***
Едва приоткрыв веки, практически сразу их закрыл. Яркий белый свет ослеплял, тело казалось неподвластным, а во рту было так сухо, что тошно. Собрав себя чуть ли не по крупицам, постепенно начал открывать глаза. Первый вопрос, который пришёл в голову: «где я?». Последнее что помнил, так это то, как выгонял машину из гаража, а дальше провал. Хотел хоть что-то сказать, но понял: мало того, что была помеха в виде кислородной маски, так ещё и не мог пошевелиться. Сделал немалое усилие, чтобы палец едва дрогнул. Сразу же после этого услышал мерзкий писк чуть ли не над ухом. Зажмурил глаза от противного звука, как будто это могло мне помочь избавиться от раздражения. Открыл их только в тот момент, когда услышал рядом мужской голос: — Мистер Бейкер, если вы меня слышите — моргните один раз. Услышав просьбу, я послушно её выполнил. Хотелось задать уйму вопросов, которые так и вертелись на языке, но я не мог. Тело было как будто чужим. Стоявший напротив мужчина задал небольшой ряд вопросов, на которые я отвечал; если да — один раз моргнул, если нет — ничего не делал. Когда доктор вышел из палаты, меня склонило в сон, а проснулся снова от голосов. Только в этот раз я знал один из них — это был Ходж. Второй же голос казался знакомым лишь смутно, а когда посмотрел на девушку, то понял, что ошибся. Я её не знал. Тогда был вопрос: «почему она держала меня за руку, заливаясь слезами?»***
Очередной день физиотерапии раздражал. Бесило всё и все. Мне так хотелось окружающих послать к чёрту, но я едва сам мог вставать с кровати, и здравый смысл говорил мне, что если я бы так сделал, то быстро об этом пожалел, хоть и понимал, что меня никто бы не оставил. Девушка, нанятая Ходжем, была странной и до ужаса напрягала. Меня бесило в ней буквально всё: начиная от её улыбки, заканчивая тем, что она всегда была рядом. По правде говоря, меня вообще удивлял тот факт, что Ходж нанял настолько молодую и неопытную особу. Хотя ей стоило отдать должное — она справлялась идеально. Я видел, как ей было тяжело, когда она помогала мне вставать на ноги; замечал, как пыхтела, когда сама поддерживала меня на терапии; видел, как уставала под конец дня. Каждый вечер я думал, что она утром не придет, но она приходила. Замученная, уставшая, невыспанная, но приходила и всё равно улыбалась мне. Мы с ней не говорили, причём, вообще. И, если изначально это было из-за того, что я не мог, то дальше вошло в привычку. Как бы она меня не бесила, а с ней никогда не было скучно. В свободное от лечения время она мне читала, включала интересные фильмы на ноутбуке, рассказывала какие-то истории из жизни. Странным казалось то, что у нас с ней так похожи вкусы, ведь она ни разу не прогадала с выбором. Хотя позже я откинул эти мысли в сторону, понимая, что это Ходж мог ей рассказать обо мне.***
Как же я устал от этой опеки. Как же задолбали все вокруг. Ещё и эти сны с девчонкой, которую я прогнал парой недель ранее. Она мне снилась каждую ночь. Я видел её везде и во всех. Мне казалось, что я свихнулся, но орущий в палате Ходж утверждал, что я просто идиот. — Ты, наверное, все мозги отшиб в аварии? Или уже родился таким, Брайан? Ты соображаешь, что творишь?! — он так громко кричал, что хотелось ему врезать, и, возможно, я бы так и сделал, но силы ещё были неравны. — Слушай, ну бесит она меня, понимаешь? Не помню я её, хоть убей, но не помню. — Когда три месяца чуть ли не задницу подтирала, то не бесила? Когда все твои капризы выполняла, то тоже не бесила? Она твоя девушка, кретин! Кэтрин чуть с ума не сошла, когда ты попал в аварию! — Да не помню я её! — крикнул, толкнув брата в грудь. — Если такая хорошая, то забирай себе! А меня оставьте в покое! Я упорно молчал о своих воспоминаниях и снах, об этом знал