Новый мир.

Ближе к рассвету девушка решила отправиться домой. Её не могут не пустить, это она знала точно. Кто-то должен открыть пекарню и работать там, ведь Генри Калвер ни за что не согласится платить зарплату человеку с улицы, а из домашних работать за бесплатно тоже никто не станет. У брата с сестрой свои дела, Сьюзи слишком ценит себя для такой тяжёлой работы, а Генри открывал дело не для того, чтобы продолжать горбатиться. Оттуда и исход, что как бы Ниной не пренебрегали, просто так её не выставят. Она им нужна хотя бы для работы. От понимания этого всё сжималось, тошнотворный ком подкатывал к горлу. Хотелось блевать от осознания того, насколько она жалкая. Девушка медленно шла по вымощенной брусчаткой дороге, ловя на себе брезгливые взгляды редких прохожих. Ну конечно, как же ещё. Ночью она умудрилась вляпаться в грязь, волосы были спутаны, на лице зияла царапина. Точно оборванка. Как из Подземного города вылезла, ей богу. Но внешний вид это сущий пустяк. Хорошо, что никто из прохожих не видит состояние её израненной души. Девушка была разбита. Слова матери въелись в сознание словно клещ в ногу, не собираясь покидать её мысли. Каждую минуту в голове крутилось это грязное ругательство, которым её нарекли. Кровь закипала от несправедливости, но ещё больше злила безысходность. Её и слушать не станут, как не оправдывайся. Никто не поверит. Вся семья теперь считает её распутницей, как бы она не старалась обелить и так никем не подпорченную честь. Она невинна и чиста, как дитя. За что её сочли такой безнравственной? Как же горько… Когда Калвер подошла к дому и занесла руку вверх над дверью для того, чтобы постучать, её внезапно открыла недовольная мать. Она с отвращением оглядела приёмную дочь, тут же затаскивая её внутрь дома. — Где ты шлялась всю ночь? Твой брат обошёл всё кругом и не нашёл тебя! Была у очередного мужика? Глаза в буквальном смысле полезли на лоб, Нина поперхнулась от накатывающего возмущения, но успела вовремя прикусить язык. Сжала руки в кулаки, до крови впиваясь ноготками в нежную кожу ладоней. — Ты сама прогнала меня. — Снова оправдываешься? Могла просто попроситься обратно, но видимо тебе было выгодно выставить меня в дурном свете перед семьёй, — злобно процедила женщина, складывая руки в замок, — Приведи себя в порядок и поспеши на работу. И к брату загляни, он не спит, — женщина не спешила уходить. Видимо ждала, пока Нина уйдёт первая, выполнять очередные поручения. Помыться и вправду нужно, не ходить же замарашкой. Ничего не ответив, Нина поплелась в ванную, перед этим заскочив в их с сестрой комнату. Вошла на цыпочках, дабы не разбудить спящую Софию. Достала из прикроватной тумбочки щётку для мытья, взяла из шкафа свежее платье и нижнее бельё. По ощущениям, девушка мылась целую вечность, пытаясь отмыться от грязи прошедшей ночи. Не получалось. Она усердно натирала своё тело жёсткой щёткой, вся покраснела, но продолжала чувствовать себя грязной. Со злостью швырнула щётку в стену, шлепнула рукой по мыльной воде. Надоело. Закончив с принятием ванны, Нина принялась расчёсывать сырые волосы. Даже после мытья они были запутанными, поэтому на гребне остался значительный клок рыжих волос. Нацепив на себя свежее бельё и чистое платье, Нина взглянула в зеркало. Тёмные круги под глазами особенно выделялись, взгляд был понурый и уставший. Впервые не хочется общаться с людьми на работе. Не хочется никуда идти, но и здесь оставаться не хочется. Слишком тошно от самой себя. Тот незнакомец словно бы открыл ей глаза на происходящее вокруг, заставляя возненавидеть себя и свою беспомощность. Ей некуда деться, уже который год она позволяет измываться над собой. Никчёмная. Стоит постараться привести себя и мысли в порядок, но не выходит. Слишком устала. — Возьми себя в руки, Нина… Давай. Как и всегда. Улыбнись, — тихо прошептала она, прежде чем кинуть на себя