Башкирские мемуары

У Байраса была деловая встреча с соседкой с Запада. Самарская Область, сестра Оренбурга с пронзительно синими глазами, нежной белой кожей, крупными волнами темных коротких волос. Все начиналось прекрасно. Они не засиживались с комиссией в кабинетах, встреча проходила обычно в ресторанах за счет Башкортостана, конечно. В неформальной обстановке, так сказать. Меню с красивыми блюдами, мягкие диваны, приятные фонари, уютный интерьер и вечерний город за огромным окном. Самара в шикарном синем брючном костюме, который так удачно подчеркивает ее сочную женственную фигуру. На шее сверкал православный крест, на ушах золотые сережки с камнем. Редко ее увидишь накрашенной, да и в женственной одежде. Насчет внешности она обычно не парится. Байрас двинул забитыми от долгого сидения за столом плечами и жестом подозвал официанта. Самара любила пиво, а вот Байрас решил попробовать новенький коктейль, все же приличный ресторан, а не пьянка на кухне Оренбурга. Взяли мясные блюда, десерты. Оба олицетворения любили вкусно поесть, при этом вкусы их совпадали. Это они узнали еще когда жили вместе и Самара готовила вкусности для башкира. «Зачем я это вспомнил» — поймал себя на мысли Башкортостан. Разговор их был формальный, Байрас старался держать дистанцию, хотя Самара этого не хотела. Она вообще была довольно своенравной и предпочитала переходить сразу на «ты» со всеми. В отличие от Байраса. Вскоре принесли заказ, поставили перед Байрасом пиво, перед Самарой коктейль. — Твои люди — сексисты! — возмутилась Самара, забирая свое пиво. — Пиво не обязательно мужской напиток. — Ты в гостях у консервативного народа, что ты хотела? — Ты ведь не такой. — Ты меня мало знаешь. — Я хорошо тебя знаю, Борис. — Байрас, красавица. — Эх, а ведь когда-то ты разрешал себя называть как угодно. — Возможно, но сейчас нет. Я люблю свое имя, да и не собака, чтобы мне давали клички. — Да что же ты душнила такой. — Каков есть. В итоге отправлять тебе метрологов? — Не нужно, сам проверь детали, а потом отправишь все, зачем такие мороки? — Хорошо, я рад, что ты мне доверяешь. — Ну а как же? — улыбнулась Самара и принялась за люля-кебаб. Не особо уже хотелось обсуждать дела, когда за окном вечереет город, разгораются фонари, а тут так хорошо и вкусно. А потом… Ну потом… Все перешло в столичную квартиру Башкортостана. Задвинутые шторы, гул машин внизу, вещи на полу, тот же самый брючный костюм и черная рубашка Байраса. — Обожаю твои руки, такие мягкие. Касаешься словно перышками. — Вот так? — улыбнулась Самара и легонько провела рукой по спине Байраса. Тот покрылся мурашками и зажмурился от удовольствия. Как же давно у него не было женщины. Теперь ощущения давались немного даже болезненно, но чертовски приятно. — Говори дальше, что ты еще во мне любишь? — бормотала Самара и продолжила ряд поцелуев с шеи до ключицы. Сегодня она будет главной. — Глаза, яркие невероятно, как небо в жаркий день, кожа мягкая, как персик, — еле как ответил Байрас, ему было вообще не до разговоров, мысли улетали птицами из головы, его руки блуждали по спине женщины, ища край блузки. — Ещё. — Фигура, самая идеальная. — Правда? А мне говорят, что пора худеть. — Не слушай никого. Все очень красиво, не надо ничего менять… «И так, с Самарой мы хорошие друзья. Но каждая встреча и переговоры заканчиваются так. Что же нам мешает быть вместе?» Ее желание подмять меня под себя. Мой гордый характер и не заживающие раны от ее предательства. Но нас влечет к друг другу уже не один век. Неизвестно, что с этим делать. Каждый раз мы расстаемся, обрываем