только врач, который дал слово не рассказывать родственникам. Не хотел никому говорить, ведь для меня это казалось сродни сумасшествию, даже несмотря на то, что доктор диагностировал амнезию. Сделав несколько шагов назад, Ходж горько улыбнулся. Раньше я бы знатно от него получил за рукоприкладство, и наша «милая» беседа уж точно закончилась бы сломаными носами, а то и конечностями. И сейчас ждал какой угодно реакции, но не такой. Поправив пиджак, брат бросил сумку с вещами на пол и развернулся к выходу. Когда его рука уже легла на ручку двери, он, не оборачиваясь, тихо сказал: — То, что ты не помнишь, это не обозначает, что того не было. Прошлое в прошлом, лучше бы посмотрел на настоящее. Твоё право, Брайан, выбирать её или нет, но смотри, чтобы не было поздно, когда захочешь вернуть. Её терпение не вечное.***
— Малыш, ты меня слышишь? Моргнув несколько раз, глупо улыбнулся. Прошлые воспоминания, которые я бы предпочёл забыть, как самый страшный кошмар, промелькнули в голове. Глядя на неё, понимал, сколько боли ей принёс своим поведением. Ходж был прав — я кретин. Теперь мне кажется, что он ещё мягко выразился. — Брайан, с тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросила она, положив ладони мне на скулы. Я же молчал. Поднял руку и положил ей на талию. Плавно, практически невесомо провёл вверх, переходя к грудной клетке. Задержавшись буквально на несколько секунд возле сердца, почувствовал его сумасшедший ритм. Казалось, что оно сейчас выпрыгнет с груди. Да, я не помнил её, не помнил так, как это положено. Да, к сожалению, всё наше прошлое ушло из памяти. Да, я был полнейшим идиотом, когда оттолкнул ту, что дала мне веру в жизнь. Но я ведь могу всё исправить. Аккуратно прошёлся ладонью по шее, запуская пальцы в волосы на затылке. Она же, как зачарованная следила за каждым моим движением, затаив дыхание. Подняв вторую руку, положил на её щеку, погладив большим пальцем. Моя девочка моментально двумя руками прижала её к себе, а после, слегка повернув голову, поцеловала. — Люблю, — прошептала она и вновь расплакалась. Не придумав ничего умнее, просто притянул к себе максимально близко и обнял. — Кэт, ты голодна?.. — спросил и запнулся. Я наконец-то смог назвать её по имени. Не знаю, что это был за бзик у меня, но я даже в голове не мог этого произнести. Кэт… Моя Кэтрин… Как камень с души упал. — Закажем что-то? — не услышав, что она говорила, продолжил о своём. — Спать хочешь? — совершенно неожиданно она задала вопрос, чем меня сильно удивила. — Нет. — Тогда пойдём готовить, — сказала Кэтрин и хотела было встать, но я не позволил. Поднявшись с ней на руках, последовал на кухню. Сейчас не хотелось и на секунду её от себя отпускать. Я так виноват перед ней, что мне жизни не хватит, чтобы искупить всё. Не знал, есть ли что-то в холодильнике, так как Ходж этого не говорил, но почему-то был уверен, раз он позаботился о клининге, то и о еде тоже. Посадив Кэтрин на стол, пошёл к холодильнику, но не успел его открыть, как почувствовал её ладони, которые она сомкнула в замок у меня на животе. Несколько мягких поцелуев между лопаток заставили улыбнуться. Мы сейчас вели себя словно дети, которые впервые познали, что такое «любовь». Было странно, но приятно. Да и в принципе плевать, как это выглядело, главное, что мы были вместе. — Кэт, чего бы ты съела? — спросил, когда всё же удалось открыть холодильник, до отвала забитый продуктами. Лиз постаралась, скорее всего. Проскользнув под руку, она бедром меня оттолкнула и начала хозяйничать. Отошёл на несколько шагов назад и стал сторонним наблюдателем. Странно было видеть её здесь, но так правильно. Смотря на её внешний вид, улыбнулся. Старые пижамные штаны, коленки на которых так потёрты, что по ним давно