весело для меня, как для нее. Однако улыбка все время была на ее лице, так что я справился со всем этим. И я имею в виду, что некоторые игрушки были просто потрясающими. Я купил набор «Лего», хотя с ним еще много лет никто не будет играть… Если только я не смогу убедить Кроху поиграть со мной. Около шести Белла наконец-то закончила ходить по магазинам, заполнив заднюю часть внедорожника дюжиной сумок. Мы заказали ужин только в семь, но мы смогли придти пораньше. За эти годы мы много раз посещали этот ресторан, и на самом деле именно здесь состоялось наше первое настоящее свидание. — Боже, все выглядит невероятно, — сказал я, пуская слюни на меню. — М-м-м, — пробормотала Белла. — Мне нужен дополнительный соус Альфредо к моим хлебным палочкам. Это просьба нашего сына. Я ухмыльнулся: — Да, я в этом уверен. — Так и есть! — тихо рассмеялась она. — Знаешь, он стал легче относиться к странным вкусовым пристрастиям. Я думаю, он заслуживает побольше соуса Альфредо. За последний месяц мне всего несколько раз приходилось бегать среди ночи за очередной вкусняшкой, и это было приятно. Если бы она действительно хотела свалить все на ребенка, я это ей позволяю. Кроме того, я вполне мог бы пойти и не один раз за ночь в магазин. — Так приятно на самом деле быть с тобой, — сказала Белла, улыбаясь и кладя руку на стол. Я накрыл ее руку своей, кивая в знак согласия. — Дом отличный и все такое, но я чувствую, что попала в ловушку и не могу выбраться. — Я знаю, Кусака. — Честно говоря, не столько врач заставлял ее так часто оставаться дома. Это был и я. Я не хотел, чтобы она садилась за руль, тем более, что до конца оставался всего месяц, и просто чувствовал себя лучше, зная, что она дома. — Мне очень жаль. — О нет, не стоит, — сказала она, наморщив лоб и покачала головой. — Я бы всю беременность провела на постельном режиме, если бы этого требовалось. Я не виню тебя за то, что ты хочешь, чтобы я была дома, потому что даже если бы ты этого не сделал, я бы все равно оставалась дома. Я… вроде как рада, что все почти закончилось, хотя мне будет не хватать его во мне. Я просто хочу, чтобы он был цел и невредим. — Я тоже, — сказал я, улыбаясь, когда официантка принесла еще одно блюдо «Альфредо» и корзинку с хлебными палочками, точнее, наше третье блюдо. — Мы даем ей оставим хорошие чаевые, — прошептала Белла, ухмыляясь, ломая хлебную палочку и макая ее в соус. Я просто смеялся над ее волнением, обожая видеть ее такой счастливой. Тот факт, что это было из-за соуса Альфредо, не имело значения. В конце концов, это было чертовски вкусно. — Как насчет того, чтобы попытаться сделать это снова, прежде чем он родитя? — Спросил я. — Но, возможно, нам придется взять с собой Софию. Она кивнула: — По-моему, это отличная идея. Спасибо. — Не за что. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. Кроме того, о боже, это так хорошо! Нам нужно купить что-нибудь для моего ночного перекуса, — рассмеялась она. *** Ужин был чертовски невероятным. Было так хорошо просто расслабиться, посмеяться вместе с женой и поговорить о близком будущем. В последнее время работа становилась немного сумасшедшей, готовясь к тому, что я займу должность главного хирурга, и хорошее времяпрепровождение с Беллой заставило меня забыть о грудах бумаг на моем столе. — Ох, — вздохнула Белла, пока мы ждали десерт. Она немного поерзала, прежде чем начала неуклюже подниматься со своего места. — Я пойду в туалет, хорошо? Я нахмурилась, заметив ее тревожное выражение: — С тобой все в порядке? — Да, просто мне действительно нужно туда. Казалось, это не было преувеличением, когда она вразвалочку как можно быстрее отошла от стола. Пока я ждал ее, я проверил свой телефон, убедившись, что из больницы не звонили. Хотя сегодня у меня был выходной, я был на резервном вызове. Почти никогда не оказывалось, что я им нужен, поэтому я не удивился, не обнаружив ни пропущенных звонков, ни сообщений. Однако отсутствие сообщений и СМС все равно удивило меня. Сунув телефон обратно в карман, я поднял голову и увидел, что Белла медленно идет к столу. Ее глаза были широко раскрыты, она прижимала руки к животу и тихо