в зеркало последний, пропитанный ненавистью взгляд. Раньше ей было себя жаль, теперь стало противно. Её нарекли шлюхой, а она даже не сумела защитить собственную честь. Черт подери, какого хрена она должна постоянно оправдываться за то, чего не делала? Покинув ванную, Калвер направилась к брату. Негромко постучала в дверь, но он словно ждал этого. Не прошло и двадцати секунд, как парень оказался перед ней, весь взъерошенный и какой-то… взвинченный? Он бегло оглядел сестру, задержав взгляд на голых коленях и взяв её за запястье, затащил в свою комнату. — Где ты была? — тут же поинтересовался парень, не выпуская из рук запястье сестры. Его прикосновения были сегодня особенно противны, хотя казалось бы, в этом жесте ничего нет. Но увы, это далеко не так. У её брата были слишком… странные наклонности. Не подобает так себя вести брату по отношению к сестре, хоть и приёмной. — Бродила по городу. — Какого чёрта? Тебя могли прирезать где-нибудь за углом, безмозглая! — вдруг вспылил парень, сильнее сжимая запястье сестры. Она резко вырвала свою руку, отходя немного дальше от брата. — Прекрати, пожалуйста. Меня выставили за дверь, что мне оставалось? Умолять впустить? Я, конечно, могу признать свою вину и извиниться, но в этой ситуации я не была виновата. — Чего? — удивился парень, вскидывая брови, — Наговариваешь на матушку? Она накажет тебя за это, — он нахально ухмыльнулся, засовывая руки в карманы брюк. Только сейчас Нина заметила, что на парне не было верха. Она попятилась, хотелось хорошенько приложить его башкой о стену, хоть она и не была приверженницей насилия, — Но я ей не скажу. Если сделаешь для меня кое-что. — Пусть лучше меня накажут, — Нина пожала плечами, открывая дверь его комнаты, — Мне пора на работу, — с этими словами девушка выскочила из комнаты, захлопывая дверь прямо перед носом Билла. Нет желания пререкаться ещё и с ним, она совершенно не выспалась. Кажется, впервые за последние года у неё нет настроения. Либо же привычная маска веселья просто слетела с лица и разбилась о слова матери. Почему же они тебя так задели, милая? И вправду, почему? Это же ложь. Просто чушь. Нина это прекрасно знает и понимает. Из-за чего же тогда это так гложет и разрывает на части? Почему так больно от пары слов, сказанных со зла? Её хотели унизить, втоптать в дерьмо. Удалось. Как теперь выбраться из этого круговорота обиды? Она неумолимо быстро тонет, хоть бы не захлебнуться. На работу идёт медленно, еле волоча ноги. Волосы всё ещё сырые, хоть они и не длинные, всего-то по плечи, сохнут долго. Стоило бы перевязать их ниткой и дело с концом, но отчего-то захотелось пойти с распущенными. Это твои перемены, Калвер? Распущенные в кои-то веки волосы? Это всё, на что она способна. Ветер неприятно поддувает, взмывая платье вверх. Приходится держать его обеими руками, чтобы какой-нибудь незнакомец ненароком не увидел её нижнее бельё. Тогда она точно провалиться под землю со стыда. Голова отчего-то сильно раскалывалась. Такого до этого в жизни не было. Нина решила скинуть все свои беды на недосып и плохое настроение. Ещё и живот крутит от голода, как тут себя хорошо чувствовать? Никак. У дверей пекарни кто-то стоял. Среднего роста паренёк переминался с ноги на ногу, держа в руках бумажный пакетик. Нина вгляделась, сщурила глаза, в надежде разглядеть незванного гостя. Время ещё слишком ранее для того, чтобы принимать гостей в пекарне. У неё совсем ничего не готово, там полный беспорядок, точно нет. Надо бы… Стоп. Разглядела. Это самый званый гость в любое время дня и ночи! Девушка радостно улыбнулась, ускоряя шаг и почти переходя на бег. Она буквально налетела на светловолосого паренька, чуть ли не сбивая его с ног своими объятиями. — Армин… Господи, Армин! — из глаз брызнули слезы, но не такие горькие, как ночью. Девушка крепко сжимала друга в объятиях, чувствуя его крепкие руки на своей