плакала помойка; белая рубашка, которую я когда-то давно случайно испачкал краской, знакомясь с молодым художником; растрёпанные волосы, что она сейчас собирала в пучок, фиксируя неизвестно откуда взявшимся карандашом. Повернувшись ко мне лицом, она скинула с ног тапочки в угол кухни и осталась босая. Моя. Домашняя. — Как ты смотришь на пасту с… Не успела Кэт договорить, как мой телефон в кармане зазвонил. Достав его, увидел неизвестный номер и, заблокировав экран, вернул обратно. — Может, что-то важное? — спросила Кэтрин, доставая продукты. — Ответил бы. — Нет ничего и никого важнее тебя сейчас, — сказал, забирая у неё овощи. — Вино принесёшь? — сменила она тему, доставая посуду из шкафа. Поцеловав её в висок, пошёл в коридор. Радость от того, что всё становилось на свои места, переполняла сердце и душу. Плевать, что не помнил прошлое, главное, что мы будем строить будущее. Найдя бутылку, собирался вернуться, как услышал звук входящего сообщения. Когда достал телефон из кармана, увидел тот же незнакомый номер. Нажал на экран и прочёл то, отчего неприятно защемило в груди. 30 сентября. 01:45 Привет. Не знаю, когда ты это прочтёшь, но не хотелось бы, чтобы тебя водили за нос. Спроси у Кэтрин за Европу. Несколько раз моргнув, перечитал сообщение ещё раз. О какой Европе речь? И чей это номер? Недолго думая, отставил вино обратно на тумбочку и перезвонил. Буквально несколько гудков, как на том конце провода раздался женский голос. Наоми. — Привет, красавчик. — О какой Европе ты говоришь? — задал вопрос без приветствия. — О той, в которую она собиралась укатить, когда ты ехал за ней в аэропорт, — ответила обижено девушка. Прежде чем она продолжила, я услышал тихий щелчок зажигалки. — Ну же, Брайан, вспоминай. Мы с тобой пили кофе, когда ты сорвался… — дальше мне слушать не пришлось. Прикрыв глаза, я вспомнил всё в деталях.***
Сидя на кожаном диване в любимом кафе Кэт, я слушал бредни Наоми. Я не понимал, чего именно девушка от меня хотела. Не знал даже, зачем согласился на встречу с ней, но почему-то сидел и слушал. — Брайан, ты не должен на ней зацикливаться. Посмотри, что с тобой произошло за две недели после того, как она ушла, — говорила Наоми, активно жестикулируя руками. — Она тебя бросила, пора бы уже смириться с этим и жить дальше. Если ушла, значит так сильно любила. Подумай над этим. Я же, уставившись в окно, лишь наблюдал за проливным дождём. Мы любили с Кэт такую погоду. Зачастую, когда на улице всем было мерзко, мы заказывали две большие пепперони, покупали несколько литров колы, открывали окна в гостиной и, слушая звуки природы, просто общались, закутанные в пледы. До встречи с ней я никогда не обращал внимания на такую ерунду, как дождь, снег или солнце. Для меня это было всё как должное, сопутствующее и не более. С Кэтрин было всё по-другому. Она научила меня не просто обращать внимание на такие мелочи, но и проживать их с удовольствием, если тогда была такая возможность. — Брайан, милый, ты меня слушаешь? — пыталась ко мне достучаться Наоми, положив ладонь на колено. Взглянув на её действие, я лишь поморщился и, возможно, грубо, но заслуженно отбросил её руку в сторону. Противно было от чужих прикосновений. — Ты вообще что хочешь от меня услышать? Глупо хлопая ресницами, девушка снова начала свою тираду на тему: «Кэтрин тебя недостойна, и раз она ушла, то прекрати по ней страдать». Чем больше она говорила, тем невыносимей было её слышать. Закатив глаза от очередного: «она тебя бросила», подозвал официанта, рассчитался и, не прощаясь, выскочил из заведения. Поймав первое попавшееся такси, приехал домой с диким желанием надраться так, чтобы завтра и не вспомнить сегодняшний день. Когда бутылка виски была уже открыта, а я был в шаге от того, чтобы выпить, телефон мигнул, показывая сообщение. Наоми 11 марта; 2020. 