дрожала. Я быстро вскочил со своего места, поддерживая ее: — Что случилось? — У… у меня снова кровотечение, — испуганно прошептала она со слезами на глазах. — Больше, чем в прошлый раз. Мое сердце, казалось, остановилось на мгновение, когда ее слова поразили меня. Я не мог говорить, потому что мысли проносились в моей голове, пытаясь понять, что она только что сказала. Еще слишком рано. Наш сын в беде. Белла истекает кровью. — У тебя кровь, — сказал я, возвращаясь к реальности. — Черт, садись. — Я осторожно помог ей опуститься обратно в кресло, когда она задрожала, слезы начали свободно течь по ее щекам. — Нам нужно в больницу. — Мы всего в нескольких кварталах отсюда. Я собираюсь развернуть машину, хорошо? Просто дыши… Все будет хорошо. Черт, я не знал, будет ли все в порядке. С ее предлежанием плаценты мы прекрасно знали, что есть вероятность еще большего кровотечения, но… это было чертовски страшно. Наш вечер был таким чудесным, но теперь, черт возьми испортился. Это было последнее, в чем нуждались Белла и наш сын. Это было слишком быстро, черт возьми. Я могу потерять их… обоих. И я не собиралась этого допустить, поэтому отбросил свой страх в сторону, разработав план. Я оставил Беллу на минуту, чтобы сообщить хозяйке о случившемся. Менеджер был с ней откровенен и сказал, чтобы я ни о чем не беспокоился. Я быстро подогнал машину как можно ближе к дверям, прежде чем броситься обратно за Беллой, найти другого смотрителя с ней, когда она держалась за живот, тихо плача. — У тебя были схватки? — Спросил я, опускаясь перед ней на колени. Она шмыгнула носом и медленно кивнула: — Бракстон Хикс (ложные схватки, подготовительные), но… они не были сильными. Они у меня уже несколько недель. Я… я клянусь, они не были сильными. — Ш-ш-ш, все в порядке. Нам нужно идти, а по дороге я позвоню доктору Улей, хорошо? — А София? Она расстроится, если мы не позвоним ей слишком долго. — Мы тоже позвоним моим родителям. — Ладно, — вздохнула она, протягивая руки. — Мне действительно страшно. «Я тоже боюсь», — подумал я. — Все будет хорошо. *** Я подъехал к Олимпийскому медицинскому центру в рекордно короткие сроки, внедорожник с визгом остановился. Все произошло быстро, как только мы приехали. Беллу отвезли прямо в родильное отделение, и там собралась толпа людей, чтобы позаботиться о ней по звонку доктора Улей. Когда я разговаривал с Эмили, она сказала, что только что ушла, но скоро вернется и поможет нам. Излишне говорить, что так оно и было. У главного входа нас ждала медсестра с инвалидным креслом. У Беллы не было ужасного кровотечения, но оно было больше, чем раньше. Этого было достаточно, чтобы сказать мне, что наш сын, вероятно, скоро родится. — Пока мы ждем доктора Улей, мы собираемся взглянуть на вашу плаценту, — сказала ее медсестра Челси, подключая датчики к животу, пока ультразвуковой техник возился с аппаратом для УЗИ. Белла крепче сжала мою руку и кивнула: — С ним все в порядке? — Скоро узнаем, — сказал я, ободряюще улыбаясь. Ну, насколько я мог сообразить. Я был чертовски напуган, но я знал, что Белла была еще сидьнее напугана. Я должен быть сильным ради нее. — Как далеко Эмили? — Я уверена, что она будет здесь с минуты на минуту, — сказала Челси, когда стук наполнил комнату. — А хорошая новость в том, что у вашего сына идеальное сердцебиение. Она улыбнулась, опуская платье Беллы, когда слезы обожгли мои глаза. Этот звук был… он был чертовски невероятным! Я смотрел на монитор с напряженным вниманием, сосредоточившись на этом идеальном ритме. Честно говоря, я никогда в жизни не испытывал такого облегчения. — Он в порядке, — воскликнула Белла, положив руку на живот. — Ты в порядке, малыш. Я кивнул, прочищая горло: — И он таким и останется. Верно, малыш? — Я накрыл ее руку своей, нежно лаская. — Ох, — выдохнула Белла, на мгновение сжав мою руку. Она медленно расслабилась и выдохнула. — Это… это больно. Мои глаза были широко раскрыты, когда я вместе с Челси смотрел на монитор. У нее были чертовы схватки. С монитора они выглядели не очень сильными, но все же. Для Беллы было чертовски опасно рожать с плацентой, частично закрывающей шейку