Башкирские мемуары

В конце 11 века на мою землю хлынул народ. Киданцы, чьи олицетворения убиты кипчаками, племя змеепоклонников, сбежавшие с Самарканда, остатки гуннов искали убежища в моих степях лесах. Я хорошо принял их. Народы без олицетворения растворялись в других народах. Таким образом я впитал себя не один народ, чья кровь повлияла на мою внешность и культуру. Я достиг комплекции 10-летнего подростка, моя кожа стала смуглее, глаза потемнели, руки стали копче держать саблю. Что должно было меня радовать, но... Неспроста бежит народ с Востока, а осознавание того, что народы без олицетворений приводило в ужас. Столько народов... Столько убитых... Там на востоке, где была страна Катай творилось нечто ужасное. Там появилось что-то невероятно кровожадное, сильное. И оно приближалось к нам. Та земля в которой жил я была часть Половецской степи или по другому Деш- Ин- Кипчак- земля кипчаков. Мой прадед с материнской стороны половец был еще жив и полон сил. Насколько я помню, половцы первые в нашей семье столкнулись с армией будущей Монгольской Империи и величайшая половецкая конница потерпела поражение. Прадед просил помощи у урусов(русские), разделенных на княжества. Но те были заняты войнами между собой и почему-то решили, что до них беда не дойдет. Пали половцы. Это ужаснуло всех тюрков. Наша тихая семейная идилия осталась в прошлом. Все были напряжены, озлоблены. В юрте я сидел между нарами и сундуками, слушая ругань и причитания. Все готовились к войне. Я тоже. Если остальные были хмуры, а некоторые подавлены. То я чуть ли не сиял от счастья. Это была моя первая война и я уже мечтал, как покажу свою свою удаль. Верил, что это война заставит взглянуть на меня не как на ребенка, а на батыра. Я был уверен, что мы победим. А разве все будет по другому? Тут востока пришли киргизы, живщие раньше у берегов Енисея. Семья олицетворений из пары с ребенком. Мой дядя принял их у себя в юрте. Все разговоры были только о предстоящей войне. Они во всех красках описывали то, что происходило. Они бежали от монголов-татар. Вот как называются наши враги. Причем пояснили, что главное олицетворение- довольно юный монгол, а татары- по-монгольски меркиты были вырезаны, олицетворения меркит замучены до смерти пытками, которые они переняли от китайцев. Их империя уже пала от нашествия. Они с жалостью описывали свою Родину, которую пришлось покинуть. Я обычно молчаливый именно сейчас не мог придержать язык и заявил нечто такое: - Если так любите отцовскую землю, почему не защищаете? Семья кипчаков пепелила меня взглядом, а киргизы очень разозлились. Я притих, краснея и ругая себя за неосторожность в словах. Я и не ожидал от себя, что оскорблю гостей. Какой позор. Отец семейства киргизов разошелся не на шутку. - Что ты сказал? Строишь из себя героя? Ты дурак, не понимаешь. Мы видели их. Нас одолели, всех режут без жалости. И ты не справишься, слабый еще, глупый. Выставляешь нас трусами? Войны не видел. Это не игра! Это не весело! Это кровь, это ужас. Это смерть друзей и близких. Я не себя берегу, а жену с сыном. Тебе родных не жалко? Посмотрим, что ты будешь говорить, когда они настигнуть тебя! - он и дальше кричал на меня, под осуждающие взгляды окружающих. Я не выдержал напора и убежал с юрты. А потом долго рыдал где-то под деревом, стыдясь своего поступка. Когда ушли киргизы, которые все же не простили оскорбление нанесенное им, меня разнесли по полной. Ооо, я чуть ли не на коленях просил прощение, но старшие были беспощадны. И младшие добивали меня злыми словами. Вспомнилось, что они приняли меня, как родного, а я им подложил свинью. Растили меня, заботились, а я ни чем им не отплатил и не был хоть немного благодарен, хожу вечно хмурый и колючий. А я был благодарен, может быть, в то время я не мог это выразить. Я был благодарен, но что я мог дать, не имея ничего? Только сейчас я понимаю, что свои страхи и раздражение из за надвидающегося опасности они сорвали на мне и переборщили с воспитанием. Да обидно, но правильно ли держать злобу на них? На семью, принявшую меня к себе? Они тоже не железные, а эмоции держать так сложно. Поэтому я стараюсь помнить о них только хорошее. Правда память о кипчаках у меня скудная. Многого не помню. И благодаря им я остался жив. Ведь на третий день после отъезда киргизов буйный ребенок, не выдерживший накала обстановки и обидных слов, убежал в родные горы. Вместо добротного дома, где я провел младенчество было ничего. Даже развалин и то не осталось. Тогда я захотел, чтобы меня снова нашли, приласкали, признали свои ошибки, приняли мои и вернули обратно в кипчакскую семью. Но никто не пришел за мной. Знаете почему? Утром я убежал в лес, а вечером в кипчакское кочевье внезапно прорвались монголы... Девушки- олицетворения были отданы в наложницы, а дядя с сыновьями были казнены.