Царёва невеста

В остальном время пролетало быстро. Пару раз Ксюху пытались травануть, да безуспешно. Царь больше к невесте своей не приходил, потому что был очень занят. В общем то прошла неделя. Ксенька и Феденька, на удивление, мало помалу начали свыкаться с постоянным присутствием друг друга. Басманов, конечно, пытался вновь рваться в бой, но царь ему строго сказал: -на кол посажу. Споры закончились. Видимо, Федя решил смириться. А между тем Ксюша иногда замечала Ивана Грозного. Например, за угол свернёт, а там царь чуть ли боярина не режет, да и слышно чуть ли не во всем тереме как Иоаннушка орет на кого нибудь. В эти моменты Ксения сжималась. Неужели ей предстоит выйти замуж за него? За этого тирана? Что ему стоит за любую её провинность сослать ее в монастырь, или хуже того-убить? От воспоминания того, как она бросилась обнимать Грозного, ее щеки алели, наливались румянцем. Где это виданно?! До свадьбы, да ещё мало того что просто на чужого мужчину, на царя вешаться! И все же часто по ночам Ксеньке почему то нравилось вспоминать об этом, хоть и корила она себя нещадно. Федюша, хоть и получивший от опричников обидное прозвище "Нянька-мамка", лишившийся былых, если можно сказать-бравых времён, держался на удивление хорошо. (При царе) А вот за пределами царского терема начинался страшный гнев *От лица Феди -То туда то сходи, то за угол посмотри, боязно мне первой идти, то из темницы дядьку веди, лучше б сама ела, поскорее уже отошла бы,-пыхтел Басманов, пытаясь разрубить воздух своим мячом. -Ой, ик, кто это тут у нас? Аль ни царская нянька ли? Ик.. че эт ты тут..ик, делаешь? -Грязной, ты напился уже чтоли? С каких это пор мой друг меня же обзывает, иль не друг я тебе? Да и не твое это дело что я тут делаю. -ну и, ик.. ладно. *** Все ближе и ближе..ик, ой, что-то я зациклилась на Грязном, так вот все ближе и ближе подходил день свадьбы. А именно, он должен произойти завтра. Вы не представляете какая была суматоха в царском тереме. Ксюшка думала сначала что больше той беготни как перед царскими смотринами она уже не увидит, но как же она ошибалась. Все, абсолютно все были заняты. Поворам на кухне, наверно, было хуже всего. Конечно, столько бояр понаедет с разных частей страны, что не проталкнуться будет. Бояре, в общем-то не особо переживали. Подготовив кафтан и речь на пир, они готовили лишь свои животы, для того чтобы их потолще набить. Ксения рассматривала свой свадебный наряд. На Руси они были яркими, так как белый цвет считался цветом смерти. Её ярко красный, сшитый на немного иноземный манер кафтан, ярко переливался, обшитый бусинами. *** Ксюха Ну вот и всё, ещё один день и прощай моя девичья жизнь. Теперь моя светёлка будет называться царицыной палатой.. Выхожу замуж, да ещё и за кого, за царя. А ведь всё могло быть по другому, сидела бы сейчас дома, шила приданое.. или нет, была бы уже хозяйкой собственного дома. Муж богатый, но не сильно, чтобы не занят был. Уютный, просторный терем, кошка, служанка Марфа. -Ну что стоишь, дуреха, одевай скорее,-сказала сама себе Ксюша и приступила к делу. Когда последняя пуговица была застегнута, Ксения обратила свой взор к зеркалу. Несмотря на растрёпанные после тяжелого дня волосы, она выглядела великолепно, платье как влитое сидело на ней. Осторожно приоткрыв сундук, что стоял в углу палаты, Ксюша осторожно достала кокошник, что завтра наденет впервые.Обшитый жемчугами, драгоценными камнями, бусами, (в цвет платья) он выглядел шикарно. Рано утром её разбудила Марфа. Вместе с другими девушками, она начала заплетать тяжёлые косы. Впервые косы. Впервые кокошник. Все приготовления заканчивались к полудню. Пока Ксюшку наряжали в её теперь уже Царицыной палате, царя-бытюшку подготавливали к торжеству в его покоях. Наконец, это свершилось. Ксению под рученьки ведут в богато украшенную Грановитую палату няньки, родственники, свахи, сидячие боярыни. Возглавлял эту не маленькую процессию священник, что опрыскивал путь перед невестой святой водой. Ксюша очень боялась этого дня и теперь чувствовала дрожь в её коленях. После невесты выходил жених, в нашем случае ещё и царь. Сопровождал его тысяцкий (свадебный распорядитель) и ближние бояре+опричники. На возвышении стоял стол, накрытый тремя скатертями. Верхняя скатерть венчальная, потом свадебная ( на ней в опочивальню молодым понесут угощения), и нижняя-просто нижняя. Ксюша