20:34 Не хочу оставлять тебя в таком состоянии. Скоро буду у тебя. Назойливая девчонка. Почему она ко мне прицепилась, я не мог понять, так как уже давно ей доходчиво объяснил, что она не в моём вкусе. Глядя на разблокированный экран, удалил сообщение, закинув номер в чёрный список. Надоела. Когда собирался отбросить мобильный в сторону, взгляд привлекло фото на заставке: Кэтрин на катке в том самом чёртовом свитере, что я когда-то ей подарил. Минута. Две. Три. Пять. Не знаю, сколько прошло времени, но мне показалось, что мгновение, как я крепче схватил телефон и набрал её. Гудки шли один за другим, а она всё не отвечала. Не сбрасывая звонка, схватил куртку с вешалки и спустился в гараж. Я не мог отпустить её вот так просто. Поняв, что она трубку не возьмёт, позвонил Лиз, ведь она точно знала из какого аэропорта у Кэтрин вылет. Подруга быстро всё рассказала, когда поняла мои намерения. Установив телефон на приборной панели, поставил громкую связь и автодозвон, но моя девочка упрямо продолжала игнорировать звонки. Видел, что время до её посадки у меня ещё было, и успел бы даже без спешки, но не мог медлить. Я так боялся, что опоздаю. Погода была совсем мне не на руку, но я гнал словно сумасшедший, не обращая внимания на дождь. Спасали лишь позднее время и более-менее пустая трасса. Педаль газа была в пол, когда я отвлёкся буквально на несколько секунд, чтобы посмотреть на экран телефона. Подняв глаза, увидел, как на встречу ехал джип. Последнее, что я запомнил, так это манёвр вправо, несколько переворотов машины и запах бензина…***
Когда открыл глаза, то понял, что Наоми так и не положила трубку, а всё продолжала что-то причитать, но, откровенно говоря, мне было плевать. Она мне солгала. — Малыш, мне нужна твоя… — Кэтрин вышла ко мне и застыла в оцепенении, — помощь, — договорила она, вытирая руки полотенцем на плече. — Почему? Единственный вопрос, который меня волновал, я задал с равнодушным спокойствием. Мне было интересно, зачем она это сделала. Ладно я кретин полоумный, рванул за ней, но она собиралась улететь. Именно она приняла решение уйти от меня. Вот только почему, я упорно не помнил. А сейчас она здесь и говорила «люблю»? — Почему ты не улетела? Почему осталась? Почему не порвала тогда, когда это было проще всего сделать? Почему солгала? Горько усмехнувшись, Кэтрин сделала несколько шагов навстречу, но я практически сразу выставил перед собой руку, давая понять, что меня сейчас лучше не трогать. — Слишком много «почему», малыш, — прошептала она, старательно сдерживая слёзы. — Да и имеет ли это сейчас значение? Хотел ответить, как услышал отдалённый крик из трубки телефона. Приподняв брови от удивления, Кэтрин, несмотря на моё сопротивление, подошла и вырвала мобильный. Взглянув на экран, она недовольно поморщилась, а после угрожающе сказала в трубку: — Прекрати совать нос в чужую жизнь, Наоми, — не слышал, что ей ответила девушка, но по усмешке Кэт понял, что той смешно. — Смотри своим же ядом не подавись, — последнее, что она сказала, прежде чем грубо ткнуть телефоном мне в грудь. — С кем дальше говорить будешь? — а вот этот тон её узнал, она издевалась. Медленно, но уж слишком уверенно меня окутывала злость. Не помню, скандалили мы так раньше или нет, но сейчас я был готов её прибить. — Я не услышал ответы на свои вопросы, — сказал спокойно, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. — У тебя есть, кому ответить, — проговорила она с вызовом, глядя в глаза. Вот же сучка. Никогда не думал, что так смогу сказать о своей женщине. Но она сейчас таковой и являлась, что дико раздражало и в то же самое время вызывало гордость. — Я хочу их слышать от тебя! — А ты