матки. Кровотечение может выйти из-под контроля так быстро, что наш сын лишится необходимого ему кислорода. Это был наихудший сценарий. Любой крошечный шанс, что кровотечение остановится и беременность Беллы продолжится, был исчерпан. Наш сын должен был родиться сегодня вечером. — Мне… мне нужно позвонить родителям, — сказал я, вытаскивая телефон, когда ультразвуковой техник положил датчик на живот Беллы. — Пожалуйста, — сказала Белла, вытирая слезы. — И моему отцу тоже. Я взял ее за руку, кивнул и поднес телефон к уху: — Все будет хорошо, — сказал я, кажется, в тысячный раз, моля Бога, чтобы я не соврал. *** Мои родители и Кроха сели в машину еще до того, как я повесил трубку, и Чарли сказал, что использует огни и сирены, чтобы добраться сюда как можно быстрее. То, что было таким невероятным вечером, теперь стало моим худшим кошмаром, и все, что я мог сделать, это надеяться, что с моей женой и сыном все будет в порядке. Я чувствовал себя чертовски бесполезным. — Нам нужно подготовить вас прямо сейчас, Белла, — сказала доктор Улей, в то время как моя жена плакала, качая головой. — Мы не можем терять времени, пока у вас схватки. — Мне нужно побыть с дочерью, — взмолилась Белла. — Двадцать минут, пожалуйста. — Они скоро будут здесь, — сказал я, взглянув на часы. — А как насчет того, чтобы сначала сделать эпидуральную анестезию, а потом дать нам всего несколько минут, прежде чем отвезти ее в операционную? Эмили вздохнула, глядя на монитор: — Сейчас его пульс стабилен, но нет никакой гарантии, что он продержится так долго. Мы подготовим вас, Белла, а потом через десять минут, хорошо? Это все, на что я могу согласиться с чистой совестью. — Хорошо. — Белла горячо кивнула. — Благодарю вас. — Пока не благодари меня, потому что я заберу вас сразу же, если что-то изменится. Я позову сюда анестезиолога и подготовлюсь. Эдвард, ты тоже должен это сделать. — Да, — сказал я, вставая. — Мне просто нужно переодеться, хорошо? Я сейчас вернусь. — Хорошо, — сказала Белла, притягивая меня к себе. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, Кусака. — Я наклонился и прижался губами к ее губам. Она прижала меня к себе, и на несколько коротких секунд я почувствовал себя комфортно. — Мы собираемся встретиться с нашим сыном. Она улыбнулась со слезами на глазах: — Я была бы не против подождать, но… Пока он здоров, я рада наконец увидеть его. — Он будет идеальным. Ему было тридцать пять недель и пять дней. Это было не самое лучшее время для его рождения, но он вполне мог быть совершенно здоров. Он был бы немного маленьким, может быть, немного слабым, но его шансы выжить были высоки, на самом деле чрезвычайно высоки. Единственной серьезной заботой было вытащить его вовремя. Я быстро переоделся в рабочую форму, бросил одежду в свой старый шкафчик, которым пользовался время от времени, прежде чем поспешить обратно к Белле. Когда я собирался войти в комнату, я заметил, что Джаспер бежит по коридору, явно получил сообщение, которое я отправил несколько минут назад. — Срань Господня, чувак, — сказал Джаспер, тяжело дыша. — Я как раз собирался уехать домой. Как она? Как ребенок? — Держится, — вздохнул я. — Я так чертовски рад тебя видеть. Он положил руку мне на плечо, и на его лице появилась улыбка: — Я позабочусь о малыше. Когда мы планировали кесарево сечение, мы с Беллой согласились, что, поскольку Джаспер был медицинским братом, а не прямым родственником, мы хотели, чтобы он был в операционной для нашего сына. Он все еще работал здесь медицинским братом в отделении интенсивной терапии, но первые несколько лет после окончания школы посвятил педиатрии. Он позаботится о том, чтобы с нашим мальчиком все было в порядке, а сейчас я нуждалась в этом больше, чем когда-либо. Мне нужен был кто-то, кого я знал и кому доверял, чтобы присматривать за моим сыном. — Спасибо, — сказал я. — Они скоро заберут Беллу. Пойди проверь, здесь ли мои родители, и приведи Софию. Доктор Улей сказала, что Белла может уделить ей десять минут. Он кивнул: — Конечно. Скажи ей, что я тоже позвоню Элис. — Спасибо. Когда он ушел, я вернулась в комнату. Челси все еще была с Беллой, внимательно