спине. Он прижимал её к себе так же крепко, вдыхая цветочный аромат её влажных волос. Настроение моментально улучшилось, стоило угодить в объятья дорогого ей человека. Счастье просто переполняло чашу сознания, оно било ключом, наполняло её жизнью. Заставляло улыбаться во весь рот, не скрывая ряд ровных зубов. Он жив! Её единственный друг выжил, в очередной раз спасая мир. Выжил и примчал к ней, с самого утра, жертвуя своим сном и возможно нарушая устав. Всё ради неё одной. Может, в этой жизни не всё так уж и плохо, как казалось несколько часов назад? Сейчас жизнь кажется раем, ведь её ценят и любят в ответ. — Ты живой… — словно не веря глазам, произнесла Нина, — Я так рада. Ох, Армин, как же я по тебе скучала, — не прекращая улыбаться, бубнила девушка куда-то в шею друга, не разнимая их объятий. Он смешно поморщился, нос Нины щекотал его шею. — Я полностью разделяю твои чувства, — он тоже улыбался, — У меня столько вестей. Но для начала — я кое-что тебе раздобыл. Нина ещё немного насладилась объятиями, после нехотя отстранилась. Глядела прямо в яркие, голубые глаза своего друга. Она каждый раз тонула в них, поражаясь неземной красоте. Её глаза тоже голубые, но не такие, как у Армина. Его намного красивее. — Это тебе, — парень протянул Нине тот самый бумажный пакетик, девушка приняла его, смущаясь. Ей всегда было неловко принимать его подарки, ведь всё, что она могла предложить взамен — несколько булок из пекарни да кружку ароматного чая. Каждый раз одно и то же. Армин же в свою очередь всегда приносил что-то новое. — Не стоило… — Скорее погляди, что там. Нетерпится увидеть твою реакцию. Нина ещё раз взглянула в глаза друга, он выглядел до жути воодушевлённо. Девушка аккуратно засунула в пакетик свою руку, цепляя пальцами какую-то… Подвеску? Это что, украшение? Нет. Точно нет. Такие подарки нельзя дарить, особенно когда взамен тебе ничего не могут дать. Ах, это наверное жуть как затратно. Она вытащила руку из пакета, на её ладони лежала ниточка с большим кулоном, который был расписан различными символами. Нина не понимала значения этих символов, оттого и нахмурилась. — Я не могу принять такой подарок. Мне нечего дать взамен, — с досадой в голосе проговорила девушка, протягивая кулон другу. Тот лишь качнул головой, положив свои ладони на плечи Нины. Мягко заговорил: — Нина, это подарок. За него ничего не дают взамен, — он улыбнулся, — Это амулет. Он будет защищать тебя от невзгод, если ты сама будешь в это верить. Давай помогу надеть. Немного смутившись, Калвер поспешно отвернулась, не желая того, чтобы друг заметил её заалевшие щеки. Его забота выбивала почву из-под ног, заставляя путаться в собственных мыслях. Она никогда не была влюблена в кого-то в романтическом плане, оттого и не понимала, какого это. Но иногда девушке казалось, что, быть может, она влюблена в Армина? Он добрый, заботливый и очень милый парень. Хочется его обнимать. Постоянно, как только он появляется в поле зрения. Наверняка это от постоянной разлуки. Непонятно… Глупости в голову лезут от недосыпа. Ах, как же это сложно! Пока она думала о своём отношении к другу, он успел нацепить на неё кулон. Щеки всё ещё пылали, поэтому Нина без раздумий решила тут же обнять друга в знак благодарности, лишь бы не светить своей довольной, зардевшейся рожей. — Спасибо. Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты для меня делаешь. — Мне достаточно того, что ты так радушно принимаешь меня в свои объятья. Я побуду сегодня с тобой? Обещаю, что мешаться не стану. Нина улыбнулась, отворяя дверь пекарни и приглашая друга внутрь. *** Армин и вправду не мешался. Парень усердно натирал кружки, пока Нина мельтешила по помещению и подготавливала его к открытию. В голову девушки то дело и лезли всякие мрачные мысли, но она старалась отгонять их в ту же секунду, не давая печали вновь овладеть разумом. Нина отвлекала себя как могла, резко сосредоточивала своё внимание на кофейных зёрнах, на аккуратно уложенных волосах друга, на пыльном стуле или догоревшей свече. Ей удавалось. Наверняка, всё дело в присутствии друга. Если бы она осталась наедине с собой, неприятные мысли съели бы её изнутри, словно черви яблоко. — Напою тебя чаем, — не терпя возражений, Калвер принялась заваривать один из самых вкусных сортов чая, что был в их пекарне. Она делала это умело, а друг заворожено наблюдал за ней и её действиями. — Когда я прихожу сюда, словно оказываюсь дома. У нас сейчас такой переполох, Эрен совсем из ума выжил… — вдруг начал Армин, опуская голову вниз. Нина не видела его лица, но по голосу было не сложно понять, что парень явно опечален, — Это так тяжело. Мы с ним словно чужие люди, хотя всё детство делили одну тарелку на двоих. Не понимаю, что мне делать… Его слова грели сердце. Ему и вправду так хорошо с ней? Раз он так громко заявляет о том, что чувствует себя как дома… Нина задумалась. Ей было очень тяжко смотреть на друга в таком состоянии, но ещё хуже от того, что она бездействует. Парень столько делает для неё, однажды даже защитил от какого-то пьяницы на улице, а она разве что подпаивает его чаем. Нужно помочь ему с этой проблемой… Она, конечно, не спец в таких делах, но может ей удастся помирить друзей детства? Хотя бы попытаться стоит. Попытка — не пытка. — Слушай, а может, пригласишь сюда своего друга? Посидите где-нибудь за столиком у окна, я вам сделаю вкусный чай. Поговорите по душам. Того глядишь и наладите отношения. Не получится — хоть посидите душевно, как и раньше. — Хм… Это отличная идея!  — воодушевился Арлерт, –Только вот он до поздна где-то ходит, его тяжело словить. Но я постараюсь и к вечеру приведу его… Только… — парень вдруг замялся, на что Нина лишь сжала его плечо, мягко улыбаясь. — Я могу и задержаться. Всё равно дома скучно, — пришлось солгать. Не станет же она ему жаловаться на свою семью. У него своих проблем не мало. Не стоит лезть со своими переживаниями. Армин улыбнулся, делая внушительный глоток горячего чая. Прикусил язык. Калвер тихо рассмеялась. *** К обеду в пекарню, как и всегда, пожаловал отец. Завидев Армина у прилавка, он неестественно выпрямился, расправил плечи, выпячивая и так торчащее пузо вперёд. Высоко поднял подбородок и направился прямо к солдату. — Приветствую вас в моей обители, — слащаво начал мужчина, — Не ожидал, что пожалуете к нам в очередной раз. Стало быть, вас зацепили наши чудесные крендельки? Нина застыла у полки с вареньем с протянутой рукой. Армин, не сболтни лишнего, прошу! — Вовсе не из-за них. Хотя, знаете, они тоже чудесны, — Армин улыбнулся краем рта, кидая быстрый взгляд на прилавок, — Меня больше привлекает малиновое печенье. Генри Калвер мерзко засмеялся, хлопая солдата по плечу, словно они давние друзья. — Кхем-к… Я то уж подумал, что вы зачастили к моей ненаглядной дочурке. Нина у меня работяга, ей, знаете ли, не до интрижек, — мужчина бросил взгляд на приёмную дочь, которая делала вид, что очень занята вареньем. На деле — её почти трясло от накатывающего беспокойства. Родители не наказывали её за дружбу с Армином. Не называли распутницей за то, что она мило общалась с ним. А всё потому, что парень был солдатом. Хоть Калверы и были теми ещё скрягами и периодически ныли из-за налогов, разведчиков они уважали. Потому и не стали запрещать приёмной дочери общаться с Арлертом, однако запретили ей сближаться с ним. Мать всё причитала, что ни за что нельзя выходить замуж за разведчика, ведь у них за спиной только пачки убитых титанов, да и сами они в любой момент могут помереть в вонючей пасти гиганта. Её родители никогда и думать не могли о том, что парень и девушка могут просто дружить. Не обязательно всё должно заканчиваться браком. Но конечно же, слушать её никто не станет. Кому есть дело до её убеждений? Разве