все нити, а потом… Бывает и такое, что договорная встреча, общие дела и понеслось. Она играла не только со мной, кружила голову многим олицетворениям. Хотя не назвал бы ее женственной. Крепкая женщина, сильная, которая на скаку лошадь остановит и в горящую избу войдет. Пьет свое жигулевское пиво. Временами курит. Любит простенькие сарафаны и удобные джинсы. Не прям женственная, но очень красива и ухоженна. В ней было что-то такое. Я сам не могу объяснить. Влечет и все» Когда Самара уснула, Байрас тихонечко сполз с кровати и вышел в коридор. Ему не спалось. Кошки скребли изнутри. Башкир сполз по стене возле спальни. Он знал, что внутри него крепко накрепко закована цепями, забетонирована очень сильная страсть, любовь. Теперь эта буря рвала его изнутри. Он очень хотел любить, прижимать, целовать, открыть свою душу, отдать все свое без сожаления, без остатка. Но… Она однажды обманула его. Она играла им, а он позволял ей это делать. Был готов бросить к ее беленьким ногам не то, что богатства своей земли, а свою гордость, свою жизнь. Даже яд бы выпил из ее рук. Она прокололась случайно. Ох, как же Байрас был зол. «Интриги интригами, но зачем так подло? Зачем играть чувствами? Брат с сестрой плели интриги, но я вырвался в самый последний момент. А сейчас чего она добивается? Женщины коварны. Она навредит, снова обманет. Она не любит.» Нельзя верить. Нельзя верить. Нельзя верить. Нельзя верить. Нельзя верить. Нельзя верить. Родные предают, друзья предают. А чужие точно ничего не будут делать для других. Я всю свою жизнь как дурак доверял кому-то. Никому нельзя доверять. Особенно женщинам, истинные манипуляторши. Как же легко управлять мужчиной! Хватает лишь немного приспустить платье, многозначительно улыбнуться. Если кто-то хочет сблизиться, значит для выгоды. Самара уже обманывала меня. Хотя сейчас Оренбургу незачем подговаривать свою сестру втереться ко мне в доверие. Но… Раз обманула, обманет и второй раз. Самара ждет от меня первого шага, ждет, что я снова приду к ней с цветами, ведь она знает, что небезразлична мне. Ждет, когда я снова буду носить ей украшения из драгоценных камней и смотреть на нее с обожанием. Она всего этого ждет. Но я не могу, дал ведь понять, что ничего больше не будет. Хотя каждый раз не сдерживаюсь. Я, конечно, понимаю, что она женщина, она не должна извиняться. Но как же я хотел услышать от нее, что ей жаль. Что она ошиблась, когда так подло поступила со мной и больше и не подумает причинить мне боль. Что я дорог ей, что я лучше всех. Разве не так должны делать любящие? Но нет, она все ждет. Думает, что я забуду уже все. Думает, что я сломаюсь, пересилю свою обиду и гордость и снова примчусь к ней. Что забуду, на что способна эта своенравная красавица. Забавно, что происходит у нас все только по ее инициативе и только на деловых встречах. Она думает, что имеет власть надо мной и над многими другими мужчинами в ее округе. Возможно. Но я вряд ли вернусь к ней. Все же я слишком много наступал на одни и те же грабли за свою жизнь, уберегу себя хотя бы от этих. Утром Байрас ушел сам. Это не красиво. А она, кстати, прогоняет, мол, хочу побыть одна, когда он остается у нее дома. А Байрас мягко дал ей понять, что не хочет ее выгонять, но и близко к себе не пустит, сердце не откроет. Сама же его разбила однажды! Дурак, слабак. Шанса не хочет давать, а если дело доходит до этого… То сдержать себя не может. «Я до сих пор у нее в плену. Что бы я ни делал. Она почему не оттолкнет меня? Зачем? Если бы любила, не топтала бы мои чувства к ней пару веков назад.»