следя за сердцебиением нашего сына. Я снова занял свое место, и Белла быстро обхватила мою руку своей — это было единственное утешение, кроме постоянного сердцебиения, которое, казалось приободряло нас. Я рассказал ей о Джаспере, пока мы ждали анестезиолога, который прибыл через десять минут. Я чертовски ненавидел видеть боль на лице Беллы во время процедуры, но все было сделано быстро. На самом деле, доктор закончил, и я помог Белле лечь как раз в тот момент, когда Кроха вбежала в комнату вперед Джаспера. — Мамочка! — закричала она. Я быстро подхватил ее на руки, крепко прижал к себе и сел рядом на кровать. Слезы потекли по ее красным щекам, когда ее глаза увидели страшное зрелище. — Он родится слишком рано! Белла кивнула, грустно улыбаясь: — Он немного нетерпелив, сладкая. Но с ним все будет в порядке. — А как насчет тебя? — О, со мной тоже все будет в порядке. Верно, Эдвард? — С мамочкой все будет в порядке, — согласился я, целуя Софию в щеку. — Я знаю, это страшно, что все происходит так быстро, но дети, как правило, решают на свое усмотрение. — Из-за этого у него должны быть неприятности. Я усмехнулся, восхищаясь тем, как просто она это сказала: — Да, я тоже так думаю. — Нам придется посадить его угол, когда он немного подрастет, — поддразнила Белла. — Но разве это не волнительно, что мы встретимся с ним сегодня вечером? — Угу, но с тобой все будет в порядке. Обещаешь? — Клянусь. Даже клянусь сердцем. — Я буду с ней, детка, — сказал я. — Нам скоро нужно будет уходить, но как насчет того, чтобы обнять мамочку на несколько минут? Она осторожно посмотрела на Беллу, прежде чем приподняться у меня на коленях и прошептать: — Люблю тебя мамочка. можно убрать провода, чтобы я могла поцеловать живот? — Нет, детка. — Я покачал головой, улыбаясь и помогая ей устроиться рядом с Беллой. — Все эти провода говорят нам, как дела у твоего братика, а трубки для мамочки, так что только не дергай их, хорошо? — Хорошо, — сказала она, прижимаясь к Белле так близко, как только могла, и кладя голову маме на грудь. Белла снова улыбнулась со слезами на глазах и обняла Софию. Мы втроем проговорили все десять минут, которые пролетели слишком быстро. Она спросила о ребенке, о том, что с ним будет и когда она сможет взять его на руки. Она ни разу не спросила, как все это повлияет на нее после этого. На самом деле она хотела говорить только о своем братике. Наступил момент, к которому мы готовились месяцами. Наша жизнь, какой мы ее знали, закончилась, и Кроха не испытывала по этому поводу никаких угрызений совести. Возможно, она немного ревновала и со временем придет время для этого, но она справлялась с этим гораздо лучше, чем я себе представлял. Она не могла дождаться, когда станет старшей сестрой. — Я обниму тебя после мамочки и папочки, — сказала она животу Беллы, целуя его на прощание. — Я твоя старшая сестра, так что я буду ей раньше всех других. Правда, мамочка? Белла кивнула и провела рукой по волосам Софии: — Конечно, сладкая девочка. Я немного побуду в операционной, но как только выйду, папочка придет за тобой, и ты сможешь подержать его. Мы заставим бабушку подождать. Я ухмыльнулась, думая об опустошенном выражении лица моей мамы из-за этой новости. — Я уверен, что она выживет… Надеюсь. — Будет жить, — сказала Кроха. — Пока-пока, мамочка. Я поднял ее, чтобы она могла обнять Беллу и поцеловать, объятия длились так долго, как только могли. — Я так сильно люблю тебя, сладкая девочка, — сказала Белла, осыпая щеку нашей дочери новыми поцелуями. — Увидимся очень скоро. — Я тоже тебя люблю, мамочка. — Она позволила мне оттащить себя и крепко обняла меня. — Пожалуйста, убедись, что с ней все в порядке, — прошептала она мне на ухо. Я улыбнулся и кивнул: — Обещаю, что так и сделаю. Люблю тебя, Кроха. — Я тоже тебя люблю. Джаспер подошел, и Кроха без жалоб бросилась к нему на руки, в последний раз поцеловав меня в щеку. Как только они ушли, Челси вернулась с несколькими другими сотрудниками, быстро готовя Беллу к транспортировке. — Готова? — Спросил я, поглаживая ее по щеке. Она кивнула, улыбаясь со слезами на глазах, и ответила: — Да, готова!