что ей самой. — Что вы, я бы не стал отвлекать вашу дочь от работы. — Отец, что будешь на обед? — на свой страх и риск, Нина решила вмешаться. Она любезно улыбнулась отцу, складывая руки на прилавок. Мужчина улыбнулся в ответ, нарочито нежно погладив приёмную дочь по тыльной стороне ладоней. Калвер захотелось скрутиться в три погибели от обиды и неприязни, ведь эти мелкие, но такие значительные для неё проявления заботы всегда были наигранными. Всегда в присутствии других, лишь бы не опорочить честь семьи. Лишь бы показать всем, какая семья Калвер дружная. Как же досадно и тошно одновременно от этой иллюзии семейного счастья. — Доченька, для начала пообедай сама. С самого утра трудишься, — мужчина продолжал играть свою роль, с которой умело справлялся на протяжении многих лет, — А мне принеси что-нибудь на свой вкус. Я тебе всецело доверяю. Генри Калвер улыбался, а его приёмную дочь душили слёзы обиды, которые она скрывала за маской расслабленности и безмятежности, которые изо всех сил сдерживала, скрипя зубами. Только её напряжённые плечи выдавали с потрохами, благо, взгляд друга был направлен не на её плечи. «Доченька» резало слух, било по больному, прямо в поддых, заставляя жадно втягивать ноздрями воздух. Словно бы это всё взаправду. Как же хотелось верить в эту игру, как же хотелось, чтобы всё это было по-настоящему. Черт, да это невыносимо больно. — Как скажешь, — Нина натянуто улыбнулась, изо всех сил стараясь скрыть дрожь в голосе, — Можно отлучиться на минуту? Я запачкала руки, не хочется обслуживать посетителей в таком непотребном виде. — Конечно, милая, иди. Я постою пока здесь, побеседую с господином Арлертом. Нина кивнула, поспешно сбегая в уборную. Заперла за собой дверь, тут же побежала к ведру с прохладной водой. Набрала воды в обе ладони и плеснула себе в лицо. Горячие слезы потекли по щекам, но Калвер быстро перебила их ещё одним плеском прохладной воды. Не время. Не место. Нельзя сейчас давать слабину и подставляться. Она должна помочь другу, для этого настроение должно быть в норме. Не станет же она портить дружеские посиделки своей грустнючей мордой? Конечно не станет, ведь она не эгоистка. Набрав побольше воздуха в лёгкие, Нина выдохнула. Повторила это пару раз, приводя дыхание в норму. Вытерла мокрое лицо подолом платья, поправила распущенные волосы. Стоило бы их собрать, чтобы не мешались, да только под рукой ничего нет, и к тому же, тогда будет видна её царапина на щеке. Распущенные волосы скрывают её от людского взора. Она покинула уборную, практически полностью придя в себя. Как минимум, на время удалось усмирить свой пыл. К превеликому удивлению, за прилавком она обнаружила лишь скривившегося отца. Армина рядом с ним не наблюдалось. — Ну наконец-то. Тебя только за смертью и посылать! Сколько я должен ждать, пока ты там намоешь свою рожу? — недовольно процедил мужчина, скрещивая руки на груди. — Но… — Нина осеклась. Толку с ним спорить? Только в очередной раз тешить самолюбие этого человека, — Извини. А куда подевался Арм… Господин Арлерт? — Больно нужны мне твои извинения. Свинтил твой дружок по делам. Ты тут шашни не смей строить, поняла? Соседи прознают — засмеют. Это тебе не солдат из военной полиции. Давай, побыстрее принеси мне мясного пирога, я проголодался. — Хорошо… — как это, ушёл и не попрощался? Под ложечкой неприятно засосало, — Ещё что-нибудь принести? — Чая с жасмином, кружки три. И кексиков с черникой. Давай побыстрее, и так времени потерял, — мужчина деловито развернулся и потопал к излюбленному столику. Нина молча принялась собирать еду на дощечку, обдумывая слова отца. Может, тот специально сказал, что Армин не попрощался? Он не мог так просто уйти, это не в его манере. Хотя, может и вправду срочное дело возникло… В любом случае — досадно. Сколько ещё жизнь будет катать её на качелях? Как оказалось, это было лишь начало.