с замиранием сердца ожидало дальнейших событий. Ей и Иоанну сказали сесть за этот стол. Ваня уже все знал, не впервую, и поэтому не особо волновался. А вот про Ксюшку того же сказать нельзя было. Она дрожала как осиновый лист. *** От лица гг Царь обходит стол и своими голубыми глазами выразительно смотрит на меня, мол, садись, давай, дорогуша, не позорь меня. Я быстро подошла к столу, и там уже под общие вопли мы сели. Лавка была одна. Я почувствовала тепло ног Иоанна. Он взял меня за руку, и этим самым будто сказал: да не волнуйся ты, все норм будет. Жена тысяцкого открыла ларчик, что лежал на руках не мужа, и достала от туда богато украшеный гребень. После обмакивания того в вино, она расчесал волосы поочередно, сначала царю, а потом Ксении. Все это происходило под молитвы священника. *** Гг Ко мне подошла матушка, и со слезами на глазах надела фату, символизирующую мою невинность. Отодвигаясь, она еле слышно шепнула: береги себя. И отошла назад. После чего все окружающие нас люди стали сыпать нас хмелем. Начался небольшой пир. В это время Иван начал дарить подарки от лица нас, то есть молодых. Так, моим родителям был подарен тот самый гребень, которым проводился обряд. В конце торжества он повернулся и ко мне. -ну а для тебя, дорогая невеста, у меня есть особенный подарок.-Он сделал знак рукой, и в палату внесли клетку с двумя соловьями. -ну что, нравится?-Иоанн улыбаясь смотрел на меня. От смущения я покраснела. Не знаю было ли это видно через фату, но кажется, я была помидором. Еле как поблагодарив, я стала ожидать, что же будет дальше. Через несколько минут все стали выходить из палаты пока не отчаялись молодые и царицыны родители. Мы сердечно прощались. Матушка все плакала, мне так и не удалось успокоить ее. Батюшка же, сиял как пятак. Мы вышли из терема. Я села в разукрашенную упражку с родителями, а Иван с боярами. Он выехал первым, мы же минут через 15. ехали мы в Благовещенский собор на венчание. В церкви все прошло быстро. Под конец, когда мы С Грозным должны были поцеловаться, я была на пределе от нервов. Иоанн сделал снял фату. Целоваться было немного мокро, но.. приятно. Это было необычно. Очень. Мы вышли из церкви. Я уже забралась в сани, а родители ещё болтали о внуках, обо мне, о жизни. К нам подошёл царь. -вы уж извините, матушка, батюшка, но я поеду со своей женою, там стоит вон упряжка, идите туда. Это было грубо, но как никак с царем не поспоришь. Царь забрался в упряжку, сел рядом со мной и дал веление "езжать". Хоть и не первый раз он был рядом, но сидела я как на иголках. -ты замёрзла поди,- с этими словами Иоанн приобнял меня и пододвинул к себе, накрыв немного своей шубой. О, как хорошо что мороз! Моих помидорок-щек не было видно. Неожиданно для меня, я почувствовала теплое дыхание совсем рядом, стало друновато. -Что, боишься меня, Ксенька, -прошептал царь,-и правильно делаешь, я сам себя боюсь, днём злодеяния совершаю, а ночью каюсь да молюсь, что мне делать? Не могу так больше, с ума сойду. Защитить-то я могу многих, но кто бы меня защитил. Я почувствовала его слезу на моей щеке. Грустно было за него, я не знала что делать, как помочь ему. В итоге, не придумав ничего лучше, я притянулась и поцеловала его в уста. Запретно, конечно, но да. *** Мы возвратились в Грановитую палату, пир возобновился. Молодожёнам, по традиции, есть нельзя, так что мы отправляли явства с нашего стола другим. Для нас пир продолжался недолго. Мы вышли в сопровождении тысяцкого, дружков и постельничьих. В след за нами пир покинули женщины. Перед опочивальней жена тысяцкого осыпала нас хмелем, после чего двери закрылись и мы остались одни. Мама предупреждала меня об этом. Мы с Иваном молча смотрели друг на друга. В итоге, увидев стол с явствами (с того же самого пира), я, неудержавшись, подошла к нему. Это была молчаливая трапеза. Много чего можно было сказать, но начать говорить первым не решался никто из нас. Еда закончилась, а вместе с ней и трапеза. Я встала и в нерешительности застыла. Царь, зная об отсутствии моего опыта в этом деле, мягко подошёл. -Боишься? Я молча кивнула. -доверяешь мне? Опять кивок. Иоанн втянул меня в поцелуй, который из вялого, медленного быстро перерос в страстный. Кокошник был скинут сразу. Царь опасно навис надо мной. Я не могла больше тянуть... -я, кажется люблю вас. Грозный усмехнулся и потянулся за новыми поцелуями.