спросил чего хочу я? Услышав её вопрос, растерялся. Я ведь и правда думал только о себе всё это время, не давая возможности высказаться ей. Всю жизнь я жил с твёрдым убеждением о том, что обо всём стоило говорить! Причём, двум сторонам, будучи в отношениях. И что я делал сейчас? Гнул свою палку. — Чего ты хочешь? — задал вопрос совершенно спокойно, без каких-либо претензий. Мне действительно было важно услышать её желания, пусть и после того, как она меня к этому подтолкнула. — Спокойствия, — тихо ответила Кэтрин. — Душевного спокойствия, сердечного тепла, твоих объятий… — говорила она, бесшумно плача. — Твоих губ, твоих рук, твоего внимания, хочу, как раньше, быть твоей девочкой. Счастья хочу. Её откровение зацепило очень глубоко. Она имела все причины сейчас на меня накричать, обозвать и даже уйти, но она стояла напротив и ждала моей реакции. Я же словно испуганный мальчишка лишь смотрел на неё и не мог понять, что мне сделать дальше. С одной стороны, я был безмерно ей благодарен за то, что она всё это время была рядом со мной. С другой — она же почему-то ушла от меня, а после соврала. И судя по тому, как Ходж с Лиз утверждали, что мы с ней в отношениях, то и они тоже. Что я должен был сейчас сказать ей? Головой понимал, что неправильно начинать сначала с вранья, сердцем понимал, что я так сильно её люблю, что плевать хотелось на это. Пока думал, то не заметил, как Кэтрин сходила на кухню и, уже обувшись, смотрела что-то в телефоне. Глядя на неё, я отчётливо видел, как ей было тяжело сдерживать слёзы, как она буквально металась между мнимым спокойствием и сумасшедшей истерикой. Хотелось подойти и обнять, сказать, что всё будет хорошо, но я продолжал стоять на месте. Не знал, сколько времени мы провели в тишине, но звук её мобильно привёл в чувство. — Не стоило мне приезжать, — сказала Кэтрин, когда подошла ко мне. — Прости, Брайан, — она едва улыбнулась, встала на носочки и оставила лёгкий поцелуй на щеке. — Я устала метаться от одной крайности к другой. Пока ты сам не разберёшься со своими желаниями, тебе никто не поможет. Погладив меня по лицу, она подняла с пола сумочку и вышла из дома, так и оставив меня стоять в одиночестве. «Пока ты сам не разберёшься со своими желаниями, тебе никто не поможет». Знал ли я, чего хотел? Понятия не имел. Знал ли я, что не хотел её отпускать? Однозначно. Возможно, нам было нужно время, но что-то мне подсказывало, что его у нас не было, слишком много мы потеряли. «Твоё право, Брайан, выбирать её или нет, но смотри, чтобы не было поздно, когда захочешь вернуть. Её терпение не вечное». Слова брата, что набатом звучали в голове, подтолкнули к выбору. Я не мог её потерять. Когда она ехала ко мне, то думал, что плевать на прошлое, так почему одно воспоминание так повернуло ситуацию? Главное ведь то, что она здесь и сейчас. Больше не размышлял, открыл дверь и увидел, как Кэтрин садилась в машину. Шум со стороны дома привлёк её внимание, что дало мне неплохую фору. Сорвался с места, закрыл дверцу автомобиля и притянул её к себе. Глядя на меня, Кэт ждала, что начну говорить, но я молчал и лишь отрицательно качал головой. Она, как всегда, поняла без слов. Освободив одну руку, достала несколько купюр из сумки, отдала их таксисту и обняла. Она снова выбрала полоумного идиота. Меня, который истерзал ей все нервы своим переменчивым настроением. Меня… — Не смог раз остановить, то попробую второй, — прошептал, наклонившись к ней. Она ничего не сказала, а лишь теснее прижалась, царапая ногтями обнажённую спину. Вернуться в дом — дело одной минуты, но мы продолжали обниматься на улице. Почувствовав на плечах влагу, понял, что пошёл дождь. Как же символично, что моя жизнь могла оборваться в подобную погоду, а сейчас возрождалась.